Мгла тягучая, вязкая, обволакивающая.
Преодолевая ее сопротивление, продвигаюсь вперёд. Шорох. Сердце ускоряется, оглушая ударами, звук которых эхом несётся по моим сосудам и бьет в виски. Два лимонно-жёлтых глаза сверкают недобрым блеском. Щурясь, вглядываюсь во тьму и различаю огромную птицу. Она взмахивает крыльями и срывается с ветви, взмывает в небо и пикирует.
Прямо на меня.

Подскакиваю с кровати. Постель Кристи пуста. Уже рассвело.
Вспомнив вечерние события, закрываю лицо руками и сгоняю прочь приставучую глупую улыбку.

Поселение пробудилось до последнего отшельника. Каждый чём-то занят, и это позволяет мне пройти быстро, никем не задержанной.

Пружинящей походкой иду по тропе, которую исходила вдоль и поперёк ночью, тщась застать его бессонницу. Но видимо, произошедшее перевернуло вверх дном только мою душу.

Как теперь вести себя?
С чего начать разговор?
Ветер забирается под воротник и холодит шею, приподнимаю горловину куртки и поуже стягиваю ее концы. Бр-р-р. Пальцы леденеют.
Пальцы.
Его.
На моей ладони.
На моей талии.

Воспоминание о его прикосновениях справляется с утренним холодком лучше, чем косуха.

Когда я вижу красный рукав в той стороне, где находится ущелье, а рядом светлые длинные волосы, заплетенные в косу, улыбка исчезает, и я спотыкаюсь, не заметив булыжника.

Кристи подаёт ему его рюкзак. Затем приподнимается на цыпочки и целует в щеку. Ищейка приобнимает ее и что-то говорит.

Острая боль в груди приводит в себя - и я бегу к ним. Слишком далеко. Ищейка скрывается в расщелине. Кристи недвижно таращится в его спину, и стоит так ещё пару минут, затем оборачивается и замечает мое приближение. Упираюсь руками в колени, пытаясь отдышаться.

- Элисса, он просил, чтобы ты дождалась его здесь, - говорит дефектная мягко, и отчего-то в её словах мне слышится снисхождение.

- Сказал, куда и зачем идёт? - мне бы поработать над тем, чтобы раздражение не сквозило в каждом издаваемом мной звуке при общении с ней.

Кристи качает головой.

- Он ведь не из тех, кто выворачивает душу, как карман, чтобы вытряхнуть содержимое.

- Ты знакома с ним два дня от роду, - грубоватые слова слетают с языка, но сирота без тени обиды пожимает плечами.

- Знать и понимать - не одно и то же.

***

Библиотеку распотрошила вдоль и поперёк, перелопатила все записи провидцев и сновидцев, но не нашла ничего такого, что могло бы вызвать резонанс в нашем обществе. То, что я прочла, может лишь возмутить ситизенов, но не более, чем на пару разговоров с приятелями - перетереть и забыть.

Ну был спровоцирован бунт, ну поубивали половину населения - всякое бывает.
У государя есть тайная библиотека? И что, может себе позволить.
Излучатели? Чушь собачья.
Вредные добавки в пищу? Зато вкусно!
Музыка и фильмы для отупения - бугага.

И всё же толк в перелопачивании библиотеки был. Выяснилось, что книги можно выносить за её пределы. Или же Ведун попросту устал от меня и отправил почитать со своих глаз долой на свежий воздух.

Холм, на котором трава с каждым днём становится все гуще, гораздо лучше жёсткой скамьи. Лежу на животе в тени гигантского кедра, читаю трудную для моего привыкшего к нашим опримитивленным текстам мозга книгу «Герой нашего времени». В голове - ни одной мысли о Мерзком.

Черт, это только что была мысль о Мерзком...

- Вишенка, вот чего ещё никак не уразумею: вы сидите рядом с одним человеком, но заместо того, чтоб беседовать с ним, строчите письмена другому. В этом что, какая-то особая прелесть?

- Ты мне мешаешь сосредоточиться на книге.

- Ой ли? Точно я?

Бросаю в провидца недовольный взгляд.

Его космы достигают бровей и в лучах солнца отдают медью. Улыбается так широко, что на щеках проступают по две ямочки. Сложно отвертеться, когда тебя видят насквозь.

- Смотри, что я в погребе откопал. Ты таких отродясь не ела.

Достает из кармана два яблока, меньшее протягивает мне. Хотя они и так мелкие в сравнении с нашими. Но, в отличие от наших, ароматные. Мне будет не хватать этих запахов: свежеиспечённого хлеба, вскопанной земли и даже запаха сена, которым разит от Яснозора.

- Не пластмассовые, как у вас. Я себе чуть зуб не сломал, испробовав.

- Жаль, что чуть.

- Странный вы люд, ей-богу, - продолжает он, будто не расслышав, - вот подруга твоя, носит демона на шее и в руке. Дык откуда ж взяться добру, если вы приманиваете только зло?

- О чем ты?

- Знамо дело, о молохе.

- Каком ещё...

- Да он у вас повсюду. И мне понятно, почему Создатель допускает то, что с вами делается. Отворотились вы от него. Хотя сами того не ведаете. Дьявольщина на каждом шагу.

- Какая ещё?..

Он поясняет.
Скульптура в центре Нордполиса - крест из двух прямоугольников, один из которых расположен ближе к земле.
Знак - два растопыренных пальца, которым сопровождаются фото и видео и даже обычное приветствие. Даже расположение окон или эмблемы известных компаний.
И сова. Излюбленный символ сами-не-знают-чего ситизенов. В вышивке на детских вещах, в украшениях, в интерьере, в принте на нашей одежде... В мраморной лепке по всему периметру здания Комитета по делам дефектных.
Мы носим её на себе, с собой. Мы неразлучны с древним демоном.
Темным существом, обладающим силой толкать людей ко злу.

Обои в моей комнате.
Любимая сумочка Эмби.
Татуировка на голове антидепрессантницы.
Мой сон...

- Она снилась мне сегодня.

- Вещунья грядущего горя. Будь осторожна.

В золотистых глазах неподдельное беспокойство, и отчего-то становится смешно.

- Так дай совет, Провидец!

Он выбрасывает огрызок в сторону и, помедлив, стирает улыбку с моего лица:

- Твоё будущее часто меняется. Все видения противоречивы.

- О чем это говорит? - бросаю небрежно, пожимая плечами, чтобы не выказать тревогу, но признаю - стало немного неуютно.

- Что совета от просвещенного ты не получишь, - снова сверкает ровным рядом зубов.

***

Разыскав Славомысла, прошу его уделить мне пару минут.

Мужчина терпеливо идёт за мной, пока я отхожу в место, где нас никто не услышит. Им оказывается сеновал Яснозора.

- Если вы думаете, что мы с Мерзким друзья...

- Милость Ярилы, с кем?

- Трент, - через силу выдавливаю из себя мерзкие пять букв. - Мы не друзья, ваш разговор он нам не пересказывал, о его планах мне ничего не известно. Я надеюсь узнать о том, что происходит, от вас.

- Он с личными вопросами пришёл к нам, извиняй, Алиса, не подсоблю тебе ничем. Вы можете остаться до его возвращения. А к тому времени, егда он воротится, будет наше решение принято.

Полное, как луна вчера ночью, фиаско.
Замыслы Мерзкого - прочерк.
Кто сновидец - прочерк.
Что делать дальше - прочерк.

Остаток дня прошёл в библиотеке. Заглянула Веледара. Рассказывала о бабушке и дедушке. Я чуть глаза из орбит не выронила на пол, когда румянощекая женщина вскользь упомянула, что они ровесники.

- Вам от силы лет пятьдесят!

- Твоими бы устами да мёд пить! - хохотнула она. - Я древняя ужо, а силы даёт амаранта. Долгожитное зерно. В ваших краях вырублено, выкошено. А мы сумели сберечь.

Дедушка и ее покойный супруг, оказывается, тоже были одногодками и состояли в одной антиправительственной группировке.

- Мой Алёша был дружен с твоим дедом. И как Сашка апосля гибели Алисы одиноким сделался навечно, так и я, схоронив Лёшеньку, ему верность до гроба решила донести.

Синие глаза заволокло пеленой слез, но женщина улыбнулась и вернула лицу моложавое сияние.

- Детонька, мне ужином пора заняться. Приходи позже. На сытый желудок читается лучше.

Тим не попадался на глаза весь день. Или мне повезло не столкнуться с ним, или он избегал меня.

Вечером меня разыскал Крис и утянул за собой. Вприпрыжку, с блеском в голубых глазах, он повёл меня к телятам, на ходу рассказывая о двух новорождённых, которые сейчас спят, но это ничего, он покажет мне остальных. Поглаживаю по влажному маслянистому носу янтарную Зорьку, когда появляются Дарина и Радогор, и мы вместе отправляемся ужинать.

Так проходит первый день без Ищейки.

Второй я провожу с книгами, отгоняя мысли о нем, которые назойливой мухой кружат вокруг меня, на позволяя сосредоточиться.

На третий от злости на краснорукавого не остаётся и следа.

На четвёртый я патрулирую вход в ущелье.

На пятый, не в силах больше ждать и сходить с ума от неизвестности, собираюсь пройти к тому месту, где начинает ловить сеть, чтобы проверить ленту новостей. Тревога грызёт меня изнутри, обгладывает остатки оптимизма и веры, что с ним ничего не произошло. Ещё и чертова сова, «вещунья горя», которая снится мне каждую ночь с того самого вечера у озера.
Озеро.
Одно это слово рождает полчища мурашек, которые проносятся по телу, затаптывая здравый смысл... Все эти дни я избегала Тима, а когда мы все собирались за столом для трапезы, я едва отрывала взгляд от тарелки.

Встаю задолго до рассвета, стараясь не разбудить никого, выбираюсь наружу. В рюкзаке приготовленные с вечера пару бутылей с водой, кусок хлеба и сыр.

Не оборачиваясь, чтобы не растерять решимость, впотьмах мчу к расщелине.
Хорошо, что я вспоминаю о том, что я - трусиха, только когда оказываюсь по ту сторону скал.

Каждый шорох заставляет подскочить, всюду мерещатся лимонно-жёлтые глаза. «Ты покинь отцовский терем», - напеваю я наверняка под перековерканный мотив в попытке придать себе мужества. Оранжевая дуга на горизонте вступает в бой с призраками ночи и скоро одерживает победу, вернув пейзажу привычные краски. Страх отступает, и я иду быстрей.

Включённый планшет в руках. Зарядки - совсем немного, но должно хватить. Слежу за показателем сети. Тяну руки повыше, но видимо, я ещё не дошла достаточно далеко.

Спустя какое-то время раздаётся сигнал-уведомление о сообщении. И следом начинается трель – сообщений тревожно много.
Выдыхаю, увидев, что большинство из них от Эмби. Наверняка хочет обсудить какую-нибудь обыденность.
И всё же руки дрожат и дыхание учащается, пока я запускаю обозреватель. Лента новостей. В графе «В тренде» - видео с тысячами комментариев и гнусным заголовком: «Шок! Смотреть всем! Ложь дефектного раскрыта!»
Навожу палец на него, и...
Вижу папу.

- В творчестве нет ничего экстремистского. Экстремизм исходит от властей. Это они ставят людей в такие условия, которые не оставляют выбора. Бунт неизбежен, когда государство следит за каждым вздохом и если им не понравится, как вздымается твоя грудь - тебя назовут дефектным. За наш комфорт расплачиваются наши близкие. Разве эта система может считаться безупречной? Она полна изъянов. Нужно менять весь уклад. Это очевидно для всех, но страх заткнул нам рты.

В волосах отца прибавилось седины, но во взгляде карих глаз скользит превосходство, словно его вывозят подальше от скоплений смрада. Голова высоко поднята, плечи расправлены, и только серая форма да руки в наручниках выдают в нем осуждённого.

Ему под нос суют десяток тонких микрофонов-ретрансляторов:

«А вы не боитесь?»

«Как вы относитесь к Карателям?»

«Ваши дети читали ваши стихи?»

Особо прыткая журналистка вырвалась вперёд, заслонив остальных, и ярко накрашенными терракотовой помадой губами произносит:

- Вы говорили, что самое большое лицемерие - это сам факт существования Выявителей, которых государство позиционирует как защитников ситизенов, но на деле они - угроза и от них нужно защищать. Вы сказали, что все граждане солидарны с этим мнением, что их сторонится каждый житель нашей страны.

- Верно, могу повторить, если вам необходимо.

- И каждый член вашей семьи?

- Не понимаю, при чем тут...

- Сегодня утром мы получили любопытную видеозапись, пустите в эфир.

Перед отцом открывают планшет и он видит то же, что и все зрители.

Он видит, как рука в красном рукаве ложится на талию его дочери - и она не отстраняется. Он видит, как выявитель целует её, и она совсем не против.

Лицо папы бледнеет.

- На фрагменте ваша дочь, Элисса Винди, верно?

Отец кивает, не в силах выдавить из себя ответ.

- Похоже, ситизены не столь дурного мнения о выявителях, как вы заявляете.

- Этому есть объяснение. Должно быть...

- Разумеется! - сверкает отбелёнными зубами журналистка. - И довольно простое. Вы ошибаетесь. Вы - не глас народа, как некоторые поспешили вас назвать. Вы даже не глас своей семьи. Успехов в бурении!

Отца грубо толкают вперёд, к служебному авто для перевозки дефектных. В машине серого цвета в серой униформе мой папа отправляется в серую жизнь.

Руки трясутся. Читаю комментарии под видео:

«Сюрпрайз, папаня!»

«А дочь дефектного горячая».

«Папаша в ужасе от того, кого воспитал».

«Кто этот выявитель? У кого есть данные? Дайте ссылку на его аккаунт!»

«Позвони мне, мой ID 79002341566».

«Винди, детка, я найду тебя по родинке!»

Бросаю планшет на землю. Мягкое падение. Хватаю его с травы и, пробежав к валунам, швыряю о них. Гаджет разлетается на части.

Вот для чего он ушёл.
Вот что это было.
Борьба с совестью... «Отдерни руку», «беги»...

Бегу, прихватив рюкзак с земли.

Здравый смысл - прочерк.