Наступил снова новый день и лучики теплого солнышка пробиваются через окно прямо на лицо девушки, которая начала хмурить свой взгляд во сне. Она разлеглась на большой кровати как медведь, занимая всю кровать. Юная особа начала ворочиться во сне, все время сжимая свою подушку, удерживая крепкой хваткой.  Она проснулась, сонно открывая свои глаза. Девушка начала оглядываться по сторонам, замечая свои разбросанные вещи в её очень большой комнате, в котором было все для обычного человека, с легкостью можно перепутать с каким-нибудь номером в гостинице. Юная особа почесала свою макушку, недовольно и сонно смотря по сторонам, и начала одеваться в свою привычную одежду, которая представляла из себя черная футболка с нецензурной надписью на английском, рваные джинсовые бриджи, черный мешковатый худ, который больше ее на несколько размеров и черные кожанные перчатки на руках. Девушка выходит из своей гигантской комнаты, гуляя по пустой гостинной. Она разлеглась на белом мягком диване, нахально поставив свои ноги  на стеклянный кофейный столик. Девушка достает с карман бридж розовый смартфон и начинает смотреть на дисплей, где не было ни одного оповещения. Юная особа кинула его на диван, откинувшись на спинку дивана, смотря на белый потолок, исписанный золотыми узорами. Ей было очень скучно. Девушка думала про себя, что ей сегодня сделать, смотря на бок, на большую кухню, где работала их дом работница из турции, которую привез ее отец и звали турчанку Диляра,  проработавшая в этом доме около восьми лет. Яна взяла свой телефон и вышла из этого большого дома, оставив свою соужанку одну.

Сегодня солнышко игриво светило своими желтыми лучами в этот маленький городок, согревая людей своей теплотой. Красные листья начали падать с деревьев из-за ветра, который с легким дуновеньем снимал их с веточек, и Яна гуляла одна на улице, все время пиная по пластиковой бутылке. В её губах красовалась сигарета. Прохожие, которые шли мимо нее смотрели косо на девицу, словно увидели чудное создание из другого мира. Девушка привыкла к таким взглядам людям, которые сразу осуждающе смотрят на нее и напридумают всякого, и она весело фыркнула им. Яна остановилась, смотря на светофор, который показывал ей красный свет, а её взгляд устремился на небо, а точнее на облака, которые закрыли яркое и жизнерадостное солнце, покрыв тенью на маленький городок. А позади нее, за этой девицей, шептались между собой молодые парни, обсуждая, кто будет подкатывать к этой странной личности. Они шли за ней уже около полчаса, заинтересовав этих личностей своей довольно миловидной внешностью и некой аурой что-ли. И высокий среди них юноша в кожаной куртке решился сделать этот отчаянный шаг. Он был очень уверен в себе, словно он считал про себя, что может соблазнить любую красавицу и уложить ее в постель за два счета, а эту еще легче. Тронув девушку за плечо, парень в кожанке поправил свои волнистые волосы и улыбнулся белоснежной улыбкой, как у голливудской звезды.

- Привет.

Но девушка одарила молодому человеку тишиной и взглядом полного пофигизма. Она затянулась сигаретным дымом и начала медленно спускать прямо в лицо парня, который сделал вид, что этого не заметил, но его это немного задело, совсем чуть-чуть.

- Я знаю, что мы не знакомы, но ты не могла мне чуть-чуть помочь? Видишь ли ты, но я в этом городке совсем новенький... недавно приехал да и только на недельку.  И не могла бы ты меня показать в этом городе какие-нибудь интересные места, там достопримечательности всякие... - он все еще видел ее этот взгляд полного безразличия и это его почему-то начинает все время задевать, будто бы она смотрит на него как будто, как на ничтожного, словно не ее уровень. И затем он мило улыбнулся ей и начал почесывать свой затылок. - Или мы сделаем все просто - пойдем в какую-нибудь ламповую кафешку да и узнаем друг друга по лучше.

- Ты че, клеишься ко мне?

- Мне никогда не нравилось слово «клеится», слово слишком грубое для меня. Я вообще то хочу тебя просто по лучше узнать. Если честно не знаю почему, но ты мне очень понравилась. И мне бы хотелось бы с тобой познакомиться по лучше.

Но девушка сделала кислое лицо и схватила себя за нос.

- Прости, но у тебя воняет со рта.

Тот резко удивился и засмутился, прикрываясь румянцем, а сзади смеялись над ним друзья, которые взорвались, когда услышали такое от девушки.

- И да, такие как ты, из «голубеньких» не в моем вкусе.

Парень раскрыл свой рот и не успел ей ничего сказать, как та ушла уже от него, пересекая дорогу. А затем через несколько мгновений подошли его друзья, которые все еще смеялись над ним и говорили, чтоб он не переживал насчет этого, что в этом нет ничего страшного и что лучше будет, если они пойдут и купят алкоголь и как следуют напьются, прям до потери пульса, и затем они все накрылись смехом . Но тот начал  злится, смотря уходила та девушка легкой походкой в своей странной мешковатой одежде, которая по каким-то странным обстоятельствам ей подходило. Парень в кожанке медленно, но уверенно заполнялся гневом, чувствуя всем своим телом, какой позор он получил от этой девки.

- Меня... - заикаясь говорил он, тяжело дыша от гнева. - Никто еще так не отвергал, как она! Эта сука еще пожалеет об этом! Чтоб мне сдохнуть!

Но девушка не слышала этого и легко шла по тротуаре, слушая музыку в своих наушниках. И юная особа остановилась возле заброшенного садика, который закрылся еще в начале нулевых. Она ехидно осмотрела его, улыбаясь краями губ и вошла внутрь. Девушка взбиралась вверх по сломанной лестнице, поднимаясь на третий этаж. На полу валялись пустые бутылки от алкоголя в больших количествах, которые катились по бетонному полу от легкого дуновения ветерка с характерными для пластика звуками. Сигаретные бычки валялись в разных местах и даже были на стенах, приклеены, словно клеем. Стекла в окнах давно были разбиты, а батареи  украдены несколько лет тому назад и проданы на металлалом. Стены были полностью изрисованы всем чем угодно,  например писали свои имена и дату, когда сюда приходили, писали имена девушек, которых любили или наоборот тех, кого они болше всего ненавидели. На стенках были рисунки, содержание которого можно отнести к категории восемнадцать плюс, из-за того, что обычно бывали девушки голые, с выпученным большим бюстом, или наоборот, это могли быть и  рисунки мужских половых органов, в больших размерах, даже через чур. Местные этой заброшки называли это чудное здание «музеем», из-за всех этих творчеств и дат, исписанных на стенах

И девушка, в «музее» чувствовала себя намного лучше, чем  дома, где есть нормальная человеческая мебель, а не кирпичи, вместо табуретки, где есть целые пластиковые окна, а не эти разбитые стекла. Она закурила и пошла до конца коридора, войдя в испорченный женский туалет, где за последним бочком, хранилась последняя банка пива, которую она оставила здесь несколько дней тому назад. Девушка присела на сломанные кирпичи, которые были вытащеные со стен, возле окна, который показывал ей вид на их маленький рынок, где обычно бывает много различных посетителей, из-за того что сегодня воскресенье и этот день был его днем. Она сидела на кирпичах, сделав из них наподобие табуретки и пила свое не фильтрованное пиво, чувствуя себя намного лучше, чем утром.

Погода на небе начала меняться и темные свинцовые тучи начали накрывать весь небосвод, нагоняя тоску и воспоминания, которые ей были противны. Почему-то в такую погоду Яне вспоминается ее мать, которая весело улыбается ей при  виде ее, обнимает и радостно целует в лобик. Девушка вспоминает ее запах, странный сказочный запах, которую она всегда описывала ее двумя словами: сирень и липа. Ей всегда нравилась, как пахла емать, все время про себя называя её лесной феей. Воспоминания меняются и теперь она на цветочном лугу, где цветут и живут цветы разных окрасов и размеров, словно здесь побывал художник и он самолично решил раскрасить эти цветочки. Яна бежала, глупо улыбаясь, как маленькая дитя. Она бежала напротив ветра, чувствуя дуновения свежего ветерка, оставлявшего на её щеках холодные поцелуи в жаркую погоду мая. А вслед за ней бежит и её мать, радостно сверкая своими голубыми глазами и улыбаясь белыми зубами, которые были похожи на драгоценный жемчуг, а желтые, словно пщеничные колосья волосы веялись на ветру. Они игрались вместе, прыгали и бегали как маленькие дети, у которых нет никаких забот и хлопот. Вдруг небо поглотили серые большие тучи и солнце исчезло вслед за синим небом. Через некоторое время начали капать маленькие капельки воды с тех самых страшных серых туч и они, взявшись за руки побежали на самый верх луга, где рос великий и могучий дуб исполинских размеров с длинными и многочисленными ветвями. Дерево было старым и слегка иссохшим, который уже давно недавало плодов. Но в данный момент для этих двоих дуб не был обычным тлеющим деревом, а наоборот сейчас он был великим стражем, защищавших этих двоих от дождя, благодаря своим массивными и закрученными ветвями. Яна и Мать спрятались под ветками дуба и замерзли немного. Девочка сильнее прижалась к матери смотря авоимт детскими и любопытными глазкам на то, как сильно дождик начал лить. А мать легонько ласкала ее, успокаивая,  смотрела на нее своими добрыми глазами и говорила ей всегда, когда той становилось страшно:

- Небойся, я всегда с тобой.

Девушка допивает свое пиво и бросает его в сторону, напоследок рыгнув. От всех этих воспоминаний ее настроение испортилось, а лицо стало немного хмурым. Почему-то такие воспоминания нагоняли на нее тоску и какое-то неприятное чувство навремя вселялось в её сердце, от которой ей тошнило - тоска? Или может быть печаль? Все может быть с этой хаотичной девушкой, которая не проявляет уважение, кроме себе самой.
Она пнула банку пива и спустилась по лестнице, которая еле держится на соплях и гуляла на втором этаже, рассматривая разные граффити под раскаты грома. На бетонном потолке, покрытыми трещинами, тянувшиеся от одного угла к другому, была нарисована фашисткая символика - свастика, которая впечатляла своими размерами. Она стала в стойку смирно и вытянула руки, сделав грудь колесом, и громко сказала:

- Хай! Гитлер!

И тут же рассмеялась от абсурда. Ярко засверкала молния на небесах и маленькие капельки дождя начали капать, оставляя на полу мокрые пятна,  становясь все больше и больше. Яна достала сигарету и смотрела через балкон второго этажа на погоду, все больше разочаровываясь в ней. Серые сгустки дыма выходили из её рта, исчезая по ветру и запах никотина впитывался в её пальцы. Дождь становился все сильнее и сильнее, а молнии становились все ярче, как будто они ударяли где-то до жути очень рядом. И вдруг, Яна из этого балкона замечает Идриса, который только вышел с рынка через главные, уже проржавевшие ворота с белыми пакетами на руках, пытаясь скрыться от начинающего дождя. На её устах появилась надменная улыбка, при видя него.

- Горец.

Идрис как в чем не бывало шел с белыми пакетами, перейдя через пешеходный переход идя уже по правой стороне дороги, где была близок этот заброшенный садик, откуда она смотрела на него сверху вниз.

- Горец! - изо всех сил крикнула она и сразу скрылась, спрятавшись за стену.

Яна сейчас не видит, что делает Идрис прямо сейчас: смотрит по сторонам в поисках того, кто кричал на него или он сразу догадался кто это был и может быть сейчас направляется сюда, она этого не знала, но что точно знала Яна, что Идрис точно услышал ее и ей этого хватает. И девушка просто уперлась спиной об стену и курила сигарету, самодовольно ухмыляясь. Вроде бы ничего серьезного не сделала эта девушка, да и поступок больше похоже на какое-нибудь ребячество, но почему-то Яне нравится делать такие незначительные хулиганство по отношению к другим, будто бы в этом и есть её смысл, смысл того ради чего она существует - причинять другим дискомфорт. Но вдруг её раздумьям пришел конец, ведь кто-то начал подниматься по лестнице, шурша маленькими и пыльными камнями на ступеньках. В её голове возник сразу Идрис, осознавший, что эта была она - она,  кричавшая ему. И почему-то в её голове он был весь грозный, который хочет ей отомстить за все хорошее, что она делала по отношению к Идрису. Яна даже приготовилось к нему, все также надменно улыбаясь и смотря сверху вниз, будто бы она с высших сословий. Но она ошиблась, очень. На лестнице показались совершенно разные люди, которые состояли из пятерых ей незнакомых парней, которые все были в модных спортивках, кроме одного, который был в джинсовых штанах и в кожаной куртке. В их руках были белые пакеты, набитыми всякой химией, которая продается в продуктовых магазинах, и  алкогольные напитки. Девушка сразу же насторожилась, будто бы почувствовала что-то не ладное и сразу же кинула окурок в сторону.

Один из них сразу признал ее и, показывая на нее своим большим указательным пальцем, начал нервно говорить.

- Это же та сука!

Девушка внимательно посмотрела на этого симпатичного парня в кожаной куртке и никак не могла вспомнить его, все сильнее напрягая свой мозг, но Яна не вспомнила и просто пожала плечами еще сильнее выбешивая того типа. Снова засияла молния, а затем прогремели раскаты грома.

- Как ты могла забыть меня? Сука! Мы же виделись всего час назад?!

- Морда у тебя какая-то неинтересная, наверное из-за этого. А может из-за того, что всяких «голубков» я не запоминаю.

Тот только всего лишь нервно посмеялся, убирая свои волосы назад. Этот молодой человек посмотрел на своих так называемых «кентов», которые начали его подкалывать из-за того, что его девка опять унизила и опустила, и еще слали его куда подальше из-за  разногласий с этой бабой и начали уже пить свои алкогольные напитки и кушать свои сухарики, смотря на этих двух, на их противостояние, будто бы находясь на сеансе кинотеатре, где показывают интересный фильм. Парень в кожанке просто послал их в ответ и немного успокоился, послушав своих друзей. Яна смотрела на этих людей с опаской и знала, что с алкоголиками, которых ты вообще не знаешь дела лучше не иметь.  Кто знает что может ударить в их пьяные головы, и она, поджигая свою сигарету, уходила от них.

- Постой! - схватив ее за плечо, когда она проходила мимо него, сказал парень в кожанке с длинными черными волнистыми волосами,  закрывавшие его серые глаза, которые стали злыми из-за этой девушки,  обидевшая его всего лишь час назад. Гром гремел над ними так громко и так натурально, казалось что где-то рядом от них, буквально метров двадцать грохнулось гигантское ветхое здание на маленькие кирпичики. - Мы еще недоговорили с тобой!

Его друзья и собутыльники начали охать на него, говоря ему зачем тебе все это? Оставь эту телку? И так далее. Но почему-то он не мог  оставить Яну, он бы с радостью ее б оставил, но его гордость была очень сильно задета и парень в кожанке хочет ее восстановить во чтобы ни стало. Яна хмуро посмотрела на него.

- Ты не хочешь извиниться передо мной? 

Яна изумленно приподняла свою левую бровь, смотря на этого юного человека в кожанке, притупив свой взгляд, но спустя несколько секунд девушку пробило на смех. Парень все сильнее раздрожается, сильнее сжимая плечо девушки, а другие весело смотрели на этих, попивая пива и закусывая сухариками.

- А в задницу ты не пойдешь?

И затем сразу же презрительно выбила его руку с плеча, почувствовав, как он все больнее сжимал ей. Губы нервно дрожали у него, пытаясь подобрать подходящие слова, но ничего путного не приходило в его голову, а Яна, как всегда надменно и высокомерно смотрела на него, будто бы на какой-нибудь мусора, которую она встретила на улице и совсем не хочет прикасаться к нему, даже ногой. И этот высокомерный взгляд раздражает парня в кожанке, будто она все знает на кто он на самом деле, что он делает и как живет, и этот взгляд не дает ему покоя и вызывает только одно у него - тупую ярость. Он съаскалил свои зубы в тупую улыбку и пытался ударить Яну, которая  была удивлена всего лишь на мгновение, но уже через секунду, парень в кожанке валялся на полу и смотрел на потолок, где была изображена свастика. Юноша, не поняв как оказался на полу, получил по носу  от Яны и брызнула кровь с носа в сторону, прямо туда, где была маленькое скопление пыли на бетонном полу. Парень в кожанке начал вопить от боли и его товарищи сразу же среагировала, прийдя на помощь к нему.

- Тебе повезло, что ты так легко отделался, недоносок! - весело, как бы насмехаясь говорила Яна, тряся руку, ударившей парня, и смотрела на парня в кожанке, которого поднимали с пола его друзья. - В следующий раз подумаешь, когда распускать свои копыта, ублюдок!

Она обернулась и начала уходить. Друзья его, которые были слегка пьяные от алкоголя начали успокаивать своего товарища, поглаживая его за волосы и говорили успокаивающие слова. Но парень в кожанке, держа опухший нос, который тек кровью еще сильнее разозлился на эту девушку, которая уходила от него все дальше и дальше. Юноша перестал слушать  голос разума и своих друзей, чтоб он наконец-то успокоился и выпил с ними, дабы унять свою боль, но парень в кожанке был полностью поглощен яростью. Схватив камень, который валялся под его ногами, он изо всех пульнул его в сторону Яны. Глухой звук. И через секунду тело Яны падает на пол.  Ярость его угасает и парень в кожанке только сейчас понял, что он натворил. Паника, вот что сейчас было у него в сердце. Схватив себя за волосы, он сразу помчался к девушке,  валявшаяся на полу в безсознания, будто бы мертвая. Он приподнял ее и начал трясти изо всех сил и орать на нее, чтобы она проснулась, чтобы она открыла свои чертовы надменные глаза, смотрящие на него сверху вниз. Глаза стали мокрыми от слез, а из уст выходят всхлипы. Его руки были в алой крови и это сводило его  с ума. Друзья начали его тащить оттуда, говоря ему, что эта девка готова, что надо валить отсюда, что ему надо где-нибудь спрятаться. Парень в кожанке начал в отчаянии орать, чтобы кто-нибудь из его «кентов» вызвал скорую, чтобы ей смогли помочь, дабы не дать  умереть. А если они этого не хотят, то пусть дали ему, он позвонит, если даже нужно будет, он возьмет ответственность. Но его друзья начали отмазываться, что они не местные и не знают адрес этой заброшки, в которой они находятся.

- Даже хоть знали, что изменилось бы! - говорил один из его друзей. -  Вдруг она уже того, блин, умерла, а если так, то дорога одна светит нам, далбень, в тюрьму! Ты этого хочешь! Я нет!

Парень в кожанке смотрел на тело Яны, валявшееся на полу, и чувствовал, как его сердце бешенно колотилось из-за того, что он сделал. И через силу он и его друзья ушли, оставив эту девушку на холодном бетонном полу, вокруг которой были всего лишь жалкие мусорные кучи.