К горлу подступила чернь и я закашлялся. На ладонь выплеснулась дегтярная кровь. Горько, и в груди жжёт, как сотни раскаленных чугунных клейм. Печать слабеет, только бы не надломилась... Впрочем, ни этого ли я желал? Но тогда я вернусь в ипостась.

— Как мне снять проклятье не руша печать? — потребовал я ответа у Ясо, хотя и сам чуял, что задал не тот вопрос.

— Лишь она способна расторгнуть сделку, — только и развёл руками Ясо, смотря на тёмную, вновь утратившую сознание, а может, она просто уснула от растраты сил. — Однажды это случится, но помни: совлекая проклятье, она и печать разрушит. Ты неминуемо обратишься, разорвав с ней связь.

И хотел бы я уловить хоть намёк на ложь, но светлый бог, как всегда, был честен. И, как и прежде, со всеми, кроме себя самого. Всё же Ясо был очень молодым богом, в миру их прозвали «новыми», но он носил благодать исконного бога Судьбы. Как я сумел понять, бог Судьбы передал божественную геральдику Ясо перед смертью. Но, на самом деле, он не бог, Ясо — дух леса, дух-травник. Бедняга пытается совместить в себе обе данности, но далеко не всё удаётся ему блестяще.

Мимо светлого бога проскользнула Тень, держащая брыкающегося и верещавшего духа в зубах.

— Бэто, ты зачем приволок жрица? — поразился Ясо. — А-ну брось, брось сейчас же! Что это с ним? — спросил он удивлёно. — Ты говорил, твоя тень более не покушается на светлых духов.

— Он не светлый, — ответил я, осматривая добычу Бэто. Мелкий дух фугу, не больше соё, а шуму наделал будь здоров.

— Ты кто такой? — потребовал я, сверля духа зловещим взором с высоты своего роста.

— Я — Рю, — пропищало создание, раздуваясь от страха, и Бэто выплюнуло его к моим ногам, — озёрный жрец.

— Жрец, говоришь... Да ты хоть представляешь, чей лик посмел присвоить? — пророкотал я, наводя пущего ужаса на духа. — Она тёмный падший бог!

Жрец чуть не лопнул, как колючий шар.

— Пощадите, досточтимый господин... — роптал он еле-еле, — я немедля всё исправлю, только не убивайте, прошу! — слёзно молил дух. Надо ли говорить, как меня это забавляло? Расплывшись на пару мгновений в довольной улыбке, я уселся на траву, увлекая спящую тёмную за собой и уложил златокудрую голову к себе на колени.

— На кой тебе вообще понадобился женский лик? — поинтересовался я, склоняясь к перепуганному духу. Тот, попытался схватить богиню за руку, но я отбил его плавникоообразную дланью. — Даже думать не смей, чтоб прикоснуться к ней вновь, — прошипел я угрожающе. Дух крепко зажмурился на миг, потихоньку сдуваясь.

— Я лишь верну лик и обрежу связующую нить, — божился он, жалостливо на меня взглянув. Я пресно хмыкнул в ответ и сощурился.

— А может, мне просто подать тебя Бэто на завтрак?

— Прошу, смилуйтесь!

Я тогда лишь задумался. Водные оборотни первое время после оборота, высвобождают желания жертв. Это не он касался меня, таковы её желания. Я приковал взор к бледному лицу богини, словно пытаясь понять причину. Что-то настоящее или же это какой-то побочный эффект проклятья на крови. Ведь мы действительно прочно связаны и плотью и душой, но меня к ней не влекло. Вроде бы. Что же меня так запутало?

— Керо, с тобой всё в порядке? — подал голос Ясо, столь внезапно, что я аж вздрогнул. — Ты покраснел.

— Ты какого проклятья ещё здесь? — разорался я на мелкого бога, молниеносно рассвирепев. — Проваливай Ясо! И больше никогда...

— Впредь я не стану вмешиваться, не злись, — успокаивающе заверил Ясо, заводя руки за спину. — Всё уже сделано, прочее же время расставит по своим местам. Но если станет совсем худо, только позови...

«Только позови... » — точно эхом отразилось в голове, и слуха, как лесной прохладный ветерок, промчавшись, коснулся шёпот.

— Назови лишь имя...

Я тотчас заозирался, не представляя кого вообще вознамерится обнаружить, ведь это мой голос. И слова эти будто бы выпали из старой-старой памяти, как давно забытая вещь — из сундука.

— И что же тебя сподвигло? — поспешил я обратиться к духу. — Отвечай, а-то скормлю Тени.

— За неё объявили награду, — скоропалительно выдал Рю, осторожно протягивая плавники к рогатой голове падшей.

— Что за награда? — взялся я прояснить, пристально следя за движениями жреца. Обхватив плавниками бледное лицо Юки, дух вновь принял её облик, и ответил, склонившись:

— Пуд чёрного жемчуга со дна пучины преисподней.

— А боги нынче щедры... — протянул я, замыслившись, и очнулся только в миг, когда оборотень поцеловал богиню в губы. В недра, пылающей от древнего демонического проклятья, груди, вонзились острые шипы и рука сама потянулась к шее жреца. Стоило ему отстраниться, обращаясь в свой истинный образ фугу, пальцы сомкнулись.

— И кто же назначил такую плату? — мой собственный голос послышался мне диким. Я был в чёртовой ярости. Какого бога, жнец ведь сделал всё, как и обещал, с какого дуру я взбеленился? И дух, явно задавался тем же вопросов, потрясённо округлив глаза.

— Император преисподней, — прохрипел он, задыхаясь, аж слезы брызнули из мерцающих глаз. И мне бы стоило отпустить его горло, но пальцы сами собой сжались до бела в костяшках.

— Бог смерти?

Титаническим усилием воли, переведя дыхание, я всё же отстранил руку. Рю жадно задышал, ритмично шевеля жабрами.

— Вот оно всё как, — рассуждал я, вслух, — и ты, зная, что её тебе не привести, решил схитрить примерив её лик? Как бы ты потом с преисподней выкарабкался, дурень? — насмехался я над недалеким жрецом.

— Ну, я открыл врата неподалёку... — вымолвил он тихо, медленно отползая в сторону, всё ещё отрывисто дыша.

— Её, вообще, легко могут осудить и убить, она же падшая, — покачал я головой, дивясь такой беспрецедентной глупости.

— Не могут, — уверенно заявил дух, выдавай следом: — Она же принцесса.

— Чего? — опешил я, непонимающе смотря на жреца.

— Преисподней.

Пару раз моргнув, опустил озадаченный взор на рогатую, по всей видимости, мирно спящую.

— Ты что потомок Синигами? — прошептал я, насторожившись, аж уши затрепетали от напряжения. И тут глупый жрец меня добил, выдав:

— Она наречённая.

— И очевидно, беглая, — пробормотали я, не зная даже как реагировать на такое заявление. — Исчезни, — повелел я жрецу, и он не стал медлить, тут же нырнул в озеро.

Всплеск воды, бледное лицо богини, оросил каплями, и она приоткрыла глаза.

— Как себя чувствуете, принцесса? — справился я, елейно улыбаясь. Юки аж подскочила, вперив в меня обескураженный взор.

— Что ты сейчас сказал? Откуда ты вообще...

— Так ты выходит, — перебил я, поднимаясь на ноги, — обещана богу смерти?

— Тебя это не касается, — резко ответила падшая, сжимая руки в кулаки.

— Кто бы сомневался... Когда свадьба?

— Никогда, — отрезала Юки.

— Вот как, — потешался я, хотя всё ещё понятия не имел, как реагировать, я будто не мог этого осознать, — боги тебе не по вкусу. Какая привереда.

— Что тебя так забавляет, я не пойму? — сердилась тёмная, стряхивая с кимоно, несуществующую пыль, словно не знала куда деть руки.

— Дай-ка подумать... — протянул, почесывая подбородок и устремляя взор в небеса. — Ты сбежавшая невеста моего заклятого врага. Да я просто в восторге.

— И почему тогда злишься?

— Я не злюсь, — опроверг, нахмурившись.

— Вечно ты забываешь, что я бог. Твоя аура говорит куда красноречивей твоей лжи.

Чёртовы боги. Об этом я, и впрямь, беспечно позабыл.

— И что же в моей ауре не так? — огрызнулся, чувствуя, что мне прищемили хвост. Рогатая, надменно закатила глаза, скрестив руки на груди.

— Ничего

хорошего.

Весь спектр от злобы до похоти, —  добавила она с заминкой, и словно спохватившись, скрыла лик за чёрной вуалью.

— Похоти? — озадачился я. Но тотчас запутал сам себя. И как это понимать? Я вроде бы совсем ничего такого не ощущал. А понимать стоило буквально то, что я кажется круто влип. Да и она, наверняка, это осознавала не хуже, поскольку её это дико смутило. Я лишь тяжело сглотнул, не в силах вымолвить ни слова больше.  Я что её желаю? Меня даже не влекло к ней. Это же просто. Я всегда чётко знал, чего хочу, а чего — нет. Всегда было достаточно лишь взгляда, дабы понять. Но не в этот раз. Какого-то духа. Мне это претило, просто недопустимо петлять в каких-то бесполезных мыслях, когда и так проблем хватало.

— Сдаётся мне, — проговорил я, раздражённо, — есть лишь один способ узнать наверняка.

Правда, я совсем не исключал того, что тотчас же стану горсткой пепла.

Отбросив чёрную вуаль, я просто её поцеловал. Вернее некуда. И я должен был понять, ощутив ненасытный голод или пустоту и холод, но того, что почувствовал, я никак не ожидал. Тьма. Бархатная, тёплая, всепоглощающая, до боли близкая — та воля самой Ночи, что стремительно наполняя тело истомой, выбивает искру, дабы разжечь беспощадное пламя, сжигающее дотла. Благо, у меня хватило самообладания отстраниться прежде.

— Как интересно... — шепнул я бездумно, блуждая взглядом по бледному лицу, и понимая, помимо того, что эксперимент с треском повалился, то, что мне не жить.

И богиня не заставила себя долго ждать, врезав мне с кулака по лицу.

— Ты что творишь? — разъярилась она, уничтожая свирепым взором и спрятала руки в рукава хаори.

— Не поверишь, у меня к тебе тот же вопрос. Мне просто стало любопытно права ты или нет, бить-то зачем... — проворчал я, смотря на рогатую исподволь.

Правая рука пульсировала болью, ещё какое-то мгновение, прежде чем неприятное ощущение сошло, я тогда лишь заметил, что плечи падшей чересчур напряжены, а спрятанные в рукавах руки поработил тремор.

— Что с рукой?

— Ничего, — ответила Юки безразлично, и собралась было отойти, но, схватив её за запястье, высвободил правую руку из рукава. Неожиданно вскрикнув, падшая аж вся сжалась, но устояла на ногах. Я даже не сходу сообразил, что от боли, и запоздало разжал пальцы. Юки стиснув зубы, просто завела руку за спину.

— Что это такое? — рассматривая её плечи и руки, я никак не мог взять в толк, и всё надеялся, что мне показалось. — Она что... сломана?

Это было странно. Даже мне удар не нанёс никакого вреда, на лице не осталось ни следа, Юкинж же, и вовсе, была богом, тогда с чего ради она так слаба?

Тогда лишь блеклый луч догадки, отбросил такую тень, что у меня в глазах чуть не померкло.

Я — идиот.

И как я только сразу не догадался! Бесполезна в ближнем бою, боги троеклятья... Да её ранила даже собственная сила! Магия огня оставляла ожоги!

— Ты что... человек? — выговорил я буквально через силу, и звучало это как приговор для нас обоих.

Какого духа я, вообще, спрашивал? Словно бы надеялся, что у всего этого есть другое объяснение. Но я в упор его не видел.

— Мы — покойники, — вздохнул я, стукнув себя ладную в лоб.

— По-твоему, я похожа на человека? — скривившись, изумилась, Юки, и утомленно вздохнув, направилась по  извилистой тропе.

— Я бы соврал, если б сказал да, но...

Но что? Я и сам чувствовал какая в ней таится магическая мощь. Да и видел ни раз на что способна. Однако... чтобы древнее божество сломало чёртову руку об какого-то демона, это просто невозможно. Что-то с ней бесспорно было не так. Запах, ей присущий, совсем не человеческий, людскую кровь, ко всему, я бы учуял за милю, она же пахла совсем иначе. И, наконец, меня осенило.

— Химера, — шепнул я, и чуть было не запнулся о корень дерева, не готовый к такому открытию. — Ты — химера.

Юки лишь безразлично на меня взглянула через плечо.

— Что с того?

Что с того? Она не просто гораздо теснее связывалась с материальным, она вообще не была духом! И не человек, и не зверь, — что-то между, — существо живое из плоти, крови, и бог знает чего ещё, столь редкое и древнее, что давным-давно причтено к мифам. Самое настоящие чудовище из сказок, которыми издревле пугали детей. Я даже не припомню когда в последний раз встречал химер. Магической силой они обладали колоссальной, не говоря уже о том, что природа их имеет божественные истоки. Правда, успокаивало это мало, конечно.  

— А то, что ты не сущность, а существо, — акцентировал я, ужасаясь своим же рассуждениям. — Ты можешь пораниться и истечь кровью или бешенство подхватить, или ещё что... Так, как я, мать земля, могу тебя защитить? — поражался я, будучи в истинном замешательстве. — Как, если ты такая... хрупкая?

— Не драматизируй, лис, — отмахнулась Юки, всматриваясь в заросли плюща вдоль тропы. — Как-то ведь я дожила до сих дней.

— Я даже не знаю, восхищает меня это или пугает... — пробормотал я в ответ. В голове родились сотни вопросов, но я не мог озвучить ни одного — настолько был обескуражен. Это рогатое существо слишком сильно тревожило привычный покой, расшатывая нервы и постоянно держа в напряжении. Куда вот она шла? Какие цели преследовала? Почему я слепо следовал за ней? Почему, сократив дистанцию ощутил такое до боши знакомое тепло на её губах? Почему бы мне вообще не вникать и просто стеречь её? Всё же предельно просто. Она — бог, я — демон, и просто в жестоком минусе, но сам в этом виноват. Потерял бдительность, расслабился, привыкший к покою затворничества в ином мире. Я себя не узнаю. Злой мстительный дух, за считанные часы, уничтожающий целые империи, что с тобою стало?

Юки остановилась у развилки, а я, потерянный в размышлениях прошагал ещё пару метров, прежде чем замереть.

— Сарьён-мар, — произнесла Юки, взирая на древо меж двух излучин дорог, как на указатель.

— И что там?

— Огромнейший чёрный рынок, — довольно улыбнулась тёмная, бросив на меня несколько озорной взгляд.

— Ясно, — кивнул я, безучастно. Приглушённо зарычав, Юки внезапно выпалила:

— Ну, хорошо, я — не дух, я — химера! И что с того? Я — тёмный бог, Керо, живущий издревле и поныне. Очень. Могущественный. Бог, — чеканила она, а я не мог понять, что её взвинтило. — И пусть физически я несколько уязвима, я страшнее кары небесной, можешь не сомневаться.

— Да как ты не понимаешь, — покачал я опущенной головой, вообще не желая говорить ничего. — Будь пред тобой не хранитель, а демон...

Она б уже канула в небытие, и понимал это кажется только я. Голова была чужая словно. Я собственную речь слышал отдалено.

— Легко помыкать мною, пока ипостась запечатана, — нашёл я слова, наконец. — Но совлеки проклятье и печать разрушится, что будет тогда? Что ты для меня без клятых уз?

Юки лишь молча взирала на меня, сердито хмуря брови, но так, словно говоря: «Ты мне ответь.» Но я понятия не имел. Меня вообще мучал иной вопрос. Зачем Синигами понадобилась химера? Да ещё и в супруги. Заключать подобные союзы — совсем не похоже на бога Смерти.

— У меня нет времени на объяснения, лис, — холодно сказала  Юки. — Я знаю, что делаю, а ты всего лишь страж. Чёрт меня дёрнул тебя привязать...

Жёстко. Это было сказано в сердцах. Она сама не слышит разве? И за что она так ненавидела меня? Стоп. Она же химера, как такое возможно?

Что, вообще, я знал о химерах? Я даже видел их в последний раз столь давно, что память совсем почернела. Но кое-что я конечно помнил. А потому словил нехилый диссонанс.

— У химер нет души, — констатировал я всем известный факт, и от моего пристального взгляда, Юкинж очевидно стало не по себе. — Почему у тебя есть?

Несколько изумленно вскинув бровь, тёмная странно усмехнулась, будто совсем не ожидав такого вопроса.

— Есть ли?

— А иначе бы ты не сумела связать узы, — заявил я со всей уверенностью. — И не знала бы ни страха, ни злости, ни печали, ни радости, ничего бы не чувствовала и не имела бы желаний. Действовала бы исключительно инстинктивно и никогда бы не сомневалась. Одно дело быть чудовищем, другое — ему соответствовать. Так откуда у тебя душа? — допытывался я, захватив взгляд кристальных глаз.

— Без понятия о чём ты, — ответила она бесстрастно, и отвернувшись, шагнула в портал. — Я всегда такой была.

Невероятно. Одухотворённая химера. Чёрт возьми, да она сама была бесценнее любой жемчужины со дна пучины преисподней. Буквально, единственная в своём роде. Что же Синигами собирался с ней делать? Не просто так же он предпочёл удерживать такую редкость подле себя. И сейчас лишь она могла прояснить это.

Схватив тёмную за запястье, остановил её шаг, прежде, чем она преступила врата.

— Может, прекратишь бесцеремонно меня лапать? — возмутилась она сквозь зубы, не оборачиваясь. И я чувствовал её гнев, но мне было плевать.

— Синигами не просто один из первых богов, — говорил я, борясь с нарастающим напряжением внутри. —  Ни какой-то страж проведения, он его вершитель, первоисток, сама Смерть, такой же вечный, как Ночь. И никогда ничего не делает просто так. Зачем ты ему? — спросил я абсолютно всерьёз, реально желая получить четкий ответ. Но его не последовало.

— Откуда мне знать.

— Да как вообще тебя угораздило с ним спутаться?

Юки резко высвободила руку из моих пальцев и недовольно бросила:

— Слишком много вопросов, лис.

Взбесило не на шутку. Рывком развернув её за плечи к себе лицом, я впился в неё взглядом.

— Если ты связала наши жизни, так хотя бы дай мне возможность их сохранить! — словно бы отчитывал как неразумное дитя на повышенных тонах, вызывая у тёмной оторопь. — Оставляя меня в неведении, ты лишь сокращаешь наше время и шансы. Как я могу просчитывать шаги наперёд, если не вижу даже точки отсчёта?