Кения, август 2015 год

Наша группа прошла регистрацию на так называемом ресепшене. Он находился посреди живописного болотца, сплошь покрытого ряской и широкими листьями лилий. Туда вели деревянные мостики от хижин с соломенными крышами, в которых размещали гостей. В них, вопреки моим ожиданиям, присутствовали туалетные комнаты и полноценные большие кровати с мягкими матрасами и безупречно чистым бельем. Роман и Катрина заселились вместе. Мы с Вадимом, Ольга и Борис тоже заняли домики на двоих. Алексею и Томми достались отдельные хижины. Куда отправились на ночлег портеры и Такавири, я не обратила внимания. Как приехали, они, словно не нуждаясь в отдыхе, занялись приготовлением ужина.
Мы с Катриной решили прогуляться. Среди деревьев и листвы, недалеко от озера, стояла большая веранда, предназначенная для приема пищи. Она была оснащена широкими столами и стульями. Там же расположилась смотровая площадка. Мы поднялись на нее и с удовольствием наблюдали за огромными серыми бегемотами, лениво перекатывающимися с боку на бок в густой темной жиже. Рядом с ними стайкой кормились розовые фламинго. Было так приятно, вдыхая чистый воздух и наслаждаясь удивительными видами, находиться совсем рядом с живой и необузданной человеком природой. Наше безмятежное уединение закончилось, когда мы услышали оклик Пешехонова:
– Ух ты! Девочки, срочно принесите фотоаппарат из моего номера!
Мы издалека увидели рядом с ним двух длинношеих жирафов.
– Не хочу их спугнуть.
Мы с Катриной послушно направились к его домику и, отодвинув москитную сетку, зашли внутрь через распахнутые двери. Я осмотрелась, пытаясь отыскать взглядом фотоаппарат. Подруга обошла комнату и остановилась у прикроватного столика.
– Ого, это уже интересно! – ее голос зазвенел от восторга. – Что это за тетрадка с красивой обложкой?
Она взглянула на меня, глаза ее горели.
– Дневник, Эми! Наш крутой Алексей Пешехонов ведет дневник, словно какой-то столетний вампир.
И прежде, чем я успела хоть что-то сообразить, она раскрыла тетрадь и начала читать вслух отрывок:
– О-о-о, эта глупая блондинка! Ходит за мной по пятам и постоянно дуется. Каждый день строит мне глазки, я начинаю всерьез ее бояться!
Подруга едва сдерживалась, чтобы не засмеяться в голос.
– Неправда! Ты все придумываешь!
Напрочь забыв о том, зачем мы здесь, я подбежала к ней и попыталась вырвать из ее рук тетрадку, но она увернулась и продолжила чтение вслух:
– Эмилия явно замыслила женить меня на себе, я должен ее опасаться…
В этот момент я все-таки изловчилась и отобрала дневник. Пока пыталась отыскать страницу, которую зачитывала Катрина, в дом вошел Алексей. Заметив в моих руках свою тетрадь, он изменился в лице. Со злостью выхватил ее у меня и рукой указал на выход.
– Обе. Вон. Отсюда, – едва сдерживая ярость, отчеканил он.
Мы как ошпаренные выскочили из его домика и, сгорая от стыда, умчались каждая в свою хижину. Нам было уже не до смеха и не до шуток. Лишь краем глаза я отметила, что жирафы ушли. Значит, момент был упущен. Теперь понятно, почему Пешехонов так зол.
Вадим брился прямо в комнате. Я зашла и, ни слова не говоря, развалилась на кровати, обдумывая недавнюю сцену. Разговаривать с Надежнецким у меня не было желания. Тот лишь посматривал на меня в свое зеркало и злился. Ему уже давно хотелось помириться, а я все не шла на уступки. Наконец, я все же набралась храбрости, поднялась и вышла из дома.
Недалеко от веранды, с которой уже вовсю разносился запах еды, Пешехонов озлобленно рубил топором сухое дерево.
– Пожалуйста, не дуйся!
Я подошла к нему и положила руку ему на плечо.
– Ну, ушли твои жирафы, и что? Хочешь, я сама буду бегать за ними, пока не сфотографирую их для тебя?
– Ты всерьез думаешь, что я расстроен из-за упущенного из-за вас отличного кадра?
– Лёш, мы не прочли ни слова.
Я понурила голову, понимая, о чем идет речь.
– Просто Катрина насочиняла, будто ты пишешь там гадости про меня. Я разозлилась и выхватила у нее твою тетрадь.
– Чтобы прочитать, так ли это на самом деле? – буркнул Алексей, даже не поднимая на меня головы.
– Нет, конечно!
Я, как могла, изобразила праведное возмущение, отгоняя мысли о том, что было бы, если бы Алексей не вошел в комнату.
– Ты сама-то себе веришь?
Пешехонов прямо посмотрел на меня.
– Да! – не задумываясь, ответила я, делая вид, что внезапно заинтересовалась маленькой пташкой, прыгающей на ветках где-то в противоположной стороне от испепеляющего меня взгляда карих глаз.
– То-то и оно, – вздохнул Алексей.
Было ясно, что он мне не поверил. Со всей силы Пешехонов треснул топором по дереву. Тот застрял, глубоко впившись в ствол. Фотокор размышлял о чем-то, и по его лицу было видно, что он в замешательстве. Мне очень хотелось, чтобы он поскорее решил, прощает меня или нет, потому как Вадим уже вышел из хижины и посматривал в нашу сторону.
– Пойдем, – сказал мне Алексей и направился к своему домику.
Я задержалась на своем месте, не понимая, с какой стати я должна идти за ним.
– Не бойся, без твоего согласия у нас ничего не будет. Я ж не насильник, – веселился он.
– Ну и шуточки у тебя. И как только не стыдно!
– Не-а, не стыдно ни капли, – ответил Алексей, и я, возмущенная, все же направилась за ним следом.
Пешехонов зашел в лодж, порылся там и вышел с дневником. Сначала неуверенно переложил его из руки в руку, а потом протянул мне. Но я и не подумала взять тетрадь. Мало ли какая муха его укусила! Может, это проверка на прочность моих моральных устоев?
– Эмилия, возьми. Я хочу, чтобы ты прочла это.
– Но несколько минут назад ты был категорически против и чуть не убил нас только за то, что мы держали его в руках!
– Я передумал.
Алексей сел в кресло на террасе и жестом пригласил присоединиться к нему. Я устроилась на стуле рядом с ним, всем видом показывая, что повинуюсь ему, лишь бы он больше не злился на меня. Когда он увидел, что я готова слушать, продолжил свою мысль:
– Эмилия, так сложилось, что никто, кроме тебя, не знает нашу историю. И мне действительно не с кем поделиться ни мыслями, ни чувствами. Я устал. Мне нужно кому-то рассказать. Знаю, что ты человек добрый и понимающий. И, наверное, теперь самый близкий для меня. Хочу, чтобы ты прочла и посоветовала, как мне быть.
Меня изумили его откровения. Я еле сдерживалась, чтобы не ущипнуть себя, дабы убедиться, не сон ли это.
– Ты уверен, что обращаешься по адресу? – спросила я. – Мне казалось, что с моей подругой у вас куда более доверительные отношения.
Я обернулась и увидела, что Катрина и Роман как раз тоже вышли на веранду и сели, держась за руки. Она посматривала то на меня, то на Вадима. Тот уже был на грани взрыва, и я поняла, что сейчас подойдет к нам. Я заторопилась. Алексей понял, в чем дело, и вложил дневник мне в руки.
– Нет, Эмилия, это ты – та, кто сможет помочь мне.
Он уже собрался вновь воссоединиться со своим топором, но подумал и весело добавил:
– Все эротические сцены можешь пропускать, я не возражаю.
Я скривилась и дала бы ему затрещину, но он уже направился по своим делам. Чтобы не выводить Вадима из себя, я подошла к нему. Жених попытался изобразить как можно менее заинтересованный вид.
– Что за тетрадь? – спросил он, тщательно отряхивая брюки от несуществующей пыли.
– Алексей написал пару очерков. Хочет, чтобы я прочла.
– Ты? Почему не Рома? Ты что, на его взгляд, похожа на человека, который в этом разбирается?
Я не на шутку разобиделась. Роман всегда доверял мне такие вещи, и было неприятно, что только мой жених никак не признает, что я достойна гораздо большего, чем быть просто секретарем.
– Жаль, что именно ты не видишь того, в чем я разбираюсь, а в чем нет, – ответила я с укоризной и ушла к костру.
Такавири помешивал варево в котелке, совершенно не заботясь о том, что происходит вокруг. Какие бы страсти ни бушевали среди нас, он неизменно оставался спокойным и невозмутимым. Том тоже не хотел вмешиваться в чужие разборки, предпочитая оставаться в стороне от таких вещей. Он, облокотившись на дерево, устроился неподалеку с книжкой в руке. С Томми было комфортно просто находиться рядом и молчать. Поэтому я присела подле него, полностью игнорируя пытливые взгляды Катрины. Ей не терпелось сунуть нос в дневники Алексея, но по моему виду она сразу поняла, что я не собираюсь делиться информацией. Катя поджала губы и демонстративно отвернулась. «Ой, да пожалуйста, обижайся, сколько влезет», – подумала я и открыла дневник где-то посредине.

27 июня 2015 года
Все очень странно. Она ничего не знает. Что делать, даже не представляю. Как не вовремя ушел из жизни дед. Уж он точно знал бы, в какую сторону мне нужно посмотреть и с чего начать. Нет никаких зацепок. Только Кения. Узна́ем друг друга поближе, и нужно сразу ехать. Чем быстрее мы определимся с маршрутом, тем быстрее со всем этим можно будет покончить и зажить нормальной жизнью. Это то, чего мне так не хватает. Просто работать на любимой работе, путешествовать, познакомиться с хорошей женщиной. Обзавестись семьей. Ох, что-то я уже начал размышлять, как старик. Пора спать, пока не надумал что-нибудь еще в этом роде.

3 июля 2015 года
Она просто невыносима! Мне не хватает никакого терпения! Эта дурочка начиталась женских романов, и направить ее помыслы в другую сторону просто невозможно! Терпеть не могу романтически настроенных женщин! Почему именно она должна сопровождать меня и этого принца (которого, кстати, пока так и не нашли) в Долину? Пусть бы уж лучше это был какой-нибудь маг или даже старуха-ведьма. Но нет! Это взбалмошная молодая девчонка с переизбытком гормонов! Чувствую, дело растянется на неопределенный срок. Спасибо, Эмилия, что из-за тебя я должен откладывать ту жизнь, о которой мечтаю.

Я оторвалась от чтения. Внутри меня все клокотало. До чего же мерзкий тип этот Пешехонов. Он думал, что, как только он появится в моей жизни, я сразу, словно китайский болванчик, начну со всем соглашаться и танцевать под его дудку? Алексей перехватил мой гневный взгляд. Ему явно нравилось злить меня. Я это поняла по тому, как заулыбались его глаза. Он, как ни в чем не бывало, схватил первую попавшуюся под руку ложку и нырнул ею в котел, над которым корпел Такавири. Радости моей не было предела, когда спокойный гигант резким движением шлепнул половником Алексея по руке так, что тот взвыл от боли. Я почувствовала себя отомщенной и продолжила читать со спокойной душой, пролистнув несколько страниц уже мало задевающих меня оскорблений.

6 июля 2015 года
Уезжаю на Шри-Ланку. Что она отчудит в мое отсутствие? Надеюсь, будет паинькой и прислушается к своим чувствам. Может, ее озарит, и она поймет, кто настоящий принц? Я приеду к уже готовому варианту. Возьму их обоих и помчусь исполнять завещанное предками. Поскорее бы это закончилось, черт побери! Еще немного терпения. Еще чуть-чуть. Возьми себя в руки, Пешехонов! Скоро ты будешь свободен, как птица в полете!

Я снова пролистала несколько страниц, красочно описывающих Шри-Ланку, кротких местных женщин, так не похожих на бешеных русских девчонок, и вонючие сточные канавы местных деревень.
Тем временем Вадим и Алексей спорили на тему какого-то нового закона, изданного правительством незадолго до нашего отъезда. Один, как я поняла, был категорически против, второй приводил доводы «за». Неизвестно, сколько они бы препирались, если бы Томас не оторвался от своей книги и не сказал:
– Что толку спорить о том, в чем совершенно не разбираетесь?
Оба мужчины воззрились на него и объединились уже против Томми.
– Ах, ну конечно!
– Уж ты-то специалист!
– Сидишь в своей саванне…
– Где и законом-то не пахнет!
Надежнецкий и Пешехонов по очереди выдавали обидные фразы, поддерживая друг друга.
– Действительно, чего тебе спорить! – припечатал Вадим, а Томми, не ожидая такого напора, даже привстал со своего места.
И прежде, чем кто-то еще смог что-нибудь добавить, ответил:
– Вообще-то, я с отличием окончил социологический факультет Оксворда и политологический в МГУ. Уж со мной ли вам тягаться в таких вещах?
Вадим и Лёша потупили взоры, понимая, что проиграли, и решили дальше спорить шепотом, чтобы их не было слышно. Я посмеялась про себя. Кажется, Том только что попытался самоутвердиться перед старшими товарищами, которые в силу своего возраста частенько воспринимали его как мальчишку. Что ж, я одобряла его поведение, учитывая, что во многом он действительно разбирался лучше всех нас. Попросив его не обращать внимания на этих «зазнаек», я, как только он присел рядом, продолжила чтение.

13 июля 2015 года
Это немыслимо! Просто немыслимо! Она выходит замуж! Как только я за порог, она тут же катится с горы. Теперь понимаю свою роль в этом предназначении: постоянно направлять ее хорошенькую, но слишком блондинистую голову в сторону Долины Инферин. Иначе они лишатся своей Видящей, так и не заполучив ее. И еще... Черт, мне тяжело в этом сознаваться, но я поцеловал ее. Зачем? Зачем?! Кто бы знал! Ничего не понимаю. Просто ночь, приятная музыка, легкая блажь в голове от спиртного. Признаюсь, это было сладко. Нет, конечно, это не яркая и страстная Лера, с которой каждый раз по-новому, но что-то в этом было. Несомненно... И да, я-таки вручил ей кольцо. Теперь все на своих местах. Кроме этого принца. Что-то он не торопится объявляться. И это усложняет наше положение, но зато я придумал, как завлечь Эмилию в Кению. Теперь-то уж она точно никуда не денется! И еще: кто-то украл дневники прадеда! Это очень странно…

22 июля 2015 года
Сначала украли дневники, потом я потерял ее. За ней кто-то следил все это время. Это еще одно доказательство, что и другие люди знают про Долину Инферин. И они, кажется, хотят попасть туда не меньше нашего. Хотя, если бы это зависело от меня, я бы сейчас туда и шагу не сделал. Эх, Лёха! Куда делась твоя любовь к приключениям? Уже пропала куда-то, как только тебе перевалило за тридцать? Старик, ты сдаешь. Хотя что проку сейчас думать об этом? Эмилии нет. Я получил кулаком промеж глаз и потерял ее. Как я мог? Дед так старался научить меня всему, что знал сам. Лично оплачивал уроки борьбы у лучших учителей. Но тогда мне все это казалось такой глупостью. Зачем я так много пропускал занятий? Зачем? Как бы они пригодились мне сейчас! И только перед лицом истинной угрозы я понял, как был неправ. Но теперь уже ничего не изменить – я не справился. Если с ней что-то случится, это будет моя вина. Я никогда не смогу жить с этим. И никогда не стану свободным. Я должен найти ее. Хорошо еще, что она спрятала кольцо в сейф, ведь его запросто могли снять с ее тоненького пальчика. И тогда путь к Долине все равно был бы закрыт для нас. Где же она? Сложно сознаваться себе, но мне не хватает ее вечных колкостей и того, как она злится и заливается краской от моих легких шуточек.
Я найду тебя, Эмилия. Мы справимся.

Я вдруг вспомнила свое заточение, и меня передернуло. Теперь, когда стало ясно, что мой похититель находится в Кении, мне было страшно, сердцем чувствовала, что мы еще встретимся. Незаметно ко мне подошел Вадим. Томми, не желая с ним общаться, сменил место дислокации и сел ближе к костру, где собрались все участники нашей экспедиции. На саванну опускался тихий вечер, неся с собой блаженную прохладу. Глубоко в дебрях визгливо залаял шакал, послышался львиный рев. Кошки вышли на охоту. Я очень надеялась, что наша группа не привлечет их внимания. Снова к лагерю приблизились жирафы, но Лёша уже не спешил за фотоаппаратом, предпочитая оставаться вблизи от приятно потрескивающих сучьев костра. Можно было увидеть, как животные поднимают тяжелые головы к доступным листочкам и с удовольствием хрумкают ими, при этом смешно двигая ушами. Горизонт порозовел, на его фоне горы вдали казались темно-синими, а деревья выглядели уже не зелеными, как днем, а напоминали больше черных причудливых и пугающих карликов. Заходящее солнце почти припало к земле, но все еще сияло ровным желтым кругом. Оно пряталось среди ветвей немногочисленных деревьев и выглядывало оттуда, чтобы, казалось, перед сном насладиться красотою нетронутой цивилизацией природы.
Я поежилась, стало ощутимо прохладней. Вадим накинул на меня кофту, которую принес из домика.
– Ты обиделась? – спросил он, хотя и так знал ответ.
Я отрицательно покачала головой, не желая продолжать разговор. Удивительно, но мне нравилось находиться здесь. Я наслаждалась каждым мигом, каждой новой минутой. Отсутствие бетонных стен, дорог и машин приводило меня в детский восторг. Цивилизация хоть и дает комфорт, но при этом отдаляет от самых важных вещей – разговора с другом по душам, осознания красоты окружающего мира и ощущения радости от того, что ты живешь в нем. Мне уже не было страшно. Более того, я чувствовала себя в этом диком уголке Африки в большей безопасности, чем в любом современном городе. Здесь как будто все было знакомо. В кенийской саванне я была на своем месте. У меня словно открылись глаза и расправились плечи.
Члены нашей экспедиции, привыкшие к городской жизни и к тому, что в квартирах не принято шуметь по ночам, перешли на шепот, точно опасаясь разбудить кого-нибудь. Кулагины все еще доставали Такавири расспросами о том, что он знает о деревне Мертвых и как именно звучит легенда. Вадим понял, что не добьется от меня ни слова, и ушел к остальным, чтобы еще раз послушать рассказ нашего проводника. Алексей изредка поглядывал в мою сторону, как будто желая прочитать мои мысли. А я решила углубиться в тайны его дневника.

25 июля 2015 года
Вадим злее гарпии набросился на меня, когда узнал про пикник. Думал, огреет чем-нибудь по голове, но он сдержался. Сильнее него горевал, наверное, только я. Потому что именно я позволил этому случиться. И не нужно было читать мне нотаций – я и так понимал свою вину. Когда мы узнали, где она, я помчался туда с группой захвата. Первый нашел ее. И то, что увидел, меня поразило. Это была совсем другая девушка. Синяки под глазами, волосы всклочены, лицо серое и изможденное. Но что меня поразило больше всего – она увидела меня и заулыбалась. Несмотря на то, что ей пришлось пережить, – она улыбалась! Только тогда я узнал в ней Эмилию. Она просила бутерброд. Мне было искренне жаль, что я не догадался припрятать его где-нибудь за пазухой. Я чувствовал, что отдал бы все, лишь бы исполнить ее желание. Она смотрела на меня с такой надеждой, что я решил во что бы то ни стало приготовить ей их, когда представится возможность. Но скорая увезла ее от меня, как только носилки занесли внутрь машины. Вадим строго-настрого запретил к ней приближаться. Не знаю, как она. Не знаю, что с ней. Никаких подробностей. Наша миссия на грани срыва.

29 июля 2015 года
Сумасшествие! Она говорит, что я принц! Это значит, я был рожден, чтобы быть лишенным всего. Одна благая цель – спасти мой народ, который моим никогда не был. Как это возможно? Я не хочу этого! Может, просто не ехать? Оставить все, как есть? Что мне какой-то народ где-то там? Сам понимаю, что это малодушно – думать так. Но если я поеду, это значит, что все, о чем мечтал, станет еще менее доступным, чем казалось раньше. Но выхода нет! Не поеду – совесть загрызет. А искать эту Долину – значит, забыть обо всех планах. Мне кажется, она даже не поняла, как я расстроен. Удивительно, но что-то в ней поменялось. Теперь уже она рвется туда. Она стала другой. Сейчас Эмилия гораздо больше похожа на провидицу, которую описывал дед в своих рассказах.

Теперь мне все стало понятно, стали ясны его опасения и страхи. Мне было жаль Алексея. Человек жил своей молодой жизнью, знал, что у него есть предназначение – привести провидицу и принца в Долину Инферин. И тут мир его полностью перевернулся. Отныне он должен забыть про себя и думать о других людях. Думать о своем народе. Я понимала, как это тяготило его. Пешехонов оказался вовсе не таким, как я воспринимала его раньше. Он разрешил мне войти в сокровищницу своих мыслей, и мне стоило быть благодарной за это. У этого человека оказались высокие жизненные цели и желания. И сам он вовсе не такой, каким пытается казаться в обществе, – балагуром без каких-либо обязательств и особых амбиций. Я не стала читать дневник дальше, поняв, что именно он хотел сказать мне. Встав со своего места, я подошла к нему. Протянула тетрадь. Он взял ее и посмотрел на меня. В его глазах я видела немой вопрос.
– Все будет хорошо. Мы справимся, – шепнула я и мягко прижалась к нему. – Я с тобой!
Вадим даже привстал, увидев мою нежность по отношению к другому мужчине. Я сделала вид, что не заметила его смятения. Подошла к нему, взяла за руку и повела на веранду, жалуясь на то, что волшебные ароматы с кухни сводили желудок. Такавири тотчас приказал помощникам накрыть ужин. Мы расселись за широкие столы и принялись поглощать вкусное рагу из овощей и мяса, приготовленное на костре. А потом еще долго не расходились по домикам, рассказывая друг другу истории. Ночевка посреди дикой природы придала нашему путешествию особую романтику. Мы сетовали на то, что будет непросто уснуть под угнетающие завывания гиен, но Том с улыбкой заверил, что завтра утром нас прекрасно взбодрит впечатляющий будильник в виде рева льва, гуляющего за забором неподалеку от нашего лоджа.