— С добрым вечерком, любимая! — выкрикнув, Робертс жадно обхватил губами горлышко бутылки с сильно действующим алкоголем. Он беспрерывно болтался в стороны, разглядывая комнату "жены". — Что, не скучала?! Даже своего мужа не встретишь?! Не обнимешь, не приласкаешь?!

Слёзы отчаяния и горечи рекой скатывались по обеим щекам девушки. Её лицо было залито слезами, глаза покраснели и опухли. Губы дрожали, а плечи сотрясались от беззвучных рыданий и всхлипов. Лиса никогда бы не подумала, что, прятаясь под собственной кроватью, — сотни молитв безостановочно будут вырываться с её уст, дабы этот вечер не оказался последним.

— Где ты, негодяйка?! — внезапно воскликнул Джон, заглядывая в каждый уголочек огромной комнаты, в надежде найти свою "добычу". — Чёрт!

В одно мгновение раздался чёткий, но до жути неприятный хруст и дребезжащий звон трескающегося стекла, — зеркала. Джон настолько не контролировал и не приходил в себя, что просто-напросто развалился на мирно стоящее зеркало, тем самым вызвав у девушки жуткую дрожь.

По крайней мере, живя с Джоном Робертсом — эта дрожь была у неё всегда. И не имеет значения, в хорошем духе он, или же нет.

— Мать твою! — выпалил он. — Почему это зеркало стоит прямо здесь?! Как же вы меня достали!

Громкий треск тонкого зеркала противно звенел в ушах, заставляя Лису неприятно скорчиться. Со всех сил она сжимала маленькие кулачки и поджимала губы, дабы слёзы, что моментально нахлынули на большие глаза - ни за что не выпрыгнули. В один миг, когда наступила резкая тишина и отсутствие какого либо шороха,— девушка начинала вбивать надежды о том, что мужчина наконец покинул помещение и в конце концов оставил её в покое, что было не менее глупо. Джон даже не двинулся с места, а оставался на прежнем месте — он в неких раздумьях стоял около потресканного зеркала, размышляя о том, как же ему выманить "непослушную" Лису.

А ведь он знал, что она рядом.

Безумно близко, рядышком — прячется и громко дышит, внушая себе то, что он так просто отвяжется.

Но вот только они оба знают, что эти надежды тщетны.

— Лиса, не вынуждай меня на плохие действия. — мужчина сделал медленные шаги вперёд. — Я знаю, ты рядом.

Мерзкий голос в голове девушки прозвучал монотонным эхом, от чего та со страхом скорчилась. В голове был густой туман, ибо планы её действий терялись одно за другим. Страх постепенно съедал, а мысли о том, что её не станет — были основой. Она сильнее сжала кулаки, ногтями вбиваясь в собственную кожу, дабы выдержать наступающие слёзы, что вот-вот фантаном выйдут из неё. Она не хочет находиться в этом доме, гладить его поверхности и получать новые побои. Абсолютно всё в этом доме — стало мерзким.

— Ты же знаешь, что я всё равно найду тебя. — с ехидностью и правом громко протянул тот, будто желал, чтобы Лиса как можно лучше его услышала. — Так что не вздумай носом своим крутить, а делай то, что говорит тебе твой законный муж.

Тишина.

Всей своей чёрной душой, всем своим тёмным и грязным до дури сердцем он желал выманить Лису, схватить её за тонкую шею и свернуть ей челюсть, дабы вытрясти с неё все баловство и непослушание. Жаждал, нервно дёргая скулами и пытаясь услышать хотя бы её писк. Хотя бы малейший вой с её уст, чтобы яростно схватить её за волосы и бить головой об стол, пока её любимец не растворится в её голове раз и навсегда. Мужчина буквально мечтал об этом.

В холодном помещении присутствовало затишье, мёртвая тишина, что постепенно, медленно и плавно сводили Робертса с ума: худощавая грудь всё больше и больше возвышалась, а ноздри стали огромными, как у быка. Он медленно расхаживался по комнате и резко оглядывался в стороны, будто зверь, поджидающий свою добычу. Лиса судорожно тряслась, мельком поглядывая на расхаживающие ноги мужчины.

"Хоть бы не заметил". — промелькнуло в голове трясущейся девушки, нервно поджимающей губы, чтобы, как говорилось ранее — снова не заплакать. Тогда, "на пороге своей несчастной и жалкой смерти" — она думала лишь о нём.

О желаемом мужчине, об огоньке, всё время пылающим безумной добротой и поддержкой. О славном воине, что наперекор всему – защитит её от всего зла, катастроф и бедствий, жертвуя самим собой. Ради неё.

— Лиса, ты на... — незаконченная фраза, издающаяся с развязного рта Робертса внезапно прервалась и замолкла. По-деловому сложив руки на пояс, Джон с неким интересом прищурил глаза, тщательно разглядывая подкроватное пространство. Из него торчали волосы.

Длинные волосы Лисы.

Джон рассмеялся. Громко, величественно, с нервными нотками ярости, но непередаваемой уверенности. Тогда он и понял, что если в очередной раз он снова насладится избиением Лисы, разукрашиванием её в синяки и кровоточащие раны — вновь прибежит её наивный болван, чуть ли не сверкая своими пятками. Разумно, если дело станет катастрофическим и много лишних глаз увидят истерзанную девушку. Соберутся куча журналистов, кричащих об конкретном объяснении данной ситуации; полиция, просящая докладывать всё от "а" до "я"; шокированные жители Пусана, узнавшие последние новости по экрану монитора.

А знаете, что самое смешное?

Это всё — требует тщательного объяснения, чуть ли не реферата, чтобы понять, что за жестокое, физическое и моральное насилие настигло столь миловидного и невинного существа. Тогда, ныряя в своих хитрых и преступных размышлениях, Джон продумал абсолютно всё, до каждой ниточки: он скатит всё на Бан Чана. Начнёт рассказывать всем о том, насколько беспощаден этот малец, избивший его жену прямо посередине улицы, среди белого дня! А потом, когда слава обнимет Джона, а так званый "преступник" успешно сядет выть за решётку — Робертс благополучно, со всей взятой гордостью продолжит свой бизнес, которым дорожит больше, чем собственной матерью, воспитавшей бессовестного зверя, который отказался от неё ещё с самого начала своего богатого пути, отдав в руки престарелого дома.

Мужчина наслаждённо откинул голову назад, наслаждаясь своей гениальностью и дальнейшими планами, что, по мнению мужчины — должны обязательно показаться перед людьми только яркими красками. Таким образом, статус Робертса станет намного выше, чем можно было ожидать.

— Выходи, дорогая Лиса, выходи! — со звонким смехом закричал тот, распахивая руки в обе противоположные стороны. — Довольно играть в прятки, я нашёл тебя!

На этих словах дыхание девушки стало более учащённым. Её грудь со скоростью вздымалась, словно волны, молния, освещающая бездну страха и крика о помощи, когда мужчина резко отдёрнул простынь, зануриваясь в её испуганных щенячих глазах, самовольно ухмыляясь.

— Я же говорил что найду тебя.

В одно мгновенье Лиса закричала, что есть мочи. Да так, что Робертсу чуть уши не заложило. Он грубо схватил её за запястье, крича о том, какая же она неблагодарная мерзавка.

— Что, боишься меня, да?! — мужчина тряс её, держа за тонкие запястья, пытаясь выпытать ответ. —  Что же ты молчишь?!

— Прошу, успокойся!

— Успокоиться? Ты хоть знаешь, сколько за день я пашу, как неугомонный, чтобы тебя, глупую лентяйку в роскоши держать? Пока ты, полнейшая эгоистка, — расхаживаешься туда, куда я запретил!

— О чём ты?...  — прошептала та, на максимум сжав плечи. Она дрожала, как ёжик, прячущийся в иголках от объекта злой атаки.

— Про голубка твоего, голубка... к которому ты так бежишь, будто ветром тебя к нему сносит... а я ведь предупреждал тебя, не так ли? Запретил и предупредил, чтобы подобного не повторялось, но ты, как всегда, ведёшь себя, как упёртая овца! — с неведомой яростью воскликнул тот, оставив след жгучей пощёчины на лице девушки. Лишь тогда Лиса и поняла:

Ей пришёл конец.