Салливан двое суток провел взаперти, прикованный цепью к бетонному столбу среди серых стен, в холоде, в ожидании, когда ЭйДжей появится и объяснит, что произошло в ресторане и как он оказался в сыром подвале на матрасе, да еще и в бессознательном состоянии. Конечно, Салливан прекрасно осознавал, что его чем-то напоили, но зачем, не догадывался. И почему его не вернули в дом МакКейнов, не отвезли к Хантеру или не доставили в полицейский участок, а заперли именно здесь.

Все это время его настораживали вопросы, ответы на которые никто не спешил дать, и лишь к ночи второго дня пребывания в этом месте он услышал чьи-то шаги наверху, которые постепенно приближались. Кто-то повозился с замком, и железная дверь отворилась с противным скрипом. В помещение вошел худой невысокий мужчина лет пятидесяти. В руках он держал поднос с едой. Увидев настороженно смотрящего на него О'Доэрти, он добродушно улыбнулся и спокойно заверил:

— Не волнуйся, ты боссу нужен живым, — и осторожно поставив поднос на пол, он отступил назад.

— Кто вы и зачем меня похитили? — спросил Салливан.

— Я не могу дать тебе ответ, но ты еще понадобишься ему, — ответил тот.

— А где ЭйДжей, могу я с ним поговорить?

— Прости, от него пришлось избавиться, он слишком сильно сопротивлялся, — все так же спокойно ответил мужчина.

— Избавиться?! — ужаснулся Салливан. — Вы что, убили его?!

Тот пожал плечами и прикрыл за собой дверь.

***

Прикрыв глаза, Чико глубоко вдохнул морозный воздух. Он старался ни о чем не думать, не вспоминать о том, что произошло. Слезы медленно текли по его лицу. Боль в груди была непреодолимой, пустота – абсолютно сокрушительной. Он не знал, сможет ли продолжать жить. В его мире не осталось никого, кто мог бы спасти его от одиночества, кто мог забрать всю боль и заставить его снова почувствовать себя самим собой.

Чико стоял над могилами дяди и двоюродного брата и пытался дышать, хотя даже это казалось невозможным.

За его спиной стояли Хантер, Киан и Хэйл. Несмотря на тяжелое моральное и психологическое состояние, на нежелание оставлять Лиана одного, Хэйл пришел поддержать Чико и попрощаться с одноклассником, который спас ему жизнь.

Чико еще долго стоял у свежих могил, не желая оставлять их, но к вечеру стало холодать, и Хантер, подойдя ближе, взял его за локоть и проговорил:

— Нужно возвращаться.

Чико молча побрел за ним.

По дороге он старался заглушить душевную боль, хотел, чтобы ему было все равно, но это не помогало. Вдруг почувствовав вибрацию, Чико сунул руку в карман, вынул телефон и посмотрел на экран. Когда он увидел входящее сообщение от Ллойда, появилось дикое желание защищать и оберегать Лиана от всего плохого. На его измученном лице появилась еле заметная улыбка.

— Лиан пришел в сознание, — чуть слышно прошептал он, посмотрев на Хэйла.

Лиану понадобилось трое суток, чтобы полностью открыть глаза. Врачи долго не давали прогнозов. Говорили только, что у него стабильно тяжелое состояние. Но Ллойд не сдавался, каждый день приводил новых специалистов, которые могли помочь вывести его из комы. О том, что врачи были настроены пессимистично, держалось от Хэйла в тайне.

Но Хэйл чувствовал, что что-то не так, и все эти три дня не покидал его палату, лишь на время похорон оставил Лиана с отцом.

Услышав слова Наваса, Хантер прибавил газу и спросил:

— В каком он состоянии?

Он спешил доставить к нему Хэйла, да и сам хотел поскорее увидеть Лиана. Хантер чуть не потерял его на своих руках и теперь его отношение к МакГарретту изменилось.

Чико промолчал. Хэйл, опустив голову, положил ее на плечи Наваса. Тот не удержался, крепко прижал его к себе. Ему хотелось рыдать, словно ребенок, но он сморгнул набежавшие на глаза слезы, приказав себе не расклеиваться.

За это недолгое время парни по-настоящему сблизились. Их объединили потери и страдания, которые выпали на их долю.

Хэйл тихо вошел в палату. Киан, Хантер и Чико шли за ним. В палате стояли две кровати, тумбочки и медицинское оборудование, необходимое для поддержания жизнедеятельности. На кровати, стоявшей у самой стены, лежал Лиан. Он был бледный и заметно исхудавший.

Хэйл собрался с духом, тихо подошел и опустился на стул рядом. Взяв его руки в ладони, поднес к губам и нежно поцеловал. Лиан поднял свинцовые веки и посмотрел на него. Полный боли и переживания взгляд МакКейна заставил его полностью очнуться. Но, увидев за его спиной Наваса, глаза наполнились слезами.

— Прости, я не смог ему помочь... — зарыдал он.

— Лиан, перестань, ты ни в чем не виноват, — пытался его утешить Чико.

Прошло пару минут, прежде чем Лиан смог заставить себя успокоиться. Он знал, что у Чико больше никого не осталось, и его съедало чувство вины выжившего.

Минут через десять врач попросил их покинуть палату, потому что Лиану нужен был покой и тишина. Но Хэйл отказался уходить. Он взобрался на койку и лег рядом с ним, желая быть ближе, несмотря на протесты и вопли дежурной медсестры.

— Ты не уйдешь сегодня? — тихо спросил Лиан.

— Ни сегодня, ни завтра, никогда, — шептал Хэйл, нежно обнимая его.

Утомленные тяжелыми переживаниями, они быстро уснули. Ллойд с трудом уговорил остальных поехать домой, чтобы поспать, пообещав прислать за ними ранним утром охрану. Джон остался в клинике с другом, чтобы поддержать его.

Чуть позже они заглянули в палату и, обнаружив сыновей спящими, тихо вышли.

— Разве запретишь им что-то? — улыбнулся Джон.

— Главное, что они живы и здоровы, остальное неважно, — задумался Ллойд.

Они еще долго сидели в узком коридоре среди белых стен, разговаривая о том, что происходит, а ближе к полуночи легли отдохнуть на длинные скамьи, стоящие недалеко друг от друга.

Вернувшись, Чико сразу же направился в гостевую спальню. Двуспальная кровать уже была заправлена, пыль убрана, а в комнате порядок. Ему даже стало не по себе, оттого что утром устроил такой беспорядок.

У стены стоял небольшой комод. На ватных ногах, слегка пошатываясь от слабости, он приблизился к нему, дрожащими руками прикоснулся к наручным часам брата, которые позволил ему забрать Алекс О'Рейли. Часы – единственное, что у него осталось от Тони. В связи с участием того в похищении дом был опечатан, а все, что у него было, изъято как улики. Тонким пальцем, Чико провел по разбитому стеклу и отступил, будто испугавшись, затем забрался на кровать и свернулся калачиком.

Мысль о том, что Тони был бы жив, если бы он не ушел, не давала покоя, она грызла изнутри. Внезапно за спиной открылась дверь, выводя его из круговорота негативных раздумий.

— Чико, ты не спишь? — тихо спросил Хантер.

— Нет, — поднял голову тот.

— Знаю, поздно, но мы планируем поужинать. Не хочешь с нами? — вмешался Киан.

— Я не голоден, — отстраненно произнес Чико.

— Слушай, не в обиду, но, если ты собираешься умереть с голоду, кто мне поможет отомстить за Тони и Эймана? — возмутился Хантер.

— Спасибо, что стараешься, но я не ребенок и это никак не действует, — отказался Чико.

— А я и не говорю, что ты ребенок. Если ты сдохнешь от голода, никогда не сможешь посмотреть в глаза убийце дорогих тебе людей, — говорил Хантер, начиная злиться.

— Ладно, успокойся и закажи нам что-нибудь готовое, — согласился Чико. — Обслуживающий персонал уже спит.

Он понимал, что Хантер прав. Ведь уже третьи сутки не садился за стол, питаясь на ходу чем попало и теперь чувствовал слабость во всем теле.

Хантер подошел к кровати и лег рядом, широко раскинув руки и ноги. Локоть упал на грудь Чико. Тот сначала возмутился и поднял голову, собираясь нагрубить, но потом медленно опустил ее на подушку.

— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.

— Нет. Не понимаю, и даже не хочу ничего понимать, я лишь хочу забыть все и жить, как нормальный человек, — тихо произнес он.

Киан был смущен поведением Хантера, не зная, как на это реагировать. Он смотрел на него исподлобья и хмурился, стоя у дверного проема.

— А ты долго собираешься там стоять? Заказ привезут минут через тридцать, — подняв голову, спросил Хантер.

— Пусть стоит. Кто-то же должен нас сторожить, — отмахнулся Чико.

— Я не собираюсь вас сторожить, — бесстыдно сверкнув глазами, он прикрыл за собой дверь и навалился на парней сверху, как шаловливый ребёнок.

— Ах, вот значит как! — ущипнул его в бок Чико.

— Это нечестно! — отшатнулся Киан и упал между ними.

В комнате воцарилась гнетущая тишина. Несколько минут они лежали в полной тишине, слушая сбившееся дыхание друг друга.

— Нечестно, что я лежу тут в тепле, а Тони вместо меня лежит в мерзлой земле, — прервал их молчание Хантер.

— Не надо. Не вини себя. Он это сделал, потому что знал, как мне дорог Лиан, и ты бы не смог его остановить, — заверил Чико.

— Мы должны постараться найти его убийцу, — почти шепотом заговорил Киан.

— Мы это сделаем, и начнем с утра, — пообещал Чико.

Произошедшее каждый переживал по-своему: Чико старался не думать о том, что у него больше не осталось никого из родных и близких, Киан переживал за состояние любимого человека и брата, а Хантер не мог избавиться от мысли, что Тони подарил ему шанс, и каждый раз, когда об этом размышлял, чувствовал себя обязанным отомстить за него.

Хантер никогда не верил, когда говорили, что общее горе и боль сближает людей. Он и не заметил, как за эти трое суток они сблизились с Чико и стали намного больше друг для друга, чем просто знакомые, которые вынуждены были терпеть присутствие друг друга.

Измотанные тяжелым разговором, они уснули, не дожидаясь заказа. О'Рейли и Навас лежали по обе стороны от Киана, и это давало ему чувство защищенности и спокойствия.