Ладно, Чимин признает, что немного погорячился, когда строил из себя всего такого альфа-самца. Ведь с самого детства предупреждала же его мама «сначала думай, а после делай», только сын оказался пуленепробиваемым, ещё и с языком «чего хочу, того и ворочу». Но если Пак и усвоил какие-то уроки воспитания, так те, в которых говорилось о выполнении обещаний любой ценой. В лепёшку разбейся, но сделай! Вот как Чимин оказался едущим к дому Чонгука на велосипеде с огромной плетеной корзиной на руле. Другого в прокате не оказалось, видите ли, сезон. Был ещё запасной вариант с роликами, но надеяться, что у Чона случайно окажутся коньки как-то не приходилось, а тащить с собой запасную пару - весьма затруднительно.

Уверенности это, конечно, Чимину добавляло мало. Он и без того провёл весь день, как пропущенный через мясорубку, готовый даже совершить жертвоприношение, только чтоб все планы рухнули. Возможно, даже Хосока. Но жертва, несмотря на все его уговоры, указала пальцем на выход, на чём обсуждение и прекратилось.

Ещё и опаздывал он уже на добрые полчаса, и что-то подсказывало Чимину, что все те звонки, взрывающие телефон, были не от Хосока, который одумался и решил всё отменить. Но проверить Пак не мог: он всё же за рулём, пускай и велосипеда. Безопасность при вождении превыше всего.

Вообще-то, Чимин ненавидел непунктуальность, но вот незадача, сам же везде и повсюду опаздывал. Не специально, честно! Само собой получалось: пока Пак соберётся с мыслями, уже нужно быть на месте. Прям магия какая-то. Сегодня по дороге Чимин тоже много размышлял. И не только о том, что если он попадёт под машину, это будет считаться убедительным оправданием для Хосока. Но и о том, что на свиданиях Пак не был уже в течение года. То время не позволяло с бесконечными тренировками и подработками, то воспоминания, которые свидетельствовали, что ничем хорошим подобное не заканчивается. По крайней мере, для Чимина. Есть, например, люди, не созданные для спорта, а Чимину не подходит любовь. Всё просто: Пак ей не нравится. Досадный факт, но смириться вполне реально. Так почему же он так волнуется? Его свидание даже ненастоящее.

***

Чонгук по-прежнему не считал хорошей мыслью вести Чимина на свидание, особенно после того, как ему пришлось на протяжении суток втирать обезболивающую мазь в плечо. Но теперь, когда он видит коротышку, медленно подъезжающим к его дому на велосипеде, идея кажется ещё безумней. Дальше просто некуда.

На Чимине полная амуниция со шлемом и наколенниками. Он без зазрения совести припарковался напротив, а Чонгук уже готов провалиться под землю со стыда. Всё, с него довольно. Это был самый дерьмовый план в его жизни. Даже хуже, чем в тот раз, когда они с Тэхёном, будучи ещё школьниками, думали, что Юнги не догадается, кто на самом деле подкладывает ему под дверь записки от «тайной поклонницы».

Чонгук быстро развернулся, готовый стартануть и укрыться за спасительной дверью парадной, пока Чимин увлечён застежкой шлема, но столкнулся лицом к лицу с соседкой, живущей под ним. Наён молодая бизнес-леди, весьма успешная. А ещё она никогда не упускает случая построить Чонгуку глазки. Вот только её для полного счастья не хватало! Чону, конечно, до такой симпатии дела нет - его полюса развернуты бесповоротно. Но внимание он всегда любил, а принимать комплименты - ещё больше. Уши Гука открыты в любое время дня и ночи.

- Ах, оппа, напугал меня!

Наён наигранно схватилась за грудь. Чонгук уверен, что лишь для того, чтоб привлечь внимание к декольте, после которого всем сразу становится ясно, что в женщинах давно не осталось никаких загадок. Он вежливо улыбнулся, проглотив, что оппой он для Наён мог быть лишь в том случае, родись она лет на семь позднее, и попытался как можно скорее обойти навязчивую соседку. Об умственных способностях Чимина Гук был не лучшего мнения, но не до такой степени, чтоб надеяться на то, что он не справится с застежкой велосипедного шлема.

- Посмотри, как мило! Мальчик явно ждёт кого-то на свидание. В наше время даже школьники подделывают документы и встречаются в клубах, но, оказывается, не перевелись ещё романтики, предпочитающие громкой музыке долгие прогулки и разговоры по душам. Ах, я так давно не была на свиданиях, всё жду подходящую кандидатуру...

Чонгук лишь молится, чтоб это оказалось не тем, о чём успел подумать. Пропуская мимо ушей намеки Наён, он медленно повернул голову в направлении объекта её восхищения. Чудес не бывает, теперь Гук знает точно. Чимин оставался ровно на том же месте, где и минуту назад, но уже в расстегнутом шлеме. Кажется, он терял терпение, о чём свидетельствовали нервно барабанящие по рулю велосипеда пальцы. Их взгляды пересеклись.

- Ты его знаешь?

- Нет, конечно, нет! Откуда? - Чон попытался рассмеяться, но вышло как-то нервно.

Послышался настойчивый сигнал велосипедного звонка. А потом ещё и ещё.

- Уверен? Он, кажется, тебя подзывает...

Чонгук чувствует, как проваливается в пекло, вокруг него калейдоскопом мельтешит вытянутое от любопытства лицо Наён, а на самом дне его ждёт Чимин, разгневанно нажимающий на свой маленький звоночек.

- Тогда мне лучше подойти и узнать причину...

Стирая пот со лба тыльной стороной ладони, Гук быстрым шагом направился к своему мучителю, сожалея, что на улице ещё недостаточно стемнело и полно свидетелей, а то бы он непременно переломил его маленькое тельце через коленку.

- Сколько тебя можно ждать? - недовольно бурчит Чимин вместо приветствия.

Можно подумать, это Чонгук заставил его сорок минут проторчать на улице, а не наоборот. Пора начинать читать про себя мантру, а то скоро даже свидетели перестанут быть весомым аргументом. Только вот Чимин совсем бесстрашный... или безмозглый (Чон ещё не определился), потому что кивает головой, указывая на беседку.

- Ты хочешь прокатить меня?

Чимин вопрос игнорирует, застегивая свой шлем. С какой-то стороны это даже хорошо, потому что услышать ответ Гук не готов. Для кого он, спрашивается, рядился в дорогой приталенный костюм из последней коллекции, укладывал волосы? На кого хотел произвести приятное впечатление? На парня, подкатившего за ним на велосипеде, словно созданном, чтоб колесить на нём по дороге из жёлтого кирпича в стране Оз?

- Я на своей, - выдавливает из себя Чонгук, указывая на рядом припаркованную машину.

- Ладно, - быстро соглашается Чимин, убирая пяткой ножку, - я за тобой.

- Может, ещё загонимся?

- С ума сошёл? Это же нечестно!

Глаза Пака округляются, словно Чон признался в массовом убийстве. Эй, вы там, наверху! Дайте Чонгуку сил! Никто на просьбы не откликнулся, поэтому пришлось действовать самостоятельно. Он стащил Чимина с сидушки за воротник футболки. Между прочим, его даже не поблагодарили, что только стащил, а не втащил.

- А мой велосипед??? - кричит Чимин, отчаянно сопротивляясь.

Гук зажимает ему рот рукой, но кого он обманывает? Слишком поздно! Его репутация, создаваемая месяцами, навсегда разрушена. Чимину удалось это всего за пять минут, в каком-то смысле - рекорд. Чон молча разворачивается, подхватывает проклятый велосипед одной рукой и идёт к багажнику. Кажется, их первое свидание переплюнет даже знакомство.

***

Более неловкой ситуации в своей жизни Чимин не помнил, разве что, когда мама застала его несовершеннолетним, целующим другого мальчика с обнаженным торсом. Но то дело минувшей давности, а вот Чонгук перед ним вполне себе сегодняшний. Всю дорогу в машине до ресторана они молчали. Напряжение в салоне ощущалось почти физически, чего не исправило ни включенное радио, ни приоткрытые стекла окон. А, собственно, чего Пак ожидал? Они чужие люди, с целью обдурить друг друга.

Когда автомобиль наконец остановился у пункта назначения - модного суши-бара, выбранного Чонгуком, Чимин с облегчением вывалился из салона. Может, он и выглядел как дохрена уверенный человек, но себя не обманешь, сколько ни старайся. У него потеют ладони, он бледнеет, но всё же следует за высокой фигурой Чона, маячащей впереди, сквозь толпу людей, ожидающих столик. Их встречает официант, что-то лепечет про отличный выбор, кидает оценивающий взгляд и провожает к месту.

К этому моменту у Чимина уже подкашиваются коленки, внутри всё пересыхает и, к чёрту Хосока, ему не следовало здесь находиться.

- Я не упоминал об этом в машине, но, может, сейчас снимешь шлем? - Чонгук не дожидается согласия, протягивая к лицу красивые руки, и быстрым движением длинных пальцев справляется с застежкой. - Так-то лучше.

Перед соблазнительной улыбкой напротив Чимин чувствует себя не то, чтоб обнаженным, но обезоруженным - точно.

- Что будешь заказывать? Выбирай, пожалуйста. - Чон услужливо раскрывает перед ним меню. - Я угощаю.

За мгновение Пак словно протрезвел. Вот же кобелина нахальная, флиртует напропалую. Точно ни стыда, ни совести у человека. Чимин вообще слишком красивых людей недолюбливает, потому что о своём превосходстве знают и пользуются этим перфектно. А Чонгук, даже несмотря на крупный нос и чуть выпирающие передние зубы, бесспорно, красив. Чимин злится, поэтому решает не поправлять прическу после шлема, чтоб Гуку хотя бы стало стыдно перед другими посетителями за своего спутника.

- Я тут хён вообще-то! Так что, не стесняйся, заказывай всё, что хочешь.

Чонгук хмыкает, но не спорит, пробегая взглядом по меню.

- Выпьешь?

- Я за рулём.

- Вот приехал бы на роликах, смог бы расслабиться. - Чон смеётся над собственной шуткой, правда, в гордом одиночестве.

- Я хотел.

Разговор не клеится, как и встреча в целом. Чимина всегда радовал тот факт, что в отличие от гетеросексуальных мужчин ему не нужно заморачиваться, постигая тонкую душевную организацию противоположного пола, но с Чонгуком они, словно с разных планет.

Гук подзывает официанта и делает заказ. Выговаривая какие-то странные японские названия, даже не сверяясь с меню, явно здесь не впервой. Пак пытается отследить ценник, и вот лучше бы он этого не делал, потому что... здесь есть врач? Ладно, всё равно тренер по аэробике недавно рассказывал о пользе разгрузочных дней. Правда, разгружать они должны организм, а не бумажник.

- Что-то не так?

- Нет, всё в порядке, - выдавливает Чимин, чувствуя острую потребность в глотке воды, надеясь, что хоть она бесплатная.

- Нравится здесь? - Чон явно издевается.

- В суши-баре или вообще?

- Ты не местный?

- Я в отпуске.

Чимин запоздало понимает, что ступил на скользкую дорожку. Полночи они с Хоби сочиняли разные легенды, но скорее для развлечения, потому что хён заверил, что Чонгуку глубоко плевать, кто такой Пак и откуда, а ещё он не очень умный, чтоб начать подозревать. «Просто не говори ему про меня и Америку, и всё будет в лучшем виде», - вспоминает Чимин наставления Хосока. В общем, не так уж и сложно, главное, чтоб Чонгук не спросил, что он делал в доме его дедушки.

- А что ты делал в доме дедушки?

Чёрт! Шестерёнки в голове Чимина крутятся с невероятной скоростью, но помогает мало.

- Я навещал дядю, он работает у господина Ханву дворецким.

- О! Так ты тот самый племянник, который живёт в Швейцарии? Помню, он всё собирался к тебе в отпуск.

Если бы Чонгук умел читать мысли, то его уши непременно отпали от потока нецензурной лексики Пака. Кто мог подумать, что они с дворецким на короткой ноге? Уж явно не Чимин. Пользуясь заминкой, пока официант расставляет заказ, он судорожно набирает Хосоку сообщение под столом.

«Ты мне должен»

Всё, что Чимин знает о Швейцарии: банки, хорошие часы и сыр. А ещё, кажется, Альпы.

«Мой любимый тонсэн хочет чего-нибудь вкусненького? Любой каприз!»

- Да, но я его опередил. - Чимину очень хочется выглядеть естественно, но, видимо, слишком много хочется.

- Я был в Цюрихе и Женеве, там так красиво. По Европе здорово путешествовать, но каково жить? - Голос Чонгука звучит оживленно, видимо, радуется, что не придётся долго возиться с бойфрендом, поэтому развивает тему.

Нет, едой хён не отвертится.

«Купишь мне остров»

- Поначалу было тяжело: другая культура, языковой барьер. Швейцарский вообще очень сложный... Но ко всему привыкаешь, для меня это стало новой возможностью.

- Я думал, в Швейцарии говорят на немецком?..

Немой крик Чимина взрывает галактику. Стоило вместо сообщений строчить в нейвер.

- Разумеется, в крупных городах. Просто проверял твою эрудицию. В месте, где живу я, мы используем швейцарский диалект. Слушай хёна, я могу рассказать ещё много интересного!

«Или сочинить», - добавляет про себя. То, что Чимин обложался, понимает даже официант в другом конце бара. Что уж говорить про Чонгука, но он, на удивление, сохраняет спокойствие.

- Что за место?

- А ты был когда-нибудь в швейцарских деревнях?

- Нет.

- Я оттуда! Очень живописное местечко, а воздух... ммм, закачаешься! Ну что мы всё обо мне да обо мне, чем ты занимаешься?

Первый раз за вечер Пак подбирает нужный рычаг. Чон беззаботно переключается на свою богоизбранную персону, наверное, говорить о себе любимом он без устали может часами. Чимин слушает в пол-уха и даже расслабляется. Вот начни он так сразу, не пришлось бы «переезжать» на пмж в швейцарскую деревню.

Остаток вечера проходит без эксцессов. Пак даже замечает сходство братьев, отчего становится более уверенным. Чонгук, оказывается, довольно милый и забавный, когда не выделывается.

- А почему именно Швейцария? - вдруг неожиданно выдаёт Гук. Ну что такоё, а? Нормально ведь общались.

Чимин вспоминает главное правило вруна: на три правды одна ложь. А он такой пурги нагнал, что как бы теперь самому не запутаться.

- Из-за танцев, там хорошая школа.

- В швейцарской деревне? - переспрашивает Чонгук.

Вот привязался же, заняться ему, что ли, больше нечем?

- Прогрессивная Европа, - отвечает нервно Чимин, пожимая плечами. Актёрство явно не его конёк, но каким-то чудом всё налаживается.

- Тебе идёт, - говорит Гук тихо.

- Что, прости?

- Танцы. Тебе подходит. Покажешь мне?

- Здесь? - Пак-таки опрокидывает свой стакан с водой. Эх, так долго держался!

- Нет, наедине.

Чимин старается не вестись на провокацию, но его щёки всё равно предательски пунцовеют. Чонгук, кажется, произведенным эффектом доволен, потому что в тему не углубляется, подзывая официанта.

Пак смотрит на счёт и понимает, что ещё парочка таких рандеву и обратно в Америку ему придётся добираться вплавь, причём вручную. Когда Чон успел столько съесть? По подтянутой фигуре не скажешь, что такой прожорливый...

***

- Я и сам мог оплатить!

Уже стоя у машины, Чимин не перестаёт возмущаться, но в глубине души ликует, что не придётся продавать почку.

- Угостишь меня в следующий раз.

- А у нас будет следующий раз?

- Ты не хочешь?

В голосе Чона улавливается волнение, видимо, не привык к отказам. Он подходит совсем близко, прижимая Пака к дверце машины, и легко, почти невесомо целует в губы. На несколько секунд Чимин забывает о плане и Хосоке, так хочется снова ощутить ласку. От Чонгука приятно пахнет сладким парфюмом, его тёплое дыхание волнительно щекочет кожу, заставляя желать большего.

- Я не целуюсь на первом свидании, - скорее для себя говорит Пак.

- Теперь целуешься.

Чон ухмыляется и вновь склоняется к его лицу, но Чимин в протесте придерживает его руками.

- Уже поздно, мне пора.

- Где ты остановился? Я подвезу, - Гук уступает, но выглядит разочарованным.

Больная тема выводит Пака из сладкой дрёмы, напоминая, почему нельзя таять в чужих объятиях. «У твоего дедушки, дубина», - наверно, не самый лучший ответ, поэтому второй по популярности:

- Я на велосипеде.