Киан проснулся посреди ночи. Вокруг все было, как в тумане. Голова гудела. Он чувствовал беспокойство и странное раздражение, и не мог понять, где находится.

Несколько минут он смотрел в потолок стеклянными глазами, пытаясь понять, что происходит, а потом оглянулся и, увидев рядом спящего Хантера, а в кресле – Томаса, поднялся и направился в ванную.

Киан не знал, куда себя деть, интуитивно наполнил ванну холодной водой и влез в нее прямо в одежде. Какое-то время он сидел неподвижно, прижав колени к груди. Чувства беспомощности и потери контроля над телом поглотили его. Он вновь потерял связь с реальностью, погружаясь в воспоминания.

В какой-то момент Киан почувствовал, что тело тоже начало сдавать: головокружение, сонливость, слабость, неровное сердцебиение. Он медленно с головой опустился в воду и лег на спину. На миг его отпустило, будто все вокруг растворилось и страхи, и тревоги исчезли, но вдруг почувствовал, что не хватает кислорода и резко сел, тяжело дыша, судорожно хватая воздух ртом.

Отдышавшись, он осознал, что, пока ведет себя как жертва, он будет ею, а если ему удастся перебороть вновь порабощающий страх, то сможет забыть кошмар и жить как прежде.

— Господи, Киан, что ты делаешь? — ворвался в ванную Хантер и кинулся к парню.

— Я в порядке. В конце концов, это была всего лишь драка, — успокаивал себя Киан.

— Не в порядке! Ты сидишь в холодной воде и морозишь свою прекрасную задницу, — Хантер взял его за кисти и потянул вверх, заставляя встать.

— Мне не холодно, Хантер, — недовольно проворчал Киан.

— Ага, а я Фрэнк Синатра, — не обращая внимания на возмущения, Хантер стал раздевать парня, как только тот встал на ноги.

Он быстро снял с него рубашку, расстегнул ремень и пуговицу брюк и вместе с бельем спустил их.

— Что ты делаешь? В соседней комнате спит Томас, а ты даже дверь не закрыл, — смутившись, Киан прикрылся руками.

— Киан, даже если он войдет, то ничего нового не увидит, — Хантер взял большое махровое полотенце и стал обтирать парня.

— Дай его мне, я справлюсь, — продолжал возмущаться тот.

— Киан, — Хантер остановился и внимательно посмотрел в его глаза, будто пытаясь понять, что с ним происходит, — я знаю, что ты справишься, что ты сильный, и я верю в тебя, но хочу о тебе заботиться.

Закончив, он направился в спальню Томаса и, достав из шкафа какие-то джинсы и серую рубашку, принес их Киану.

— Давно вы проснулись? — вытянулся Томас, как только оба вернулись в комнату.

— Я нет, а он уже успел принять холодную ванну, — кивнул Хантер.

— Ладно, мне нужно возвращаться. Снаружи оставлю ребят, — Томас встал и, натягивая пиджак, направился к выходу. — Хантер, закажите себе что-нибудь на завтрак.

Томас только успел отъехать от дома, как раздался звонок телефона. Настраиваясь на то, что Гарретт начнет отчитывать, он сделал глубокий вдох и взял валявшийся на пассажирском сиденье мобильник.

— Слушаю.

— И тебе доброго утра, — раздался раздраженный голос Гарретта.

— Доброе. Я приеду и все объясню, — проговорил Томас.

— Тебе нужно забрать Луизу с сыном. Прямо сейчас, — сообщил тот.

— Зачем? Что происходит?

— Энтони купил ей билет. Она вылетает через час с сыном в Нью-Йорк. Неизвестно, что с ними будет, когда родственники этого отморозка узнают об их существовании.

— Она еще дома? — спросил Томас и ослабил узел галстука. В салоне становилось душно, даже кондиционер не помогал.

— Да. Наши ребята уже там, поспеши, — ответил Гарретт.

— Хорошо, потом перезвоню, — сбросив вызов, Томас прибавил газу.

Долгое время Луиза не представляла рядом собой других мужчин, кроме Томаса. Амбициозная высокомерная студентка юридического факультета была уверена, что они идеальная пара.

Луиза несколько лет добивалась внимания однокурсника. Невысокого роста блондинка с голубыми глазами приковывала внимание многих мужчин, но, несмотря на внешность и усилия, Томас так и остался к ней равнодушен.

Прошло время, и чувства Луизы остыли, а потом она встретила горячего итальянца Энтони Феррару и влюбилась во второй раз. В отличие от холодного, как айсберг, Томаса, тот через неделю признался в ответных чувствах, и просьба войти в доверие к Томасу через шесть лет после попыток завоевать его, не показалась странной.

Луиза вернулась в город. Часто приглашала на всякие мероприятия, на обеды, на перерывах между встречами с клиентами. Томас относился к общению между ними как к дружеским встречам и не подозревал, что происходит, потому что доверял ей, пока в один прекрасный вечер год назад не потерял сознание у нее дома после выпитого бокала вина, а проснулся в постели с ней.

Девушка так и не признала свою причастность. Она утверждала, что не знает, как такое могло произойти, потому что тоже перебрала спиртного. После той ночи Томас перестал встречаться с Луизой: чувствовал, что предал другого человека, которого любил и, который ему доверял во всем.

Спустя десять месяцев, когда Джон МакКейн узнал о том, что Луиза замешана в делах Энтони, Томаса отправили следить за ней, и он встретился с ней, когда та возвращалась с прогулки с месячным малышом.

Томас был озадачен: какова была вероятность, что это его ребенок? Он не планировал стать отцом. Внешне мальчик был похож на него, но Луиза стала убеждать его, что это сын Энтони.

Малышу Риану исполнилось уже три месяца, но Томас держался в стороне, потому что так и не рассказал любимому человеку о том, что произошло, да и вряд ли ему простили бы измену. Но, услышав, что Луиза собирается к Энтони вместе с ребенком, он понял, что не готов позволить этому случиться.

Томас ворвался в дом Луизы без стука:

— Где он?

Луиза собирала вещи, но, услышав, как хлопнула дверь, побежала вниз.

— Томас? Что ты здесь делаешь?

— Куда-то собираешься? — с подозрением смотрел тот.

— Мы переезжаем...

— С моим сыном к Энтони? Ты понимаешь, что они убьют его и тебя, как только выяснится, что не он отец? — сорвался на крик Томас.

— Томас, сколько раз повторять, что он не твой?! — возмутилась Луиза.

— Ты врешь...

— Нет! Его отец Энтони! — отрезала та.

— Вот тебе справочка. Прочитай и скажи, где мой сын?

Томас протянул бумагу с заключением ДНК-анализа, где было написано, что вероятность отцовства девяносто девять процентов, и решительно направился на второй этаж.

— Ты сделал анализ без моего согласия?! Томас, да кем ты себя возомнил? — вспыхнула та.

— Сделал и возомнил себя отцом! — крикнул Томас уже откуда-то из комнаты.

Он взял из колыбели малыша и спустился в холл.

— Отдай его! — Луиза стала у него на пути.

— Собирай самое необходимое, я вас забираю, — Томас без труда отодвинул хрупкую женщину, вышел вместе с мальчиком и сел в машину.

— Сэр, а девушка? — спросил один из ребят, которых Гарретт отправил ему в поддержку.

— Она сейчас выйдет. Кому-то из вас придется сесть за руль моего автомобиля, — приказал Томас.

Как он и сказал, Луиза вышла через минуту. Ехать без ребенка она не планировала. Материнский инстинкт – самое мощное чувство, и как любая мать, она была готова на все, ради сына.

Как Гарретт и указал, Томас поселил их в одном из тайных домов семьи МакКейн и, поставив охрану, вернулся домой. Теперь ему нужно было рассказать обо всем Гарретту. Он прекрасно знал исход этого разговора, но дальше лгать не мог.

Томас был стрессоустойчивым и умел контролировать эмоции. Но он всегда мечтал стать отцом, и сейчас, когда у него появился сын, неважно каким образом, Томас был готов бороться за него, что бы ни было.

Встретив Гаррета в гостиной, Томас решил не затягивать разговор:

— Мне нужно тебе кое-что сказать... Можем выйти во двор?

— Что-то случилось? — заметив серьезный настрой Томаса О'Риордана, Гарретт разволновался.

— Пойдем, — Томас направился к выходу.

Оказавшись на улице, Гарретт остановился и пристально посмотрел на друга.

— В чем дело?

Томас достал сигарету и закурил.

— Я скрывал от тебя кое-что. Знаю, что ты не сможешь простить меня, поэтому приму любое твое решение.

— Говори уже... Что произошло? — занервничал Гарретт.

— Я отец Риана, — заявил тот.

— Блядь, ну и шутки у тебя! — нервно рассмеялся мужчина, потому что отрицал саму мысль об услышанном.

Не мог Томас предать его. Ведь их тайный союз был построен на доверии. Это было самое важное в его жизни – уверенность в партнере.

— Гарретт, — Томас смотрел на друга с сожалением, — прости, я этого не планировал...

— Значит... Не шутка. Сколько прошло? Год или больше? А ты решил сообщить мне сейчас? — разозлился тот.

— Я должен был рассказать сразу, но не хотел тебя расстраивать...

Томас не планировал оправдываться, зная, что друг не любит пустые оправдания, но именно так он и начал разговор.

— Знаешь что, убирайся с моих глаз! И ты уволен! — прошипел Гарретт и направился в дом.

Томас был не из тех, кто станет вымаливать второй шанс. Он сел в личный автомобиль и уехал прочь от места, где провел половину жизни и был счастлив.

Гарретт направился в кабинет. Он не мог поверить в услышанное. Позже его накрыло осознание происходящего: странное чувство, огромное, как волна цунами, страх потери и давящая тупая боль в груди. Он слишком доверял Томасу и узнать, что самый важный человек в его жизни предал и обманывал в течение года, а может, и того дольше, было больно до глубины души.

От беспомощности Гарретт закричал и в порыве злости и отчаяния стал крушить все вокруг. Папки с документами разлетелись по всему кабинету, как и осколки от зеркала и ваз, шкафы перевернуты. Гарретт швырял все, что попадалось под руку.

Услышав шум, Хэйл заглянул в кабинет дяди. Впервые увидев его в таком состоянии, он испугался и не знал, что делать.

— Дядя, что случилось? — сдавленным голосом окликнул он того.

Услышав голос племянника, Гарретт повернулся и несколько секунд смотрел на него обезумевшими глазами. А потом уронил плечи, сел на пол и схватился за голову.

— Прости меня, я не хотел тебя напугать...

— Я в порядке. С тобой что? — более уверенно проговорил Хэйл.

— Кое-какие личные проблемы, но они решаемы, — отмахнулся тот.

Хэйл подошел и сел рядом.

— Томас?

Гарретт до сих пор не осознавал, что племянник давно вырос. Но Хэйл прекрасно понимал, что происходит между любимым дядей и начальником службы безопасности семьи.

— И давно ты знаешь? — удивился Гарретт.

— Пару месяцев. Вы поругались?

— Думаю, мы расстались. Я уволил его, — грустно улыбнулся Гарретт.

— Ну, уволить ты его не можешь, — нахмурился Хэйл. — Он работает на папу, а все остальное поправимо.

— У него есть семья, и я ему не нужен теперь, — сжал губы Гарретт.

— Он так и сказал, что не нужен? — удивился племянник.

— Нет. Но он сказал, что у него есть сын, — хмыкнул тот.

— А дальше ты его послал...

— Не умничай, малыш.

Гарретт прижал юношу и растрепал его аккуратно уложенные рыжие волосы.

— А ты уточнил, есть ли у него любимая женщина? Вы могли бы воспитывать малыша вместе, — тяжело вздохнул Хэйл.

— Откуда такие мысли? — задумался Гарретт.

Томас планировал поехать в ирландский паб и напиться до потери сознания, чтобы забыться, но раздавшийся звонок испортил все планы. Джон сказал, что будет ждать его в домашнем кабинете, и, пока его официально не уволили, нужно выполнять указания.

Явившись домой раньше времени, Джон застал разгромленный кабинет, а среди этого хаоса на полу сидели брат и младший сын.

— Что здесь произошло? — ошеломленно спросил он.

— Прости, пап, к нам залезли еноты, — пожал плечами Хэйл.

— Какие еноты? Как они до кабинета добрались? — недоумевал тот.

— Ну... Они залезли в дом, а когда мы пытались их поймать, забежали сюда, — правдоподобно рассказал сын.

— И где они сейчас?

— Кажется, убежали, — Хэйл встал и направился к выходу.

— Сэр, мне нужно с вами поговорить, — Гарретт услышал до боли знакомый голос за спиной брата.