Эта ночь будет самой сложной для Джуди. Столько мыслей крутится в голове, не давая покоя. Столько вопросов, связанных  с ужасным планом Мадам Фостер. А может она ошибается, может то, что ее избрали - просто  случайность. Девушка смотрела в потолок, не зная, что делать дальше, как вести себя. Самманта тоже была здесь пару лет назад. Прощалась с родными в телепрограмме, которую Сомния специально не стала показывать дочери. Женщина не хотела, чтобы у той окончательно разбилось сердце. Мать хотела, чтобы Джудс запомнила старшую сестру счастливой и свободной, а не запуганной и заплаканной, будто только-только сбежавшей из камеры пыток. Возможно, это было правильное решение, ведь с тех пор  подросток питал бы ненависть ко всему, что связанно с правительством Вест-Парадайс.
Но Джуди итак питала ее, только по совершенно  другим причинам. Причинам, которые мешали ей любить. 

Девушка никак не могла успокоиться. Она ворочалась, двигала подушку, сильнее натягивала одеяло. Все было каким-то чужим, а Джун никогда не ночевала вне дома. Темноволосая так привыкла к своей не очень мягкой подушке  и тонкому пледу, что шелковое постельное белье казалось ей невыносимой роскошью, которую та на дух не переносила.  Смотреть в потолок она тоже не могла, ведь сразу понимала, что на нем нет ни единого пятна, оставленного цветными бомбочками Сэм в детстве. Это было невыносимо. Минуту спустя Джулиет уже захлебывалась в слезах, сморкаясь в простыню. Все равно, что она стоит огромных средств. Все равно, что потом ей возможно устроят выговор, ведь через неделю Вест-Парадайс сотрет ее следы отовсюду, отправив в яму. Последние семь дней девушка ходит по той же земле, что и все ее родные и любимые люди. Мама, папа, Алекс... Тут Джуди вспомнила о Николетт с ее скрытностью и притворством. Может Никки всегда была ее самой настоящей и реальной подругой, просто Джун принимала это за должное? 

Больше всего Джулиет Коннор интересовало, встретит ли она там, в яме, свою любимую сестру, которую считала навсегда исчезнувшей из ее жизни. Мертвой для Вест-Парадайс. 

И если они все же узнают друг друга, то какой будет эта встреча после трех долгих лет ненавистной ими обоими разлуки?

Вдруг Сэм рассердится на Джун за то, что та оставила родителей одних... Нет, что за глупости, ее вины здесь нет. Может сестры не смогут найти общий язык, ведь за это время так изменились.  Она постаралась переключить мысли на что-нибудь другое, но это вышло с огромным трудом. Зато теперь Джуди интересовали другие Избранные. Каждый год их число было разным. Никто не знал, от чего это зависело, да и желанием узнать не горел. Девушка боялась предстоящих встреч, ведь кто знает, какие подростки угодили в ловушку на этой неделе.

Выиграли в лотерее, поправила себя Коннор.

В которой не хотели принимать участия.

Возможно ли найти среди них союзников, единомышленников, друзей. Наверное, да. Девушка решила, что именно так стоит поступать. Поддерживать нейтральные отношения со всеми, чтобы не нажить врагов, которые  потом могли бы устроить ей в яме настоящую расправу, так как законов, запрещающих убийство, да любое кровопролитие, там нет. 

За высоким забором никогда не было вообще никаких законов и правил.  Ты волен делать то, что прикажет душа. В этом и заключается лозунг проекта "Возвращение". Поступай так, как знаешь. На первый взгляд просто отлично, но если присмотреться, то по-прежнему уже не будет. Джулиет вдруг стало интересно, от чего же проект назвали "Возвращением". Скорее всего, это означало лишь переселение подростков туда, где люди жили много веков назад. На прежнюю Землю.  Все-таки интересный вопрос, подумала про себя девушка, решив задать его Талии завтра. Эта светловолосая женщина не была готова к ее вопросом, что хоть немного веселило Избранную. Было забавно наблюдать за тем, как наставница пыталась ускользнуть от ответа на главный вопрос Джулиет.

"Когда я смогу увидеть Эдлин Фостер?"

В итоге Талия лишь неопределенно отмахнулась, сказав, что поговорит  с кем-то более высокопоставленным, и что сенатор довольно занятая  личность, поэтому не может встречаться с Избранными, но женщина так же обещала помочь. Что-то Джулиет совершенно не верилось в это. И правильно, нельзя верить наставникам. Сейчас нельзя верить даже самой себе. Слишком все запутанно и неопределенно. Сложно, если говорить простым языком. 

Джуди беспокоилась за Алекса, ведь буквально чувствовала, что он волнуется за ее жизнь, не понимает, где искать свою возлюбленную. Иногда девушке казалось, что Алекс тоже Джун, ведь та чувствовала каждую его эмоцию как свою, знала, о чем он думает в так нелюбимом ему одиночестве,  иногда даже понимала лучше, чем себя. Может это и есть любовь? Как ей хотелось узнать ответ на этот вопрос, но про такие сильные чувства никто Джудс не рассказывал, и прочитать она тоже нигде не могла. Если кто и знал что-то о любви, так это Самманта. В детстве Джулиет думала, что ее сестренка знает все на свете. Но, к сожалению, это было не так. Или к счастью.  Как-то девушка попросила Сэмми поделиться с ней мыслями о влюбленности и притяжении, но та лишь махнула рукой, намекая на всем известный тогда факт, мол Джун еще слишком мала. Этот  разговор был одним из последних. Знай девчонка, что ее сестру заберут, тогда не отходила бы от нее ни на шаг и клялась бы в любви. Но такой шанс не представлялся еще никому, так как это может быть чревато срывом всей семьи, а затем и остальных жителей. Ведь забирать ребенка у матери так жестоко, ведь эти действия причинят всем моральную боль. Можно подумать, что Аллигаторы, приходящие тайно, уменьшают боль утраты. Да, Избранные не погибают, а начинают  новую жизнь. Жизнь, к которой их принудили. Жизнь, в которой нет никого, кого бы подростки любили. А Вест-Парадайс существовал бы дальше, стирая все упоминания этих ребят в документах. Из школьных списков, удостоверений родителей, стендов посещений Мест Общественной Деятельности. Отовсюду. 

Неожиданно раздавшийся писк заставил Джулиет вскочить с кровати. Свет автоматически включился, оповещая о начале очень длинного дня. Программа поприветствовала Избранную холодным голосом, пригласив пройти в ванную комнату. Не смотря на желание зажать уши руками и тихо плакать в углу, она все-таки не сопротивлялась. Бессонница сильно сказалась на лице Коннор.  Мешки синего цвета запали под сонные и чуть прикрытые глаза, что выдавало ее с потрохами.  Если Талия увидит девушку такой, то точно в следующий раз ляжет спать рядом, лишь бы ночь Джуди не принадлежала ей и ее голове, полной мыслей. 

Настроив кран так, чтобы из него текла только ледяная вода, девушка опустила под струю льда лицо. Это действие помогло ей привести себя в состояние, приближенное к норме. Джулиет расчесала волосы расческой, которую нашла в нижнем ящике. Все запутанные комки  исчезли, поэтому владелица длинной шевелюры смогла собрать аккуратный хвост, из которого не выбивалось ни единой волосинки. На белом костюме не было молний или других застежек, что очень радовало Избранную, ведь обычно мама помогала ей с этим.   

  — Джуди, здравствуй,   — произнесла спокойным голосом Талия, стоявшая на пороге. — Ты готова? — Женщина смерила ее оценивающим взглядом. Прямо как жители за стенами этого здания, когда определяли стоимость вещей. 

  — Смотря к чему,   —  горько усмехнулась Избранная, у которой все еще было немного сил для того, чтобы отпускать саркастичные фразы и легкие шутки. 

  — Ох, сарказм тебя погубит,  — бросила наставница, заставляя Джун опомниться. а она ведь говорила правду, предупреждала об опасности. Нельзя было говорить ни одного слова с двойным значением при остальных избранных. Сохранять нейтральное отношение ко всем вокруг. Именно поэтому сейчас девушка промолчала. Нужно начинать учиться контролировать свой язык. 

  — Так куда мы сейчас? — спросила Джуди, надевая белоснежные лодочки, которые были еще и неудобными. 

  — На завтрак. — Женщина уже закрывала дверь комнаты ключ-картой, когда Избранная поняла, что буквально через пять минут ей предстоит сидеть за одним столом с такими, как она. 

***

Он лежал на большой кровати в одной из многих комнат здания проекта. Рядом находилась Нола, по спине которой он выводил указательным пальцем узоры. Женщина была прекрасна. Золотые волосы, разбросанные по подушке, острые черты лица, которые были напряжены даже во сне. Казалось, что она лишь притворяется и в любой момент может подняться и ускользнуть из его покоев. Притворство - черта, присущая всем жителям Вест-Парадайс, но как много его было в Ноле. Только на пару часов с ним она переставала лгать всему, что видит. Женщина становилась самой собой. Словно пантера, Нола была грациозной, властной, сексуальной и опасной. Угораздило же мужчину связаться именно с ней, а потом вовсе влюбиться. Он размышлял над этим, когда засыпал рядом с Нолой, и когда просыпался, зачастую в одиночестве. От женщины оставался лишь след на шелковом постельном белье цвета серебра. Но сегодня женщина осталась, мирно вдыхая воздух, а мужчина смотрел на то, как она спит, что приносило ему невероятные ощущения.

  — Итан, вас вызывает в свой кабинет Мадам Фостер,  —   произнес один из десятков маленьких пешек в большой игре. Он стоял за закрытой дверью, но мужчину как током ударило, он подскочил.

  — Нола, вставай, уходи через заднюю дверь. Срочно!   — прошипел Итан. Нельзя, чтобы хоть одна живая душа узнала о его отношениях с членом сената. Тогда его доверительным отношения с Эдлин наступит конец. Это еще лучший вариант, в противном случае Фостер отдаст приказ избавиться от своего бывшего друга за измену сенатору.

Женщина испуганно озирается, понимая, что ее репутация под большой угрозой.

  — Да-да, я сейчас поднимусь к ней,   —  крикнул Итан, надевая штаны и пиджак. С пуговицами приходится помучиться, ведь их очень много. Нолы уже и след простыл, будто вчера она не появлялась в его спальне. 

Мужчина выдохнул и постучал ладонями по лицу, чтобы окончательно проснуться. Затем он вышел в коридор, где раньше стоял один из сотрудников. Хорошо, что он ушел, отметил про себя Итан. Весь лифт был в зеркалах, поэтому мужчина везде видел себя. Это сильно раздражало, ведь он буквально смотрел в лицо предателю, но ничего не мог с собой поделать. Он чувствовал что-то к одной женщине из сената, а помогал советами его главе.  Кабинет Эдлин находился в самом конце длинного коридора. За огромными дверями был настоящий мир правил, законов и лжи, приправленный звукоизоляционными стенами. Он постучался, но заперто не было. Тогда мужчина вошел, разыскивая глазами Мадам.  

  — Как раз вовремя, Итан, — сказала серьезным тоном она, указывая на кресло рядом с собой. — Садись. 

Он бы лучше постоял, но лучше не искушать судьбу, ведь было видно, что Фостер в плохом настроении. Мужчина огляделся по сторонам, подметив. что ничего здесь не изменилось после его прошлого визита. К сожалению, Итан забыл закрыть за собой дверь, но все равно на этом этаже почти никого не было. 

  — Что-то случилось? Или просто поговорить решили?   — спросил мужчина. Получилось раздраженнее и грубее, чем того заслуживала Эдлин, но ничего изменить уже не получится. Остается лишь держать свое недовольство в руках, не выпуская его сильнее, чем понадобится.  Женщина явно заметила этот немного злой тон, но решила ничего не говорить, так как сейчас в приоритете были другие проблемы, а Итан обязательно исправится. 

  — Я тебя удивлю. Мне сегодня доложили одну забавную, но неприятную весть.  —  Друга Фостер передернуло, будто то, что сейчас она скажет, касалось его. —  Та девчонка, Джулиет Коннор, она хочет говорить со мной. Представляешь? Что за детская глупость и храбрость? —  усмехнулась женщина, а Итан спокойно выдохнул, готовясь снова дать какой-нибудь умный совет. — Но мне это нравится. Еще никто так прямо не высказывал недовольство в мою сторону. Избранная заслуживает пяти минут со мной.

— А что, если Джулиет хочет как-то навредить вам? — произнес Итан, который явно был заинтересован этим субъектом.
Эдлин встала и прошлась по кабинету, подходя к шкафам с документами.
— Я смогу постоять за себя. Ничего такого не случится, я уверена.

Сотрудник отдела подошел ближе к ней, а затем вовсе встал рядом.
— Если вы встретитесь с ней, то захотят и другие, Эдлин.

Этот довод был обоснован и справедлив, но любопытство главы сената превышало все возможные границы. Она покрутила в руках фотографию сына и грустно улыбнулась.
— Мы не будем официально объявлять об этом разговоре. Только между нами.

— Ладно, — сдался Итан, возвращаясь в кресло. На столике рядом стояла чашка кофе, сейчас ему очень нужен заряд энергии. — Я думаю, что Джуди захочет поговорить о том, почему она здесь, если та еще не догадалась. Обе девчонки Коннор были смышленными. — Женщина села напротив, поправляя прическу. — Что будем делать?

— Будем готовы, — ответила Эдлин Фостер, улыбаясь своим мыслям.

Блэйд Уорнер не знал, что произошло, но юноша точно знал, о ком говорит Мадам и Итан. Совершенно случайно он оказался неподалеку, а когда услышал имя девушек, которых лично забирал,то прислушался. Теперь красноводосому ясно, что Эдлин Фостер стоит опередить. Надо поговорить с Джулиет Коннор раньше нее.

***
Алекс не мог найти себе места, думая о Джулиет, которая могла подвергаться самым страшным мукам в жизни. Эти мысли угнетали его каждую минуту, пока он шел до Высшей школы. Как и отец его возлюбленной, Киркман должен стать журналистом. Этот профиль интересовал его, но глубоко юноша никогда не изучал профессию, ведь думал, что к концу года они с Джун сбегут, чтобы начать новую жизнь. Жизнь полную оттенков и красок. И как же так получилось, что в один миг их дороги разошлись в совершенно разном направлении. За пару дней парень потерял любое желание соблюдать правила и порядки, ведь терять больше нечего. Пусть его заберут следующим, пусть он хоть на секунду поймет, каково Джуди, пусть Алекс увидит ее в толпе очищаемых... А потом забудет навсегда, но зато  еще раз посмотрит в эти темно-карие глаза. 

Юноша опоздал на очередной урок, а затем сел на самую последнюю парту, даже не доставая сенсор с материалом предмета. Еще неделя, и родители узнают о проблемах в школе, потом присмотрятся к собственному ребенку и поймут, что он болен чем-то, чему не смогут дать название. Разбитым сердцем.  В последнее время Алекс Киркман постоянно выпадал, закрываясь ото всех в серой комнате. Почти ото всех. Иногда Николетт была там, иногда оставляла записки или послания, но чаще парень просто лежал на диване, считая звезды и думал о том дне, когда увидел здесь Джулиет. Вот бы та догадалась, что это пробоина в системе, что в этом помещении без потолка они смогут встретиться вновь. Каждый день он ждал ее, оставлял записки, но ничего не происходило. Джуди нужно было лишь представить это место, всего-то... Но может она уже мертва? Нет, он бы почувствовал. Если любишь кого-нибудь, то точно знаешь, что с ним что-то происходит. А Алекс не знал. Значит пока все нормально, он надеялся на это.

— Эй, Киркман! — крикнула девушка. Парень огляделся по сторонам. — Подвинься.
Николетт присела на диван рядом с ним, поправляя свой неопрятный хвост. — Какой у тебя урок?

— Не знаю, — просто ответил Алекс, пялясь на серую стену.
— А я вообще не пошла сегодня. — Николетт закрыла глаза, а затем ее белая футболка и шерты превратились в красивое темно-зеленое платье. Юноша давно не видел этот цвет, поэтому не удержался и прикоснулся к рукаву рядом с открытым плечом. Девушка замерла, стараясь не дышать.

— Как ты делаешь это? — восхищенным голосом спросил Алекс.  Его пальцы скользили по платью от кисти девушки до плеча.

— Это легко. Просто нужно сконцентрироваться. — Николетт вдруг передвинула его руку к себе на обноженную ключицу. Киркам не нашел сил оторваться от горячей кожи другого человека. Было приятно чувствовать чужое тепло, ощущать мягкость. Вдоль всей ключицы была проведена белая полоса, которая выделялась на темной коже, указывая на ее тонкость и красоты. Алекс не спешил отодвигаться или убирать руку.  — Здесь я могу быть тем, кем захочешь.

В миг загар Николлетт исчез, уступая место бледной коже с венами. Платье превратилось в фисташковую блузу и темные шорты. Двухцветные волосы потемнели и стали более пышными. И в следующую секунду Алекс смотрел в прекрасные глаза Джулиет, а пальцы его ощущали такое знакомое покалывание. Где-то глубоко в душе он понимал, что это лишь образ, что все это - обман,  как и все в Вест-Парадайс, но желание было слишком велико. Рука поднималась все выше, а Алекс четко чувствовал изгибы шеи, острый подбородок, мягкие губы...

— Я не она, — вдруг сказала Джун совершенно чужим голосом. — Запомни это.

Наваждение как рукой сняло, а после Алекс понял, что прикасался не к губам своей возлюбленной, а к Николетт, сумевшей запутать его разум.

— Обещай мне, что здесь никогда не будет места лжи, — прошептал юноша, медленно отодвигая руку.

— Обещаю, — ответила Никки, возвращаясь в свое обычное состояние.  — Лучше скажи мне, ты узнал что-нибудь про Джулиет?

Это имя отдалось болью в его сердце, ведь буквально минуту назад она сидела тут, рядом.

Нет, лишь ее образ, а не она.

— Нет. Никто ничего не знает. Думаю, что вечером схожу в здание сената. Поговорю с чем-нибудь, кто может что-то знать. — Алекс отлично понимал, что этот план заранее обречен на провал, но попробовать стоило.

— А вот я кое-что нашла. — Никки заглянула в глаза парня, который вопросительно смотрел на нее.  — Вчера в одном из кафе Мест Общественной Деятельности  я не увидела ни одного упоминания о Джуди.

Алекс встрепенулся, обдумывая услышанное. Он поднялся и стал чертить треугольники шагами.

— И что это может значить? — Его пальцы, ранее косавшиеся горячей кожи собеседницы, сейчас заползли в чуть кудрявые светлые волосы.

— Ничего хорошего,  — констатировала Николетт.