(Некоторые записи из дневного журнала Нодамэ, настоятельницы храма Богини Луны)

Девятое новолуние, сезон снега, второй год правления императора Даичи.

Поздним вечером, когда ворота храма были уже заперты, а хранительница обходила вокруг и прикрывала ставни на ночь, то услышала за ограждающей стеной не то плач, не то стоны. Потом более отчетливо - постукивание в ворота и всхлипы о помощи. Наша пожилая хранительница ради осторожности позвала меня и некоторых помощниц, чтобы мы вместе разузнали, что там происходит. Да и ворота наши поддаются только напору нескольких человек. Когда мы управились с открытием ворот, то изумлению нашему не было предела! Опершись на стену и дрожа от мороза, будто в лихорадке, стояла девчушка, или, скорее, сползала по стене, чуть не лишаясь чувств. Ее накидка из темной тонкой шерсти металась на ветру, словно последний кленовый листочек, а спутанные и взмокшие от снега, чернеющие пряди выбивались из-под капюшона.

Аккуратно подхватив несчастное дитя под руки, помощницы провели ее в самое теплое место жилищ храмовых служительниц - к нашему очагу в столовой. В холодные месяцы там не потухал огонь, и постоянно грелась вода в котле.

Чтобы согреть девушку и высушить ее одежду, помощницы попытались снять накидку, но гостья только укуталась в нее сильнее, настаивая, что не отдаст никому в руки единственную памятную вещь покойного отца. Она решилась лишь снять свои сапожки, подбитые мехом лисы, приставив их ближе к очагу. Уже при свете огня стало возможно немного лучше рассмотреть это диковатое и, одновременно, нежное создание на вид лет семнадцати. В пасмурных глазах девушки, назвавшейся Юкико, казалось, собрана вековая мудрость и печаль, но временами мог промелькнуть и совершенно наивный детский взгляд вместе с мягкой улыбкой. Холодная бледность кожи настораживала и вполне подходила ее имени. Девушка призналась, что не случайно тут, а искала несколько месяцев путь в храм Богини Луны, выполняя последнюю волю своей любимой матушки.

Сжалившись над этой сиротой, я попросила хранительницу определить измученную дорогой гостью в комнату рядом с нашими ученицами, выдать чистую тунику для тренировок и теплую меховую накидку. Не хватало еще в нашем храме допустить хворь, или того хуже - смерть гостя! Потом коленки в кровь сотрёшь, вымаливая прощение у Богини Луны - нашей покровительницы - за осквернение храма!

Если уж Светлейшая в день своего девятого рождения, в новолуние, привела в свой дом новую ученицу, то хвала Ей за это!

Двенадцатое полнолуние, сезон возрождения, второй год правления императора Даичи.

В нашем храме начались волнительные приготовления к обрядам встречи Нового лунного года. Вся природа возрождается, и я вместе с ней ощущаю невероятный прилив сил, какого давно не было! Наверное, наша Великолепная Богиня поделилась со мной своим светом, потому что я добросовестно служу настоятельницей в Ее храме уже двенадцать лет! Всегда старательно приносила ежегодные жертвы - столбы солнечного властелина.

Любимые мои ученицы сейчас как раз занимаются тринадцатым для меня столбом. Для жертвы, как всегда, выбрали дубовый ствол четыре с половиной локтя в длину и два локтя в обхвате. Из него девушки вырезают силуэт обнаженного мужчины, а я, как главная жрица храма, обязана вокруг него пронести на себе это олицетворение мужской власти над женщиной. Потом в центре двора его нужно будет зажечь, и тогда он станет олицетворением Солнца - повелителя Луны. В тринадцатый раз я произнесу клятву о безбрачии, и все служительницы Богини Луны будут в горячей молитве просить о свободе.

Я выглянула в окно еще раз полюбоваться тем, как украшают храм, двор и ворота. Заметив шумную группку девушек, взглядом выхватила из множества юных лиц одно - Юкико, ее фигурка топорщилась и выделялась всё той же темной накидкой. Она окрепла у нас, иногда даже румянец проглядывает на ее бледных худых щечках.

Если бы я могла ей помочь больше радоваться жизни, то была бы совершенно счастливой! Но как это сделать? Не хочу выделять ее в любимицы или вставать на место матери!

Первое полнолуние, сезон возрождения, третий год правления императора Даичи.

Встреча Нового лунного года представила всю красу и великолепие нашего храма покровительнице - Богине Луны! Семь дней и семь ночей не смолкала игра арф, а ритмы барабанов и звон бубнов бодрили тех, кто уснул, зазывая в веселый хоровод. Но великий пир завершён, и все вернулись к прежним занятиям и тренировкам.

Однако, во время празднования кое-что произошло... Уж не знаю, влияние ли это взбудораженного праздником настроения, но Юкико много и предельно откровенно рассказывала о своей жизни, о тревогах, о несчастьях, что часто омрачали ее судьбу...

Хотя и веселились мы не мало, пускаясь в пляс, подшучивая над тем, что я была такой же запуганной и наивной, когда только попала в этот храм...

Если бы я и сейчас оставалась ученицей, то мы могли стать лучшими подругами, но для настоятельницы не подобает и не приемлемо выделять кого-то из учениц. Придется держать ее на расстоянии, а ведь она только начала раскрываться и доверять...

Третья убывающая луна, сезон солнца, третий год правления императора Даичи.

В храме всё идет своим чередом. Однако, мне не спокойно! Всемилостивая покровительница, может быть я чем тебя прогневила? Что за демоны мучают мое тело и душу? Как только эта девчонка подходит ко мне, стоит ей лишь окинуть меня взглядом, а происходит это каждый день, как тут же я вспыхиваю, как сухая лучина. Своими медовыми речами и слегка охрипшим, будто простуженным, голосом она распаляет внутри меня целый пожар, пока мы ведем беседу!

Даже не знаю, с чем еще это сравнить?

Если это дружба, неужели друзья могут ревновать так неистово к другим людям?

Если это материнские чувства, разве может мать бездумно желать выполнить все малейшие прихоти ребенка?

Если это страсть, так неужто защитница законов Луны посягнёт на невинное дитя, которое нашло приют в храме нашей Любящей Богини? Как же стыдно, о, Великая Луна, помоги мне разобраться в этом смятении чувств!

Одиннадцатое новолуние, сезон снега, третий год правления императора Даичи.

Я волновалась за Юкико. Она оказалась слишком слаба на здоровье, несмотря на постоянные тренировки, полезную еду и спокойную обстановку в храме, видимо сказались трудности прежней жизни. Почему-то девушка не пускала никого в комнату, чтобы позаботились о ней, об этом доложила мне хранительница, боявшаяся, как бы не стало хуже. Тогда я отправилась сама в комнату строптивой ученицы, выяснить, в чем дело. Так случилось, что я из-за сильной взволнованности позабыла о всех церемониях и резко распахнула дверь. Моему взору предстала пустая постель у окна. В недоумении я оглянулась на звук вздоха и поодаль от двери увидела Юкико, но это была не она!

Да, я не поверила своим глазам: на меня смотрела испуганная девушка, но ниже шеи мне открылось тело юноши! Мы молча рассматривали друг друга, будто впервые встретились. Первым делом посетила мысль о происках демонов, и я испугалась, собираясь звать подмогу. Потом, когда это создание стыдливо опустило глаза вниз, стала собирать из памяти разные кусочки знаний о Юкико. И самое умное из всего, что я могла сделать, спросила: «Кто ты?»

Уже не видя смысла отпираться, Юки рассказал мне, что скрывал от нас всех только свою принадлежность к мужскому полу, но не со злым умыслом, а лишь чтобы выжить...

Узнав это всё, я поняла природу своего невообразимого влечения и привязанности к Юкико или Юки, но от этого не легче.

Оставлять всё, как было, определенно нельзя! Теперь от меня, как от настоятельницы, требовалось исполнить миссию защитницы храма. Мужчины в храме Луны не должно быть, как бы он ни старался достойно себя вести с девушками.

Если немедленно выдворить его из жилища на мороз и в неизвестность, то я не прощу себе такого немилосердного поступка.

Если дать ему время выздороветь, то стоит ли открывать правду всем, или сохранить эту тайну в глубинах своего сердца навечно?

Nodame_K