Утро умиротворяло, убаюкивало, кричали чайки, а вокруг ни капельки суеты, только блаженное расслабление, которое, как казалось до этого, Мэрит и не снилось. Она лежала на сапе вместе с Линнеей и Элиной. Смотрела на голубое чистое небо, опустив одну ногу в прохладную воду. Вокруг них была Ибица и тишина.

— А вы думали когда-то, каково быть птицей? — спросила загадочно Линнея.

Элина приоткрыла один глаз.

— Думаю, это круто, потому что у нее нет человеческих проблем, — ответила сразу же Элина.

— Нет страхов, воспоминаний, тревоги, беспокойства. У них есть только простые цели — поесть, оставить потомство и... разве что выжить.

— Людям тоже нужно выживать в этом дерьмовом мире, — сказала Мэрит.

— Но при этом и заботиться о целой куче дел. Проще было бы летать вот так, над морем, кричать и быть свободной.

— Может, в следующей жизни станешь чайкой? — спросила Элина и села на сапе, опуская обе ноги в воду.

Мэрит прыснула со смеху, привлекая к себе внимание.

— Ты веришь в реинкарнацию? Еще скажи, что и в Ад с Раем веришь.

— Не верю, но вдруг это все есть. Исключать нельзя.

Мэрит тоже села. Она посмотрела на девушку, которая обильно намазала щеки солнцезащитным кремом, надела коричневый купальник и браслеты на руку. Волосы прилипли к ее вздымающейся груди.

— Ну ладно, твоя взяла, — сдалась Мэрит и подняла руки вверх. — Я, к слову, когда-то хотела заняться таксидермией, но Линнея выступила активно против.

— Таксидермией? Это же жестоко как-то.

— В смерти есть что-то притягательное.

Элина нахмурилась.

— В смерти нет ничего притягательного.

Линнея сразу же села на сапе и подплыла к девушкам ближе, понимая, что поднята довольно волнительная для всех тема.

— Я скорее соглашусь с Элиной — смерть не может привлекать, — сказала Линнея.

Мэрит усмехнулась.

— Занудные вы, а что привлекательно? Жизнь? Она скучна, наполненна болю и страданиями, а смерть кажется спокойной. Тихой.

Элина начала перебирать бусины на браслете. Почему-то представила, как ее отец реагирует эти слова. Он бы явно сорвался и накричал на Мэрит, назвав ее дурой, которая никогда не видела собственными глазами смерть, но Элина не была своим отцом. И к тому же тоже не видела смерть своими глазами.

— Давайте не будем на такие мрачные темы говорить, — сказала Линнея, увидев нервозность Элины.

Мэрит мотнула ногой в воде, создавая всплеск. Их качало на мелких волнах.

— А о чем тогда? Может, поделимся девичьими секретами? Что там у тебя с Арне, Элина?

Элина немного покраснела и сразу оживилась. Она была рада убежать от темы смерти и вернуться к тому, что грело изнутри.

— Все отлично.

— И это все подробности? — удивилась Мэрит. — А как же описания чувств, эмоций... того, что было в последние дни между вами. Вы же были постоянно вместе.

— Да, мы были вместе и если вы так хотите подробностей — получите их. Мы с Арне переспали. Это было так... волнительно и одновременно чувственно, что я до сих пор вспоминаю все с улыбкой.

Линнея засветилась от счастья, а Мэрит ощутила некую тревогу, вспомнив, что недавно сделала.

— Я так рада за вас! Арне очень волновался и хорошо, что все идет у вас так... естественно, — сказала Линнея.

Мэрит смотрела на Элину и слышала навязчивую мысль о том, что она натворила. Мэрит прямо тогда уже сделала так, что жизнь Элины навеки изменится. А, может, она уже изменилась. Мэрит сразу же посмотрела на живот Элины, хотя прекрасно понимала, что прошло всего пару дней.

— Эй, ты чего застыла? — спросила Линнея и брызнула водой на сестру.

Та мотнула головой.

— Ничего, просто рада за Арне... и за тебя, Элина. Вы очень милая пара и Арне очень счастлив с тобой.

— Он удивительный. Такой, каких я никогда не встречала. У меня брат в шоке, не узнает меня последнее время.

— А в постели хоть хороший? — сразу спросила Мэрит, но после засмеялась. — Шучу, он мой друг и такие подробности о нем будут лишними.

— Я могу лишь сказать, что все более, чем хорошо.

Линнея бы тоже хотела поделиться своими чувствами к Леони, но промолчала, сохранив их внутри. Пока ей все казалось слишком хрупким, чтобы вот так выносить на публику.

— Хочу закрыть глаза и оказаться рядом со столом, наполненным тарелками с морепродуктами, — мечтательно сказала Мэрит и упала на сап, снова устремляя взгляд в небо.

— Ты голодная?

— Очень. После наших водных процедур пойдем в ресторан?

Элина оживилась, соглашаясь, как и Линнея. Их девчачье утро принесло разнообразия в те будни, которые окружали их последнее время. Элина даже отдохнула от Арне, снова желая поскорее прикоснуться к нему. А вот Мэрит понятия не имела, как смотреть в глаза Маркосу.

Что ему сказать? Как вести себя нормально после всего, что произошло?

Она просто молча гребла к берегу, как и девушки, которые ни на секунду не подозревали, что творилось в голове Мэрит. На берегу они отдали арендованные доски и прямо по горячему песку пошли в сторону небольшого ресторанчика.

В помещении было прохладно и девушки уставились в меню, совершенно не зная, что же выбрать. Линнея постоянно поглядывала в телефон, ведя переписку с Леони, от чего все время усмехалась. Они обсуждали, какой фильм буду смотреть сегодня вечером.

— Знаете, я хотела извиниться перед вами за все ошибки, которые совершила, — сказала Мэрит и на нее уставились две пары глаз.

— Все хорошо, ты же уже извинилась, — сказала Элина.

— Но я чувствую все равно вину за то, что делаю. Просто знайте, я не желаю вам зла.

Элина кивнула и протянула руку Мэрит, которую та взяла. Элина в поддержку сжала ее.

— Не волнуйся, я знаю и рада, что познакомилась со всеми вами. Ибица — это лучшее, что случилось в моей жизни.

Конечно, так Элина думала только тогда.

Они заказали креветки и пататас бравас, ощущая, как атмосфера между ними стала намного доброжелательнее. Мэрит понимала — она замылила взгляд Элины, усыпив бдительность. Мэрит молча, хладнокровно, расчетливо разрушала ее жизнь, как и жизнь Линнеи.

— Я когда-то в детстве так отравилась креветками, что думала все, нужно прощаться с родителями, — сказала Элина, на что девушки рассмеялись.

— А какая у тебя семья? — спросила Линнея.

— Очень... своеобразная, но такая хорошая, что я о такой не смогла бы даже мечтать. Мама Петра, самая прекрасная женщина на свете, очень добрая и чуткая. Папа Джонас всегда для меня был опорой и защитой, я знала — он ради меня убьет. Отчим Филипе для меня всегда был образом надежности и стабильности, я могла попросить его сделать что-то, а он никогда не отказывал и всегда был... лучшей поддержкой. А вот братец Матео — иногда зануда, но мы с ним очень близки. Он знает обо мне все.

— И сколько ему лет?

— Шестнадцать, он еще не закончил школу, но мечтает поскорее поступить в университет на маркетинг.

— Жаль, что ты его не пригласила на Ибицу, — сказала Мэрит, забросив в рот кусочек картошки в остром соусе.

— Он слишком мал для такого. Я не буду поддерживать его в распитии алкоголя в шестнадцать.

— И ты говоришь, что не зануда... — подметила Линнея.

Элина обиженно скорчила гримассу.

— Я просто заботливая старшая сестра. Думаю, ты меня понимаешь.

— Безусловно! Особенно когда у тебя такая сестра, как Мэрит... нужно иметь то еще стальное терпение.

Мэрит бросила в сестру панцирь от креветки и показала язык.

— Тем более когда она вечный ребенок, который даже не думает взрослеть.

Линнея любила, когда Мэрит была беззаботной. Тогда она не язвила, не строила из себя непонятно кого и была... обычной. Именно сейчас, когда девушка смотрела на улыбку сестры, она ощутила спокойствие, которого не было несколько дней. Неужели Мэрит дала ей передохнуть?

— Так расскажи получше, какой Матео. Нам интересно узнать побольше о твоем брате, — попросила Мэрит, с хитрым прищуром смотря на подругу.

— Матео очень похож на меня, на самом деле. В нем тоже много добра и эмпатии к людям, только вот он куда смелее меня — у него полно друзей, он уже влюблялся в девушку и вообще, в плане самоуверенности у него все отлично.

— И как думаешь, почему? У вас вроде одни родители, вы выросли вместе.

Линнея замерла, еле сдержавшись, чтобы не привести пример себя и Мэрит, как полностью противоположных по характеру и травмам родственников.

— Для начала — у нас разные отцы, так что явно вложено совершенно разное, хотя Джонас и много времени проводил вместе с ним, как и Филипе со мной. Еще, мне кажется, из-за того, что он парень, моя семья не так переносила на него свои страхи из-за травм прошлого. Все же... быть парнем всегда куда легче, — сказала Элина, немного сжимая от волнения стакан, ведь осознавала, что отчасти лгала без какой-либо на это надобности.

Для нее Линнея и Мэрит были будто за стеной, которую пересекать не хотелось, а тем более погружать в такую запутанную жизнь, как у нее. Каждая трагедия была на совести только Элины и ее близких, никого более.

— То есть ты считаешь, что лучше быть парнем? — спросила Линнея.

Элина пожала плечами.

— Иногда не лучше, а просто легче. Сложная тема, но я рада, что Матео куда смелее меня. Кто-то же должен таким быть.

Линнея усмехнулась. Когда-то она считала себя слабой, потому что пряталась в своей комнате от собственной сестры, будто она — самое большое вселенское зло, от которого стоило строить баррикады. А сейчас это зло попивало холодное мохито и смотрело на них добрым взглядом. Что за ним пряталось?

Страх?

Они закончили есть спустя час и Мэрит ушла, сославшись на встречу с Маркосом. Даже предупредила, что не будет ночевать на вилле, что рассмешило Линнею, но она ничего не сказала против.

Элина и Линнея остались наедине, наконец выдохнув с явным облегчением. Девушки упали на песок на пляже и ощутили, как солнце моментом начало жечь уже и так загоревшую кожу.

— Скажи, нормально то, что меня пугает Мэрит? — спросила все же Элина.

Линнея помолчала с минуту.

— Думаю, да. Поверь, я с детства как на пороховой бочке.

— И никто не бьет тревогу?

— А как быть тревогу, Элина? Мэрит уже взрослая девушка, которую не заставить что-то делать, пока она сама не захочет. Да и когда она была младше... думаешь, было проще? Никогда. Я так устала думать — а что там Мэрит? Какое у нее настроение? Почему она поругалась с Маркосом? Почему просто не может быть нормальной? Устала...

— Понимаю, ты хочешь своей жизни, без забот, будто она твой ребенок.

— Раньше еще это не так надоедало, но став старше я внезапно поняла, что у меня нет личной жизни, а Мэрит где-то на фоне меняет парней, как перчатки и в ус не дует. Какого хрена я должна жертвовать собой? — спросила Линнея, посмотрев на Элину.

— Не должна. Тебе ведь уже сколько лет?

— Двадцать шесть, но я будто застряла в тех годах, когда мне приходилось звонить и умолять Мэрит вернуться домой в три часа ночи. А она приходила пьяная, потрепанная...

Элине стало жаль Линнею. Ей было сложно представить, как тяжело жить в такой атмосфере, ведь с Матео она никогда не ощущала таких трудностей. Он был послушным и правильным, таким, каким его так хотели видеть родители. Ей никогда не было с ним тяжело.

Она невольно подумала — а каково было ее отцу, когда он смотрел на то, как его младшая сестра катилась вниз? Что он чувствовал до того, как маленькая, наивная Карина окончательно разбилась?

— Мне жаль, что тебе довелось такое пережить, но сейчас ты можешь все изменить. Даже если посмотреть на то, что ты уже сделала для Леони... она так счастлива, что я не могу поверить своим глазам.

Линнея резко заулыбалась, будто прогоняя прочь те мысли, что были такими болезненными.

— Она мне нравится, правда. Мне с ней хорошо, уютно, как дома под теплым пледом посреди зимы, но как же мне страшно. Вот страшно сделать какой-то шаг и больно удариться. Леони прекрасная, но я полна страхов, как и ты. Я не думаю, что Леони захочет размениваться на несерьезные отношения.

— Дай вам время. Не думай еще о том, что нужно строить семью, съезжаться и планировать семейный бюджет. Наслаждайтесь тем, что ваши отношения такие, как сейчас. Как я наслаждаюсь с Арне. Они никогда больше не будут такими беззаботными, — сказала Элина.

Она говорила словами матери, которая рассказала ей всю правду о своей жизни лишь в тринадцать лет. Элина и не догадывалась, что ее мать имела какие-то секреты, какие-то скелеты в огромном шкафу.

Когда-то ее мама была в отношениях с двумя парнями, влюбленная и счастливая. Как раз такая же беззаботная, как она сейчас. Только после беззаботности приходит реальная жизнь и тонна проблем, особенно в тот момент, когда перед молодой Петрой лежал тест на беременность с двумя полосками, а рядом сидели два любимых человека.

— Если тебе Мэрит что-то сделает, сразу скажи мне, — внезапно серьезно сказала Линнея. — Только я имею над ней контроль и какой-то авторитет.

Элина кивнула, почему-то сохранив в своей голове тот самый секрет о подсыпанных наркотиках.

* * *

Мэрит сидела у бассейна с сигаретой в руках. Ее ноги свисали в воду, ощущая прохладу, просачивающуюся сквозь пальцы. Маркос плавал рядом, постоянно поглядывая в сторону девушки, будто ожидая, когда же она заговорит. Но Мэрит молчала, загадочно куря и выпуская клубы дыма. Маркос подплыл к ней, касаясь коленок.

— Ты чего такая тихая? — спросил он.

Его губы коснулись кожи на коленке. Мэрит достала ногу из воды и положила на плечо парня.

— А что ты хочешь услышать от меня?

— Например, что-то веселое. Может, историю какую-то из прошлого.

Мэрит хмыкнула и бросила окурок возле бассейна. Она опустилась в воду и подошла к парню. Положила руки ему на плечи и посмотрела в глаза.

— Историю из прошлого... — сказала шепотом Мэрит. — Могу рассказать, как мы с друзьями поехали в Андорру и напились так, что я думала умру. Мне было шестнадцать. Ты бы знал, как истерила Линнея, узнав, где я была. Она и не ожидала, что мы доберемся до соседней страны.

— А ты настолько бунтарка... хотя, я и не удивлен. Такой тебя и представлял в том возрасте.

— Ты не был таким?

— Я был где-то посередине — мог и уйти на вечеринку, а мог сидеть дома и читать книги все выходные. Мои интересы полярно отличались друг от друга. А со временем я нашел себя в фотографии, — рассказал Маркос.

Мэрит оставила нежный поцелуй на краешке его губ. Она прижалась к нему под водой.

— А наркотики у тебя всегда сейчас есть, потому что ты выбрал свою темную сторону?

Маркос рассмеялся, закинув голову назад и растрепав мокрые волосы.

— Можно и так сказать. Просто привык быть заводилой в компаниях, а сам принимаю редко. Мне нравится ясность ума, которая дает увидеть больше, чем с галюнами от психоделики.

— И что ты хочешь увидеть сейчас на свою трезвую голову?

— Только тебя, — сказал парень и поцеловал Мэрит.

Она недолго отвечала на поцелуй, медленно расстегивая руками верхнюю часть бюстгальтера. Мэрит отбросила его в сторону и, посмотрев в глаза Маркоса, поцеловала его куда страстнее, чем до этого. Ее голая грудь прижималась к груди парня, ноги обвили его тело под водой.

Маркос снял с девушки остатки купальника и приспустил свои купальные шорты, растворяясь в этой прохладной страсти. В этом бассейне, где Мэрит прижималась к нему так, будто не разговаривала до этого с Антонией.

Актрисой Мэрит всегда умела быть хорошей.

Когда они оказались на берегу, Мэрит нашла свою нижнюю часть купальника и надела только ее, заваливаясь на диванчик и снова потянувшись за сигаретой. Маркос сел рядом, укладывая ноги девушки на свои.

— Знаешь, что меня сейчас беспокоит? — спросил Маркос, тоже потянувшись за сигаретой.

— Что же?

— Антония внезапно уехала с острова. Неизвестно на сколько. Она ничего не сказала, просто сорвалась с места, будто здесь ее что-то напугало.

Мэрит отвернулась от парня.

— Может, захотела отдохнуть от тусовок. Дай ей время и свободу. Тем более, у тебя есть сейчас другие заботы. Я, например.

Маркос кивнул.

— Ты сейчас для меня важнее всего, это правда.

— А я беспокоюсь за Паолу. Понимаю, у нее сейчас сложный период, но не молчать же столько дней...

— Боишься, что она может что-то сделать с собой?

Мэрит неожиданно рассмеялась.

— Паола? Что-то сделать с собой? Никогда, боже. Она даже уколов боится, да и вообще, не осмелится на такое. Просто хочется, чтобы у нее все было хорошо.

— Уверена, что она не убьет себя?

— Поверь, если бы у нее были суицидальные наклонности — я бы сразу их заметила. Она на такое не способна.

— Ты ее все же лучше знаешь, — сказал Маркос, гладя все время ногу девушки.

Мэрит хотела бы ему сказать правду, да не знала, как и зачем. Что изменится, если он узнает о Давиде? Ничего. Маркос наверняка даже не удивится. Она знала, что он видел в ней легкомысленную и доступную девушку.

А Мэрит была готова сделать все, чтобы Маркос снова ее поцеловал.