Дуновение ветра с востока, чуть разметало золотые локоны богини. Отметина от укуса на шее лишь едва затянулась. Её раны не заживали так же скоро, как мои, а значит сломанная рука тоже не срастётся за миг. Это должно быть очень больно. Стало ужасно не по себе.
Осторожно протянув руку к её пальцам, отметил, что они посинели в костяшках, и обнажил катану.

Прислонив лезвие к синюшной руке, замер, невольно задумавшись. Одно резкое движение лезвия, и она - труп. Слишком хрупкое существо, мне стоило быть внимательнее, но я и не подозревал. В любом случае, магия не работала.

- Проклятье, ты же не дух... - раздраженно вздохнув, убрал катану. - Бесполезно. Теперь понимаешь, что мои опасения не беспочвенны?

Юкинэ казалась очень растерянной, словно бы выговор на неё повлиял. Как же. Она была столь упёртой, что удивляло, почему не бараньи рога носила.

- Ладно тебе, - отмахнулась тёмная, - будем в Сарьён-маре, заглянем к Хару.

- Что ещё за Хару? - спросил я, нахмурившись. Имя мне смутно было знакомо, и падшая лишь подтвердила догадку:

- Лекарь, он сумеет такое залечить.

- Тэцуро Хару - человек, благословенный Летой на вечную юность... - пробормотал я, и блеклая идея на сей счет, погрузила в размышления, которые Юки развенчала, удивившись:

- Знаешь его?

- Да так, - ответил я небрежно, - пересекались однажды.

- Надо полагать, он не будет рад встрече с тобой?

- Ну, вроде того, - пробормотал я, последовав за падшей сквозь врата.
Вокруг стоял шум и гам. Высокие здания точно бы из стекла наподобие башен упирались в пепельные небеса. Моросил дождь, и по мокрым чёрным дорогам колесили крытые повозки, запряженные стальными лошадьми.

- Странное место.

- Оно больше походит на людской мир, - сказала Юки, шагая по вымощенному бульвару, вдоль высоких глянцевых зданий. Я давно не был в людском мире, и если это место похоже на то, что с ним стало...

- Он что, основательно катится ко всем чертям? - справился я угрюмо.

- Глупый лис, - усмехнулась падшая, - это прогресс.

Кристально-голубые глаза богини от серости вокруг отражали стальную хмурь. Даже золото в волосах поблёкло.

- А, теперь это так называется... - проворчал я, и ускорил шаг. -Пошли найдём твоего дружка-лекаря.

- Чуть позже, - остановила тёмная, устремив взор на противоположную сторону дороги, - нужно сперва прикупить кое-что.

Столкнувшись со мной взглядом, она вскинула бровь.

- Испытываешь моё терпение? - прошипел я, не намереваясь затягивать с исцелением ради какой-то бесполезной дребедени. И вообще задерживаться в этом куцем мирке мне не прельщало. Даже Грот шёпота - край страны Ёми в ином мире, в котором я обитал долгие века, на взгляд казался куда живее и ярче.

Спорить со мной Юки отчего-то не рискнула, и покорно направилась к мостовой в конце улицы. Перейдя мелкую реку, мы подошли к домам из светлого камня в пару этажей с цветущими садами. Благоухала сладкая глициния.

Отворив кованные врата, тёмная уверенно пересекла тропу оглядываясь по сторонам.

- Хару, ты где? - окликнула Юки, и прислушавшись на миг, направилась к розарию. Пышные кусты, усыпанные сотнями роз, шуршали от мелких капель дождя. Из зарослей выглянул мужчина в плаще, ничуть не изменившийся за тысячи лет.

- Юки! - воскликнул он, признавая богиню и простирая руки. - Как я рад тебя видеть, как твои дела?

Падшая протянула ему синюшную ладонь, скомкано ответив:

- Ну, как-то так.

- Милая, - ахнул лекарь, рассматривая посиневшие пальцы, - что ты опять с собой сделала? Сколько раз я говорил тебе, -- отчитывал он, хоть и голос его был мягким на слух, - внимательней относись к своему телу.

- Как жизнь, любовничек? - привлёк я, наконец, его внимание.

- Лис? - изумился Тэцуро, и тотчас сменился в лице. - Ты как посмел сюда явится!

Раздраженно закатив глаза, проворчал в ответ:

- Ой, не начинай...

- Не сердись, Хару, - попросила Юки, положив ладонь ему на плечо, - он со мной.

- Это-то я уже понял, просто...

- Я - хранитель, - заявил, перебивая.

Лицо Тэцуро надо было видеть. Он шокировано таращился на меня пару мгновений, не дыша.

- Хранитель? - однако взглянув на тёмную, он вмиг рассердился и заорал: - Ты куда вообще смотрел, остолоп?! Ты только глянь в каком она состоянии! Тоже мне хранитель! - сокрушался, лекарь размахивая руками. - Да она же... - но отчего-то резко заткнулся и склонившись к Юки, заговорщически шепнул: - А он, что, не знает?

- Уже знает, - ответил я, недовольно. - Она об меня сломала руку.

Ошеломлённо выпалив:

- Юкинэ! - лекарь вновь принялся негодующе выговаривать: - Ну как так можно, он же крепче камня для тебя, аккуратнее надо быть.

- Не удержалась, - сквозь зубы бросила падшая, холодно на меня смотря. Тэцуро потрясённо округлил глаза.

- Ты его ударила? Ты что натворил? - яростно потребовал мужчина, но мне было плевать.

- Поцеловал, - ответил я бесстрастно.

Вздохнув, словно утомившись, лекарь сжал переносицу пальцами.

- Боги небесные, Керо, в тебе есть хоть что-то святое? - возмутился он устало, но я лишь честно ответил:

- Нет.

- Кошмар, - качал он головой, поражаясь: - Юки, ты что не могла найти в стражи кого получше?

- Он лучший, - уверенно ответила падшая, проходя мимо меня к крыльцу камедного дома. - Демон, одолевающий даже богов, при том, что он запечатан. Куда уж лучше?

- Я не это имел в виду, - проворчал Тэцуро, направляясь за Юки. - Ты хоть представляешь сколько бед он натворил? Да он же...

Я тотчас же прервал поток его слов и шаг, приставив лезвие катаны к горлу.

- Ещё слово, и...

- Керо! - прикрикнула падшая, но взглянув на неё через плечо, я не увидел ни тени гнева и осуждения на лице, и опустил оружие. - Не стоит, Хару, - спокойно предостерегла Юки лекаря, - захочет, расскажет сам. Кто я такая, в конце концов, чтобы его судить, - добавила она, смотря в сторону.

- Эм, ну это как сказать... - пробормотал Тэцуро, и отступил на шаг. - Впрочем, дело твоё. Но я бы не стал доверять свою жизнь вероломному дикарю.

Промозглый ветер отбросил золотистые локоны падшей, открывая след от укуса на шее, вызывая у лекаря оторопь.

- Мать земля, а это ещё что такое? - обеспокоился он, мрачнея на глазах.

- Оборотень укусил, - ответила Юки, пожав плечами. Тэцуро аж задохнулся на полу-вздохе, роняя челюсть.

- Выдыхай давай, - усмехнулся я, минуя лекаря и поднимаясь по ступеням вслед за падшей, - с ним уже разобрались.

- Ну, и какого это дожить до маразма? - спросил, подбоченившись, мужчина. - Она не дух! Укус оборотня губителен для человека.

- Он для всех не сладок, и она не человек.

- Да, - покорно закивал он, отворяя перед нами массивную дверь и приглашая в дом, - но процессы во многом схожи. А оборотни ядовиты и яды на неё действуют, олух!

- Ты тут лекарь, - заявил я невозмутимо, - вот и сделай с этим что-нибудь.

Раздражённо фыркнув, Тэцуро направился по тёмному коридору к зале, из которой проливался тёплый свет, обращаясь к Юки:

- Он тебя угробит.

Проведя нас через комнату, щедро освещенную лампами на стенах, обитых серо-голубым щёлком, он отворил дверь с ключа. Внизу зияла тьма, аж лестница терялась в черни.
Юки столь смело шагнула вниз по ступеням, вслед за человеком, что я неволей призадумался на миг, сколько раз она так же бесстрашно спускалась в бездну?

Постепенно зажигались лампы на стенах, освещая путь. Из подпола немного тянуло сыростью, но больше травами.

Подвал был обставлен очень аккуратно и лаконично, говоря о чистоплотности и педантичности лекаря. На стеллажах с книгами под потолок ни пылинки, много механических приборов, в уголке подле кресла-качалки высилась резная жердь с аляпистой птахой. Сверкающий хромом стол был уставлен стопками книг и бумаг.

Присев на одноногое кресло, Тэцуро дважды прищелкнул пальцами. На его плечо с жерди слетела птица и обратилась в крылатую маленькую оканэ.

Юки подойдя, уселась на стул напротив Хару и отбросила вуаль. Я всё больше понимал, зачем вообще она её носит, скрывая лицо. Богиня наделённая чарующей красотой, при её уязвимой природе... Впрочем, ей было, что противопоставить. Но отчего-то это ни черта не успокаивало.

Осмотрев рану на шее падшей, Тэцуро указал пальцем на стеллаж и оканэ, вмиг упорхнув по велению, принесла в охапке две склянки размером с себя.

- Она немая? - догадался я, ведь мужчина совсем не разговаривал с духом.

- Добрые духи стихии воздуха лишены слуха и речи. Зато Минока весьма умна и покладиста, - добавил он с мягкой улыбкой, забирая у крылатой флаконы.

- Была б умна, научилась бы читать по губам, - проворчал я разглядывая краснопёрую оканэ. Огромные алые глаза злюще на меня уставились.

- Она умеет, - сообщил Тэцуро, хитро ухмыляясь и вскрывая склянки. Минока стрелой рванула ко мне и остановилась у самого лица, подмахивая крыльями. Лик у духа был не радушным, черты острые и злые, потому вопрос напрашивался сам собой:

- А ты уверен, что она добрая?

Оканэ схватила своей крохотной рученькой ворот кимоно и рванула в сторону. На груди всё так же тлела червоточина от когтей, и от Тэцуро это не укрылось.

- А это ещё что за хрень? - потребовал он, хмуро всматриваясь в скверну, и мне особо-то нечего было скрывать, потому спокойно ответил:

- Неко-мате.

Тяжело вздохнув, лекарь поставил склянки на стол и поднялся на ноги. Оканэ принялась старательно замешиваться микстуру, очевидно противоядие для Юки, выверяя в мензурках ингредиенты, а лекарь направился ко мне, приглушённо ругаясь:

- Да вашу ж мать, - окинув нас с падшей строгим взором, лекарь явно был вне себя от гнева и негодования: - У вас инстинкт самосохранения вообще отсутствует? Да убери ты руки! - гаркнул он, не давая мне запахнуть кимоно.

- Это страшный эфемерный яд, - настаивал я, скептически смотря на мужчину, - ты ничего не сделаешь. Само заживёт.

Тэцуро сощурился словно кот и расплылся в лукавой улыбке.

- Ты недооцениваешь меня, лис, - протянул мужчина, складывая руки мне на плечи. - Я великий доктор и для людей, и для зверей, и для духов. И даже для богов, - приблизившись к моему уху он шепнул: - Ты не сказал ей.

Фраза заставила меня напрячься, и он это почувствовал. Правда, моё лицо не выражало тревоги, и не подавая вида, я лишь отстранился.

- Замолчи и делай, что знаешь, любовничек Леты.

Пару мгновений он не разрывал зрительного контакта, словно пытаясь что-то прочесть в моих глазах. Но в итоге только головой покачал и пару раз прищёлкнул пальцами. Оканэ, наложив компресс на руку богини и отдав готовое противоядие, притащила хозяину зеркальную миску и склянку. Выдвинув ящик стола, Тэцуро вынул инструменты - стальной зажим наподобие ножниц и коробку с цветами хлопка. Минока вылила в зеркальную миску желтоватый раствор и он, мерцая, стал серебристым, как жидкое серебро. Подцепив спелый бутон зажимом и обмакнув в составе, лекарь принялся обрабатывать рваные борозды от когтей. У меня аж дыхание перехватило от внезапной жгучей боли, и рана задымилась чёрным.

- Ты решил прожечь во мне дыру? - прошипел я сквозь стиснутые зубы, но Тэцуро лишь бесстрастно бросил:

- Потерпишь.

Всё же у этого человечешки было много времени и для исследований и для практики. Он едва ли не старше меня - настолько древний, хоть и не бессмертный вовсе. По легенде, Тэцуро Хару стал объектом воздыхания богини Времени и цветения - Леты. Та, дескать, столь возлюбила человеческого мужчину, что одарила его вечной юностью. Он ничуть не сильнее обычных людей, просто не стареет и хвори его не берут, словно бы он застыл во времени. Уж не знаю насколько правдив этот миф, вместе их никто никогда не видел, но любовь богов капризна, эгоистична и совсем не похожа на то, что питают друг к другу люди. Тэцуро, возможно, никогда и в глаза не видел Лету, она просто избрала его и оберегает. А дарёная вечная молодость - знак доказательства её благосклонности. Может, всё и не так совсем. Боги не всегда избирают, руководствуясь чувствами, подчас они видят пользу и благословляют талантливых. Тэцуро овладел искусством врачевания, и магического в том числе, в совершенстве, может даже, ничуть не хуже Ясо, а у таких талантов явно были многообещающие задатки. Что в общем-то не мешало мне его подначивать.

- Ты закончил, любовничек? - спросил я, когда лекарь заклеил рану повязкой, присыпанной какой-то белой пыльцой. Он и ухом не повёл, теряя ко мне всякий интерес и всё внимание обращая на Юки.

- Получше? - справился Тэцуро, осматривая укус. Падшая лишь кивнула в ответ, но что-то ещё туманило её взгляд, точно усталость.

- Не сразу, но яд испарится, - заверил мужчина, аккуратно беря её за травмированную руку и снимая компресс. Синь сошла с тонких пальцев и опухоль спала, оставляя лишь розоватые разводы.

- Ты опять пользовалась магией моеру-чи? - с укором спросил Тэцуро, и тут-то кое-что для меня прояснилось. Так вот, что это такое. Смертельное искусство пламенной крови. Дар вечных богов, и искусством этим владеет лишь Аматэрасу Омиками - великое достопочтенное божество, озаряющее небеса. Светлая богиня Солнца, одна из вечных божеств, прародительница императорского рода старой земли. Многие пытались подражать ей, пытались освоить могущественные чары, но либо терпели неудачу, либо овладевали только никчёмным подобием. Но если та магия огня и крови, которой орудует Юки, ни что иное как моеру-чи, то кто дал ей это знание?

- Без благодати эта магия вредит тебе, Юки, - возмущался лекарь, охватывая сломанную руку ладонями, точно лелея. Защемило в груди от этого жеста. Мне стоило быть осмотрительней и гораздо более осторожным.

- Это единственные мои щит и меч, - ответила тёмная, и это слегка задело моё самолюбие, и вызвало негодование у Тэцуро. Хоть в чём-то мы были солидарны.

- А он тебе тогда на что? - кивнул на меня мужчина. - Ежели этот демон лучший из лучших, и предан лишь тебе, то ему и быть и щитом и мечом для тебя. А ежели нет, то зачем, вообще, ты его держишь?

Юки бросила на меня лишь краткий взор, полный неразборчивой смеси чувств, но врезалась в осознание именно горечь.

- Он не предан, Хару, - опровергла Юки, и голос её охота было стереть, им завладело чистейшее безразличие. - У него просто нет выбора, я лишила его права выбирать. В хранители подаются добровольно, я же связала узы против его воли. Пусть это кажется моим безрассудным капризом, но он отдаст свою жизнь за меня, если потребуется. Этого достаточно, - подитожила тёмная, так и не взглянув на меня больше, но взор устремлённый в глубь себя пропитан был сожалением. Она всерьёз тогда это сказала? Она жалеет, что связала узы? Или просто боится, что я убью её тотчас же, как она отпустит меня.

- Тебе самой-то не страшно? - хмуро спросил Тэцуро, исподволь взглянув на меня. - Демон против воли... Да он же убьёт тебя.

Но его взгляд... Тэцуро не только за неё тревожился, он точно сочувствовал мне, словно мы были в одинаковом положении. Но это не совсем так. Если он и заложник, то экспонат - человечик в розарии, как чучело в клетке. Маленькая прихоть Леты. Она поймала егов силки времени, словно мотылька и закрутила в склянке. Он может лишь злиться на Лету или благодарить. Я же всё ещё мог влиять на судьбу.

- А ничего, что я здесь и всё слышу? - напомнил я, наконец, о своём присутствии. В Юки разворачивалось нешуточное коловращение, я это чувствовал: вина, сожаление, горечь, лишний раз подтверждая две истины: душа у этой химеры имелась, и она от человека далека не меньше чем я, ибо ни одно людское сердце не смогло бы носить в себе столько горечи, не возрыдав. Её же лик был каменным.

- По крайней мере, не сегодня, - ответила Юки с лёгкой улыбкой.

Дура. Я же, действительно, убью тебя, стоит разорвать цепи.