Дез

Направляясь в клуб, я чувствую некую опасность. Никто из сидящих в машине не знает, что ждать впереди. Тяжелее нам с Кейлом, ибо это нас чуть ли не взорвали в дереве заживо. Мне правда страшно, и я не боюсь это признать. Да и глупо бы было строить из себя бесстрашного.

Увидев впереди нужный нам клуб, заставляю себя расслабиться. Все нормально, все прекрасно. Он ничего не сделает. Ведь ничего же? Ему нужны только мы, а в клубе будет и другой народ. Взрывать и сжигать его ему незачем. Я в этом уверен. Успокойся, Дез.

Кейл, сидящий за рулем, поворачивается ко мне и слегка кивает. Я тоже киваю в ответ. Мы поняли друг друга, а я убедился, что мысли друга были заняты тем же, чем и мои. Он думал о том же. И сейчас я понимаю, что ситуация сделала нас ближе.

Помните то время, когда я говорил, что не считаю Кейла самым лучшим мне другом или что-то в этом роде? Так вот после случившегося ряда происшествий я полностью изменил свое мнение. Блейк и Кейл стали мне так же дороги, как Ник, Блейн и Джаред. Худшее объединяет.

Когда я выхожу из автомобиля, в лицо бьет поток холодного воздуха, выветривая из головы плохие навязчивые мысли. Я поглубже вдыхаю свежесть, прикрыв глаза. Страх пропадает, а на его остатки я просто не обращаю внимание. Нужно выпить и поскорее.

В клубе не слишком многолюдно. Маленький танцпол пуст, музыка не ударяет по ушам со всего маху, и я предельно рад этому. Несколько молодых и среднего возраста людей сидят за круглыми небольшими столиками, выпивая. И я жуть как хочу присоединиться к их числу.

Ник просит занять столик, пока они с Джаредом закажут выпивку. Мы выполняем его просьбу быстро, потому что свободных столиков достаточно много. Как только в мои руки попадает стакан с виски и льдом, я выпиваю его залпом, не обращая внимания на быстро прошедшую горечь.

Я не помню, после какого стакана увидел это, но пожалуй, не забуду картину даже когда протрезвею. Напротив нас сидит человек. Он испепеляет нас взглядом, на его губах виден оскал. Я не знаю кто он, его лицо мне незнакомо, но, когда моргаю, картина исчезает.

Больше подобного не происходит, однако я не могу уже пить расслабленно. Помимо алкогольных процентов внутри меня также зародился комок напряжения, и ничто не способно вытащить его оттуда. Из-за него и мыслей я пропускаю многое из того, о чем говорят друзья.

А после, когда все заканчивается, сую друзей в такси и отправляю в снятую квартиру, а вызвав для нас с Кейлом другое такси, отправляю обоих в его дом. Мы не пьяны в умат, но садиться за руль все равно нельзя. И раз уж мы в каком-никаком сознании, значит, можно возвращаться в дом.

Во внутренней стороне парки Кейла припрятана купленная перед уходом бутылка виски. Мы планируем выглушить ее в его комнате. Нам необходимо побыть вдвоем, так как в последние дни я уделяю больше времени приехавшим друзьям. Но Кейл на это не обижается. Он понимает меня и принимает это.

Стоя на крыльце, мы звоним Блейк и просим ее открыть нам дверь, после чего медленно ползем в комнату Кейла в кромешной темноте и закрываемся в ней. Блейк не стучится и не заходит без спросу. Она никогда не позволит себе сделать так.

Скинув верхнюю одежду, мы плюхаемся на пол, прямо на то место, где сидели в ночь Рождества после произошедшего в семье Кейла. Парень открывает бутылку и, сделав залпом несколько глотков, протягивает ее мне.

— Главное, не присесть на это, пока полиция работает. Этот подонок не может довести нас до такого состояния, — говорит Кейл, и я с ним молча соглашаюсь. Более того, он не имеет никакого права доводить нас до такого состояния.

— Но если они не поймают его и через месяц, мы просто обязаны делать это хотя бы раз в неделю, не то я взорвусь, — отвечаю ему и отдаю бутылку.

На нервах мы выпиваем ее за полчаса, делая огромные жадные глотки.

Блейк

Я лежу на кровати, но не могу уснуть. Прислушиваюсь к происходящему в той комнате, но оттуда не доносится ни звука. Почему они вернулись так рано, если говорили про всю ночь? У них все нормально? Дворовый фонарь не позволил мне разглядеть их лица, а темнота в доме тем более.

Прикусив кончик большого пальца правой руки, я сползаю с постели и начинаю ходить туда-сюда. Один из них точно придет спать в мою комнату, потому что два длинных тела не поместятся на кровати Кейла. Как и в прошлый раз, скорее всего это будет брат.

Мою голову не тревожат мысли о преступнике. Казалось бы, отличный способ, чтобы лечь спать и в итоге хорошенько выспаться. Но я не ложусь, вместо этого направляюсь к открытому окну. В последнее время мне страшно смотреть в него ночью. Я боюсь увидеть его.

Но по ту сторону лишь темнота. Ничего. Лишь еле дошедший отблеск фонарей, стоящий в ряд по всей улице. Я все равно стараюсь не смотреть вниз, от заложившегося страха так просто не избавишься. Вместо этого я смотрю на небо, темное и безжизненное.

Хотелось бы укрыться в нем до тех пор, пока все это безумие не закончится. Сидеть в этом сгустке тьмы, делая вид, что внизу ничего не происходит. Хотелось бы спрятать там и родных мне людей. Быть счастливыми с ними в облаках, не боясь смотреть по сторонам.

В комнату кто-то заходит, и я сразу понимаю, кто это. Был или есть рядом с вами такой человек, которого вы чувствуете, даже не увидев? Дез стал таким. Мое тело откликается сразу, как только он находится близко. И в голове снова фраза «родственные души». В последнее время, видя Деза, я не могу от нее избавиться.

Я не оборачиваюсь, даже не говорю ему простое «привет», и спустя пару секунд слышу его легкие шаги. Он становится рядом, опираясь локтями на подоконник, и смотрит вперед. От него исходит легкий шлейф аромата алкоголя. Не настолько сильный, чтобы это вызывало отвращение. Я слышу его дыхание, а он наверняка слышит мое, и я чувствую, как щекам становится горячее. Почему же я краснею без причины? Неужели так будет теперь всегда, стоит появиться Дезу рядом?

— Почему ты не спишь? — слышится спустя какое-то время его голос. Сигареты все равно дают свое, хрипотцы стало намного больше, чем когда он только приехал сюда.

— А ты?

— Ради этого я пришел сюда, — просто отвечает он, и тогда я наконец смотрю на него. Настольная лампа слишком далеко и лицо парня видно не так сильно, как мне бы хотелось. А может, оно к лучшему?

— Ты будешь спать со мной?

Он кивает:

— Да. Мы ведь все равно уже делали это, почему бы не повторить?

— Почему ты не привел сюда Кейла?

Он выпрямляется и я тоже, мне приходится поднять голову, чтобы смотреть на его лицо.

— Потому что не захотел?

Его ответ убивает меня, но я требую саму себя взять все в руки и успокоиться. Я не буду говорить, что не поняла смысл или он имел в виду совсем не то. Это было бы слишком глупо.

— Ладно, — растерянно отвечаю я и подхожу к кровати, расстилая ее и взбивая подушки. Не смотрю на Деза, боясь, что он увидит в моих глазах смущение. Надоело оно, уже саму бесит. Но разве я могу по-другому, попадая в подобное впервые.

Когда мы ложимся, лампу не выключаем. С тех пор, как на наш дом напал этот чокнутый преступник, я не могу спать без хоть какого-то источника света. Трусливые поймут меня.

Я лежу спиной к Дезу, чувствуя тепло его тела позади. Он, слава богу, снял с себя только свитер, под которым оказалась черная, обтягивающая его тело футболка. Лучше бы он и свитер не снимал, черт возьми.

Несмотря на то, что тело Деза не такое, как в немногочисленных прочитанных мною современных романах, оно все равно притягательное, и я не могу это отрицать, ведь у меня есть глаза.

— Блейк, — тихо зовет меня Дез, положив свою теплую ладонь на мою обнаженную руку. Я ложусь на спину и смотрю на него. Кажется он целую вечность разглядывает мои глаза, прежде чем наконец-то произнести: — Ты ведь тоже чувствуешь это, да?

Я знаю о чем он, и да, я тоже чувствую это. Некое притяжение, от которого никак не отделаться, что бы ты ни сделал. Более того, я хочу его чувствовать, и меня совершенно не удивили слова парня. Где-то внутри я уже знала, что он это ощущал, что я не одна такая. Некоторые моменты, которые происходили между нами наедине... они красноречивее слов, правда.

— Да, — тихо говорю я, с уверенностью смотря в его глаза. Без боязни нашей разницы в возрасте, без боязни, что он может вернуться к своей бывшей, ведь в этом мире нет ничего невозможного. Я просто выпускаю из себя правду.

— Да, — зачем-то повторяет он мой ответ, а затем кладет одну руку у моей головы и наклоняется. А я полностью забываю как дышать. — Я делаю это не потому что пьян. Помни это.

И его мягкие, чуть ли не воздушные губы прикасаются к моим. Я медленно закрываю глаза. Первое движение губ, и я понимаю, как сильно ждала этого, как сильно хотела. Прошлые поцелуи с другими парнями стираются из головы. Открываясь Дезу, ощущаю себя полнейшей неумехой, но все равно наслаждаюсь тем, что происходит.

С каждым движением мы оба становимся все увереннее в том, что делаем. Я таю, как сахар в горячем чае. Мои руки ложатся на его шею, а губы раскрываются сильнее, позволяя ему превратить поцелуй в более глубокий. Если я сама таю как сахар в чае, то его язык, словно сахарная вата. Сладкий, горячий и сейчас полностью мой.

Он целует меня так, словно тоже хотел сделать это давно. Я хочу ущипнуть себя, чтобы убедиться в реальности происходящего. Уровень счастья во мне настолько силен, что, кажется, сейчас взорвусь, в животе щекочет, — так приятно все это чувствовать. И после этого я тоже пускаю в ход язык, слыша одобрительный, очень тихий стон Деза.

В какой-то момент он полностью перебирается на меня, раздвинув мои ноги своими коленями. Стыд, смущение — все это просто испаряется из моего тела, и я бессовестно закидываю свои ноги на его бедра, ощущая всю их твердость и силу. Одна моя рука перебирается на щеку Деза, а вторая потягивает его за волосы.

Моя майка безнадежно задралась, и когда Дез чувствует это, кладет на кожу руку. Его прикосновение чувствуется сильнее обычного, и я против воли изгибаюсь, пока ладонь поднимается выше. Он не трогает мою грудь, знает границы, но кожа под ней полностью принадлежит ему, и я совершенно не против этого. Мне приятно, его пальцы ласкают меня очень нежно и бережно, я невольно чувствую себя хрустальной вазой.

В очередной раз повернув голову на другой бок, Дез вновь глубоко целует меня, его тело поддается вперед, и из-за трения, которое вызвало это движение, я издаю свой первый в жизни, хоть и тихий, стон. И мне не стыдно за него, я не смущаюсь. Неужели полностью избавилась от этого?

Когда его рука отрывается от моей кожи, он бережно берет мою, покоящуюся на его щеке, и переплетает наши пальцы, положив этакий комок на простынь, а уровень моего счастья снова подскакивает вверх.

Прикусив мою нижнюю губу, он чуть тянет ее назад, отрываясь от меня. В комнате остается слышно только наше дыхание.

Мы смотрим друг на друга, он все еще на мне. Не спешим что-либо говорить, наслаждаясь тишиной. Мои губы все еще пощипывает, и во мне растет потребность вновь ощутить его поцелуи и пальцы на коже. Хоть наши руки все еще переплетены, мне становится мало этого.

Одно мое дерзкое движение. Я высвобождаю руку и, поддавшись вперед, беру его лицо двумя руками, снова падая на подушку, но на этот раз с желанным поцелуем. Этот поцелуй лучше первого, на этот раз Дез не задерживается на губах.

Оторвавшись от них, парень с жадностью присасывается к шее, покрывая ее многочисленными и не менее глубокими поцелуями. Мой рот приоткрылся, рука комкует футболку на его спине. Дез снова делает то движение, которое вызывает трение, и я улетаю.

Губы все ниже и ниже, трение все чаще и чаще. Мы щипаем друг друга, цепляемся, как за спасательный круг, тихих стонов становится все больше. Я больше не контролирую себя, немного изгибаясь каждый раз, когда его губы расцеловывают мой живот и кожу чуть ниже пупка.

Поднявшись, он поглаживает мою щеку и шепчет в губы:

— Блейк...

А после снова целует и это происходит полночи.