У Эрики всегда была какая-то странная, но приятная атмосфера, где бы она не жила. Из её квартиры всегда пахло чем-то лимонным с примесью корицы, и это создавало какое-то чувство уюта и комфорта. Словно Ивет вернулась домой.

Ивет дружила с Эрикой столько, сколько себя помнит. Но это очень пафосная фраза, потому что, по правде говоря, это было не совсем так. Знакомство их было, ну, поистине странным и, в какой-то мере, забавным: Ивет тогда была подростком и, как и практически все люди, была склонна к некоторым привычкам, правда, не очень хорошим. Однажды какая-то учительница заметила, что она курит, и отняла у неё сигареты. А потом, после уроков, когда Ивет уже направлялась домой, к ней подбежала девчонка. Светлые, цвета пшеницы волосы были убраны в короткий хвостик, а всё лицо её запотело. Она всунула в руки Ивет пачку нераспакованных сигарет.

— Ты куришь? — спросила тогда Ивет.

Девочка покачала головой:

— Нет, не курю. Даже не пробовала.

— Тогда зачем тебе сигареты? И почему ты даёшь их мне?

Девочка застенчиво улыбнулась, посмотрев в сторону:

— Я видела, как учительница забрала их у тебя. Не совсем считаю это справедливым. Вот, сходила в магазин, купила.

— Но если ты не куришь... — начала Ивет, но девчонка её перебила:

— Слушай, да, я не курю, и мне даже мысль об этом совсем противна. Но ты выглядела очень расстроенной. Поэтому...

Это была их первая встреча, но далеко не последняя. Забавным, однако, является то, что Ивет в первый раз бросила сигареты в мусорку лишь из-за Эрики.

И сейчас, спустя долгое время, они до сих пор друзья, хотя уже живут гораздо дальше друг от друга и видятся реже.

Эрика вообще очень дорогой человек для Ивет. На это есть причины. Во-первых, не любить её невозможно, это тот тип людей, с которыми сложно прекратить общение, если ты его начал, потому что они очень милые и желают только добра тебе. Во-вторых, Эрика много чего сделала для Ивет. Она её не понимала, но искренне пыталась узнать эту сложную душу, и это осознание греет сердце Ивет. Эрика много раз пыталась помочь ей, как-то поддержать. Это не заканчивалось успехом, но она пыталась. Ивет правда ценит её заботу, хоть и дело это бессмысленное.

Но, почему Эрике дорога Ивет, непонятно. Скорее всего, она просто привыкла к этому присутствию в её жизни. Потому что истинно верных причин нет: Ивет ни разу ей не помогла в чём-либо, ни разу не поддержала. Она лишь висит на шее, а Эрика наивно думает, что если она спасёт Ивет, то и она однажды спасёт её.

Но этого не произойдёт, потому что спасти Ивет — невозможно. Ивет никому не позволяет этого сделать и сама никаких мер не предпринимает. Это факт, который, очевидно, Эрика понимает глубоко в душе, но всё равно глупо надеется, что она может как-то помочь этому человеку.

— Ну, как там у тебя? — начинает Ивет, когда Эрика заходит в гостиную с двумя чашками в руках.

Гостиная небольшая. В ней когда-то стоял довольно чистый серый диван, но сейчас на подлокотнике виднеется жёлтое пятно, вероятно, от чая. Прямо около дивана стоит стеклянный журнальный столик, который очень маленький и чтобы взять с него что-то приходится сильно наклоняться. Телевизор стоит чуть подальше дивана и выключен. Ивет отмечает, что это единственная вещь, которая кажется новой, в отличие от всего остального. Даже серо-белые обои с узорами выглядят какими-то старыми.

Эрика аккуратно ставит кружки с чаем на журнальный столик и присаживается на диван рядом с Ивет. Эрика несколько минут молчит, легонько пожимает плечами и говорит:

— Коннор вчера попросил меня научить его играть в бадминтон.

Для начала, Ивет пытается вспомнить, кто этот Коннор. Где-то в уголках памяти она находит эту информацию. Это был худощавый высокий парень. Издалека он даже казался какой-то тростинкой. Волосы его были чёрными и длинными, до плеч, спутанны. А говорил он тихо и слегка стесняясь.

Эрика и Ивет тогда были в одном городе. Они учились в разных колледжах, но жили близко друг к другу. Однажды после пар они решили вместе пообедать в местном кафе. Тогда Коннор работал в том кафе: был официантом, что было довольно забавным с его манерой тихо разговаривать.

Остальное всё Ивет вспоминает как-то мутно, поэтому она не может сказать, что именно привело к тому, что Коннор и Эрика стали довольно хорошими друзьями, ибо общего у них было и много, и мало одновременно. Эрика была похожа на какую-то коробку нескончаемых эмоций. Коннор же был спокойным и большую часть дня он испытывал только одно чувство, в отличие от переменчивого настроения Эрики. Но при этом Коннор довольно часто попадал в какие-то авантюры, в которых он, по определению, не должен был участвовать.

— И что в этом такого? — Ивет действительно не может понять, почему это так важно, что на её вопрос: «Как ты?», Эрика ответила тем, что Коннор хочет научиться играть в бадминтон.

Её подруга делает удивлённое лицо и тут же хмурится, словно она не может понять, что только что спросила Ивет:

— Неужели ты не понимаешь?

— Честно говоря, нет.

Эрика глубоко вдыхает воздух и выдыхает его, явно стараясь скрыть бурю ярких эмоций. Потом она нервно трёт шею и пытается объяснить:

— Ну, знаешь, он парень, я девушка...

Зная, в какую «степь» мыслей пойдёт Эрика, Ивет перебивает её:

— Раньше тебя это не волновало.

И это было действительно так, потому что, когда Ивет однажды пошутила об этом, Эрика не посмеялась в ответ, а серьёзно ответила, что искренне не понимает стереотипа о том, что мальчик и девочка могут начать роман, но никак не дружбу.

— Да, но мы будем одни! Раньше были посторонние... — настаивает Эрика.

— Мне кажется, что ты пересмотрела романтических фильмов.

Эрика дуется, обидчиво произносит:

— Всегда ты так, никогда не воспринимаешь меня всерьёз, — и отворачивается, гордо подняв голову.

Ивет не знает, что делать дальше. Она в принципе не умеет общаться с людьми. То есть, говорить-то Ивет научилась, но правильно сглаживать углы её никто не учил. Именно поэтому наступает тишина. Отдалённо у Ивет проносится мысль о том, что стоит всё же извинится. Ей неприятна эта мысль, ведь она не понимает, что она сделала не так. Разве люди не ценят честность?

Но не успевает Ивет произнести хоть что-то, как Эрика начинает объяснять:

— Он был мил в последнее время. Я знаю, что он всегда такой, но это как-то по-другому. Он начал делать мне комплименты, предлагал каждый день куда-нибудь сходить. Недавно он пришёл и подарил мне цветы. Это было приятно. А сейчас он попросил меня научить его играть в бадминтон, что странно, как минимум, ты ведь сама знаешь, какой он «спортсмен». И мы будем одни, понимаешь? Мне кажется это просто предлог.

Ивет могла согласится теперь, что подозрения Эрики обоснованы и вполне логичны. Но тогда встаёт другой вопрос:

— А ты этого хочешь? Ну, чтобы всё оказалось именно так?

По правде говоря, ей не очень интересна эта тема. Но нужно как-то продолжать разговор, а не создавать неловкое молчание.

Эрика некоторое время молчит, понурив голову, а потом выдаёт:

— Честно, Иви? Я без понятия. Я могу представить нас вместе, это не так сложно, как казалось бы. Но хочу ли я этого? Я привыкла, что мы друзья. Что мы с ним дурачимся и разговариваем на различные темы. Если всё произойдёт именно так, и я скажу «да», изменится ли это? Мы будем относиться друг к другу точно также или как-то уже по-другому? Если второй вариант, то я предпочла бы, чтобы этого не происходило. Пойми, я привыкла к нашим нынешним отношениям, и я не хочу это менять.

Долгое время царит тишина, пока Эрика не спросит более бодро и радостно, стараясь сменить тему:

— Ну, а ты? Ты как?

Ивет знает, что это будет долгим разговором, но, возможно, это было именно то, что ей нужно. Отвлечься от всей этой суеты и попить чая с подругой, делясь новостями и мыслями. В конечном счёте, сейчас в её жизни не то чтобы много, но определённо не мало стресса, к тому же, её ещё и уволили недавно, что прибавило проблем. Может быть, выговориться будет достаточно, чтобы все эти странные симптомы, полученные из-за стресса, исчезли.