Сухой воздух сменился на влажный: стоял запах дождя. Капли только недавно соприкасались с землей и асфальтом, но уже успели местами высохнуть. Порывистый ветер сменился на еле заметный. Пасмурное небо давило своей тяжестью пробегающих туч. Два бежевых джипа с тонированными окнами проехали через ворота и остановились прямо на проезжей части, высадив Кэролайн на серое покрытие. 

Оглядываясь, она увидела узкую улицу, утопающую в мышином цвете. Дома с каменными фасадами и черепичными крышами, ухоженные газоны с непривычными для нее деревьями. 

Зеленая трава выглядела неестественно сочно на фоне знойного климата и каменных стен. Ее сердце сжалось от страха – все здесь было чужим, враждебным.

Сплошной темный забор, опоясывающий целую улицу, внушал тревогу. Вокруг царила тишина, не было ни души. Ее продолжали толкать вперед, к дому напротив джипов. Ступни, покрытые ссадинами, вяло ступали по мокрой траве. 

Кэролайн попыталась оглянуться, на ворота, но ее грубо развернули к дому. "Куда меня ведут?" – пронеслось в голове, но слова застряли в горле. 

Мужские руки неизвестного все подталкивали вперед к гостевому домику, минуя садовую дорожку. Вэнс поскользнулась на мокрой траве, упав в ледяную лужу, от автоматического полива газона. Мощная струя воды из фонтана обрушилась на нее. Холод пробрал до костей. А громко вскрикнуть мешал кляп во рту. Одежда давно промокла насквозь и прилипла к телу, становясь полупрозрачной. Пятна крови и грязи немного расплывались, но не смывались с ткани. Повязка на боку намокла, и шрам напомнил о себе. Он должен бы уже зажить, но ее организм решил по-другому. А может, ему просто не нравились условия, в которых долгое время находилась Вэнс.

Она чувствовала себя беспомощной, словно игрушкой в руках жестокой судьбы. 

Вода продолжала вымывать последнее тепло из тела, но встать означало лишиться последних сил, которых и так было много затрачено на шаткую ходьбу по газону. Ведь давно не двигалась, и даже простые шаги давались с трудом.

Истощенная и изнеможенная девушка продолжала лежать в луже, словно эта вода была единственной радостью в жизни. Пусть и в одежде, и было неимоверно холодно, но ей хотелось надышаться, влажным воздухом и неважно, что лежала практически лицом в студеной воде. 

И это намного лучше того пыльного, грязного, душного до тошноты места, где она провалялась неизвестно сколько времени. Там изредка приносили ей воду, а вкус еды и вовсе позабыла. Да и желудок бы не принял ничего: отвык что-либо переваривать. Все питательные вещества она получала напрямую в кровь, через прокол в вену.

Ее резко подняли на ноги, заставляя идти. Голова закружилась. Кэролайн не знала, где она, кто эти люди, но одно было ясно: она пленница в этом мрачном, пугающем мире, в который попала слишком неожиданно.

Сделав несколько шагов, Кэролайн почувствовала во рту горький привкус. Ноги еле волочились, ее, правда, уже не толкали, а вели. Куда? Зачем? Она не понимала. Собирая всю свою волю в кулак, пыталась сдерживать приступы тошноты, которые накатывали волнами, заставляя шататься. 

Оставалось несколько шагов до каменного порога, но мужчину что вел Кэролайн, окликнули. Он отошел, и истощенная пленница потеряла равновесие. Она упала на колени, голова кружилась. В ушах звенело, во рту пересохло, а перед глазами все потемнело. 

Мир вокруг растворился.  

***

Ей слышался смутный женский голос, но сильнее всего был стук ее собственного сердца. Этот звук был единственным доказательством того, что она еще жива. Веки под тяжестью бессилия отказывались открываться.

Неизвестно, сколько времени Вэнс пролежала в темноте, когда вдруг почувствовала холод на губах. Ей дали воды, но та оказалась противной на вкус. Ее пытались вернуться в реальность женский чужой голос. 

Но темнота стала ее убежищем, девушка почти не реагировала на внешние раздражители.

Боль в боку, невыносимая жажда, горький привкус во рту и сильное давление на голову. Все слилось в один неприятный комок, и она окончательно потеряла сознание.

***

Тишина. Кэрол открыла глаза и зажмурилась от яркого белого света. Глаза долго привыкали к новизне. Под ней лежало что-то не слишком мягкое, но достаточно комфортное для тела, полных синяков. Она оказалась под серым одеялом, таким же, как и все постельное белье на просторной кровати. Под головой чувствовалась большая мягкая подушка, рядом находилась еще одна.

Стянув с себя одеяло, она вяло села на край кровати. Но силы в теле были. Что не могло не радовать. Ее старая родная порванная одежда исчезла, уступив место серому брючному костюму, который больше напоминал хлопковую пижаму и был на пару размеров больше.

Несмотря на изможденный вид, кожа и волосы выглядели чистыми и ухоженными. На спине не осталось пластыря, рана успела затянуться, и лишь свежий шрам напоминал о прошлом. На полу стоял стакан с водой, на который она посмотрела с сомнением.

Комната была окружена серыми стенами, а двуспальная кровать стояла точно посередине. Кэрол смогла подойти к двери, но она была закрыта. В ногах ощущалась небольшая дрожь. А в мыслях был пусто. Она устала от вопросов. И перестала себя ими мучить. 

Девушка опустилась на пол спиной. Ни о чем не говорящий взгляд смотрел в потолок. В этой комнате не было даже окна; лишь стены и кровать. Тусклый свет продолжал гореть, но стоило ей закрыть глаза, как встроенные в потолок продолговатые лампы гасли.

Кэрол уже не лежала, а сидела на полу, будто завороженная, глядя на помятую постель. И вторую подушку. Она тоже выглядела потрепанной. Зачем две подушки и почему такая большая кровать? Она не могла думать ни о чем. Словно не было на это сил. Или так оговаривали себя от бессмысленных переживаний. Она тут. И ей не выбраться. Есть ли смысл доводить саму себя морально до безумства? Она решила сосредоточиться на пустых углах комнаты. Не было желания уноситься в воспоминания прошлого. Словно она не хотела или даже забыла о них.

Внезапно раздался противный гудящий звук, доносящийся от двери. Кэрол, испуганная, отползла подальше. Дверь медленно открывалась, но не как обычная. Она поднималась вверх, словно гармошка, открывая по сантиметр за сантиметром человека, стоявшего за ней. 

Было сложно понять, кто перед ней: мужчина или женщина? Одежда и маска скрывали лицо. Но независимо от пола, это был крупный человек, весь в тени. Он молча подошел к Кэрол, схватил ее за шею и вывел наружу. Во тьму.

Ее вели по длинному коридору, в полумраке. Кэрол решила, что это все-таки мужчина. Он шел позади, крепко сжимая ее шею, и только сейчас она заметила на своей руке браслет, который Микаэль – ее босс, надел на нее перед “командировкой”. 

Миновав несколько дверей, Вэнс силой направили налево, в полную темноту. Девушка сделала всего несколько шагов, как ее прижали к холодной стене. Кэрол почувствовала на своей щеке горячее дыхание с мятным ароматом жвачки. Сомнений не осталось, это был мужчина. Он был так близко, что его щетина щекотала кожу.

— Если будешь и дальше такой послушной... будешь жить, — прошептал он низким, спокойным голосом. Его слова были неприятны, что не скажешь о мужском голосе. С каждой фразой угроза становилась все сильнее.

— Но в том кабинете, — он резко повернул ее голову в сторону света, который виднелся в конце длинного коридора, — советую высунуть язык из своего зада и отвечать на заданные вопросы.

Вэнс сглотнула. Язык прилип к небу. Вода сейчас не помешала бы. Она не ожидала ничего хорошего, но отвечать на вопросы? Это пугало ее еще больше. И она надеялась, что это не последний день в ее жизни.

— Это что, тюрьма? 

Она увидела как мимо прошли люди, и один из них был одет тоже в серую пижаму. А на руках наручники.

— Я разве разрешал задавать вопросы?

Дальше они шли молча. 

***

За стеной этого здания пролетел квадрокоптер. Он снимал и передавал изображение в режиме онлайн на монитор компьютера, за которым сидел мужчина. Картина была таковой: многоквартирные бетонные дома, отсутствие деревьев и газона в этом секторе, только серое дорожное покрытие между многочисленными зданиями. Летающий дрон летит дальше, но не долетает до забора, находясь в стороне. Охранники возле ворот меняются строго в четверть определенного часа. 

Послышался щелчок компьютерной мыши.

Теперь видна столовая. Она заполнена людьми, одетых в серые брючные костюмы. Все стоят с подносами в руках. Организован почти шведский стол, но все садятся раздельно, поедая выбранные блюда без собеседников. Это строгое правило, которое в любой момент могут напомнить кому угодно люди в форме: выстрелом.

Снова щелчок мыши.

Открылся документ. Мужчина начал прокручивать списки.

Раздался стук в приоткрытую дверь. 

— Все щелкаешь? 

— Да.

— Что там у тебя? Опять потребовалась замена какой-то там верхушке? Поэтому сумасшедшие старики сидят на своих должностях более положенного и неохотно уступают место своим потомкам...

— Молчи уже. Платят же. А что за бред сидит в их головах... мне фиолетово. Любой каприз за их деньги.

— И этот остров… их каприз? Ну не бред же, а? Держать Этих на спец диете для поддержания органов... Еще и тратиться на непонятные анализы. 

— Да-да. Ты еще забыл сказать, что каждого прикрепляют к определенному человеку... Это как индивидуальный запасной живой сосуд с органами, —  он продолжал внимательно изучать записи и отвечал, несмотря на собеседника.

— Они считают это место курортом. Отличный курорт: знать, что живешь до того момента, пока у Хозяина не откажет что-либо.

— Они не должны знать... И на чью сторону ты встал? Ты не должен рассуждать. Забыл? Или разучился? Боюсь... тебе тут больше не место.

Выстрел.

— Твое место там, где все молчат, а не размышляют, — подытожил и положил оружие рядом с клавиатурой. Он продолжил прокручивать нужные списки на мониторе компьютера. А из убитого вытекала кровь на темный пол.

— А я то все думал, зачем тебе кафель... на полу. Прости, что без стука, — зашел мужчина в камуфляжной форме.

— Удобно убирать следы. Не остаются пятна. Раз зашел, не стесняйся, проходи.

— Лелеешь уборщиц?

— Не их, а свое время. 

— Не боишься, что кто-то из них залезет в компьютер? — гость сел туда, где ранее сидел убитый, глядя на занятого хозяина кабинета.

— В мой? Как ты себе это представляешь? Одной рукой драить пол, а второй пытаться взломать пароль?

— Нуу... Они могут посмотреть на камеры... И придумать план…

— Отсюда не сбежать. Только если не пришла их очередь. Тогда их уволят и посадят в "последний вагон". Ладно, мне некогда, а иначе ты сейчас бы тоже испачкал мой кафель. Вызови мне не катер, я передумал. А яхту. Отдохну, пока добираюсь до места. Да и маршрут, как оказалось, ожидается длинным.

— Сейчас организуем. 

— Отлично. Тогда ты поживешь еще недельку, — проговорил с ухмылкой хозяин кабинета, не отвлекаясь от монитора компьютера.

— Эй!

— Да ладно. Шучу. Пошли. Ты мне тоже нужен. Приведи одну персону. Но уже не сюда. Давай ее ко мне на яхту. 

Мужчина встал из за компьютера и засучил рукава своей черной рубашки, а затем присел на корточки возле сейфа, на полу.

— Так ее уже ведут. И зачем она тебе сдалась?

— Что я говорил насчет лишних вопросов? 

Он ввел код и забрал какие-то документы из тайника, а затем подошел к трупу со словами:

— Ааа, забыл. Это же был не ты, а вот этот, — он пнул мертвого под ногами. — Скажи, пусть приведет ее на яхту. У меня все. 

Он забрал пистолет, который все это время так и лежал возле клавиатуры, и ушел.

***

Спустя несколько дней

— Ты объясняешь, что это. И быстро! — кивнул на е браслет, который еле заблокировали и сняли с нее два программиста. Пока она спала. Сейчас браслет “от босса– Микаэля Бенсона” лежал на обеденном столе.

— Пошел ты!

— Язык – не самый ценный орган. В тебе...

— Тогда зачем, ублюдок, меня вообще спрашиваешь? 

— Можно и отрезать... Это я про твой не ценный орган, — вставил он.

— А чем я тебе буду что-либо объяснять? Кроме языка нечем, знаешь ли, ответить, — продолжала Кэролайн, ей не жалко было сил на высказывания. — Не нравится ответ, не надо задавать вопросов! И я в курсе, что вы! И кто такие!

— Да? И откуда же? А, Кэрри? — задавал вопросы владелец яхты, почти не отвлекаясь от своего изысканного обеда из морепродуктов, приготовленным личным шеф-поваром. Лишь иногда мужчина смотрел на Вэнс исподлобья. — С кем ты разговаривала? И когда успела что-либо разузнать?

— Уроды! Вы все уроды! Тебя тоже записали в очередь к какому-то старперу, который хочет победить возраст? Или ты так измарался, что твои органы остается только сжигать на костре? Что молчишь? Креветкой подавился?! Бить будешь?! Так бей сразу по почке!

Он встал и ушёл, бросив белоснежную тканевую салфетку возле тарелки с обедом. Куда ушел – неизвестно. 

Как Керри успела подслушать: Груз нельзя калечить. А по его лицу было видно, что он этого ох как этого желал. Но было запрещено? В их группировке есть ряд правил, и их строго соблюдают? Но для кого и каким Грузом она являлась, а товаром ли? Почему ее держат тут на яхте, а не в той серой комнате, без окон? Почему она все еще жива? Ей никто пока не дал ответа ни на один вопрос, которые, как пластинка теперь крутились в ее голове.

Девушку вновь заперли в каюту, оставили наедине с огромной порцией обеда из пасты, салата и большого куска морской рыбы, приготовленной на гриле с приправой и с веточкой розмарина. 

— Еще и откормить собираются! — яростно произнесла, посмотрев на еду. — Что им от меня нужно?!

И вновь, когда новый поднос с ароматной едой остался нетронутым, на пороге ее временной комнаты появился врач с мерзкой улыбкой на лице. Ей стало не по себе. Она долго отказывалась от еды, и кое-кому это, как видно, не понравилось. 

Яхта шла уже несколько дней в неизвестном для Кэрри направлении.