Едва Алексей худо-бедно успокоился, Мечник тут же предложил сменить дислокацию, а заодно продолжить разговор в более приватной обстановке. Юджин поддержал идею и даже развил ее, загоревшись желанием показать и объяснить нечто, только что объявившемуся брату, прямо «на месте». Леша не нашел причин для отказа, сейчас он был готов идти за Лютнистом хоть на край света. В голове все еще с трудом укладывался тот факт, что его сны вдруг обрели плоть и кровь.

Втроем они вышли и «Шоколадницы», и Леша мгновенно узнал автомобиль, на котором во сне пытался выехать из проклятой психушки. Пиликанье отключающейся сигнализации в руках Максима подтвердило догадку.

– Юдж, сядь за руль, а? – попросил Мечник, нарочито устало поводя шеей. – Что-то я устал. А мы на заднем с Книжником пообщаемся.

– Без проблем, – Лютнист взял ключи. – Алеша, садись.

Леша поймал себя на смутном боязливом чувстве. В душе все еще сохранялись крупицы ночного кошмара. А еще, совершенно не к месту, в голове всплыла мысль о том, что мама учила не садиться в машины с незнакомыми людьми. Как бы глупо и смешно она не звучала, но на мгновение Алексей засомневался в правильности своих действий. А через секунду Мечник открыл перед ним заднюю дверцу, и Леша нырнул в салон, словно в кроличью нору.

– Куда мы сначала? – спросил Юджин, поворачивая ключ зажигания.

– Давай по центру покатаемся. А потом, если все сложится – домой, – непонятно решил Максим.

Машина тронулась.

– Алеша, пристегнись, пожалуйста, – попросил Лютнист не оборачиваясь.

Несколько минут ехали молча.

– Итак, – Мечник достал сигареты, приоткрыл боковое окно и закурил. – Толком ты, Книжник, ничего не помнишь. Даже о том, кто ты, рассказал тебе Лютнист во сне. Так?

– Да, – кивнул Леша. – Юджин Владле...

– Давай на «ты», – попросил Лютнист, и Алексей поймал его теплый взгляд в зеркале заднего вида. – И у нас принято использовать наши прошлые прозвища.

– У нас?

– Ты же не думаешь, что из всей великой армии Королевства переродились только мы трое? – усмехнулся Мечник.

Алексей пожал плечами. Еще вчерашним вечером он и мечтать не смел о том, что его безумие может разделить хотя бы одна живая душа. Где уж тут думать о целой армии светлых сил? Леша потер виски, силясь собраться с мыслями. Его не торопили, явно ожидая вопросов.

– Вы сказали, – решил он задать самый важный из них. – Что война продолжается.

– Да, – кивнул Мечник, глядя в окно.

– Это значит, что пауки... они тоже? Переродились?

– Один паук, – ответил Юджин. – Всего один.

– Но, к сожалению, этого оказалось достаточно, – поддержал его Максим. – Мало того, эта тварь очнулась, кажется, раньше нас всех, вместе взятых. И к тому моменту, как мы с Лютнистом осознали себя истинных – Паук уже успел широко раскинуть свои сети по миру. И даже привлечь на свою сторону кое-кого из светлых.

Он резко обернулся и впился цепким взглядом в лицо Алексея. Словно просканировал. Леша почти физически почувствовал давление в области переносицы и висков. Видимость на мгновение подернулась странной бордовой дымкой, а тело стало тяжелым и ленивым.

– Теперь ты понимаешь, почему мы так осторожничаем? – спросил Мечник. – Даже бывший брат может оказаться приспешником Паука.

Леша кивнул, ощущая, как растекается по сиденью. Душное багровое облако обволакивало его сознание. Максим что-то говорил, наполнял пространство внутри машины своими вескими, тяжелыми смыслами. Книжник прикрыл на мгновение глаза и тут же увидел целую тучу массивных слов. Они зарождались внутри Мечника и устремлялись прямо в Лешину голову, пытаясь заполнить ее, вытеснить все остальные слова и смыслы, выстроить все в своем порядке. «Верь мне, – вбивалось, упруго вталкивалось в мысли Книжника: признай меня, иди за мной, только за мной, встань под мой стяг, подчинись, покорись, ты мой!» И само существо Алексея было уже готово подчиниться, отдаться этому багровому, жарко-удушающему захвату. Но в висках комариным писком начали зарождаться собственные слова. Те самые строки и символы, что неотступно преследовали Книжника повсюду. Их писк и шорох стремительно нарастал. И через мгновение, в тучный багрянец впились белые потоки, пронзили его, принялись кромсать, словно клинки. Облако явно не ожидало сопротивления. Оно дрогнуло, сжалось и распалось, оставив после себя лишь зыбкий дымок и неясные отголоски слов, которые тут же забылись. А потоки внутренних строк Книжника выстроились в его сознание щитами. Белоснежными, словно нетронутые письмом листы бумаги. Их звон оборвался так резко, что Алексей вздрогнул всем телом. И очнулся.

Он вдохнул так глубоко, что подавился воздухом, закашлялся. Из глаз брызнули слезы.

– Алеша, ты в порядке? Что такое? – воспользовавшись остановкой на светофоре, Юджин обернулся.

Книжник с трудом выпрямился и взглянул на собеседников поочередно. Лицо Лютниста выражало лишь искреннее беспокойство. Он явно ничего не заметил. Мечник же смотрел на Алексея через маску равнодушия. Сквозь которую Книжник легко считал удивление – его выдавали напрягшиеся скулы и недобрый прищур голубых глаз.

– Какого черта? – прошептал Леша, все еще хватая порции воздуха ртом.

– Извини, – обронил Максим и выкинул окурок в окно. – Стандартная проверка. Я должен был убедиться в том, что ты не подвергался никакому психологическому воздействию. Наш враг мастер в вопросе психопрограммирования.

«Он врет, – отчетливо понял Алексей, все еще закрываясь от мира внутренним щитом: как минимум недоговаривает».

– А нельзя было просто спросить?

– Нельзя, – в голосе Юджина было столько искреннего раскаяния, что Леша мгновенно успокоился. – Ты мог не помнить даже, что когда-либо встречался с Пауком. Мечник умеет проникать в сознание, находить и ломать любые блокировки и чуждые системы. Правда делает это не слишком деликатно, как видишь.

– Ситуация нестандартная, – заявил Максим в ответ на укоризненный взгляд Лютниста. – Не до деликатности.

Алексей решил счесть эти слова попыткой извиниться. В конце концов, у этих людей видимо действительно были причины для столь кардинальных мер. Он сделал еще пару вдохов и улыбнулся Юджину:

– Все в порядке. Я понимаю.

На самом деле, ничего он не понимал и не хотел понимать. Но Леша четко осознал предоставляемый ему выбор: принять сейчас правила игры и остаться или уйти и навсегда потерять едва обретенное чудо. Хотя оно с каждой минутой приобретало все более сомнительный вид. Все равно, рядом с этими людьми Книжник хотя бы переставал чувствовать себя сумасшедшим. Обретал какую-то значимость в собственных глазах.

Юджин улыбнулся в ответ, словно огладив Лешу бархатисто-мягким взглядом. Как раз зажегся зеленый, и они поехали дальше. Мечник закурил новую. Леше тоже мучительно хотелось курить, но он все еще не мог даже посмотреть в сторону того, кто так бесцеремонно влез к нему в голову.

Машина мягко скользила по дороге, приближаясь к центру делового района.

– Смотри, – позвал Максим, и Алексей вынужден был взглянуть в его сторону. – Знаешь, что это?

За окном проплывал огромный комплекс высотных зданий в стиле хай-тек.

– Знаю. Это офисы «GNS». «Корпорация Новый Символ» – одна из ведущих корпораций мира в области медицины и развития новейших технологий. Ее филиалы расположены во всех крупных городах...

– «Die Gesellschaft das Neue Symbol», – произнес Мечник на плохом немецком. – Мы расшифровываем эту аббревиатуру иначе: Die Gesellschaft das Netz der Spinne.

– «Корпорация Сеть Паука», – перевел Алексей, воспользовавшись подсказкой из строк, проплывающих в поле бокового зрения. – Вы думаете...?

– Мы знаем наверняка, – оборвал Максим. – Паук – глава «GNS». Уроженец Берлина. Переехал в Россию около десяти лет назад со своими проектами. Выстроил здесь стремительную карьеру, воздвиг эту крепость. И потихоньку протягивает свои лапы по всему миру.

Машина объезжала здание по кольцу. Алексей вновь выглянул в окно. Глядя на стекло-стальные стены, он подумал, что оно действительно похоже на непреступную крепость. В которой, невидимое никому, созревало Зло.

Алексей сглотнул, переживая внезапный приступ багровой головной боли и бессильной ярости. Ладонь запульсировала, словно в ней на мгновение задрожала рукоять меча. Захотелось выскочить из машины и броситься в бой, смести охрану на входе, пробиться внутрь, достичь кабинета главы...

Шорох белых листов отрезвил Книжника. Что за кровавый бред сейчас бился в его голове? Леша поймал на себе хмурый взгляд Мечника и торопливо произнес:

– Мы должны его остановить!

– Правильно, – едва заметно улыбнулся Мечник. – И мы это сделаем.

Алексей кивнул. Но тут же нахмурился. Кадры из прошлого, подсвеченные то золотом, то багрянцем, замелькали перед его внутренним взором. И породили новые вопросы.

– Как он может быть пауком? Я... кажется, помню – они были огромными черными тварями, выше человеческого роста. А сейчас...

– Что-то позволило ему переродиться в человеческом облике, – тут же отозвался Юджин. – Либо его истинная сущность скрывается где-то. А тот Паук, которого мы знаем – всего лишь его марионетка, очередная жертва. В прошлом они тоже умели подчинять себе слабые разумы.

– Но..., – Леша зябко поежился. – Если он уже так развился. Если настолько опередил нас. Что мы можем ему сопоставить?

Мечник усмехнулся:

– Ты удивишься, когда узнаешь, как много мы можем на самом деле. Повторюсь – нас много, а Паук один. Все, кто ему служат, всего лишь наемники. А наша армия – это братство светлых сердец. Это единство. Это вера в добро и верность Королевству!

Сердце Книжника забилось в унисон с зычным уверенным голосом Мечника. Но Алексей вдруг вспомнил безымянную девушку на холодном столе морга и ужаснулся:

– То есть, вы собираетесь развязать настоящую войну? Прямо на улицах города?

– Война уже ведется! – воскликнул Мечник. – Да! Прямо на этих улицах!

– Как? – опешил Леша.

– Покажи ему, – не то попросил, не то приказал Мечник Лютнисту.

– Ты уверен? – отозвался тот. – Мы слишком близко к Паутине.

– Сворачивай к парку. Там полно нейтральных участков. И Паутина слабая.

– Узор там тоже слабый, – проворчал Юджин, но перестроился в боковой ряд.

– Куда мы? – растерялся Алексей.

Ему не ответили.

Машина действительно свернула к парку и едва заметно увеличила скорость.

– Смотри, Книжник.

Алексей взглянул и вздрогнул, от неясного озноба пробежавшего по всему телу. Небо за окном резко нахмурилось, словно невидимой кнопкой всему миру уменьшили цветность и пригасили свет.

– Что случилось?

– Мы выехали на Изнанку, – ответил Мечник.

– Что? Куда?

– Хватит с вас, – напряженно заявил Лютнист.

И тут же Леше резануло по глазам солнечным светом. А когда он проморгался, то заметил еще одну странность:

– Люди. Только что здесь никого не было.

– Точно подмечено, – кивнул Максим. – Люди не могут пройти на уровень Изнанки. А мы можем. Так же, как и прислужники Паука. Которому, как и нам, ни к чему публичность наших разборок. Поэтому, все стычки происходят на Изнанке.

– А после, вы маскируете гибель в бою под несчастные случаи и автомобильные аварии, – пробормотал Алексей.

– Именно, – подтвердил помрачневший Мечник.

Книжник какое-то время молчал, разглядывая проплывающие мимо городские пейзажи. В его сознании, в сознании мирного обывателя, мысль о войне, бушующей буквально у него под носом, никак не желала уложиться. Она казалась слишком дикой, слишком нереальной. Еще более нереальной, чем звонок на приснившийся номер или чтение мыслей – это было уже чересчур.

Алексей потер пальцами ноющие виски. Стоило увести разговор на иную, менее болезненную тему.

– Я понимаю, почему скрывается Паук. Но почему мы не можем открыться людям?

Юджин печально вздохнул.

– Потому что, на данном этапе, нам никто не поверит. У Паука огромное влияние, высочайший авторитет, он уважаемый человек в высоких кругах. И у нас пока нет доказательств, способных перетянуть чашу весов на нашу сторону. Все-таки, кое в чем он нас опережает...

– Но на нашей стороне правда!

– Правда, которая никому не нужна, – отрезал Мечник.

– Не может быть, чтобы нам не поверили. Мы ведь... Раньше люди сражались на нашей стороне.

– Да, потому что мы были их правителями. Легко вести за собой, когда на твоей голове корона! – вспылил Максим.

Алексей вздрогнул. Ему показалось, что гневная вспышка адресовалась лично ему. Впрочем, он понимал, что показалось. Максим вызывал в нем робость одним своим ростом.

– Мечник, успокойся, – миролюбиво попросил Лютнист. – Во-первых, мы еще не проиграли войну. А во-вторых, сегодня мы выиграли битву.

Он обернулся, и салон озарился теплым светом его улыбки:

– Сегодня мы нашли нашего брата.