Утро началось поздно. И следущее. И следущее. Три дня мы не вылазили из номера. Три дня я не вспоминала о письме. Оно напомнило о себе само - выпало откуда-то, и споткнулась об него идя в туалет. С недовольным недоумением я крутила его в руках. Читать? Не читать? Что там сказал повереный - папа сбежал? Значит, ему не слишком хорошо там было. Стоит ли мне туда ехать?
- Раздумываешь?
- Да. Не знаю как поступить. Если отец оттуда сбежал - стоит ли туда возвращаться?
- Ну, это же был твой отец. Не ты. Может родственники поняли, что были не правы? И хотят исправить то, что натворили по отношению к нему? Если нельзя извиниться перед ним, то хоть как-то загладить вину, повинившись перед тобой?
- Может... Думаешь стоит его прочитать?
- Хуже же не будет. Максимум - не поедем.
- Поедем?!
- А ты думала я тебя одну отправлю?
Я пожала плечами. Ни о чём я не думала - просто, почему-то, удивилась. Наверное, не привыкла ещё, что я не одна.
Я подумала ещё раз взвешивая все за и против, и решила прочитать письмо. И только потом решать - ехать или нет.
Усевшись в кресло, стоявшее возле окна, и взрезав конверт ножом для распечатывания корреспонденции, взяв его с рядом стоящего низкого журнального столика, принялась за чтение.
"Дорогая Сара Оливия, я ужасно, настолько ужасно виноват перед твоим отцом, моим братом, что никакие слова сожаления, все деньги мира, не помогут мне загладить вину перед ним. Тем более, что он ушёл от нас.
С тех пор, как он сбежал из дома в четырнадцать лет, по моей вине, я ничего не слышал о нём. И очень сожалею, что уже не смогу попросить прощения. Надеюсь, после моего ухода, который уже близок, мне позволят, прежде чем ввергнут меня в Ад, встретиться с ним, и сказать ему всё, что я думаю о себе. О том, что он простит я не беспокоюсь - не думаю, что вся та жизнь, наверняка тяжёлая и полная нелёгких решений, так кардинально изменила его чистую, ангельскую душу".
"О да... - подумала я, - наверно, все страдания мира, если бы выпали на его долю, не смогли бы изменить его. Он непоколебимо верил. Верил в то, что всё, что даёт нам Господь, только нам в помощь. И не даст больше того, что человек может вынести".
Я продолжила чтение.
"Я надеюсь, что ты пошла в него, и позволишь мне, хоть чуть-чуть уменьшить груз моих грехов. Выговорится перед тобой. Я оставляю тебе всё то, что должен был разделить с ним.
Я пойму, если ты не захочешь приехать в наше родовое гнездо. В любом случае: всё что у меня есть - твоё.
В надежде на наше скорое свидание в поместье "Сара"
Ричард Б. Стайн."
- Всё плохо? - отвлёк меня Роберт.
- Как сказать... Дядя просит, пока ещё жив, встретиться с ним. Он тяжело, и, по-видимому, смертельно болен. Он мучается чувством вины по отношению к папе. Представляешь - мой папа сбежал из дома в четырнадцать лет! Как, чем мог его так достать брат?
- Ты не представляешь, какими жестокими могут быть дети!
- Частично могу. Знаешь как меня дразнили из-за возраста родителей? Ужас!
- Честно? Страшно представить!
- И не представляй. Не порть нам настроение.
- Ты что-то решила?
- Нет пока. Мне, почему-то, не хочется туда ехать. Это с одной стороны. А с другой - не по-христиански не дать возможности смертельно больному человеку облегчить душу.
- А позвонить?
- Он не пользуется телефоном. В письме только адрес.
- Жаль, я ничем не могу помочь. Если только собрать данные о нём и этом поместье. Но это возьмёт время. И, возможно, немалое.
- Похоже, у дяди этого времени нет. У меня сложилось впечатление, что ему остались считаные дни.
Роберт вздохнул :
- Тяжёлое решение. Но принять придётся. То или иное. Но придётся.
Я молча положила голову ему на плечо. Решу утром.
Утром, на свежую голову, я решила поехать. Выслушаю его исповедь и уеду. Всех то делов на пару часов. "Рифма получилась" - подуиала я и усмехнулась.
Ричард, как всегда, подобрался незаметно - из ванной комнаты.
- Фу-ух - он дунул мне в шею - решила.
Он не спрашивал, а утверждал.
- Неужели, я для тебя раскрытая книга? Как ты это делаешь?
- Ты как птичка - решила в какую сторону лететь, а я как кот - мгновенно просчитываю тректорию будущего пролёта птички. Остаётся только вовремя оказаться в точке пересечения. И... ам - ты попалась.
Всё это время он оглаживал руками моё тело. Похоже неосознано.
- Если ты продолжишь, мы, опять, застрянем в номере. А нам надо его освободить до двенадцати. Ты уже один раз продлевал сьём.
- Подумаешь! Продлю ещё раз!
- Ненасытный!
- А это ты виновата! Ты так божественно красива! Надо было мне на скульптора выучится! Какие бы статуи из мрамора глядя на тебя я бы делал! Я бы затмил самого Микеланджело!
- Зайчишка-хвастунишка! - улыбнулась я, выворачиваясь из его объятий. - Собиратся надо.
- Надо... но не хочется.
- Так я и сама могу всё уложить.
- Во! Теперь я знаю зачем женился - не надо самому будет складывать чемоданы в поездку!
Я улыбнулась, потрепала его по волосам, и пошла складывать наши вещи.
Роберт не выдержал, и, всё таки, пришёл помогать. К одиннадцати мы собрались, сдали ключи, и сели в машину.
- Едем к дяде? - спросил он.
- Едем. - Вздохнула я.
- Ну тогда - легкой нам дороги.
Ехать нам предстояло чуть больше двух дней.