Стресс появляется оттого, что вы,
зная как поступить правильно,
делаете наоборот.
Ларри Уингет, «Хватит ныть, выше голову!» 

— Ну и где ты шлялась? — именно таким вопросом встретил Катерину её брат Андриан.

Несколько минут назад Рина, еле добежав до дома, открыла квартиру, правда пару раз уронив ключи, прокралась в неё и прислушалась: вроде тихо. Значит, Андриан спит, совершенно не волнуясь о своей сестрёнке! К такому повороту событий девушка не была готова.

Закрыв квартиру, Рина на цыпочках прокралась на кухню, не включая свет. Она открыла холодильник и уставилась на откуда-то взявшуюся там жареную курицу. Плюнув на её загадочное появление, Рина вынула её из холодильника, села за стол и с жадностью принялась есть, прямо руками отрывая от курицы куски, ибо была голодная как волк.

И тут из глубины кухни доносится знакомый, но давненько не слышимый Риной голос:

— Ну и где ты шлялась?

Подавившись очередным куском курицы, Рина закашлялась.

— А ты где шлялся? — огрызнулась она.

— Проза жизни тяготила меня, — поэтично выразился Андриан.

— Аверченко цитируешь?

— Тему меняешь?

В кухне воцарилось молчание. Щёлкнул выключатель и через секунду зажглась лампочка. Щурясь от неожиданно включившегося света, Рина наблюдала за Андрианом, который сел за стол напротив своей сестры.

— Ты почти не изменилась, — разглядывая её, сказал он.

— Ты тоже. Всё такая же сволочь. Оставил меня на два года с этой Ольгой Владимировной. На два года! На два этих чёртова года!

— Ольга Владимировна? — усмехнулся Андриан. — Я же просил тебя называть её просто Олей.

— Ты просил, а она нет. Твоя бывшая просила меня называть себя именно так. Хорошо, что она всего лишь твоя бывшая, — с нажимом на последнее слово произнесла Рина.

Она совершенно не была похожа на Андриана ни внешностью, ни характером. Тёмненький Андриан, в отличие от рыжей веснушчатой Катерины, был душой компании. Имел много и друзей, и, разумеется, девушек. И всем им было всё равно на его фамилию или имя. Ясный Андриан. Нравился он людям, вот и всё.

А с Риной всё было с точностью наоборот. Она не раскрывала свою душу людям, разве что только самым близким — Алисе и Егору. И поэтому у неё не так много друзей.

И по этой причине Катерина пытается «уесть» брата:

— Ну что, проклятый журналюга, как с работой? Как там в Лондоне? Английская королева без тебя обошлась?

— Не беспокойся, обошлась, — ехидно улыбнулся Андриан. — И перестань злиться, а? Я был там по работе, сама понимаешь.

— Два года?

— Разумеется, — не моргнув глазом, ответил Андриан.

— А меня с собой не судьба была взять?

— Ты же английского не знаешь.

— Ну и что?

— Да ничего. Учиться надо, а не шляться где попало. Так всё-таки, где ты была?

— У себя в школе. Я могу оставаться там столько, сколько хочу. С твоей стороны было бы странно запрещать мне там находиться или утверждать, что ты её владелец.

— Замкнутый круг, — вздохнул Андриан. — Видимо, ты мне не скажешь... Наказывать тебя было бы бесполезно, поэтому... иди спать, хорошо? Только сначала помойся.

— Ну разумеется.

— Спокойной ночи.

Рина пробурчала что-то нечленораздельное в ответ и вяло поплелась в ванную.

Зайдя в неё, она посмотрела в зеркало, всё равно зная, что в нем увидит.

Растрёпанные и мокрые от снега волосы, в которых застряли веточки, пыль, возможно и смысл жизни. Мелкие ранки по всему и так грязному лицу, из которых сочится кровь. Этим видом она очень напомнила свою подругу Нину с волосами как у ведьмы и вечно недовольной своей внешностью. И тут до Катерины дошло: Нины не было на кладбище, что очень странно. Эта экстремалка никогда не отказалась бы вызывать нечисть в ночь на пятницу тринадцатого. И вообще, Рине всегда казалось, что это Нина должна организовывать подобные действия.

Девушка расплела косы и смахнула волосы за спину. И тут она увидела ЭТО.

Две крошечные, расположенные рядом, ранки на шее, в районе сонной артерии.

***

Алиса проснулась в холодном поту и уставилась на часы. Половина четвёртого. Успокоившись, она она встала с кровати и подошла к окну.

Алисе снилось всякое, но такое, как сегодня — впервые. Ей снилось, что она спит и пытается проснуться, но сразу же увязает в следующем сне.

Странные, мутные сны были покрыты дымкой загадочности, на дне которой спрятались фантастические образы. И увидеть их Алисе было не под силу. Эти дурацкие сны душили, не давая оставаться в спокойствии. Но, похоже, они и были ключом к разгадке. К разгадке чего-то, что Алиса так до сих пор и не познала.

Из окна Алисы выходил вид на поистине волшебный зимний город.

На крышах многоэтажных домов появился толстый слой снега. Занесло и скамейки, на которых любили коротать время местные бабульки, любившие посплетничать. Да и сама Лиса была не прочь временами посмеяться с Риной о всякой ерунде на этих скамейках.

Припаркованные у тротуара автомобили стояли неподвижно, а их фары смотрели в пустоту.

Мелкие снежинки падали с неба, подобно алмазам сверкая в свете фонарей, создавали иллюзию спокойствия.

Но Алиса точно знала, что что-то не так.

Знакомые с детства дворы будто скрывали от девушки что-то.

НЕЧТО пугающее и мерзкое вырвалось, побеспокоенное людьми, которые посчитали всё  игрой. И Алиса точно знала, что оно не успокоится. Оно будет появляться снова и снова, когда отключается свет.

Рядом с деревянной кроватью Алисы на подстилке мерно сопел Флинт. Этого щенка немецкой овчарки им подбросили пару лет назад на порог их квартиры. Папа Лисы настоял на том, чтобы его не брать, но мама, будучи сотрудником полиции, решила воспитать его, дрессировать и вырастить настоящей немецкой овчаркой.

Алиса улыбнулась, вспоминая все счастливые моменты, проведённые с Флинтом. Как она, осенним деньком, наплевав на все приличия, прыгала по лужам вместе с любимым псом. Или когда она, звонко смеясь, пыталась удержать Флинта, который хотел побеситься с вопящей Риной, у которой никогда не было собаки.

Внезапно комнату озарил свет, выведя Лису из воспоминаний, и через долю секунды погас.

«Молния!» — догадалась она.

Почти сразу же послышался грохот, сотрясший землю. И в ту же секунду капли дождя забарабанили по крышам многоэтажных домов и окнам квартир, в которых спали люди.

«Дождь и молния. Дождь и молния. В декабре,» — не вязалось в голове у Алисы.

Да и как это может вообразить здравомыслящий человек? Пару минут назад с неба падал снег, а сейчас уже гулом отзывается в квартирах стук дождя по окнам.

Как это ни престранно, Лису это звук успокаивал. И она, будто загипнотизированная, как сомнамбула еле дошла до кровати, плюхнулась в неё и мигом уснула.

На улице бушевала настоящая буря: запревшие осенние листья носились по ночному Санкт-Петербургу, подталкиваемые стремительным ветром; дождь как из ведра лил на разнообразные машины; гром сотрясал землю.

А в коридоре Алисиной квартиры то и дело мигал свет, будто был единственным свидетелем кого-то пугающего, невидимого и неосязаемого.

***

«Чего??? Какое ещё «Вампирское» дерево?» — было изложено в записке, которую Алиса незаметно от учительницы английского языка, что-то талдычившей у доски, подкинула на парту к Катерине.

Рина выразительно посмотрела назад на свою подругу, которую, как и саму Рину, пересадили с последней парты.

Алиса округлила глаза, совершенно не понимая, о каком ещё «Вампирском» дереве идёт речь. Потом до неё дошло и она хлопнула себя по лбу.

Рина нацарапала на записке одно слово: «Дошло?» и, убедившись в том, что англичанка пишет что-то на доске, подбросила записку на парту Алисе.

Та, с усердием что-то написала и бросила записку обратно Катерине. Там она увидела:

«То есть, ты утверждаешь, что тебя в шею укусило это совершенно не внушающее страх сверкающее на солнце существо, покрытое слоем блёсток, как в глупеньких фильмах? В добавок ко всему оно восстало из-под «Вампирского» дерева? Я правильно тебя поняла?»

«Совершенно верно,» — было написано Риной в ответ.

Алиса, сузив глаза, присмотрелась к подруге. Но увидеть маленьких ранок, по словам Рины, сделанных вампирскими зубами, она не смогла. Сегодня её подруга пришла с распущенными роскошными волосами, на солнце отливающими золотом и тщательно прячущими шею.

— А не нанюхалась ли ты замазки, дорогая подруга? — подавив смешок, спросила после урока у Рины Алиса.

— Ты про что? — не поняла та.

— Про кровососущих, конечно!

— Я не уверена, что это было, но...

— А если это змея? — подумав, предположила Лиса.

— Зимой, да? — изогнула рыжую бровь её подруга. — И к тому же, какая змея будет кусать сразу в шею?

— Не, ну а что... Вдруг, девки там, на кладбище, вместо нечисти змей повызывали? Мне это кажется более реалистично, чем вампир, восставший из-под плит, на которых дерево, выросшее в его честь.

— Погоди-ка, погоди-ка. А они что, всё-таки кого-то вызвали?

— Ну разумеется. А чего тогда мы все заорали и домой побежали? Благо ворота были не заперты. Стопудово вызвали кого-то. Кто бы мог подумать, что у них получится... У меня после этого целую ночь какое-то странное чувство было. И этот дождь с громом. Из-за него теперь на улице каша какая-то вместо снега.

— А когда это они? Я что-то не помню.

— Конечно не помнишь. С тобой тогда что-то странное творилось у могил родителей. Знаешь, как мы с Егором перепугались? Тормошили тебя, тормошили. А ты не того. Ну мы тебя и оставили в покое. А потом ты сама очнулась.

— Ну и долго со мной было... того?

— Ну... Говорю же, девчонки успели вызвать кого-то за это время.

— Понятно... — задумчиво вздохнула Рина, хотя ей почти ничего не было понятно.

***

У Рины день с начала не задался. Новая соседка по парте весь день протрещала ей все уши о новом хахале, на физкультуре ей всё-таки зарядили по голове баскетбольным мячом («У меня такое ощущение, Катерина, будто ты какой-то магнит для мячей,»— пробурчал физрук), и в добавок ко всему она подхватила простуду.

У бедной Катерины поднялась температура аж чуть ли не с 39 градусов, она кашляла и чихала, так что о школе в ближайшую неделю и речи не могло идти.

Видно было, что Андриан всерьёз беспокоится о здоровье своей сестры. Он был готов ходить в аптеку хоть каждый час, напрочь забыв о работе, лишь бы Рина выздоровела. И ко всему прочему, он запретил ей выходить на улицу до полного выздоровления. Хотя Рина и не особо рвалась это делать.

Можно было сказать, что последние несколько дней прошли для Катерины вполне спокойно, если бы не один ужасный инцидент.

Андриан как обычно ушёл в аптеку за новыми лекарствами для своей сестры. Спустя с десяток минут, в дверь их квартиры постучали. Рина ещё удивилась, что так Андриан быстро и почему не мог сам открыть дверь, ключ-то у него есть. Поэтому она, кряхтя и проклиная весь мир, словно какая-то старая бабка, поднялась с постели подошла к двери. Посмотрела в глазок. Как это ни странно, никого в подъезде не было.

«Господи, почему этой мелкоте дома-то не сидится? И вообще, все нормальные люди сейчас в школе учатся,» — подумала Рина.

Разумеется, себя она к «нормальным» не относила во всех смыслах этого слова.

«Каждый в чём-то ненормален, — считала она, — а нормальные сейчас, наверное, в психушке сидят.»

У Катерины была теория о том, что шизофреники, параноики и прочие люди с различными психическими расстройствами видят мир таким, какой он есть. А как раз «нормальные» видят мир таким, каким хотят его видеть.

Катерина уже собиралась вернуться в тёплую постельку, как в дверь снова постучали.

— Да что за чёрт?! — проорала она, как сильно об этом пожалела — горло начало болеть сильнее.

Злясь вдвое больше, она открыла дверь, решая проучить мелюзгу, которая так настойчиво доставала бедную Рину, посчитавшую, что хуже ей уже не будет.

Как видно, она ошиблась. За дверью, прямо перед порогом лежал сюрприз.

Сначала Рина не поняла, в чём дело. Во-первых, всего каких-то жалких десять секунд назад кто-то стучал в дверь, а сейчас человека («А вернее нелюдя,» — заметила про себя Рина), который это сделал, и в помине не было. Будто он научился растворяться в воздухе.

Во-вторых, она сразу увидела этот «сюрприз». И не заметить его было никак нельзя.

Огромный, стильный, чёрный, отражающий свет от лампочки в подъезде, и выделяясь на нём, словно это была целая Вселенная. Устрашающий и пугающий, но, чёрт возьми, элегантный и, безусловно, притягивающий взгляд.

Рина сразу его узнала. Впервые такое она увидела на похоронах своих родителей.

Гроб.

Рина зажала рот обеими руками, чтобы не закричать. Дрожащими пальцами она приоткрыла гроб, больше всего боясь, что оттуда кто-нибудь выпрыгнет.

Но, к Рининому несказанному счастью, этого не произошло. Зато внутри на дне, обитом красным бархатом, лежало что-то белоснежно белое.

Катерина дотронулась до этого и ничего не произошло. Девушка облегчённо вздохнула и взяла в руки это «что-то», которое всего-навсего оказалось бумагой.

Она развернула записку и обнаружила в ней всего одно предложение:

«Он твой, милочка.»

И тут Рина сделала то, что давно должна была сделать.

Она громко закричала, и по её и так бледной щеке скатилась слеза. А вскоре на записку осыпался уже град бриллиантово прозрачных солёных капель из испуганных глаз Катерины.

***

Вздохнув, Алиса продолжила пялиться на доску и на учительницу алгебры и геометрии, Зинаиду Михайловну, нудно говорящую что-то о теореме синусов и косинусов.

Она оставила после уроков Алису, потому что та спала.

В буквальном смысле. Чуть ли не перед носом учительницы уснула, сложив руки на парте, а на них положила голову. Была бы с ней Рина, она бы этого не сделала. Но этих двоих в любом бы случае оставили после уроков, потому что они бы, как обычно, ржали как лошади. Как жаль, что Рина болеет уже больше недели. Заразилась, наверное, от Алисы.

Алиса, подперев рукой голову, думала о том, как же ей в жизни понадобится всё это. «О, какой прекрасный угол! Измерю-ка я его синус и косинус! И раз уж на то пошло, то и теорему докажу,» — с умным видом прыгали взбесившиеся тараканы в её в голове. 

— Ты всё поняла? — обратилась Зинаида Михайловна к своей ученице.

«Кажется, закончила,» — облегчённо подумала Лиса.

— Конечно, — натянула улыбку она.

— Вот и молодец. Неужели так сложно было слушать на уроке?

Учительница стала рыться в бумагах на своём безразмерном столе и, что-то обнаружив, протянула это Алисе.

— Что это? — не поняла та.

— Тест.

— Какого... — начала было Лиса, но ту перебила Зинаида Михайловна:

— Сделаешь сейчас. Он небольшой. И к тому же все его на уроке писали. Спать не нужно было.

— А вы куда? — спросила Алиса, наблюдая за тем, что учительница собирается.

— А мне нужно домой. Закроешь потом кабинет, хорошо? Ключ на столе. Всего доброго, — бросила она и её крашеную рыжую голову поглотила тьма школьного коридора.

Челюсть Алисы отвалилась до пола.

— Как будто мне не нужно домой. И вообще, вот кто так делает, а? — недовольно пробурчала она, но справедливости ради, решила сделать чёртов тест.

— Никого, наверное, в школе уже нет, — сказала она себе, дописав нужное в тетрадь и кладя её на стол учительницы, попутно взяв ключ, которым закрыла кабинет.

Алиса спустилась на первый этаж и хотела было отдать ключ на вахту, но там никого не оказалось.

Пожав плечами, Лиса положила ключ на стол. Она взяла свою куртку, переобулась и толкнула дверь, собираясь идти домой.

Но дверь не поддалась.

Алиса решила уже испугаться, но поняв свою глупость, хлопнула себя по лбу.

«Вот блин! До чего же эта математика доводит!» — усмехаясь, подумала девушка.

И нажала кнопку на домофоне.

Обычно на этот жест домофон отзывается гулким пиканьем, но сейчас такого не произошло.

Алиса снова толкнула дверь, но выход на улицу произошёл так же удачно, как и в первый раз.

Лиса, пребывая в панике, сумасшедше принялась лупасить по ни в чём не повинной кнопке домофона.

Никакого звука не доносилось.

Никакого выхода на улицу ей не видать.

***

— Ты уже идёшь на поправку, — обрадовал Рину Андриан.

— Отлично, — пробурчала та.

— Ладно, пошёл я спать, — зевнул Андриан.

— Так сейчас же только восемь часов, — удивилась Рина.

— Уход за больной сестрой утомляет.

— Ясно. Знаешь что... — запнулась Катерина. — Спасибо тебе за всё. Нет, я серьёзно. Я очень признательна тебе за то, что ты лечишь меня после того, как... Как я тебе нагрубила, в общем.

— Ничего. Я уже к этому привык. И в конце концов, брат я тебе или не брат? — улыбнулся Андриан своей ослепительной белозубой улыбочкой и ушёл с вою комнату.

Вдруг телефон Катерины завибрировал.

— Кому это взбрело в голову, на ночь глядя, присылать мне сообщения? — удивилась Рина и взяла телефон, чтобы прочитать письмо.

***

Алиса, всё ещё находясь в отчаянии, разгуливала по школе чуть ли не третий час. Все входы и выходы были закрыты, и сама девушка негодовала, как так могло произойти, что все, включая учителей, покинули школу так рано, и где вообще находится охранник?!

Вдруг она услышала подозрительный шум впереди по коридору, и ей стало окончательно не по себе. Спрятаться не было возможности, поэтому она не придумала ничего лучше, как просто стоять на месте и по возможности, если понадобится, бежать со всех ног назад, откуда она только что пришла. В общем, в обратную сторону от того, кто издаёт эти звуки.

Но «шум» даже и не думал утихать, напротив, он только усиливался. Лиса догадалась, что кто-то шёл к ней и начала пятиться.

Кто-то стал приближаться, увеличивая скорость.

«Засёк, гад!» — похолодев, подумала Алиса. Волосы у неё на голове, став ещё чернее от тёмного коридора, в котором, как и во всей школе, был отключен свет, давно уже стояли дыбом.

Психика Алисы не выдержала под давлением всех пересмотренных фильмов ужасов, и она стала бежать в противоположную сторону от того неизвестного, который к ней приближался.

Она уже собиралась подниматься по лестнице на второй этаж со скоростью света, как из-за спины Лисы донёсся знакомый голос, сказавший просто верх гениальности:

— Алиса!

Ничего не поняв, девушка остановилась и обернулась.

Из глубины коридора виднелся женский силуэт, стоящий около окна и освещённый светом уличного фонаря. У этого силуэта были (в этом Алиса ни капли не сомневалась!) огненно-рыжие волосы, заплетённые в косу.

Рина.

— Подожди-ка. А что ты тут... делаешь? — не поняла Алиса и решила подойти к подруге поближе.

— Как это что? Ты же сама мне сообщение отправила: «Приходи в школу сейчас же! Это чрезвычайно важно»

— Чего-о-о? Да не отправляла я тебе ничего. К твоему сведению, я вообще сегодня телефон дома забыла! Я и слова «чрезвычайно» никогда не употребляла-то.

— Да? И кто же тогда, интересно, по-твоему мне это отправил? Это что, какой-то розыгрыш?

— Да какой, к чёрту, розыгрыш-то?! — не выдержала Алиса. — По ходу, это ты меня разыгрываешь. Я сегодня после уроков осталась. Сделав весь треклятый тест без этой Зинаиды Михайловны, которой, видите ли, домой нужно, я решила идти домой. Но дверь вообще не открывалась...

«Не открывалась,» — прозвучало эхом у Алисы в сознании.

— Как ты сюда попала?! — загорелись голубые глаза у Алисы.

— Через парадный вход.

— Так он же... Да не важно! — Алиса схватила подруга за руку и понеслась к выходу из этой заколдованной проклятой школы.

Достигнув цели, Лиса изо всей силы нажала на кнопку домофона и толкнула дверь.

Рина ошарашенно косилась то на подругу, то на дверь. Теперь она поняла непонятную речь Алисы. И теперь она явно видела ту ситуацию, в которую они поневоле попали. Их обеих кто-то специально заманил сюда, будто крыс в лабиринте.

«Плотва заплывает и не выплывает,» — пронеслась у Рины в голове фраза из одного её любимого сериала-ужастика. — «Адский мотель». Но в данной ситуации «адской» была школа.

— Да как же так... — ужаснулась Алиса. — А может эта штука сломалась, а? Вдруг, она работает только тогда, когда входишь? — трясла она Рину.

— Нет. Эта штука так не может, даже когда сломается. Лиса, нас сюда заманили. Специально. Как ты не понимаешь? Как крыс в лабиринте... — Рине очень хотелось утешить подругу. Но не было ничего хорошего в данной ситуации, чем её можно было утешить.

— Нет, да нет же. Кому это надо, — голос Алисы уже трясся. Она была готова расплакаться к любую секунду. Рина сама еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

Вдруг послышался оглушительный грохот. Сначала подруги не поняли, что произошло, лишь инстинктивно нагнулись. Как оказалось через секунду, это было совсем не зря.

Что-то пробило прозрачное стекло двери и с грохотом приземлилось на кафельный пол всего в паре сантиметров от ошарашенной Алисы.

Это оказалось кирпичом. Но мысль о том, как он оказался внутри школы, заставила Катерину и Алису со всех ног бежать вглубь школы, где бы никто их не нашёл.

Лишь за их спинами, в догонку говорил ласковый голос со слегка шипящими бархатными нотками, будто играя с ними, как кот с мышью, чтобы потом, когда надоест, съесть свою добычу:

— Бегите, милые, бегите. Далеко вы всё равно от меня не убежите.