Бездонный в мир пускает яд,
Все тот смертельный аромат..
Автор: Дрябука

   ***

   Забудь, что видел во снах, ибо то знание ничего не дарит, кроме боли и непонимания, наводит на лишние мысли и не позволяет сосредоточиться. Этот мир так устроен, что не всегда удаётся стереть с памяти обрывки кошмаров. Особенно тогда, когда напоминания о них тут и там, постоянно мелькают перед глазами.

   – Ужас, что это? – Иней, похоже, не ощущала ни горечи, ни отвращения, просто живой интерес. На самом деле трудно оставаться невозмутимым, когда от одного вида, чем покрыта Муравьиная Улица, Тумана пробивала дрожь.

   – Не знаю.

   Длинная и пустынная дорога, обычные на вид потрескавшиеся здания, только ни деревьев, которые в Проклятом на каждом углу, ни живой души. Но больше бросались на глаза странные массы, оплетённые субстанцией-паутиной. Огромные бабочки с помятыми или оторванными крыльями, порчей на глазах и усиках. Мертвые туши, от которых исходил отвратительный сладко-горький запах.

– Если столько паутины, то какого размера должны быть пауки? И почему здесь никого? Почему улицу называют Муравьиной, где эти букашки?

– Нет здесь никого. Муравьиная, потому что Твари здесь с одной особенностью. Они могут управлять чёрной энергией вокруг них и придавать ей вид этих насекомых. Представь, что у Нечто оторвалась часть их тела и превратилась в орду букашек. Все сторонятся эту улицу, от здешних Нечто очень трудно скрыться или убежать.

   Заморосил дождик. Вообще, в Проклятом Городе постоянно где-то да что-то капало, часто наступишь на лужу с мутной водой, не заметишь даже, как вода повсюду окружает тебя. Булькающие звуки, приятный стук капель о пыльную дорогу, запах мокрого асфальта.

   – Странно, что пока хоть где-то идёт дождь, Тьма не наступит, – Задумчиво пробормотал под нос Туман, поднимая медовые глаза на несколько светло-серых тучек.
   Они во многом отличались от той чёрной бездны, что обычно пожирает ночное небо, даже тем, что просто растянулись над горизонтом, а не пытались все заполонить своей массой.

   – Смотри, Одуванчик! А это за знак? Я его уже где-то видела, – Иней указала на чёрный символ на стене одного из особо высоких зданий.

   Растянутый и напоминающий крылья птицы, но там, где должна быть голова, линия уходила в одно из "крыльев", создавая ощущение бесконечного стечения. А ещё немного напоминало крохотный домик. Вниз шла ещё одна чёрная полоса, немного отходящая влево и заканчивающаяся неровным кругом-закорюкой.

   – Многие думают, что это герб Проклятого Города. Но мне иногда кажемся, что здесь нечто другое.

   Символ угольного цвета не боялся ни дождя, ни ветра, ничто не способно стереть его с поверхности стены. Смотрелось довольно жутко, особо издали, когда знак особенно выделялся на фоне серых и потрепанных домов. Откуда он здесь и что означали его линии – оставалось загадкой.

   Иней, засмотревшись на герб, наступила на светлую паутину, что повсюду лежала тонким слоем. Подушечка прилипла, но этого не хватило, чтобы надолго задержать кошку. Один рывок, да лапа уже на свободе. Только на липкой субстанции остался клочок серой шёрстки.
   Если посмотреть, то тут, то там на поверхности паутины виднелись такие же комочки.

   – Теперь я знаю, что Пламя точно здесь был и совсем недавно, – С абсолютной уверенностью, какую только поискать, заявила Иней.

   – Откуда? – Поинтересовался Туман, все это время глазами осматривающий каждую трещинку на дороге, но при этом пытавшийся не смотреть на мёртвый бабочек. Слишком уж неприятны были для него эти огромные туши, слишком сильно навевали воспоминания.

   Иней указала на паутину на дорожном покрытии, в котором запутались клочки белой шерсти.

   – Ты же говорила, что Пламя рыжий, – Напомнил черно-белый кот, смотревший уже не вниз, а подняв глаза на небо. Дождик стихал.

   – Рыже-белый! – Фыркнула с досадой Иней, смотря на друга так, будто он никогда не вслушивался в смысл её слов, – У него на лапах светлые перчатки, а ещё кончик хвоста. К тому же я чувствую его запах. И, если посмотреть на другие клочки шерсти на паутине, то Пламя здесь прошёл полдня назад. Возможно, ещё утром был здесь.

   – Может, тебе стоит податься в детективы? – Неопределенно усмехнулся в ответ кот.

   Они очень близко к цели. Это и радовало, и тревожило Тумана одновременно. С одной стороны, он сможет проводить Иней и её братика до границы, а там они попадут в свой мир. Но с другой, черно-белый кот вновь боялся остаться совсем один в этом мрачном городе, где всякий друг другу незнаком.

   «Не привязывайся ни к кому, ибо будет больно потом потерять..».
   Да с другой стороны, разве не друзья и привязанность к кому-то делает этот мир красочней, родней и проще?

   – Пойдём и найдём Пламя! – Радостно и так искренне провозгласила светло-серая кошка, что Туман отбросил лишние мысли.
   Не место Иней в Проклятом Городе, и он это знал. Чем скорей она окажется в безопасности, тем лучше. Но как же горестно от понимая этого...

   Неужели это та, кто все время жаловался, что не может так быстро бежать, когда они спасались от чёрного тумана? Теперь же она мчалась скорее нового друга, изредка останавливаясь и принюхиваясь. Убедившись, что идёт по верному пути, снова кинулась бежать.

   – Не отставай, "одуванчиковая" черепаха, – На бегу весело кричала она.

   Мелькали разрушенные и вполне целые, лишь потрепанные, здания, путались под лапами липкие нити паутины и все казалось, что нет конца этой улице. Муравьиная была самой длинной и, можно сказать, бесконечной, если сравнивать с другими. И занимала почетное место в "самых неприятных на вид".

   – Подожди! Собирается Тьма! – Вновь появилось злополучное облачко, чёрное, как линии эмблемы города.

   – Пламя только-только здесь прошёл, мы успеем! – Иней не собиралась останавливаться, даже ускорила темп.

Кошачий бег – это действительно завораживающе выглядит со стороны, когда после толчка задними лапами совершаешь затяжной прыжок, к затем мягко приземляешься на передние лапы, а после вновь и вновь повторяя эти слаженные движения. Только повсюду липкая паутина, которая так и жаждет спутать своими нитями, небольшие лужи и мертвые бабочки.

А улица все тянется и бежит вперёд, нет конец этим бесконечным зданиям и трещинкам на дорогах. Уже понимаешь, что слишком поздно, чтобы спрятаться, когда осознаёшь, что собственная нерешительность может погубить. Видя такую радость и волнение в глазах Иней, Туман просто не мог сказать ей, что стоит скрыться и продолжить поиски с наступлением безопасности.
Да ведь они так близко...
Но Тьма быстрее...

Ледяной ветер стих, перед глазами затопивший улицы мрак. Очень тихо, вдалеке капала с карниза вода. Иней чуть остановилась и замерла, вновь вдохнув холодный воздух.

– Почему запахло горелой бумагой? – Тихо прошептала она. Похоже, что мрачная атмосфера Муравьиной Улицы с приходом Тьмы немного выбила из кошки желание продолжать поиски. Кончик хвоста слегка дрожал.

– Я ничего не чувствую, тебе кажется, – Туман медленно отступал к одному из зданий, при этом вслушиваясь в нависшее затишье улицы.
Кап... Вновь "кап".. На нос упала холодная капля.

– Дождь.. это ведь означает безопасность? Пока он идёт, нам ничего не грозит. Одуванчик, пошли, Пламя совсем рядом..

– Это не дождь, Иней, – Горечь, вот что застряло комком в горле, – С наступлением Тьмы его на может быть. Когда что-то рядом капает, лишь означает, что Нечто близко.

Эти двое никогда не позабудут тех ярких глаз, одни темно-синие, другие же болотные, под цвет топи, в которой, если потеряешь бдительность, мигом увязнешь. Твари вынырнули из глубин темноты, наполнившейся их завывающим стрекотанием.
   А вдали тревожно шелестела листва, не виден её свет, только ощущаешь этот тихий шёпот...

   Обычно забраться повыше – самое первое, что приходит в кошачью голову, поражённую ядом страха. Только ни деревьев, ни более или менее надежного укрытия. Из глубины зданий, казалось, на них кто-то смотрел, пожирал глазами. Теперь эти каменные строения не были убежищем, в самом их сердце гуляло зло. Темно-серые очертания, а на одной стене безмолвно чуть серебрилась эмблема Проклятого Города.

   Осталось бежать, что вполне логично в подобных ситуациях. Пусть лапы направляет ветер, в разуме безмерная чернота ужаса, а перед глазами мрак. Массивные бабочки в паутинных коконах глядели на них своей порчей на не моргающих очах.
   А за спиной гомон и топот крошечных лапок.

   «Не оборачивайся», – Главный закон, когда спасаешься бедствием. И, конечно, правила созданы только, чтобы их после нарушить.

   Не Туман, а Иней чуть обернулась на бегу. Там, в пустынной темноте не так быстро, как следовало бы, плыли два Нечто, а пред ними чёрные "букашки", расползающиеся вокруг и не замечающие на своём пути паутину. Они, как бесчувственные посланники Тьмы, создания поймать новых жертв для своих неторопливых хозяев.
   И ненастоящие муравьи, хоть с такими же крохотными шестью лапками, да мчались быстрее, чем хотелось бы. Догоняли мелкие вредители..

   – Они.. близко! – В ответ хотелось фыркнуть «Я же говорил, что здесь с приходом Тьма опасно», да только бессмысленны были бы те слова. Как пустой звук невидимого дождя о крыши домов.

Мелькнул кто-то живой впереди. Котик, с виду не больше семи месяцев, выскочил наперекор им откуда-то слева. Скорость не позволяла вовремя остановится, да и глаза не могли воспринимать происходящее в темноте, все сознание окутал ужас и желание бежать. Произошла маленькая авария.

Хотелось и закричать, как следует, от злобы, которая, держась за руки, шла, сопровождая горячий страх. Только не оставалось ни сил, ни малейшего желания. Туман вновь вскочил, даже не взглянул назад, на Нечто, итак знал, что те рядом, а их мелкие приспешники и того ближе.

– Пламя? – Воскликнула негодующе, но в тот же миг радостно Иней. Она прислонилась щекой к щеке котика.

– Собственной персоной, – Медленно кивнул котик.
   Рыжий, как комочек огня, но с белыми, как снег, перчатками лап и хвостом. Остальные отличительные черты трудно разглядеть во мраке, лишь ярко-салатовые глаза.

   «Прямо как у... нет, у Мрак они другие», – От собственной мысли сравнить два эти цвета, Туман отпрянул, словно желал скорее прогнать возникшую мысль.

   Бывает, когда осознание достигнутого не приходит сразу, лишь после, когда вновь несёшься с порывами ледяного ветра, когда ощущаешь колющую боль тревоги в груди, она накрывает лавиной. В тот миг, вроде, все прекрасно, но все так плохо одновременно.
   Вспомнишь то время, когда почувствовал, что ничего не получится, а уже все, все свершилось, да и без твоей особой помощи.

   – Ты где вообще был? – Не последовало ответа от Пламя, а Иней продолжала обеспокоено глядеть на него.

   Справа что-то замелькало, зачернело, мелкое и быстрое. "Муравьи" не собирались догонять их, только окружить, а остальные заботы оставят Нечто. Левее также неслись "букашки", хоть и тех меньше.

   И ведь не свернёшь никак, назад путь закрыть, а вперёд недосягаем. Все мелькает да кружится, в бездонном небе творится неясная ахинея. Будто на его мрачном фоне прорисовываются мелкие снежинки, при этом кружащиеся и не достигающие земли, словно таяли ещё в полёте. От них словно исходил невидимый и белый свет.

   – Снег? Летом? – Голоса Тумана и Иней слились воедино, словно говорили они по сценарию, а не первое, что пришли им обоим в головы. 
   Ни один кристаллик льда так и не достиг дороги, даже не смог коснутся крыши одного из зданий.

   Засмотревшись на небо, не забывай, что ступаешь по земле, бегущий с ветром, не забудь, что тот способен сменить направление и начать дуть тебе в лицо. Чёрное марево ненастоящих насекомых окружили. Только не стихала небесная вьюга, все так же ослепляя глаза. 

   – Возможно, её очередная иллюзия, – Неясно, о ком говорил Пламя, но создалось ощущение, что о Тьме. Как бы не оказалось оно фальшивым.

   К двум, присоединилась третья Тварь. Золотистые глаза, прямо как у той, что убила Мрак, что оставила маленького Тумана одного, что чудом выжил в этом беспощадном мире. И только Проклятому Городу известно почему никто из Нечто не решил напасть, не замечал его в бытности котёнком.
Тьма продолжала сковывать разум, да почему-то не трогала.

Окружённые множеством чёрных подвижных точек-энергий, что даже с одной стороны очень смешно. Но, когда "муравьи" копошатся все ближе и ближе, образовали почти ровный, но помятый круг, пропадает последнее желание посмеяться над ситуацией.

Твари остановились на расстоянии полуметра, но отчего-то не продвинулись дальше. Букашки тоже немного разошлись, будто опешили или были неуверенны в своём выборе.

– Я, кажется, знаю почему, – Каким-то безразличным тоном проговорил это Пламя, его голос больше напоминал далекий ветер.

Огненный котик сделал шаг вперёд. "Букашки" чуть подвинулись в стороны, а на другом конце круга плотнее сомкнулись. От их чёрных туш исходил резкий и пронизывающий запах, как от муравьиной кислоты.

   – Могу ошибаться, но, кажется, эти Существа не трогают котят, – Пламя сделал ещё шаг, после ещё, двигаясь в сторону Нечто, те в свою очередь с видной неохотой отступали назад.

   Звучало, как выдуманная правда, как самовнушение, только почему тогда Твари не подходили ближе? Или как Туман не погиб ещё котёнком, когда остался один лицом к лицу перед Проклятым Городом? Ни Мрак, ни кто другой не защищал его.
   Все время кот удивлялся, как же ему повезло не погибнуть в первые дни, как получилось привыкнуть к обстановке и странному стечению времени города, как вообще мог оставаться живым и Твари не показывались на глазах. Он ссылался на обстоятельства, а оказалось куда проще.
   Твари не трогают котят...

   И открыл эту правду не он сам, а какой-то котик, кого они с Иней искали все это время. Кто вообще не знает, что происходит в Проклятом Городе, да только открыл больше, чем Туман, проживающий тут почти полтора года!
Можно ли это назвать несправедливостью?

Справа, в одном из нижних окошек дома, загорелись фиалковые глаза. Невозможно сказать, что это ещё одна неспокойная Тварь, но все равно ощущаешь исходящую от сущности тёмную энергию. Что-то три раза медленно моргнуло.

Туман не был уверен, но показалось, что Пламя тоже два раза моргнул, смотря на кого-то с фиалковыми глазами, притаившегося в темноте дома. Было видно, что в ответ ему медленно кивнули, а после сущность исчезла.

– Я уже видела её! – Воскликнула Иней, тоже всматриваясь в здание справа.

Ох, уж это изменчивое и непостоянное время Проклятого Города. Казалось, что не прошло даже часа с наступлением ночи, как восходящие лучи солнца прорезали черноту небес. Тучи стали сжиматься, терять прежнюю форму, а после вообще растаяли. Хоть свет и не попал на Тварей, они все равно стали таять. Их мрачная жижа залила дорогу тёмным пятном. "Муравьи" прости потухли, оставили после себя крохотные капельки порчи, которая уже сама по себе растворялась в небытие.

Небо окрасилось в золотистый, алые и медовые краски, они напоминали густую мыльную пену. Зеленоватые блики растворялись в привычной голубизне. Крыши и бледные стены приняли всю теплоту солнца, стали желтоватыми и будто дружелюбнее. А совсем недалеко темнел герб Проклятого Города.

– Никак не привыкну, что время тут очень непостоянное, – Зевнула Иней, прищуривая глаза от солнечных сплетённых лучей.

Туман краем глаза заметил, что Пламя поднял одну лапку и осматривал небольшое пятно порчи. Его салатовые глаза, как и голос, казались неживыми, какими-то безразличными и спокойными. Он уже собирался опустить конечность на чёрную жижу, прикоснутся лапкой жгущей поверхности, спасение от которой неблизко. Ручей был единственным средством спастись, хотя дождь или вода могли тоже немного ослабить его действие.

– Не наступай! – Крикнул Туман, подскочил с места и слегка оттолкнул котика от порчи.
Пламя выглядел раздражённым, как бомба замедленно действия, которая вот-вот взорвется. Но кто-то, точнее сам братик Иней, видимо, перерезал нужный провод, раз грохота не последовало.
В то время последнее чёрное пятно исчезло.

– Ладно, – Бросил он и отступил от черно-белого кота. Похоже, Пламя вообще ничего не удивляло.

   – Сиди здесь и не двигайся, – Бросил ему встревоженный Туман. Когда последнее пятно порчи растворилось, нечего опасаться.
   Он взглянул на Иней, она продолжала наслаждаться солнечным теплом, а в лучах светила её шёрстка окрасилась в бледно-золотистый. Словно ангел, снизошедший с небес, так можно было сравнить эту мимолетную картину. Только всякому крылатому суждено упорхнуть, вот что так терзало кота. И снова, снова, как и раньше, останется он один. Покинутый солнцем, окружённый мертвыми деревьями, да с новой раной на душе. Не склеит её даже вездесущий скотч.

   – Иней..? – Кто ж знал, что стояла вся эта помощь, вся привязанность к кому-то! Но почему, почему же тогда ему все время казалось, что он где-то уже видел её?

   – Ой, точно! Теперь ты больше не мой должник, – Улыбнувшись, прикрыла бирюзовые глаза она, – Спасибо, Одуванчик..

   Не так Туман это себе представлял. От этого прозвища глубоко кольнуло, словно ржавая игла вонзалась в кожу, а после проделала дыру в сердце.
   Он ненавидел своё настоящее имя.
   Но и после этого «Спасибо, Одуванчик..» сделалось не по себе. Будто Иней благодарила не его, а кого-то абсолютно другого. Словно за его спиной стоит некто другой, зовущийся этим цветком.
   А все же терпеть не мог собственное имя. 

   – Эй, а оно ещё живое, – Пламя стоял почти впритык к бабочке, чьи шесть лапок дергались, а усики, покрытые порчей, шевелились. 
   Этот котёнок – просто причудливое создание. Стоило на миг отвернутся, проверить, нет ли за Туманом кого, а котик уже вскочил на лапки и всего в нескольких шагах от опасности.

   – Пламя, не трогай! – Иней вскочила с места, подскочил и черно-белый кот.
   Только один из усиков неживой и не мертвой бабочки склонился над котиком. Пламя поднял правую лапу.

   Порча вообще действовала на каждого по-особенному. Например, тогда, ещё при первой встрече с Иней, она вызывало ужасный жар, как от ожога, а кожа, казалось, бурлила. Но также в этот миг Туман ощущал в себе жгущую ненависть по всему живому. Знал, что не стоит давать ей возможность захватить собственный рассудок, но все же ничего не смог поделать, когда порча заставила его столкнуть Иней в воду.
«Что ты творишь, Одуванчик?» – До сих пор звучал её негодующий крик в голове.

Насчёт Иней кот ничего не мог сказать. Она оставалась такой же заносчивой, судя по тому, как долго пыталась придумать ему прозвище. Но кто знает, что на самом деле творилось в тот момент в её душе.

Что же ты творишь, Пламя?..
Зачем прикоснулся к чёрной поверхности порчи?
Она ведь не знает ни жалости, ни справедливости, просто поглощает сознание и тело.

– Пламя! Пламя! Пусти меня, Одуванчик, – Туман пытался, как мог заграждал Иней дорогу. В её голове лишь истерика, не знает она, на что себя обрекает. Стоит прикоснутся к кому-то, заражённому, как чёрная субстанция перейдёт к тебе.

А ведь, правда, порча действует по-разному. Кого-то поглощает одним мигом, зажмурится от страха не успеешь, кого-то мучительно пожирала часами... Но такого Туман наблюдал впервые.

Маленькое тельце почти сразу поглотила чернота, оставалась только спина и голова. Невозможно поверить, но казалось, что лапы Пламя полыхают настоящим огнём, который не распространялся на остальную часть тела.

– Уйди! Пламя! – Иней все пыталась прорваться, а голос сорвался на хрип, – Пламя..

Нет больше котика. Порча охватила и мордочку. Безразличные глаза салатового цвета сначала посмотрели на Тумана, потом на Иней. Пламя медленно моргнул два раза, а после исчез. Просто испарился, как дым от костра, как утренняя роса. Так случалось со всеми, притронувшимися к порче и не находившими спасения от неё.

– Ему уже было не помочь, Иней..

Она подняла на него бирюзовые глаза. Они стали темнее от горя и горящей в них злобы.

– Мерзавец! Если бы не ты, я бы помогла ему! А теперь он мертв!

– Иней, я все понимаю, но..

– Понимает он! – Рассвирепела кошка, – Ты вообще ничего не понимаешь! Твою последнюю семью не убило Нечто!

   Больно... Куда не прячься, не сможешь сбежать от этого чувства. Мы просто не способны укрыться от самих себя.

   Что б не происходило, всегда горестно.
   Когда один, понимаешь, что, вроде как, абсолютно никому не нужен, даже самому себе. Вот, идёшь, бывало, куда-то, обдумываешь что-то, а тут приходит невероятная мысль в голову. Оборачиваешься, чтобы поделится ею с кем-то, да нет никого, кто стал бы слушать. Грустно улыбаешься сам себе, а внутри разгорается убивающий пожар.
   Когда кто-то рядом, улыбается тебе и с огнем на глазах глядит на тебя, все равно больно от понимания, что, возможно, эту родную для тебя душу ты видишь в последний раз.
   А когда идёт дождь, ощущаешь всю тяготу этого мира..
   А если солнце, то тоже не лучше. Оно улыбается там, где-то далеко на небе, да ничем не поможет. Будто насмехается над тобой...
   После надежды остаётся убивающая пустота, после радости понимание её ничтожности..

   Зачем ты так поступил, Пламя?
   Зачем и ты погубила себя, Мрак?

   – Да, ты, наверное, права. Я не смогу понять, что ты ощущаешь, – Иней взглянула опустошенными глазами на его горестную улыбку, на такие же мрачные глаза. Она вновь увидела в них глубокую рану.

   – Это.. я сама виновата... – Голос хриплый и едва слышный, – Он же совсем неумеха, нужно было смотреть за ним!

   – Ты не...

   – Замолчи! – Иней отвернулась, – Будь проклят тот день, когда Пламя нашёл в лесу туман и решил пройти через него... проклятый "Проклятый Город"!

   Она вся дрожала, а мордочка скривилась, будто кошка не знала, проливать слезы или смеяться от бессмыслия. Хотелось подойти да утешить, но Туман никогда не умел найти нужных слов. Даже тогда, в Лесу Теней.

– И что же? Став настоящей Тенью, позабудешь все... – Туман проговорил слова, сказанные ею. Иней поднялась глаза и тихо, едва слышно повторяла за ним. Два голоса слились в единый клин, – Тогда никто уже не вспомнит, что когда-то существовал.. он. Просто позабудут, будто никого и не существовало. Неужели ты хочешь, чтобы память навсегда исчезла?!

Поднялся ветер и пронёс мимо серо-бирюзовые листочки Леса Теней...

– Иней, ты должна вернуться "за туман". Проклятый Город опасен.

– Но тут остался Пламя! – Она поежилась, – Я не уйду отсюда, пока не найду его, хоть и в виде Нечто.

– Не слишком ли много поисков, Иней? – Тихо проговорил кот, – Может, когда ты вернёшься в свой мир, Пламя окажется там?

– Почему ты так меня прогоняешь?! – Зашипела в ответ светло-серая кошка.

– Я не хочу, чтобы ты тоже погибла... Проклятый Город и так слишком много у меня забрал.

***

Граница тлела и окутывала эти два неспокойных мира. На горизонте пестрили облака, окаймленные золотистым сиянием.
   Сколько прошло уже дней?

   – Пламя мертв, – Бросила куда-то вдаль Иней, смотря темно-бирюзовыми глазами на небо, – А я ухожу без него.. Снова.

   – Иней?

   – Ничего, – Она помотала головой, переведя взгляд на ручей. На её мордочке выразилось отвращение.

   – Не хочешь последний "сегодник" перед уходом из города?

   – Нет, – Кошка все вглядывалась в очертания зданий, все разглядывала в дали деревья.

   Попавшие в город, меняются. Только стойкие способны оставаться самими собой. Но на самом же деле не изменялись лишь те, кому просто нечего терять.

   – Как думаешь, что станет, когда я уйду? – Вдруг спросила она.

   Туман бросил на неё взгляд и тоже пригляделся в очертания домов. Там, на самом высоком, проглядывался чёрный символ, нёсший за собой Тьму.

   – Не думаю, что что-то действительно изменится. Лес Теней продолжит загонять своих жертв безнадежностью, Нечто убивать, а Тьма приходить на небо.

   – Нет, – Иней покачала головой, – Я говорю не о городе, а о тебе. Что случится, когда уйду?

   – Наверное, ничего, – Как же резали эти слова, и закровоточила от них душевная рана.

   – Тогда... Одуванчик, может, ты пойдёшь со мной?

   Туман покачал головой.
   – Проклятый Город меня не отпустит.

   – Но откуда тебе это знать?! – Снова затопили её голос злость и обида.

   – Уходи, Иней. Если получится, я сам разыщу Пламя..

   – Если однажды мне случится забыть тебя, то пусть кодовым словом станет твоё имя, "Одуванчик". А знаешь, почему тебе подходит это имя?

– Почему?

– Давным давно я видела во сне поле одуванчиков. Закат. Их лепестки окрасились в такой же цвет, как твои глаза... Прощай.

Она просто ступила на территорию тумана и медленно двинулась вперёд. С каждым мигом её силуэт таял в его пучине.

– Но ведь меня зовут не Одуванчиком, – Прошептал вслед Туман.

Таков был конец начала. Что последует после? А если вообще это "после"? Теперь этот мир вновь превратился в серую кашу. Не осветят его больше ярко-бирюзовые глаза.

Не засмеётся никто, в сотый раз повторяя слово "сегодник".
Не пристанет с морем из вопросов.
Шаги не услышит Туман больше где-то вдали.
Иней ушла. Лишь маячила вдали бледная фигура её.

«Но откуда тебе это знать?!» – Действительно, а вдруг Проклятый Город все же отпустит его?
С другой стороны зачем ему следовать за ней, он останется лишь тенью, что станет напоминать ей о Пламя.

«Если однажды мне случится забыть тебя, то пусть кодовым словом станет твоё имя, "Одуванчик"», – А ведь она даже не узнала его настоящее имя. Вот так злобно сложилась судьба.

Сердце сжалось, не описать эту открытую рану.
   И страшно, и горестно.

   – Иней, стой! Подожди! Я с тобой!

   Больше всего Туман не любил делать выбор. С самого детства беспокоился, что его решение все испортит. Но теперь просто был уверен, что поступает верно. Больше никаких сомнений.
   Даже серая пелена не пугала.

   И без разбега, без лишних терзаний и неуверенности, просто ступил на территорию тумана