Ветер в клетке не удержать.

Едва я прочитала эти слова, написанные папиной рукой в той книжке, спрятанной в гараже, я тут же ощутила себя невесомой, будто я - поток воздуха. Будто стоит мне захотеть - и я просто пройду сквозь прутья и окажусь на воле.

Сейчас и проверим.

Вдох-выдох. Решилась - делай.

Открываю окно. Упираюсь коленом в подоконник и замираю. Чувство, будто что-то грузное и вязкое и цепкое затягивает меня назад.
Это трусость.
Какая же ты жалкая, Элисса.

Идеальный член общества.
Совокупность хештегов.
Безликий трафарет.

Вернись обратно, притихни и запрись внутри своей лживой оболочки. Скройся под слоями трендового шмотья, неискренних слов и поступков, которыми никогда не сможешь гордиться.

Ненависть к себе тем не менее не достигает нужного предела, и я напоминаю: краснорукавые увели папу. Они же разлучили тебя с дедушкой.

С досады больно прокусываю внутреннюю сторону щеки и резко выталкиваю себя из окна. Неуклюже жмякаюсь о крышу.

Даже если мама проснётся, у меня есть самая верная из отговорок в мире - иду на свидание с Тимом. Мама без ума от моего бойфренда. От него или положения его матери в правительстве, обойдёмся без уточнений.

На самом деле, я не сбегаю. Пока. Это что-то вроде генеральной репетиции побега. Рюкзак за плечами - хочу удостовериться, что выявители не пристанут. Если вдруг эти бездарности снуют в пять утра по улицам.

Тим и правда ждёт меня у фонтана. Надеюсь, он не напридумывал  себе чего, в последнее время ему явно хотелось чего-то большего от наших отношений.

- Тим, папа получил штамп... - говорю я сразу же, позволяя ему заключить себя в объятия. Хочется драматично разреветься, но слёзы забились в горло и горчат, горчат, горчат уже который год.
Десятый, если быть точной. Дедушку увели, когда мне было восемь.

- Теперь он с изьяном, - наконец произносит Тим. В голосе сожаление и разочарование. Дефектность родственника всегда обременительна для семьи, тут и потеря очков репутации, и ухудшение жилищных условий, лишение мнимых привилегий типа доступа в какие-то вшивые клубы, кем-то названые топовыми. - Мне так жаль, Эл...

Перешагиваю через бортик и оказываюсь в ледяной воде. Утягиваю Тима за собой. Смотрит ошарашенно, явно думает, что я спятила. Может, он не так уж и ошибается.
Звук воды не даёт расслышать его вопроса - то, что нужно. Пусть прослушка немного отдохнёт.

- Я так больше не могу, - говорю я, приблизившись к самому уху бойфренда.

- Пожалуйста, не делай глупостей... - его шёпот приятно щекочет мне висок. Если бы я могла быть такой, как Эмби. Беззаботной, лёгкой. Недефектной. Я бы осталась в Сэйнтполисе с Тимом. Изредка грустила бы о папе, виделась с ним раз в месяц по видеосвязи. И продолжала бы жить образцовой жизнью образцового ситизена.

- Я провожу тебя домой, Эл, -  говорит Тим, пытаясь вывести меня за собой из журчащей воды. Упираюсь и заставляю его обернуться ко мне. Во взгляде Тима мольба и отрицание. И я уже знаю, каким будет его ответ. Но всё же я должна спросить:

- Ты бы смог отдать жизнь за меня? - шепчу я, придвинувшись ближе.

Отстранившись, он в недоумении ищет объяснения в моих глазах.

- Не понимаю...

- Смог бы умереть за меня?

- Если тебя заберут к дефектным, то моя смерть ничем тебе не поможет.

- Нет, если будет выбор: или ты, или я - ты бы пожертвовал собой?

Тим сосредоточенно смотрит на меня. Он попросту не понимает, о чём я.

- Я сделаю всё, чтобы мы с тобой были счастливы.

- Что, если мы оба не можем быть счастливы, только один из нас?

В голове моего бойфренда идёт сложный мыслительный процесс.

- Мы сможем. Если ты не будешь делать глупостей.

Вдох-выдох. Решилась - делай.

- Я буду, - снова говорю я ему в ухо.

Он остаётся стоять под струями воды в фонтане.
Ухожу, не оборачиваясь.