С утра пораньше, еще до завтрака, на котором большинство не появятся, а просто разбегутся в неизвестном направлении, весь отряд, по неизвестной причине, собрали в, так называемой, игровой. К тому времени, как Итон появился внутри, после бессонной ночи, проведенной в глубоких душевных терзаниях и размышлениях, большинство уже расселись по углам, либо же подпирали стены спиной. В самом же центре, прямиком на столе, сидел Фред, погруженный в свои мысли. За те несколько дней, которые младший здесь прибывал, он смог заметить, что черноволосый в такие моменты всегда дует губы. Странная привычка для столь «загадочного» и грубоватого человека. Слишком невинно, что ли.

— Короче, с сегодняшнего дня прекращаем пинать хуи и занимаемся активной лагерной деятельностью, — Заговорил вожатый, когда людей в комнате стало достаточно, для столь громкого заявления. Тут же со всех сторон послышались недопонимающие и жутко недовольные высказывания и вскрики. Н-да, на что он вообще надеялся?

— Так, а зачем нам это? Вроде и так все нормально, — к сероглазому подошла приятного вида девушка, на которую, быть честным, Итон положил глаз с самого начала. Да что там, он, как только ее увидел, уже представил, как в школе будет хвастаться совместными фотографиями, словно трофеем.

— На самом деле, мне предъявили сверху, что наш отряд слишком расхлябанный и уже выдали план на последующую неделю. Скажите спасибо, что я смог отказаться от всякого рода театральных сценок и танцевальных номеров, — парень закинул ногу за ногу и откинулся немного назад, доставая из кармана джинс помятый листок, сложенный в несколько раз, и стал с него зачитывать, — сегодня вы свободны до восьми, а там будем… Жечь костер.

Итон пробежался взглядом по лицам ребят и понял, что недовольными осталось большинство, а остальные хотя бы подыгрывали, чтобы не показаться странными. В следующую секунду он почувствовал на себе тяжелый взгляд, и понял, что смотрит на него именно Фред, причем пугающе загадочно и отстраненно. Парня передернуло, и он тут же перевел взгляд на стоящую рядом с вожатым девушку, которая изо всех сил старалась заглянуть в листок старшего, что совсем не удавалось.

— Для особо умных заранее поясняю — крышка тому, кто не появится на мероприятии, — черномазый прикрыл глаза и махнул рукой, толи не желая слышать возражений, толи просто разрешая всем наконец расходиться. Все, конечно, предпочли уйти как можно скорее. Итон был в их числе, но что-то очень гадкое заставило его остаться. Скорее всего то, что приглянувшаяся блондинка продолжала липнуть к старшему в попытках заглянуть в уже свернутый обратно листочек. У Фреда и так подружек много, пусть хоть одной даст продохнуть.

— Можно пару вопросов? — отвлек парочку Итон, с явным недовольством прожигая Фреда взглядом.

— О, малой, ты еще тут? А разве ты не должен, как примерный мальчик, сейчас отправляться на завтрак? — Спокойный и безразличный вид вожатого настолько раздражал, что так и хотелось плюнуть ему что-нибудь едкое в лицо, или врезать хорошенько, но блондинка его опередила.

— Мелкий? А ему идет, — это явно не было комплиментом, ведь девушка залилась неприятным смехом. Черт.

Голубоглазый с отвращением скривился, одним только своим видом указывая старшему на свое нежелание еще когда-либо общаться. Парень явно не намеревался идти в столовую, потому свернул в сторону своей комнаты. Однако, когда тот уже открыл дверь, его грубо протолкнули в комнату, закрывая за ним дверь. Окей, а можно ли сказать, что это сделали насильно, если он и так собирался войти? Странная вообще ситуация, кому оно нужно?

— Чего застыл? Задавай свои вопросы, — Фред вальяжно прошел вглубь комнаты и вновь плюхнулся на кровать младшего.

— Какого лешего ты делаешь? Свали! — Итон последовал за ним, стукнув ногой по кровати. Та даже не дернулась, обидно и немного прискорбно.

— Ты совсем матом не ругаешься?

— Тебе это зачем знать вообще? Я сказал проваливай!

— Ахуеть, — Фред удивленно усмехнулся, вылупившись на голубоглазого, из-за чего тот немного замялся, порозовев.

— Если ты собираешься заставлять меня, то даже не пытайся. Это то, что я ни за что делать не начну, — недовольно буркнул парень, не теряя надежды, что, хотя бы теперь, вожатый уйдет. Фред же лишь закатил глаза, вздохнув.

— Не суть. Ты вообще понимаешь к чему весь этот движ с «лагерной деятельностью»? — Итон недопонимающее приподнял одну бровь. Вроде им уже объясняли — настучали по шее сверху, нужно делать хоть что-то, но, видимо, от него ждали альтернативного ответа, которого, к сожалению, при себе не оказалось. Как так, неужели потерял где-то? — Идиот, неужели совсем не доходит? Костер, истории из жизни, петь под гитару… Ну же!

— Что за ерунду ты сейчас городишь? — Итон устало вздохнул, сощурив глаза.

— Пиздец ты романтик конечно, — Фред явно был недоволен недалекостью своего «ученика», о чем говорили презрительно поджатые губы, дергающиеся скулы и напряженный взгляд, — это же, блять, шанс! Да в такой обстановке закадрить кого-то — плевое дело!

И тут Итона осенило. А ведь и правда, довольно атмосферно и притягательно. И почему в этих дурацких пособиях не говорили о таких элементарных вещах? Он и впрямь потратил такое огромное количество времени на лютую бессмыслицу. Но теперь у него есть, вроде как, самый настоящий навигатор в делах сердечных, на которого он, как бы не хотел это признавать, искренне надеялся. Черт, у него слишком двоякое мнение об этом человеке.

— Для тебя, может и плевое, а вот мне не просто, знаешь, — Итон недовольно поморщился.

— Ну, для начала тебе нужно выбрать жертву, пару раз пересечься взглядами, а там просто расслабиться, — прямо сейчас Фред действительно выглядел как гуру. Словно он каждый день, даже не так, каждую минуту вытворяет что-то подобное! Ах да, это же Фред, как можно было забыть.

— Как тут расслабишься, когда я понятия не имею, о чем…

— Просто посмотришь на меня. Думаю, ты быстро поймешь. Так что, ты согласен?

— А у меня есть выбор? — Итон все же не сдержал довольную усмешку, наблюдая за тем, как Фред с глупым выражением лица пожимает плечами. — Только я хочу увидеть тот листочек, — Итон коротко кивает на джинсы парня напротив, намекая на местоположение листка.

— А, листок… — Фред, сдерживая смех, достает тот самый помятый листок, протягивая его брюнету. Тот в свою очередь разворачивает бумажку, осматривает с двух сторон и, хитро улыбнувшись, бросает ее обратно Фреду.

— Ублюдок! — оба смеются, кажется, в эту секунду им обоим было в самом деле очень весело.

Бумажка полностью пустая.

***

В восемь большинство отряда и впрямь собрались вместе, жутко негодуя. Во-первых, пришли все же не все, и более ответственные ребята переживали, что раздолбаи окажутся безнаказанными, чего Фред, на самом деле, ни за что не допустит. С местом розжига костра и самим процессом никаких проблем не возникло — он уладил все еще днем с помощью его верных и отчаянных рабов — тех самых лицемерных деток и Итона в их числе. 

На улице июль, поэтому до темноты им еще далеко, но это вовсе не портило обстановку. Ну или, как говорится, — и так сойдет. Первые минут пять все сидели в полнейшей тишине, совсем не зная, что бы такого сказать. Первым вновь включился вожатый, который решил начать с глупых вопросов, а-ля «как прошел день?» и «чем занимались сегодня?». К счастью, особо активные ребята сумели завязать беседу, отмачивая громадное количество глупых, но смешных, в следствие уместности, шуток. А Итон, кажется, единственный, кто остался в стороне.

Ему вообще никогда так легко не давалось общение с людьми в силу его несмышлености и замкнутости. И, что самое страшное, он совсем не знал, как с этим справляться, и где этому учиться. Может, все остальные в детстве посещали какие-то специальные курсы, на которые Итона не отдали? Да нет же, похоже на сумасшествие. Но почему тогда в открытую рассматривать Тони, ту самую блондинку, он никак не в силах? Когда черноглазый говорил об этом, оно казалось чем-то менее сложным. И что теперь делать? Он сидит вот так, молча, уже черт знает сколько времени, ведь на улице стемнело, а кто-то, кажется, уже отправился на поиски гитары. Казалось, все летит к чертям. Пока ему в плечо не ударилось что-то мягкое, легко отскочившее и отвлекшее от любых мыслей. Итон дернулся, рассматривая упавший к ногам маршмеллоу.

— Слышь, малой, ты зефир не будешь? Чего притих то? — пока все покатились с довольно милого прозвища и отвлеклись, Фред буквально взглядом указал на то, что более важным является именно второй вопрос.

— Что? Нет, просто задумался…

— Пока ты думаешь, все веселятся и едят твой зефир, так что учись у меня отвоевывать свои сладости! — парень весело подмигнул и вновь отвернулся.

На все так же молчащего Итона буквально пару раз бросили взгляд, после чего про него вновь забыли. А вот голубоглазого слегка дернуло. Дернуло от искрящихся черных глаз, от странного, похожего на ослиный, смеха, кривоватой улыбки и носа, который так глупо сморщился при подмигивании. Его дернуло и, кажется, осыпало мурашками от Фреда, который сейчас устроил баттл ехидных шуточек с одним из парней, в котором победителю полагался заветный зефир. Вожатый словно светился изнутри каким-то не своим светом. Не ехидным и заговорщицким, а, скорее, искренне веселым и радостным. Невероятно неправильное сочетание вызвавшее в Итоне диссонанс — словно брутальный байкер поющий саундтреки из диснеевских мультфильмов на фоне бабочек и цветов.

Еще пару минут Итон наблюдал за каждым движением своего вожатого, не до конца понимая зачем и почему. Но дыхание почему-то сбивалось, а губы без конца пересыхали. Нежели это все дым от костра? Брюнет пару раз моргнул потому, что ему показалось, что он встретился с чернющим взглядом, который что-то выжидал. Так, стоп, не показалось.

— Малой, сыграешь? — на него уставились сразу несколько пар глаз. Видимо тех, кто остался сидеть у костра и не разбежался по территории лагеря. Хотя, кому я вру, не только по территории они разбегались.

— С чего ты взял, что я умею?

— А зачем тебе тогда гитара? Вот не нужно строить из себя дурака, я у тебя в комнате видел, — Фред с довольной усмешкой закатил глаза.

— Что-то слишком часто ты бываешь в моей комнате, влюбился что ли? — Итон состроил из себя невинную овечку, чем вызвал смешок у сверстников и игривый прищур у черноглазого, — Ладно, что играть-то? Предупреждаю сразу — петь я не умею.

— Не боись, мы споем за тебя.

Еще пару минут велись споры на счет выбора песни. Окончательное решение принял Итон, выбрав самую легкую мелодию. Он пару раз провел пальцами по струнам, после чего, наконец, послышалась музыка. У костра осталось всего шесть человек, однако и с таким крохотным составом они смогли запеть энергично, немного не впопад, но так по-походному. Сказать честно, сердце Итона не стояло на месте — оно выворачивало кульбиты, обливалось кровью, то замирало, то билось с бешеной скоростью.* И парень никак не мог это объяснить — только если он надышался чертовым дымом. Никто конечно не исключает тот вариант, что виной этому Фред, со своей глупой улыбкой и прокуренным голосом. Не исключал никто, кроме Итона. 

Итон думал долго. Думал долго и мучительно, совсем не следя за происходящим и слушая разговоры в компании очень поверхностно, совсем не вникая. А вот Фред смотрел внимательно. Ловил каждое вздымание грудной клетки, каждую секунду, когда ресницы голубоглазого ни с того, ни с сего подрагивали, когда тот улыбался своим же мыслям, но тут же становился серьезным. И Фреду было комфортно и невероятно уютно. Даже когда у угасающего костра они остались вдвоем, Фред не смел нарушать тишины, изучая лицо невероятно красивого в свете языков пламени мальчишки. Что уж тут скрывать, Итон невероятен и о нем можно говорить долго, а о его красоте, как внешней, так и внутренней, — вечность, наверное. Еще пара минут, и вожатый бы пришел к довольно пугающему для себя выводу. Но, к огромному счастью, Итон заговорил.

— Почему все опять пошло не так, как планировалось? — его взгляд заметно помрачнел.

— Может дело в том, что это твоя первая попытка?

— Жизнь второго шанса не дает, — мальчик поджал губы, начиная сверлить свою обувь взглядом.

— А может не все так плохо? — Фред усмехнулся и глубоко вдохнул, словно на что-то решаясь — Может, тебе все же удалось кого-то закадрить? Просто ни того, кого собирался?

— Знаешь, я и не попытался даже, так что это невозможно, — устало улыбнувшись, он повернул голову в сторону вожатого, пристально вглядываясь в профиль последнего. — а вообще, мне кажется, что закадрил не я, а меня.

— Хах, так может неспроста кажется? — Фред достал из кармана сигареты, прикуривая одну от уже совсем слабого огня и зажимая ее между зубов, — Неужто в кого-то влюбился?

Фред хотел метнуть короткий и оценивающий взгляд на младшего, но столкнувшись с его слегка обреченными, но одновременно горящими чем-то странным глазами, тут же застыл. Нет, глаза Итона сейчас не просто голубые — они отдают синевой и отражают красноватые язычки пламени. Они в прямом смысле горят, и прожигают на сквозь. А Фред не уступает — чернота его глаз стала бездонной, такой ужасно большой, что выбраться из нее невозможно.

И в Итоне что-то трепещет, мечется и не дает усидеть на месте. Он осторожно, словно кошка, подается вперед и, не отрывая взгляда, забирает у старшего сигарету. Брюнет возвращается на свое место, а Фред, кажется, задыхается от переизбытка всего. От переизбытка Итона, который с совершенно спокойным видом сейчас затягивается. Впервые на языке так горько, впервые на душе так неспокойно, все впервые. Впервые вот так - глаза в глаза. 

Итон затягивается всего один раз, ему этого достаточно. Парень бросает сигарету в догорающий костер и выдыхает облако дыма прямиком Фреду в шокированное лицо. Именно, месть подают холодной. А еще ее подают тогда, когда вокруг неимоверно жарко. Да, в этом точно виноват огонь.

* В работе несколько раз будут повторяться подобные максимально утрированные описания сердцебиения. В контексте истории это - норма. Пожалуйста, если вы действительно столкнетесь с такими симптомами, немедленно обратитесь к врачу это НЕ нормально.