Сначала не было ничего – лишь всепоглощающая, колючая и одновременно вязкая тьма. Потом появился зуд. Он усиливался, распространяясь по всему телу, от пальцев на ногах до кончика носа. Так Книжник вспомнил, что у него есть тело. А потом он оказался в шарообразном коконе из звуков. Повсюду и вокруг: кричали, стонали и плакали, скулили и звали кого-то. Алексей поморщился от какофонии и очнулся. Вернее, так ему поначалу показалось. Но очень быстро Книжник понял, что находится сейчас внутри инфопространства. Даже больше – он сам являлся частью инфо. Его сознание рассеялось в этой реальности, словно просыпавшееся из банки конфетти. В этом осознании не было ни испуга, ни сожаления – лишь безграничный долгожданный покой.

Но и он длился недолго.

Где-то что-то щелкнуло, и перед Книжником понеслись кадры документальной съемки. Нет это не выглядело, как экран телевизора или кинотеатра. Скорее даже, сам Алексей был этим экраном или камерой. И в тоже время, он смотрел на происходящее со стороны, в отдалении и чуть сверху. Словно видел сон.

Вот двери клуба распахнулись и в них вбежали вооруженные люди в форме. Вот огромный паук набросился на человека, застывшего на сцене. Команда «выводите людей» почти утонула в общем паническом шуме, но сменилась иным приказом – громким, зычным, уверенным:

– Всем покинуть помещение. Повторяю, всем покинуть помещение немедленно! И не входить без приказа! – это командовал Творец.

Занятые только друг другом, твари отпустили людей. И человеческая масса в ужасе ринулась к выходу. Повторять команду больше не пришлось.

Вот Альберт прошел внутрь, двигаясь против потока людей. Вот он замер в центре опустевшего зала и обернулся, чтобы рявкнуть в лицо Искры, движущейся за ним след в след:

– Я сказал, всем!

Ответ Ирины был слишком тих и короток даже для инфо. А Творец, хоть и услышал его, ответить не успел. Грянул выстрел.

Экран инфополя пошел рябью, изображение потеряло цвет, скорость воспроизведения увеличилась, а звук, напротив, стал доноситься глуше и с запозданием в три секунды.

Альберт упал. Рухнул на пол, словно кто-то единым взмахом ножниц обрезал все нити, что держали марионетку на весу. Или выключил рубильник. Искра не успела подхватить его, но подскочила, начала звать и трясти. Приподняла, помогла сесть, прислонив спиной к дивану. Прочитала просьбу по едва шевелящимся губам. Метнулась куда-то в сторону барной стойки и служебных помещений.

Минута тишины могла показаться бесконечной. А потом в зале появилось еще одно действующее лицо.

– Ну вот мы и встретились, Паук.

Огонек шел медленно, не таясь, а скорее даже красуясь. На его правой ладони начали плясать лепестки пламени. Творец смотрел на него, не в силах даже толком вдохнуть перехваченным слабостью горлом.

– Похоже, твои твари пожрали друг друга, – хохотнул Яр, кивнув в сторону сцены, на которой истаивал фантом паучьей туши. – Как говорится, все вышло из-под контроля.

Он подходил все ближе и все шире улыбался. Это был миг его триумфа – его безоговорочная победа. Наверное, в этот миг он представлял себя рыцарем, готовящимся нанести последний удар дракону. И спасти весь мир, и всех прекрасных принцесс скопом.

– Наконец-то я избавлю мир от мерзости. Я выжгу само упоминание о тебе, уничтожу каждую крупицу, которая только могла бы напоминать о тебе и твоей корпорации. Я сожгу тебя, как чуму, как язву на теле мира. Человечество вздохнет свободно, благодаря мне. Я...

Что-то плеснуло, резко запахло жженным сахаром. Огонек сбился на полуслове, в изумлении взглянул на свою мокрую ладонь. Обернулся.

– Привет, – сказала Искра и от всей души приложила парня по голове.

Ярослав упал. Ирина отшвырнула прочь стакан, на дне которого еще блестели последние капли колы. Перехватив удобнее металлическую трубу – обломок от барного стула – она нанесла еще один удар. Огонек вскрикнул, попытался вновь зажечь огонь, но следующий удар пришелся ему точно по кисти. Запоздало донесся хруст ломаемых костей. Искра била, не обращая внимания на попытки Творца позвать ее. Она била, не замечая брызг крови на своей одежде. Она била, даже когда Яр уже не пытался защититься переломанными руками. Даже когда он перестал кричать. Она била молча. И лишь выбившись из сил, прошептала:

– Это тебе за Койота. За Лешку. За всех нас...

>>>

Книжник почувствовал запах крови и, почему-то – чердачной пыли.

– Так и будешь тут валяться? – насмешливо спросил знакомый голос.

Леша все еще слышал загнанное дыхание Искры. Но вместо фильма под режиссурой инфополя, он теперь видел только мерцающий редкими цветными огнями потолок клуба. И понял, что смотрит собственными глазами. А значит, он очнулся. Он жив.

– Проснись, Книжник, – снова позвал голос.

Алексей повернул голову. На мгновение обзор загородили собачьи морды, но он отогнал Мальчиков короткой безмолвной командой. Сосредоточился на запыленных ботинках, поднял взгляд выше и увидел все того же старого знакомого бомжа.

– Привет, – в горле что-то противно булькнуло, Леша закашлялся.

На звук его кашля обернулась Искра.

– Книжник? – осторожно окликнула она, явно не очень веря своим ушам.

Он хотел откликнуться, даже приподнял голову, но кажется поступил слишком поспешно. И на какое-то время вновь провалился в серую муть, но на этот раз решил в ней не задерживаться. Проморгался.

– Помоги мне встать, – попросил Леша у стоящего над ним бомжа.

Тот усмехнулся.

– Куда тебе вставать? Лежи себе, отдыхай.

– Лешка, держись! – крикнула Искра, дрожащими пальцами пытаясь включить рацию и вызвать наконец-то помощь.

Книжник зашипел и попытался оторвать себя от пола. В груди вспыхнула сверхновая с болью вместо ядра.

– Ты себе сердце прострелил, идиотина. У тебя в груди дырень и ни одного целого ребра.

– Ребра уже в порядке, – возразил Книжник, сканируя свое состояние через инфополе. – Почти... все. А пуля... а где пуля?

– Вот, – произнес бомж, демонстрируя кусочек металла, зажатый в окровавленных пальцах.

Алексей застонал было, но осекся, расслышав чьи-то шаги.

– Да что сегодня за день открытых дверей-то? – возмутилась Искра. – Сказано же было, без приказа...

Очередной вошедший был одет в светло-песочный костюм и алые перчатки. Нет. Инфо не дало Леше ошибиться – это была кровь. Руки вошедшего были покрыты свежей кровью бойцов Мечника, что остались лежать в клинике.

– Лютнист, – выдохнул Творец. – Ты пришел...

Тот не ответил. Стоял, осматривая зал пустым взором, чуть подрагивал, словно от порывов леденящего ветра. Под его блестящим ботинком скрипнуло стекло. Он опустил глаза к полу, усеянному мусором и осколками. Увидел скорчившееся на нем тело Огонька. Не сразу, но Юджин узнал его.

– Наконец-то ты пришел, брат, – тихо прошептал Творец, силясь подняться и протянуть руки навстречу Лютнисту. – Наконец-то мы вместе, все трое...

Игнорируя его слова, Юджин сделал еще несколько неуверенных шагов вперед. Склонился над телом, тронул за плечо. Уставился на свою ладонь, словно увидел впервые.

– Лютнист, – позвал Творец.

– Юдж, – попытался позвать Книжник, всей кожей ощущая нарастающее напряжение, звенящую тишину надвигающейся бури.

Искра растерянно переводила взгляд с одного действующего лица на другое и явно не понимала, как поступить. В руках у нее все еще была неработающая рация.

– Лютнист, – снова позвал Творец и, на этот раз, был услышан.

Юджин вперил в него свой взгляд и оглушенная растерянность в нем сменилась сосредоточенным узнаванием.

– Паук.

Дальнейшее произошло слишком быстро. Алексей не смог вмешаться ни ослабевшими эмотиками, ни инфополем. Даже Искра не успела отреагировать. Лютнист выхватил пистолет из-под куртки Огонька и выстрелил.

– Нет! – Леша не понял, как оказался на ногах.

Во лбу Альберта появилось аккуратное отверстие. Он вздрогнул всем телом. И умер.