Автор потрясающих артов и редактор текста :Tardisliss❤

На удивление, этой ночью сон обоих мужчин был крепок и сладок. Мысли и фантазии убаюкивали их, тепло тел согревало, а объятия давали чувство единения и защищенности.

Бакстер с того утра, как проснулся с Евой в одной кровати, больше никогда ни с кем не ночевал. Вилмер стал сначала вынужденным исключением, а теперь тем, с кем политик хотел просыпаться.

"Я хочу, чтобы каждое утро начиналось с тебя", - шепнул Бакстер, проснувшийся с первыми лучами солнца.

Согнув руку в локте и положив на нее голову, он не спешил будить Вилмера. Рассматривал, как утреннее солнце касается ресниц мужчины, как пульсирует кровь в артерии на его шее. Сейчас это не сильный и вечно ворчащий мужчина, а человек, которого хочется защитить от всего мира, спрятать в этой квартирке и обнимать до хруста костей.

"Я хочу быть с ним", - как аксиома, звучала в голове Тера мысль.

Казалось бы, взрослый самодостаточный человек, имеющий власть и деньги, но не может позволить себе быть с тем, кто ему нравится. Вот уж поистине фраза "не все покупается и продаётся", которую он так часто использует в своих агитационных речах, для него была так реальна.

"Сколько времени?" - от тяжелого вздоха Тера, проснулся О'Нил.

"Четверть шестого", - касаясь щеки мужчины, ответил Тер.

Вилмер немного повернулся, устраиваясь удобнее в объятиях мужчины, не желая выходить из сладостных иллюзий. Ему нравится ощущения того, что Тер рядом. Любому ненавистно одиночество, даже если ты интроверт или самостоятельно выбираешь отшельнический образ жизни. Все хотят любви и кого-то рядом. Жаль только тени прошлого, накрывают страхами и сомнениями все хорошее, что вновь приходит в жизнь.

Со вчерашнего вечера все происходящее, несмотря на их ссору, казалось таким правильным и от этого более нереальным. Тер, как центральная вишенка на сливочном торте, появился в его доме. Жизнь О'Нила нельзя было назвать неполноценной, у него были партнеры, которые жили в этой квартире, были друзья. Но не было этого ощущения завершенности.

Бакстер как будто рожден для этого дома, чтобы он не делал, это выглядело органично и правильно. И если бы он был обычным среднестатистическим человеком, Вилмер сам бы просил его остаться. Сейчас же он просто наслаждался теплыми объятиями и невесомыми поцелуями, все глубже прячась в одеяло. Будильник, что скоро прозвенит, развеет его сказку, Фрикаделька станет Мистером Хинксом, а кровать превратит в тыкву.

"Почему это так приятно", - думал О'Нил, когда мужчина позади него крепко обнял его и зарывался носом в волосах.

"Фрикаделька, мне нечем дышать", - голос детектива был еще хриплым, не до конца отошедший ото сна, и от этого еще более привлекательный для Бакстера.

"Я хочу попросить у тебя одну услугу".

"Ммм..."

"Предоставь мне политическое убежище на время подачи иска и того времени, как я съеду из дома".

"Разве не твоя жена должна съехать?"

"И как это будет выглядеть? Нет, у Матиса должен остаться дом, несмотря на то, что он мне помогает, он любит свою мать и заботится о ней", - немного помолчав Бакстер продолжил: "Только давай это время жить вот так, мирно. Мне так нравится с тобой просыпаться и засыпать, и не только это".

Как только Бакстер договорил, Вилмер почувствовал, как в поясницу упирается возбуждение гостя.

"Нет. Это плохая идея".

Вилмер не хотел продолжать разговор, но и рушить утреннюю атмосферу не хотелось. Он аккуратно снял с себя руку Бакстера и ушел в ванну. Вновь лавина противоречивых чувств. С одной стороны - судьба предоставляет ему демо-версию идеального партнера. С другой - согласиться на его условия, все равно, что подписать смертный приговор сердцу. И пока он не начал окончательно влюбляться, лучше и не начинать.

Выйдя из ванны, Бакстера в комнате уже не было, зато с кухни доносился аромат свежезаваренного кофе.

"Я ушел бегать, покорми кота, пусть от тебя будет хоть какая-то польза", - спускаясь, предупредил Вилмер, и собирался уже открыть дверь, когда Фрикаделька окликнул его.

"Ты чего?" - спросил он, когда увидел, что Бакстер полностью одет и собирается переобуться.

"Я иду с тобой, иначе я потолстею и перестану тебе нравиться".

"Потолстеешь? Кто-то вроде тебя?" - это заявление так насмешило Вилмера, что он не мог сдержать смех.

"Пара паст на ночь и мой пресс потеряет очертание! Чем ты тогда будешь играть?" - серьезным тоном возразил гость.

"Хватит прикрываться мной, у тебя в генах хромосомы идеальности! Что ты, что сын!"

"В моих генах викинги, высокие и толстые мужланы! А Матису с матерью повезло. Так что давай, выходи уже, иначе я придумаю нам другую кардионагрузку".

Маршрут, который Вилмер мог бежать с закрытыми глазами: та же мостовая, те же дома, и вот спустя полчаса бок о бок с Бакстером, О'Нил ступил на набережную. Атмосфера была абсолютно незнакомой, волны казались серее, склоны зеленее, а небо было настолько прекрасно, что перехватывало дыхание. Переливающиеся облака тысячами кристаллов преломляли лучи в жемчужное сияние.

Политик, немного запыхавшись, присел на газон, очарованно глядя на вид. В жизненной гонке он совсем забыл, что бывает что-то настолько прекрасное. Сражаясь за собственную свободу от основного дома и возможность жить, так как он хочет, мужчина понял, что в итоге потерял себя.

"Был ли я когда-то свободен?"

"Что?" - спросил Вилмер, не разобрав сказанного Бакстером.

"Нет, ничего. Это я так, сам с собой. Куда дальше?" - уже готовый продолжить путь, спросил Фрикаделька, и О'Нил с подозрением глядя на мужчину, молча указал направление.

"Эй, ты поменял настройки кофеварки!" - возмутился Вилмер, когда запускал приложение умного дома и как всегда собирался, включить варку кофе.

"Она просто теперь будет варить два кофе, вот и все".

"Перед уходом вернешь все как было!"

"Нет".

"Мастера вызову", - буркнул Вилмер.

Ему не хотелось признаваться, что он абсолютный ноль в кухонной технике. Собрать, перебрать винтовку, вычислить траекторию полета пули может, а вот блендеры, духовка и подобное, для него темный лес. Даже если он в теории знает, куда и как нажать, все оказывается не так или и вовсе ломается.

"Зачем? Кофе все равно будет два", - Вилмер не придал значения этим словам Бакстера.

Он даже не догадывался, что за этот час мужчина принял для себя решение, кардинально поменяющее его жизнь.

Как только мужчины вошли в спальню, Вилмер был прижат к шкафу. Бакстер как голодный зверь, набросился на губы мужчины. То, с какой страстью он целовал его, посасывал губы и вторгался в рот ошалевшего от такого напора Вилмера, походило на водопой хищника в сильнейшую засуху.

Детектив потерялся в этой головокружительной страсти, огонь в глазах Бакстера сжигал его, подчинял себе. О'Нил буквально таял в руках мужчины, и это было совсем не похоже на предыдущий раз. Каждое прикосновение разрядами тока доходило до самого сердца. Он должен был испугаться, отстраниться, но эти глаза... их темнота дарила ощущение силы и уверенности. Один томный вздох, расцененный Бакстером, как согласие, и все закрутилось с большей скоростью.

Волны экстаза от простых прикосновений накрывали обоих. Обмениваясь влажными дорожками поцелуев, они добрались до кровати уже обнаженными. Лежащий на спине Тер, еле дышал от испытываемого удовольствия. Оседлавший его Вилмер, взял оба члена в тесный плен ладони, провокационно покачивая бедрами. Второй рукой он начал свою сладостную игру в исследовании идеального тела. Громкий стон раздался по дому, когда детектив прикусил один из сосков. Это было и больно, и возбуждающе одновременно.

Бакстер не желал больше терпеть размеренной пытки, притянув к себе мужчину ближе, впиваясь в опухшие от поцелуев губы. Он прижал к себе Вилмера и перевернулся, начиная активнее двигаться, накрыв сверху руку О'Нила. Давление на оба члена стало сильнее, стоны слаще, а дыхание съедалось в поцелуе.

"Можно?" - шептал Бакстер, сгорая от нетерпения.

Ответом на вопрос был пылкий поцелуй. Вилмер готов был согласиться на что угодно, лишь бы чувствовать единение с этим мужчиной. Если уж страхам суждено было сбыться, и чувства зарождаются в его сердце, то хотя бы ненадолго, пока он в его доме, детектив насладится моментом.

Толчок сразу двух пальцев вернул Вилмера к происходящему, мимолетная боль, сменилась искрами удовольствия.

"Входи", - простонал он.

"Ты еще не готов", - заботливо шептал Бакстер.

"Если ты не успеешь кончить до прихода зятя, я не виноват", - поднимая ягодицы навстречу пальцам, ругался Вилмер.

Секунду поразмыслив, Бакстер все же сдался и, нанеся на член побольше геля, аккуратно вошел.

"Уфф", - еще напряженное колечко мышц сжимало член Тера, от удовольствия, он пару раз забыл выдохнуть, но нежное прикосновение Вилмера, вернуло его в чувство.

О'Нил приподнялся на руках, самостоятельно опускаясь по члену, взяв ладонь Бакстера и положив на свой член, он тихо прорычал: "Если ты еще раз остановишься, я тебя пристрелю и скормлю Дементору".

Кто Тер такой, чтобы такой соблазнительный мужчина просил дважды?

Вилмер не мог сдерживать стоны, как и контролировать уровень звуков. Движения Бакстера сводили его с ума... короткие, но быстрые фрикции возносили его в небеса, и тут же бросали в ад. Одной рукой Бакстер поддерживал попку партнера, а второй стимулировал почти готовый к освобождению член Вилмера. Но так как ему самому еще требовалось немного времени, он прекратил ласки и зажал член у основания. Детектив, который был в секунде от оргазма, зарычал.

Поднявшись, он оказался верхом на коленях Фрикадельки, впиваясь зубами в губы непокорного, Вилмер перенял инициативу и выбрал свой ритм. Желание кончить было настолько сильным, что происходящее в кровати мало походило на акт любви, Вилмер выглядел как профессиональный жокей.

«Грациозный, возбуждающий, потрясающий» - и Тер бы подобрал еще тысячи эпитетов, если бы не накрывший обоих оргазм.

"Я продам душу дьяволу", - чуть отдышавшись, прошептал Бакстер, уткнувшись в шею Вилмера.

"Не продешеви".

"Ты забыл? У меня две жизни, значит и души две. Я 100% останусь в плюсе".

Мужчины принимали душ, когда умный дом оповестил о приходе гостей.

"Доброе утро, Свет очей моих", - гласила колонка, когда Бакстер вышел из ванны.

Ревность Фрикадельки разбушевалась вновь и он вернулся к детективу, который решил чуть дольше понежиться под теплыми струями. Бакстер обнял со спины мужчину, который с доверием подставил шею, думая, что тот хочет поцеловать. Однако вместо ожидаемой ласки, Вилмера укусили и оставили большой наливающийся кровью засос.

"Эээй!" - с досадой потирая шею, возмутился О'Нил.

"Ненавижу твоего друга", - рыкнул покидающий ванну Тер.

В кухне Вилмера ждала уже привычная четверка. Бакстер с Лулой обсуждали, вероятно, детали развода. Двое сидели за столом, в ожидание завтрака. Матис подвинул стул вплотную к Каму и, с нескрываемым счастьем в глазах, облокотился на грудь возлюбленного, обнимающего его одной рукой, а второй рукой он подпирал щеку, и кажется, был чем-то обеспокоен.

"Доброе утро", - первой его появление заметила хлопотавшая у плиты девушка.

"Доброе утро", - кивнул он, садясь на ближайший стул во главе стола.

"Отлично, раз ты спустился, я расскажу свой план, не хочу повторять дважды".

Трое ошеломленно смотрели на стоящего за спиной Вилмера мужчину. И дело было даже не в том, что Бакстер описывал ход развода, максимально невыгодный для политика. Благословил Матиса на открытую любовь и настоял на том, чтобы перед этим он рассказал деду и прадеду с прабабушкой самостоятельно, обещая всестороннюю поддержку.

Они были шокированы поведением политика. Его руки все время касались Вилмера: он разминал ему плечи, гладил шею, нежно лаская лицо. О'Нил же в свою очередь будто не замечал этого, время от времени задавая вопросы. Все выглядело так, будто эти двое десятилетия вместе и такое поведение привычка, не стоящая внимания.

Для Матиса было дико видеть в отце такого тактильного человека, он и сам зависим от прикосновений Кама. Всегда холодный и отстраненный от людей отец, раскрывшийся с этой стороны, стал для него настоящим сюрпризом. Ему сейчас были непонятны половина терминов, что говорит Лула, все мысли были заняты размышлениями, а знал ли он вообще своего отца?

Вилмер чувствовал, что Бакстер нервничает, и добровольно стал сквишем. А когда тот касался большим пальцем его лица, потирая подбородок, детектив еле держался, чтобы не прильнуть к его ладони.

Встреча с миссис Хинкс, как и планировалась, прошла в большом хаосе. И как бы Матис не успокаивал мать, указывая на получаемую выгоду тихого развода, женщина не могла совладать с собой. Хлопнув дверью офиса, она проклиная мужа, решила немного подготовившись, поехать в основной дом, предоставить свекру доказательства измены.

В тот день, когда Вилмер должен был заснять факт измены, не только он следил за политиком. Люди Джерарда Нолана так же добыли компромат, которым мужчина поделился с любовницей.

"Ну что ж, теперь наш выход сынок. Кам, Вилмер, вы должны поехать с нами. На случай, если Матису потребуется помощь. Лула, я в тебя верю, надеюсь, до конца рабочего дня, Ева получит иск о разводе и разделе имущества", - в привычном командном тоне отдавал распоряжения Бакстер.

"Для чего мое присутствие?" - не понял О'Нил.

Его не прельщало участие в семейных разборках. Он наперед знал каждое слово, что скажут Матису. Он и сам все это слышал в его возрасте. Когда отец, человек, которого он боготворил, отвернулся от него. Даже придурки, гомофобные одноклассники, не сказали ему столько гадостей, как отец. Мать же молча смотрела на драму, развернувшуюся в доме, и ничего не сказала. Даже если после смерти отца, она много раз пыталась найти общий язык с сыном, она ни разу не оспорила мнение отца.

"Сказал же, помочь. Морально и физически".

"Ладно", - негромко согласился детектив, видя решительность собеседника.

"Вам, наверное, надо переодеться?" – спросил Матис, зная, что в главный дом отец возвращается исключительно одетый с иголочки.

"Нет", - мимолетно ответил политик, уходя из офиса в жилую часть дома, чтобы взять документы и переобуться.

Благодаря безупречному вкусу Лулы, у Тера было во что переодеться. Ведь Вилмер не носил подарки девушки, а размер у мужчин был практически одинаковый. Единственное... лонгслив, в котором сегодня был Тер, немного плотнее, чем было задумано, сидел на груди.

По пути, Бакстер позвонил отцу и сообщил, что едет в гости. От него же он узнал, что примерно через час обещала приехать и Ева, и старики рады будут устроить семейный обед, депутат попросил накрыть стол с учетом двоих гостей. И хотя в душе он готовился к окончательному краху, внешне Бакстер держался очень уверенно. Сил ему придавал мужчина, чьи пальцы он нервно перебирал. Вилмер же, не думая много, предполагал, что для него уготована роль буферной зоны, и в присутствии посторонних отец и дед будут держать себя в руках.

Переступая порог величественного особняка, напоминающего больше замок, чем дом простых смертных, Вилмера накрыло волнением. Он даже не заметил, как Бакстер взял его за руку.

"Бабушка, дедушка, папа. Я подал на развод. Все эти годы мы жили с Евой соседями, нажили ненависть друг к другу и не хилый послужной список взаимных измен. Будет правильно, завершить то, что изначально было утопией", - с ходу начал Бакстер, даже не поздоровавшись.

Не давая возможности вздохнуть от шокирующей новости, Матис, беря пример с отца, тут же заговорил: "Бабушка, дедушки, я хочу вас познакомить, это Кам, мой парень".

В гостиной стояла звенящая тишина. Пожилой мужчина встал с кресла, направившись к резному буфету. Достав пачку сигар, он сел на стул рядом, внимательно всматриваясь в глаза правнука и внука. Но больше всего его привлекала рука и побелевшие от напряжения костяшки Бакстера. Сила, с которой он сжимал ладонь неизвестного ему мужчины, была велика, но незнакомец не подал вида, мужественно позволяя ломать себе пальцы.

"С одним гостем разобрались, кто второй?"

Вилмер поразился как голоса Бакстера и деда были похожи, даже тон был одинаковый.

"Вилмер О'Нил. Частный детектив, спасший меня от киллера, нанятого Евой. Армейский снайпер в запасе. Мужчина, с которым я хочу провести остаток жизни".

Находящиеся в комнате со страхом смотрели на главу семьи, и только двое с честью и достоинством смотрели в глаза деда, стоя бок о бок с теми, кого выбрали себе в партнеры.

"Ну что ж... раз сразу двое Хинксов повзрослели... один, правда, сильно запоздал в своем развитии, это стоит отметить", - непринуждённо произнес Хинкс старший, позвонив в колокольчик, вызывая горничную.