Блейк

Я ловлю ртом воздух, пока его губы очерчивают контур моей груди, а после опускаются ниже влажной дорожкой. Не могу поверить, что это может случиться сегодня, прямо сейчас, прямо на этой кровати.

Все внутри меня колыхает ярким пламенем от предвкушения. Наверное, если он скажет, что не может сделать это, я умру. Разве можно хотеть человека так сильно в моем возрасте? Я всегда знала, что сделаю это с тем, кого буду любить до одурения, но никогда не думала, что мой парень будет настолько старше меня. Однако мне абсолютно плевать на возраст, особенно сейчас. Я концентрируюсь на ощущениях.

Проведя кончиком языка вокруг моего пупка, Дез поднимается и целует меня в губы. Его руки гладят мою талию, бедра, шею. Кажется, они не могут найти себе место, им хочется притронуться к каждой части моего тела, и я совершенно не против. Наоборот, мне хочется, чтобы он прикасался ко мне, но еще больше хочется быть ближе к нему, так близко, чтобы даже листок не протиснулся между нами.

Вкладываю в поцелуй всю себя. Я целую его так, будто завтра он уедет навсегда, будто у нас один день в запасе. Показываю губами, насколько готова переступить грань, насколько готово остаться с ним в этой кровати хоть на всю жизнь. И кажется он это понимает, потому что его левая рука оказывается на пуговице моих джинсов. Сев, он одним движением снимает с себя футболку, и я, не теряя времени и опираясь на руки за спиной, покрываю его поцелуями, чувствуя как его пальцы запутались в моих волосах. Кожа парня намного нежнее, чем я думала, и до чертей чувствительная, потому что когда одна из моих рук ложится на его бицепс, ощущаю поток мурашек. Тяжелое дыхание Деза греет мою макушку. В какой-то момент, он со стоном валит меня на постель.

Подушки запутались в наших ногах, ведь мы лежим наоборот, но нас это не беспокоит, мы полностью повисли в собственном мире, наполненном горячими прикосновениями и обжигающими поцелуями.

Рука парня вновь оказывается на пуговице. Понимая, что расстегнуть ее одной рукой не получится, он со вздохом отчаяния снова садится и расправляется с ней двумя руками. Дез снимает с меня вещь, глядя в глаза, и я чуть ли не краснею оттого, как он смотрит. Знаю, что маленькие светлые точки в его глазах, это отблеск от лампы, но все равно позволяю себе представить, будто это полыхает огонь желания.

Расправившись с джинсами, он проводит костяшками по моим ногам в медленном темпе и, остановившись на бедрах, мягко раздвигает их. Когда его губы оставляют поцелуй на внутренней части моего бедра, не могу не покраснеть. Так далеко мы еще не заходили, и мне поистине неловко. Я знаю, что когда полностью окажусь голой, то вообще сгорю от смущения, но все равно готова к этому. Почему-то у меня ощущение, будто это того стоит.

Опираясь на одну руку, Дез нависает надо мной. Вторая остается в зоне моих трусов, и я вся дрожу от осознания, что сейчас произойдет. И когда он целует меня, это происходит. На этот раз он обязан довести дело до конца, в отличии от нескольких минут назад. Из меня вырывается возглас радости, и Дез с упоением глотает его. Язык парня так мягок и сладок, словно карамель. Удивительно, как я еще не начала дрожать от всех этих ощущений.

Когда он отстраняется от меня в сотый раз, я уже чуть ли не плачу, но не успеваю возразить, как Дез переворачивает меня на живот.

— Хочу попробовать твою спину, — хрипловатым голосом произносит он, а потом возится с моим лифчиком. — Черт, как жаль, что у меня нет таланта снимать его одной рукой.

Я хмыкаю и чуть-чуть приподнимаю нижнюю часть тела. Сняв бюстгальтер, Дез кидает его куда-то в сторону, и я лишь слышу, как он бьется о стену. Ладони растирают мою спину, и из меня почти вырывается мурчание. Я даже представить не могла, как она у меня застояла. Но когда на смену рукам приходят губы... не думала, что моя спина настолько чувствительна.

— И долго ты собираешься ее пробовать? — запыхавшаяся от чувств, спрашиваю я и кожей ощущаю улыбку Деза.

— Пока ты не расслабишься, — отвечает он, кажется, через целую вечность.

— А кто сказал, что я напряжена?

— Твое тело, — и вновь посыпает меня бесконечным рядом сладких поцелуев.

Я считала, что расслаблена, но сейчас, чувствуя, как мое тело приятно тяжелеет спустя еще несколько поцелуев, осознаю, что ошибалась. Присосавшись к моей лопатке, Дез вскоре отстраняется и поворачивает меня на спину.

Все было бы прекрасно, если бы я вдруг не заметила панику в выражении его лица.

— В чем дело? — интересуюсь.

— У меня нет резинки, — отвечает он и смачно ругается.

— Тебе повезло, что у меня есть взрослый брат. Открой нижний шкафчик тумбочки в его комнате. Ключи он держит в цветочном горшке, который стоит ближе всего к лестнице, — с улыбкой помогаю я.

— Откуда ты знаешь, что твой брат хранит презервативы в нижнем ящике? — слегка наклонив голову набок и немного щурясь, задает вопрос Дез.

— Искала кое-что и случайно наткнулась. Иди давай, пока настроение не пропало.

Когда Дез выходит из комнаты, я прикрываюсь одеялом и мечтательно смотрю в потолок. Внутри меня порхают... бабочки? Да, это так называется. Пальцы ног сжимаются в предвкушении, и, хоть парня нет рядом, желание все равно нарастает, потому что я не могу избавиться от картин в моей голове, как мы сливаемся воедино. Блин, снова щекам тепло, я опять покраснела.

Не успеваю я моргнуть, как Дез уже снова в комнате. Когда он кидает на кровать рядом презерватив и начинает справляться с ремнем своих джинс, я тяжело дышу от этой картины. Почему-то она кажется мне бесконечно пошлой.

— Я бы взял два, но думаю, твой брат заметит пропажу и оторвет мне яйца, — говорит он, увлекшись процессом.

— Не забывай, что он ночует сегодня у Айсис, а мать с отцом вновь решили отдохнуть от семейных дел и тоже свалили на ночь. Тебе хватит времени, чтобы сгонять в круглосуточный магазин и пополнить запас Кейла, — подсказываю я.

— Буду иметь в виду, — с кривоватой улыбкой отвечает он, и забирается ко мне под одеяло. Его лицо в миг становится серьезным. — Будет больно, Блейк. Но боль пройдет, обещаю. Постарайся... не пихаться и не истерить, если расслабишься, станет быстрее легче.

— Я верю тебе, — шепчу ему в губы и притягиваю к себе за шею.

Он ерзает надо мной, его рука под одеялом снимает сначала мои трусы, а потом его. Мое сердце бьется все быстрее и быстрее от волнения. Черт, это случится. О, черт, это случится!

Когда естество Деза случайно задевает мое, из моей груди вырывается стон. Это было мимолетно, но приятно, и мне хочется еще раз, и я даю понять это Дезу. Припав к моей шее — знает, как я люблю, когда его губы утопают в ней, — протягивает мне пакетик, и я, похоронив стеснение, открываю его и протягиваю ему резинку, после чего рука парня снова исчезает под одеялом, а через какое-то время он дает мне то, чего я хотела — трется об меня.

Я всегда думала, что стоны — самая неловкая вещь на свете, но в эту секунду понимаю, что их просто невозможно сдерживать в себе, когда Дез творит такие вещи. И прежде чем наклониться к моим губам, я успеваю заметить, что его глаза полностью затуманились. Возможно, он наслаждается моими звуками. Он трется и целует меня, и вскоре я схожу с ума. Оторвавшись, Дез поднимается на руки и смотрит под открывшееся одеяло на то, что с нами происходит там.

— Прости, что не дождался твоего совершеннолетия, — искренне говорит он и, впившись в мои губы, проникает в меня.

Из меня вылетает крик, и его глотает Дез точно так же, как ранее проглотил возглас. Я пытаюсь не концентрироваться на боли, но ничего не могу с собой поделать. Я ненавижу боль. Я не мазохист. Я даже готова кричать от боли, всего лишь уколов палец... Нет, это преувеличение, но я все равно ненавижу гребаную боль.

Дез не двигается, ждет, когда я приду в себя, когда все немного утихнет. Наверное, проходит триста веков, прежде чем это наконец-то происходит. Я расслабляюсь. Да, дискомфорт есть, и он будет, знаю, но, по крайней мере, мне уже не хочется кричать. Также знаю, что первый раз может быть не очень приятным, но готова и к этому. Хочу преодолеть эту ступень, чтобы в будущем наслаждаться каждым покачиванием наших бедер.

Минута, и Дез начинает медленно двигаться. Укол боли, еще один и еще, а потом становится полностью легче, и я не уверенно двигаюсь ему навстречу, отчего он стонет. Я даже не замечаю, когда во мне начинает нарастать узелок и начинаю двигаться агрессивнее. Видимо, это дает зеленый свет Дезу, потому что он ускоряется, и мы пропадаем, забыв про боль и дискомфорт.

Дез

Я парень, и то, что оказался внутри Блейк, вполне ожидаемо. Я не могу идти против своих инстинктов, как бы ни хотел дождаться совершеннолетия девушки. Но меня успокаивает то, что она уже полностью сформировалась, и я не трахаю малолетнюю куклу.

Мои бедра работают на полную. Понимаю, что ей может быть больно, но не могу остановиться. Так вкусно находиться в человеке, которого ты любишь. Да, я люблю Блейк, и да, я только сейчас осознал это. Порой нужно время, чтобы отличить легкую влюбленность, от сильнейшей любви. И события. Плохие события, которые тоже дали мне понять это.

С затуманенным разумом я хватаю ногу Блейк и закидываю ее на себя, из-за чего угол меняется, и мы оба стонем. Не в силах держаться на дрожащих от ощущений руках, падаю на локти и хороню себя в изгибе ее плеча, чувствую, как ногти девушки оставляют полумесяцы на моих лопатках. Тяжелое дыхание, звук наших тел, все это сводит меня с ума, и я чуть ли не умираю. Будь я проклят, если это не повторится глубокой ночью, утром, днем, на столешнице и в душе, на диване и на подоконнике. Будь я проклят, если это не будет повторятся ежедневно, ежесекундно. Она — мой новый рай, мое спасение, как бы слащаво это ни звучало.

Запустив руку в волосы Блейк, я уже не двигаюсь, а грубо вколачиваюсь в нее, присасываясь к шее, на которой итак уже не осталось живого места. Кое-кому придется носить шарфы по моей вине. Прими мои извинения, малая.

Толчок, стон, эйфория.

Конец.

Нам нужно много времени, чтобы наконец прийти в себя и отстраниться друг от друга. По-прежнему окутанный в одеяло по пояс, я сажусь и запускаю руку в волосы. Все мое тело дрожит.

— Черт, — говорю я, не поверив, что только что произошло между нами.

Блейк садится следом, только в отличии от меня на кровати, а не на край, и, прикрыв тело половиной одеяла, произносит тоже самое:

— Черт, — и снова откидывается на постель.

— Прости, — говорю я, зная, что ей больно. — Я потерял контроль.

— Не извиняйся. Местами было больно и даже неприятно, но, господи боже, это явно лучшее, что со мной происходило.

— Будешь хотеть еще? — с ухмылкой спрашиваю я, ложась половиной на постель и оставляя поцелуй поверх ее выглядывающей из-под одеяла груди.

Лениво запустив руку в мои чуть влажные от пота волосы, хмыкает и произносит то, что я мечтал услышать:

— Определенно приду за добавкой не один раз.

Опять сев, я принимаю серьезный вид:

— Нам нужно сходить в душ. Сможешь встать?

Она хмурится:

— Не уверена.

— Ладно, я принесу тебе обезболивающее, потом мы оденемся, поменяем белье, и ты ляжешь спать. А я схожу домой и принесу презерватив. Не хочу, чтобы Кейл убил меня, если вдруг заметит пропажу. Заодно постираю все это, — говорю, указав на белье.

— Одеться потихоньку смогу.

Когда мы встаем на ноги, укутанные в одеяло, нас почему-то пробивает на смех.

— Я хочу есть, ты со мной? — спрашиваю, когда мы уже оделись.

— Я с тобой.

И взяв ее на руки, спускаемся на кухню.

***

Позже, когда Блейк уже уснула, а белье постирано, я стою у подоконника и курю, думая о том, к чему мы пришли. Мой телефон пиликает в кармане, и, достав его, вижу сообщение из «Фейсбука». Оно от Нелли.

Н: Это все?

Я знаю, что она имеет в виду. Наш конец. Наш окончательный конец. И я не медлю с ответом, потому что как никогда прежде знаю, что должен ответить.

Д: Да, Неллинда, это все.

Тут же мне приходят следующие слова:

За твое здоровье, Дез Вайлчман.

Я делаю затяжку и, выпустив дым, говорю в густую темноту:

— За твое здоровье, Неллинда Фластер.

И мы прощаемся навсегда. Не написав друг другу больше ни слова. Мысленно. Нас больше не существует. И если честно, мы перестали существовать, как только я переехал в Сент-Пол. Незаменимых нет. И Нелли заменима. Всегда есть человек, который способен заменить другого. Та боль, что я пережил после расставания, хранилась во мне слишком долго, из-за чего я не мог позволить себе посмотреть вокруг, заметить свое счастье. Очень долго я гряз в себе, винил во всем, в чем только можно. Но теперь я отпустил это все, вместе с дымом сигареты. Это прошлое... ему не место в моем настоящем и не место в моем будущем.

Нас с Блейк очень долго окружали неприятности, и я уверен, что они еще будут. Возможно, мы будем ссориться, уходить по разным углам, дуться друг на друга несколько часов, но я готов к этому. Я готов к суду, где снова увижу Джеза. Готов к кулаку Кейла, когда он узнает, что я лишил его маленькую сестренку девственности. Готов ко всему: плохому и хорошему, страшному и красивому.

Моя история заканчивается, и я хочу успеть сказать лишь, что действительно важно. Не надо держаться за прошлое, позвольте проникнуть хорошему в ваше настоящее. И лучше смотрите по сторонам, иначе вы никогда не узнаете, кто станет вашим счастьем.

Конец