В черепной коробке был полный кавардак. Я не сомневаюсь, что если бы какой-нибудь перфекционист заглянул в мою голову, то стал бы изнывать от экзистенциальной боли. Несомненно, я чувствовала сейчас некое дежавю, ибо всё происходящее было более чем знакомо: я находилась в продуктовом магазине и чувствовала кряхтение моего внутреннего «Я» от долгого ожидания своей очереди. Конечно, я заглядывала в магазины часто, но... Кажется, я видела уже именно этих, устраивающих скандал, детей, двухметрового парня, который загораживал обзор на продавца-ленивца-социопата.

— Простите, — я дотронулась до рукава грязновато-серой рубашки стоящего передо мной человека, но тот даже не подал признаков жизни. Мне было тяжело удерживать бутылки молока одной рукой, так что я закончила свои попытки контакта с инопланетным овощем.

Я перевела взгляд на пол и пошатнулась — молоко растекалось по кремовому кафелю, а осколки были хаотично разбросаны возле моих ног. Секунду назад я держала напитки в руках, а теперь всё это было на полу. Я не чувствовала, как что-то выскальзывало из моих рук, не слышала звук бьющегося стекла. Как это могло произойти? Я стояла в полном недоумении, держа руки навесу. Мне стало не по себе, щёки горели от стыда, в глазах начало рябить, мне хотелось провалиться сквозь землю. Но прошло несколько минут, как я опомнилась и поняла, что никто и слова не проронил после случившегося: все люди молча стояли и смотрели в одну точку, как запрограммированные персонажи игры, которым дали команду не двигаться.

— Девушка? — писклявый голос дополнил все недостающие фрагменты в моей голове. Это уже было. Точно было. Но разве я не умерла тогда, от рук психопата с ножом? — Девушка, Вы задерживаете очередь, — голос продавца был будто бы не настоящий, а как у робота в Google-переводчике. Может это всё один жуткий сон? Или же я попала в Ад, как вариант.

Моё дыхание стало чрезмерно частым, и я совсем не могла его контролировать. Я пыталась найти рациональное объяснение всему, но его не было. Слегка ударив себя по лицу, я зажмурила глаза, а потом вновь открыла, но увидела всё тех же безжизненных людей и слышала всё ту же могильную тишину, не предвещающую ничего хорошего. Слеза скатилась по моей щеке и упала на ботинок с громким звуком.

— Это сон. Какой-то бредовый кошмар, — затараторила себе под нос я, понимая, что слёзы не могут сопровождаться столь громкими звуками: они приземляются тихо и почти неслышно. Так быть не может.

Я с опаской начала оборачиваться и вертеться, махать рукой перед лицами уже совсем неадекватно ведущих себя людей, но они никак не реагировали, и тогда я со всех ног побежала к выходу из помещения: может, глотнув свежего воздуха, я приду в себя?

Оказавшись вне бредовой обстановки, я нагнулась, прижала ладони к коленям и пыталась отдышаться. В глаза бросился сырой асфальт — разве был дождь? Не помню... Ничего. Совсем. Но знаю, что всё это было. Если я сейчас же не пойду домой, то дальше должно случиться что-то ужасное.

Я сорвалась с места, сама того не ожидая, и побежала домой, но резкая боль меня остановила. Что-то отбросило меня в сторону, я не могла увидеть, что, ибо яркий свет фонарей или, может, фар слепил мне глаза. Я чувствовала солёный вкус на губах. Это была кровь, много крови. Страх поразил меня, я не могла пошевелиться, будто все имеющиеся у меня кости полностью раздроблены. Мне хотелось встать, убежать подальше, туда, где безопасно, но мне было слишком больно. Я издавала какие-то жалкие звуки, утопала в слезах и почти не могла говорить, но всё же вымолвила несколько невнятных слов, надеясь на их правдивость:

— Это сон... Мне нужно проснуться... — боль прошлась по всему телу ещё с большей силой, и тогда я неистово вскрикнула.

— Ты спишь, Динн. Но кто сказал, что сон — это иллюзия? — услышала знакомый голос перед тем, как перестала контролировать свой разум и тело.

Мне казалось, что я умираю. Разве можно умереть во сне? Может сейчас я, наконец, проснусь, и всё закончится. Всё это не может быть правдой, разве могу я умереть прямо сейчас, здесь, так нелепо... Но всем моим рассуждениям пришёл конец, когда меня настигла темнота, которая была так пуста и тиха...