- Эй! - отпихнула его. - Что ты делаешь?

- Я? Ничего, - он разжал объятия, - убери вон ту книжку с чертежа.

И как ни в чём не бывало стал убирать разложенный ватман. Я так и осталась стоять и смотреть, как он ползает по полу.

Кончик носа горел.

- Я пойду, - развернулась к двери.

- Сейчас провожу.

- Я сама! - вцепилась в сумку и боюсь глаза на него поднять.

- А я тебя не спрашиваю. Сказал, что провожу, значит, провожу. Не хватало, чтобы твой дружок заявился, и по пьяне мне квартиру разнёс.

- Он не заявится! Честное слово!

- Всё, теперь пошли, - он аккуратно засунул ватман в тубус, поставил в угол, и вышел в коридор.

Мы молча шли по парку. Странно, но напряжения в этом молчании не было, просто каждый думал о своём. Какие мысли бродили в его голове, сложно сказать, я же пыталась найти причину, чтобы в следующий раз отказаться идти к нему домой. Всё это было как-то неправильно: такие, как Чонин, не могут испытывать чувств к таким, как я, значит, это просто его очередная блажь, стукнувшая в голову от скуки, а быть чьим-то развлечением как-то совсем не хотелось. Это только в сказках Золушка выходит замуж за принца, в реальности же для счастья нужен человек твоего уровня. Надо адекватно оценивать себя и свои возможности. Тем более, кто-нибудь задумывался, а каково жилось Золушке, девушке, влачившей существование рабыни, в королевском замке? Подчинялись ли ей слуги, если она - их ровня? Как относились к ней родственники принца? Да и сам принц... О чём они говорили, когда спала пелена влюблённости и страсти? О чём? Они настолько разные, что кроме спальни, пожалуй, их ничего и не объединяет. Вот она, настоящая реальность, спрятанная на страницах сказок. Грустно, наверно, но это жизнь.

- О чём ты думаешь? - спросил Чонин, когда мы уже подошли к моему дому.

- Я? О том, что сказок в жизни не бывает.

Он с минуту смотрел на свои кроссовки, а потом поднял голову и серьёзно сказал:

- Уж поверь мне, жвачка, сказок действительно не бывает.

На секунду мне захотелось, чтобы он опроверг мою мысль и сказал, что надо верить и творить, идти вперёд, но...

- Хорошего вечера, - попрощался Чонин, развернулся и направился к парку.

- Ну, и как там твой Чонин? - на пороге меня встречал Бекхён.

- Он не мой, - снимаю кеды.

- Да уж, конечно, если ты будешь носить такую обувь, и эту дурацкую растянутую майку, он никогда не будет твоим!

- А я на него и не претендую.

- Посмотри на меня.

Я устало подняла голову.

- Что случилось?

- Ничего.

- А если подумать?

- Бек, скажи, ну, вот, как старший...

- Я старше тебя на год, а не на полвека!

- Скажи, в жизни чудес совсем не бывает?

- Что за вопросы? Конечно, бывают! Каждый день случается куча невероятных событий! То, что я терплю тебя - это тоже своеобразное чудо!

- Кто кого терпит? Давно подушкой не получал?

- Да, ладно-ладно! Пошли на кухню. Твои родители ушли к той вредной старухе. У неё плита там что-то плохо работает.

- Голова у неё уже плохо работает.

- Это точно. Так что там с чудесами?

- Просто... Знаешь, все эти сказки со счастливым концом... Зачем нам втирают с детства картинки искажённой реальности? К чему так пудрить мозги? А потом ребёнок вырастает, и продолжает ждать фею-крёстную или поцелуй принца... Но ведь ничего подобного нет. И это ощущение обмана, разочарования...

Бек поставил передо мной тарелку с пельменями.

- Вот скажи, разве не чудо, что ты приходишь домой, и тебе не надо ещё час стоять у плиты, потому что я сразу поставил перед тобой тарелку с едой?

Я улыбнулась.

- Разве не чудо, что среди кучи проектов, над которыми люди пыхтели ночами, победил твой раздолбайский, никем толком не сделанный проект?

Хмыкнула.

- И это я так, по мелочи... А если взять глобально: из жертв того землетрясения, ты одна из нескольких, кто пролежал в больнице всего две недели, и сейчас можешь передвигаться самостоятельно. А ведь погибших были сотни. Да, я знаю, ты хочешь сказать про позвоночник и зрение, но ты могла больше никогда не увидеть родителей. Никогда больше не побить подушкой меня!! Ты понимаешь, какое чудо, что у тебя есть я! И мы вместе! А ты говоришь, что чуда нет. Просто ты не туда смотришь. Счастье рядом, но нас всё время тянет куда-то ещё.

- Наверное, ты прав.

- Наверное? Да я стопроцентно прав! И вообще, что это за упаднические мысли? Чем вы там с Чонином занимались?

Я аж пельмешкой подавилась. Бек заботливо постучал меня по спине.

- Проектом, мы занимались проектом!

- Ну, хорошо, если так.

- А ты что делал весь день?

- Я? Я... - он опустил голову и заулыбался.

- Что? Что-то хорошее?

- Представляешь! - он поднял горящие восторгом глаза. - Меня...меня взяли в мюзикл!

- Что? Да? Ура!!! - и я кинулась обнимать его.

Бекхён так давно мечтал об этом. В прошлом году он участвовал в хореографической группе, но ему всегда хотелось петь и танцевать.

- И как? Рассказывай!

- Я пару раз сходил здесь на прослушивание. А сегодня мне позвонили и сказали, что я принят!!

- Ох! Это же просто супер!!

- Согласен! Надо отметить!

- Оу... В клуб ты больше не пойдёшь!

- Да, нет, здесь, дома! Закатим вечеринку!

- Это, конечно, хорошо, но я что-то начинаю волноваться за свой дом...

- Да всё будет отлично!

- Кстати, когда начало репетиций?

- Через неделю. Мне надо будет подыскать жильё, и съездить домой за вещами.

- Жильё?

- Ну, не могу же я жить у тебя!

- Почему?

- Потому что.

- Хм...какой-то необоснованный ответ.

- Уж какой есть.

- Ладно. Так и скажи, что я тебе уже надоела!

Он покачал головой.

- И как я столько лет с такой дурочкой дружу?

- Дурочкой? - и вот в моих руках уже материализовалась маленькая подушечка с кресла.

- Опять? Помни, что перед тобой стоит без пяти минут звезда Бродвея!

- Без пяти минут? Ну, за это время я успею показать «звезде», кто в нашей паре не отличается умом и сообразительностью!

И мы, смеясь, закружили по квартире.

- Стой! Аккуратно! Это...

Бах!

- Мне никогда не нравилась эта ваза, - Бек поднял осколок. - Она тут была вообще не в тему!

- Не в тему?!! Осторожно!! Не тро...

Бах!

- И зачем здесь была нужна эта картина?

- Бек... - простонала.