«Мне всегда нравилось наблюдать за лицами людей, на которых сменялись яркии эмоции. В тот момент их легко понять. А еще мне нравится врать, чтобы снова увидеть какую-то вспышку на их лицах. Ту вспышку, которую я долго пыталась разглядеть в отражении зеркала, но научилась лишь ее имитировать».

Из дневника Мэрит.

Паола не могла поверить в то, что все вокруг было реальностью, а дыра, растущая в груди, это не какой-то кошмар. Пустота уже пожирала все внутри нее, а она только прочитала его сообщение... только осознала, что в этом время прыгает с настоящей скалы и вскоре разобьется о землю.

Их долгая история с Давидом подходила к концу, только вот что будет в итоге с Оливером? Он не был виноват в проблемах родителей. Паоле стало больно от осознания, что ее сыну придется расти в неполной семье. Она боялась этого раньше и главный страх стал явью.

— Я уверена, что это какое-то недоразумение и вы с Давидом все обсудите, когда ты приедешь, — сказала Линнея.

Она гладила подругу по плечу, пока та сжимала трясущейся рукой бутылку водки.

— Это не недоразумение, я чувствую. Давид бы такое не писал, не будь он уверен. Он нашел другую? Кто она? Я хочу посмотреть ей в глаза...

— Милая, мне так жаль тебя...

Линнея обняла Паолу. Та уже не плакала, только смотрела в одну точку с упавшими на глаза красными волосами. Она сегодня умерла.

Мэрит не знала, как продолжать вечеринку. Она непонимающе смотрела на такого же растерянного Маркоса. Девушка увидела, как Арне и Элина ушли в переднюю часть яхты и решила не трогать их.

— Почему отдых просто не может пройти нормально? — спросила раздраженно у Маркоса Мэрит.

— Такова жизнь. Реальность бывает болезненной.

Он хотел прикоснуться к ней, но Мэрит одернула руку и молча ушла, становясь у перил. Она не хотела контактировать с Маркосом, да и ни с кем больше. В ушах мерзко звенело, голова начала болеть. Прежняя энергичность куда-то испарилась.

Мэрит буквально ощутила, как рядом с ней появилась Тея, о которой успела позабыть. Она представляла ее ухмылку, рыжие волосы. Вспоминала образ, который видела на рисунках Эдди. Навсегда запомнила, как украла их, когда навещала его в больнице после пожара. Как следила за бедным перебинтованным Эдди, у которого существовала лишь одна реальность — вместе с Теей.

Эдди был ее призраком, спрятанным за образом милой Теи.

Мэрит часто мысленно спрашивала у Эдди — зачем тот убил себя? Она не думала, что он на такое способен. Не думала, когда лежала с ним на кровати в его комнате, рассматривая аниме плакаты. Выводила пальцами узоры по глянцевой бумаге, пока Эдди оставлял поцелуи на плече. Мэрит с силой сжала перила.

Зачем Эдди убил себя?

Она не знала ответа. Предполагала, что из-за шизофрении, диагностированной в клинике. Считала, что Эдди просто не справился. Психи не справляются. Психи просто убивают себя.

Хотя каждый достоин жить.

«Каждый, но не ты и Эдди. Не ты-ы-ы...»

Из-за голоса Теи Мэрит резко закрыта уши руками, зная, что его невозможно заглушить. Ей становилось хуже, становилось невыносимо.

Маркос, подошедший к ней, коснулся спины. Мэрит подпрыгнула на месте и замахнулась рукой. Парень успел ее остановить в паре сантиметров от своего лица. Он встретился с безумными глазами Мэрит.

Пустыми, отчужденными, не ее.

— Ты меня пугаешь, — сказал он.

— Отвали.

— Что с тобой?

— Отвали.

— Я могу помочь.

— Не можешь. Отвали, — стояла на своем Мэрит.

— Могу. Я тебе помогу со всем. Что с тобой происходит? Ты испугалась за Паолу?

Мэрит смотрела сквозь парня. Ее пальцы подрагивали.

— Мне насрать на Паолу на самом деле. На ее мужа, сына, насрать... я устала. У меня болит голова, звенит в ушах. Я устала. Просто устала.

От несвязного бреда Маркосу стало не по себе. Мэрит прошла мимо него, садясь на мягкий диванчик. Завесила лицо волосами и закрыла его ладонями.

«Достойны все, но не ты. Тебе Маркос не нужен. Тебе же плевать на него, на его чувства, эмоции. Ты же не испытываешь к нему ничего. Физически тебе приятно, а эмоционально... сломанная Мэрит. Мэрит псих. Мэрит с убившим себя бывшим».

Мэрит упала на диванчик, прикрывая глаза. Как же она хотела исчезнуть навеки. Умереть так же, как умерла сегодня Паола.

В это время Арне и Элина лежали на мягком матрасе, изучая звездное небо. Они успокоились, пытаясь забыть все, что произошло пару минут назад на палубе. Конечно, не вычеркивая сладкий последовавший поцелуй.

Они касались рук друг друга, обжигая кожу, как при самом первом касании. Неловко молчали, будто все слова уже были сказаны, но на самом деле они не могли с уверенностью сказать, что выговорились достаточно. Особенно это ощущала Элина, моментально запутавшаяся в потоках эмоций.

— Мне очень страшно, — сказала честно она.

— Не бойся, ничего ужасного не произошло.

— Я никогда так не рисковала. Может, это прозвучит глупо, но я всегда была закрыта от этой части жизни. И мне было... нормально.

— А сейчас что-то изменилось? — хитро спросил Арне, переворачиваясь на бок и подпирая голову рукой.

— Сейчас я вижу тебя перед собой и мир будто перевернулся. Папа будет в шоке.

— В хорошем смысле, надеюсь?

Элина пожала плечами и тоже перевернулась на бок.

— Если не убьет тебя при первой возможности, то считай ты победил.

Арне рассмеялся.

— Ты очень красивая, — прошептал парень, вновь и вновь рассматривая ее черты лица, запоминая каждую родинку.

Он боялся, что она вдруг исчезнет. Что Элина — это просто его смелая фантазия.

— Спасибо. Правда, мне так приятно, что я не знаю, как реагировать.

— Просто улыбайся. Этого достаточно.

— Правда? А как же узнавать мои самые скрытые тайны, все ужасы моей жизни... — сказала загадочно Элина.

— Тайны? Хм, мне кажется, единственная тайна, которую ты могла хранить в себе — это то, что тебе на самом деле не хватало любви. Ну, или пирожное максимум в детстве украла.

Девушка наигранно обиделась, закатив глаза.

— Единственное, что я когда-то украла — это бутылку яичного ликера вместе с Леони из клуба отца. Нам было пятнадцать и мы просто стащили ликер почти перед его носом.

— И выпили?

— Тогда я впервые в жизни напилась по-настоящему.

Арне начал смеяться, представляя Элину пятнадцатилетним подростком, пьющим яичный ликер. Он даже представил, как она кривила лицо.

— Бунтарка! — сказал радостно он, считающий, что Элина не пила до восемнадцати как минимум.

— А ты? Что сделал ты?

Арне задумался. Что же он мог сделать в детстве? Упасть с дерева, быть сбитым велосипедом, потеряться в горах в Андорре...

— Однажды я чуть не утонул.

Элина расширила глаза от удивления.

— Даже так? Расскажи.

— Я тогда учился фридайвингу и занырнул на глубину, к которой не был готов. Я чуть не потерял сознание, пока всплывал, а на поверхности мне было так плохо, что я после полгода не занимался этим, — рассказал Арне, вспоминая тот ужас, который он испытал.

Хоть для него вода и была родным домом, знакомой стихией, но он не был застрахован от ошибок и собственной самоуверенности.

— Это звучит страшно. Ты сейчас часто занимаешься именно фридайвингом?

— Иногда. Когда очень нравится место, хочется ощутить воду по-настоящему, но это все же опасное занятие. Тебе не советую.

Элина потянулась за стаканом с остатками коктейля и недовольно вздохнула.

— Он заканчивается, — констатировала девушка.

— Могу сделать еще, если хочешь.

Она расплылась в благодарной улыбке и, быстро выпив оставшееся содержимое, протянула бокал парню. Он специально коснулся ее руки, прежде чем уйти и Элина вновь ощутила тепло, растекающееся по всему телу.

Арне наткнулся по пути на расстерянного Маркоса. Он стоял в стороне, задумавшись о своем, но, увидев парня, сразу подошел к нему.

— С Мэрит что-то не так. Она не хочет со мной общаться, а просто лежит и ни на кого не реагирует, — сказал Маркос.

Арне глянул на подругу.

— Она бывает такой, тебе стоит привыкнуть. Подожди какое-то время и она сама к тебе вернется. Но не дави на нее, если хочешь остаться в живых.

Маркос кивнул, хотя хотел подробностей. Он видел по взгляду Арне, что тот не особо настроен на диалог о Мэрит.

— Можешь отнести Элине коктейль? — спросил Арне. — Я пока узнаю, как там Паола.

— Без проблем.

Маркос сжал бокал и направился к передней части яхты. Он увидел Элину на матрасе, она смотрела на темный горизонт, полулежа. Она обернулась, услышав шаги и явно ожидала увидеть Арне, но перед ней стоял Маркос.

— Арне просил принести. Он отошел к Паоле.

— Спасибо. Надеюсь, там ничего нет лишнего?

— Ничего. Я не поступаю, как Мэрит, — сразу сказал Маркос.

— Надеюсь.

Элина немного недоверчиво отпила.

— Вы с Арне вместе?

Девушка замерла.

— Я... не знаю. Не могу пока знать.

— А мне кажется, что все очевидно. Только вы оба пока не видите ничего.

— Чего не видим?

— Что вас тянет к друг другу и это естественно. Как меня к Мэрит.

— Просто я не такая смелая, как Мэрит, — подметила Элина.

Маркос усмехнулся, садясь на край матраса поотдаль от девушки.

— Тебе и не нужно быть ей. Будь собой и все. Такой ты и понравилась Арне.

— Ага, я боялась ему в глаза смотреть.

— А чего страшного в том, чтобы смотреть в глаза? — спросил Маркос и нагло уставился в глаза девушки.

Элина смотрела в них пару секунд, пока не отвернулась и махнула рукой.

— Не издевайся.

— Я и не издеваюсь. Просто интересно.

Маркос встал, уже собираясь уходить.

— Ты правда думаешь, что я нравлюсь Арне? — напоследок спросила Элина, ощущая, как к горлу подкатил ком.

— Только дурак не видит, как он раздевает тебя взглядом.

Элина покраснела до кончиков ушей, а Маркос, тихо посмеявшись с ее реакции, ушел назад к Мэрит.

Элине показалось, что на эту долю секунды она вправду поверила в реальность заинтересованности Арне. Она была бы готова поверить навсегда, но боялась.

Боялась ошибиться.

Но эти сомнения разом исчезли, когда он снова оказался рядом, плюхнувшись вниз со своим коктейлем. Было что-то для нее особенное в Арне. Она не могла это объяснить. Ощущала где-то внутри, пытаясь понять. Ведь это чувство было слишком незнакомым.

Паола, как узнал Арне, в это время уже беспокойно уснула, напившись до ужасного состояния. Линнея, укрыв ее легкой простынью, тихо вышла из каюты. Она наткнулась на Леони, которая скромно стояла в углу и пила коктейль желтого цвета. Как только она увидела Линнею, сразу же оживилась, даже начала поправлять волосы и улыбаться.

— Как там Паола? — спросила Леони.

— Уснула. С ней все будет хорошо, она справится.

— Не думала, что все так может резко измениться.

— Увы, невозможно такое предугадать. Что ты пьешь? — спросила Линнея, вставая рядом.

— Смешала мартини с персиковым соком.

— Звучит вкусно! Тоже надо что-то сделать себе, а то мои нервы не выдерживают. У тебя, случаем, травки с собой нет?

Леони замотала головой.

— Я не курю.

— Тогда нужно найти Маркоса. Скоро вернусь.

Леони проводила девушку взглядом, всматриваясь в симпатичное платье, усеянное синими мелкими цветочками. От Линнеи пахло ванилью, которая напоминала Леони школьные года. Тогда она пользовалась только такими духами.

Леони снова ощутила себя не в своей тарелке. Она иногда задумывалась, что ей не место здесь, с Элиной. Для нее эта поездка была спонтанной, совершенно не такой, как для самой Элины. В обычной жизни Леони не хватило бы денег на подобное путешествие в вилле мечты.

Она только полгода, как съехала от родителей, снимая маленькую квартирку в тихом районе Вены. Только недавно закончила экономический университет и мечтала однажды оказаться на месте Элины. Она видела в ней... идеал, которого девушка даже не мечтала достичь.

Хотя знала, что все в жизни Элины — это не заслуга самой Элины. Кроме ее творчества, конечно, которое она проявляла в фотографии и стиле.

— Я вернулась! — послышался голос Линнеи, которая пришла со стаканом такого же коктейля, как у Леони и косяком.

— Все же нашла себе успокоительное.

— Я правда на нервах. Спасибо Маркосу за подгон. Мэрит снова не в настроении, закрылась в себе. Она такой бывает. С самого детства привыкла, что в какие-то моменты ее просто лучше не трогать.

— Она странная.

— Часто это слышу. В детстве ей диагностировали СДВГ, но я не уверена, что все дело только в нем. Долго она вообще противилась снова ходить к врачам, только уже став взрослой пошла и... закрылась в себе. Мы даже не знаем, какие лекарства она пьет, — рассказала Линнея.

Она закурила и Леони немного скривилась из-за запаха травки. Линнея элегантно сжимала между пальцев косяк и затягивалась, отправляя в воздух клубы едкого дыма. Леони засмотрелась, невольно сама думая о том, чтобы закурить.

— И нет соблазна узнать?

— Был. Я даже ее личный дневник находила. Только вот она потом об этом узнавала и был грандиозный скандал. Скажу по секрету — в такие моменты Мэрит желала мне смерти.

— Что? Смерти? Но это же неадекватно! — удивилась Леони.

— Сначала я много плакала, не понимала, что же делаю не так, но потом смирилась. Просто не реагировала на ее истерики. Она стала такой несдержанной после смерти ее одноклассника и по совместительству бывшего парня.

Леони удивленно уставилась на новую подругу. Рука автоматически потянулась к косяку и Линнея отдала ей его, усмехнувшись.

— Смерти? Какая мрачность...

— Он покончил с собой в психушке, куда попал из-за истерического припадка. Он болел шизофренией. Какое-то время я тоже считала, что у Мэрит она, но я не доктор. Я просто ее жалкая старшая сестра, — сказала с грустью и некой болью в голову Линнея.

Леони замерла. Она внимательно посмотрела на девушку. На ее светлые волосы, губы, накрашенные помадой, аккуратные коричневые стрелки. Почему она называла себя жалкой?

— Ты не жалкая, а очень сильная, раз смогла справиться с таким характером сестры. Я одна в семье, мне не понять этого беспокойства, но у меня есть Элина, она мне как сестра. И я знаю, как сложно справляться, когда твоему близкому плохо.

Линнея слабо кивнула и забрала косяк обратно.

— Надо было два брать, — констатировала она.

Ее пальцы тряслись, а эмоции так и хотели вырваться наружу, но она держалась. Смотрела на перила и держалась.

— Я всегда мечтала о заботливой старшей сестре, — сказала Леони.

— Иногда она тоже мне была нужна.

Девушки улыбнулись друг другу.

— Нам всем просто нужна забота...

— Потому что внутри мы все еще дети, которые хотят тепла и уюта. Им нужны объятия и спокойствие.

— Хочешь, я могу тебя обнять, — предложила Леони и отставила стакан, расправляя руки в призыве к объятиям.

Линнея засветилась от улыбки. Она сама отставила стакан и бросилась обнимать Леони. В них обеих находилось так много алкоголя, что осталось единственное желание — оказаться в безопасном месте. Линнея прикрыла глаза. Ощущала аромат кокоса от Леони. Аромат тишины и умиротворениея.

— В тебе есть что-то особенное, Леони, — прошептала Линнея.

— Ничего особенного. Я самая обычная.

— Нет, есть, я вижу.

— Надеюсь, не такое особенное, как в Мэрит? — спросила Леони.

Линнея прыснула со смеху, но не перестала обниматься.

— Нет, в тебе нет ни капли темноты, которая есть в Мэрит. Ни капли того, что я испытываю, когда нахожусь рядом с ней.

— Мне радоваться?

Линнея пожала плечами.

— Как хочешь.

А Леони не знала, чего хотеть. Что ей нужно на самом деле, особенно после Ибицы. После свободы, которую этот остров дал, придется вернуться в реальность. Туда, где все казалось серым и неинтересным. Может, она вновь сбежит к Элине в Валенсию, чтобы греться на солнце и купаться в море.

От Вены ее откровенно тошнило.