- Ленка! - я вбежала в свою комнату, захлопнув дверь, и плюхнулась на кровать, после чего первым делом начала записывать голосовое сообщение подруге. - Тут такое! Такое! - я шмыгнула носом, который начало почему-то закладывать, и в порыве эмоций пыталась членораздельно объяснить ситуацию. - У меня появился брат. Сводный брат. Понимаешь? Это просто катастрофа.

Я отправила сообщение, не найдя более слов. Только сейчас поняла, что нос заложило не просто так, а по щеке скатилась слеза. Я не хотела плакать. Грудь раздирали чувства злости, обиды и негодования. Но никак не слезы.

Я быстрым и неаккуратным движением вытерла краешком кофты щеку и снова несколько раз шмыгнула в попытках добиться свободного дыхания. Откинулась на спину, вытянув руки вверх. Тяжело и громко вздохнула. А тяжесть из груди не хотела пропадать, придавливая к кровати и заставляя чувствовать себя ненужной.

Закрыла глаза. В желании успокоиться снова глубоко вздохнула и попыталась вспомнить все моменты, проведенные с отцом.

Он сутки напролет сидел за компьютером, на экране которого отображалась вечная война. Свой единственный импровизированный выходной папа проводил без меня. Ложился спать поздно, вставал тоже поздно. В школьные годы я только и видела либо его спину за компьютерным креслом, либо еще спящего, когда уходила на учебу. Сейчас же я учусь в Перми, но стараюсь приезжать каждые выходные в надежде пообщаться с ним. Если и удается завести с ним разговор, то он ни в коем случае не отрывается от игры, что меня раздражает. Он только делает вид, что слушает меня. Я же думаю, что разговаривать со стеной намного приятнее. Нарисовать рожицу, которая будет смотреть на тебя заинтересованным взглядом и никуда не отвернется.

А ради общения с Андреем он не просто встал из-за стола, он выключил компьютер. Он вышел из своей комнаты. Он сам задал вопросы и внимательно слушал.

Просто потому что Андрей - мальчик?

В порыве ярости я вскочила и швырнула телефон в противоположную стену. Тот брякнулся, отскочил и упал экраном вниз, издав жалобный писк, оповещающий о приходе сообщения. Наверное, это Ленка ответила.

Лена Колысова первая захотела со мной общаться, когда еще только начинался учебный год после моего переезда. Это был шестой класс, мы еще маленькие, и подростковый возраст только начинался. Поначалу и она не часто начинала со мной разговор, когда я неудачно пыталась влиться в коллектив. Ленка со мной здоровалась, изредка говорила привычные девичьи комплименты, но идти против всего класса не смела. Какое-то время я была самым настоящим изгоем, которого никто не воспринимал всерьез, и Лена не спешила начинать со мной тесное общение. Наверняка понимала, что тогда тоже рискует стать объектом насмешек. Потом я пыталась подкупить одноклассников, некоторые соглашались на бесплатные подарочки от меня, но исключительно из чувства жадности и наживы. Лена тоже была в их числе: она принимала от меня пирожные, наклейки и журналы. Иногда мы вместе после школы ходили ей что-то покупать, и тогда мне это очень нравилось. Мы общались, смеялись, нам было весело вместе, но при одноклассниках Ленка снова будто охладевала ко мне. Так продолжалось ровно до тех пор, пока я не поговорила с психологом, которая мне помогла найти со всеми общий язык.

Я стала скромней. Перестала показывать свое состояние, как это было принято в Москве. Даже сменила гардероб и большинство аксессуаров, ведь раньше у меня в большинстве своем была дорогая брендовая одежда, которую покупала мне Жаннетт. Со временем избавилась от московского акцента. И, как ни странно, к седьмому классу я потихоньку начала вливаться в коллектив, и Ленка больше не стеснялась со мной разговаривать при всех.

Мы стали лучшими подругами. Даже поступили в один университет и один факультет, правда, на разные специальности. Она учится на менеджера, а я - на государственного и муниципального управленца. Вместе живем на съемной квартире. По возможности вместе ездим в университет и обратно. Я уже и не могу представить жизнь без моей подружки.

- Что? Что?! Что?! Что?! - завопил на меня динамик, когда я взяла покрывшийся паутинками трещин телефон и открыла ответное голосовое. - Сашка, расскажи все по порядку! Что еще за брат? Откуда? Почему катастрофа? Я хочу знать все!

Ее голос был очень звонкий и оживленный, от чего я даже улыбнулась, правда не надолго.

В дверь постучали.

- Что? - злобно рявкнула я, словно дикая голодная псина.

Мне сейчас не хотелось никого видеть, особенно кого-то из незвано пришедших гостей. Даже папу.

- Саша? - дверь медленно открылась и из-за нее высунулась голова Андрея.

Светло-русые волосы почему-то слегка топорщились, хотя в первый раз были прилежно уложены. Наверно, папа потрепал его. От этой мысли мне стало противно. Его голубые глаза искали меня по комнате и нашли сидящей на полу у левой от двери стены. Густые брови незаметно дернулись вверх и тут же вернулись в исходное положение. Поразительно, как он похож на папу! Точно так же, как и на меня. У всех одинаковые светлые волосы оттенка пшеницы, большие голубые глаза и средней пухлости губы. Похоже, он и правда его сын. И мой брат. Сводный брат.

- Убирайся, - рыкнула я, сжимая в руках телефон.

Но он ослушался и вошел в комнату, остановившись у порога. Вновь медленно оглядел комнату. Провел рукой по волосам и потер щеку. Неожиданно уголки его губ поползли вверх, и он подошел к моему письменному столу.

- Чего ухмыляешься? - раздраженным голосом продолжила я, но уже без криков.

- Доберман? - парень взял со стола одну из фигурок собак и повертел ее в руках.

Этими фигурками у меня были заставлены три полки в шкафчике со стеклянной дверцой, который находился рядом со столом. И еще несколько стояли на столе. Все доберманы в различных позах и окрасках. Люблю эту породу. Она для меня символ стойкости, мужества и уверенности в себе. Ощущения, что любые преграды и невзгоды мне по плечу. Как только обзаведусь собственным жилищем - обязательно куплю себе щеночка. А сейчас папа не разрешил, ссылаясь на то, что эта порода требует большой ответственности, внимания и сил, и я к этому не готова.

Не удостоившись от меня ответа, Андрей поставил фигурку на место и прильнул к стеклу шкафчика, разглядывая мою коллекцию. Меня это начало раздражать.

- Уйди, - повторила я.

- Я тоже фанат доберманов, - словно не услышав меня, начал говорить Андрей. - Очень величественная и грациозная собака. Пять лет назад папа купил мне двух щенков. Я их дрессировал. Зеррок и Лонг. Очень их люблю. Мы не могли взять их с собой, поэтому отдали заводчику. Они ведь чистокровные.

Удивительно! Зачем он прилизывается ко мне? Как подло делать это через душераздирательные истории про собак. В любой другой ситуации я бы обязательно поддержала этот разговор, но не с ним. Я с силой сжимала телефон, который, мне показалось, уже начал трещать и покрываться новыми трещинами и царапинами. Плевать. Куплю новый.

- Зачем вы приехали? У тебя есть отец и мать, есть собаки, да и жили вы явно не бедно. Зачем нужно было приезжать? - снова сорвалась на крик я.

- Ты ошибаешься, - парень посмотрел на меня, наконец, отвернувшись от фигурок. - Почему ты так яростно не хочешь меня принимать?

- Без тебя было лучше, - честно ответила я. - Уходи.

Он еще раз мимолетно взглянул на фигурки собак, затем на обозленную меня. Снова провел рукой по волосам и потер щеку. Качнув головой, вышел, секунду помедлил и закрыл дверь.