Вечер Дженни провела в гостинице, хотя Тэхен, Юна и Сана звали ее в ресторан, чтобы отпраздновать будущий хороший взлет и мягкую посадку. Но первый полет немного волновал, перед ним хотелось выспаться, чтобы не иметь кругов под глазами и мыслить адекватно. Пока не время для веселья.
Чеен позвонила лишь раз, чтобы узнать, как идут дела. Фотографии, которые делали сегодня в кабине у пилотов, еще не попали в печать, поэтому, разговор был лишь о том, что Дженни рассказывала о самолете:
— Завтра утром мы отправляемся в Осло, где наши пассажиры проведут сутки. А нам предстоит эти сутки отдыхать, а потом наш полет пройдет до Рейкьявика и будет длиться почти 3 часа, — произнесла Дженни, но потом осеклась, — Чеен, я к Чонгуку отношусь не более чем к члену моего экипажа.
— Хотелось бы в это верить, но верится с трудом, — высказалась та, — Дженни, я ужасно переживаю за тебя.
— Не стоит. Гук для меня перестал существовать. Есть только капитан Чон Чонгук, с которым меня связывает лишь одно — работа. И не более!
Наступила молчание, Чеен анализировала слова сестры. А в это время Дженни ходила по номеру, держа телефон возле уха, слегка нервничая и раздражаясь:
— Хочет я спрошу про Юнги?
— Нет! — Тут же опомнилась Чеен. — Не смей этого делать. Для меня он умер, как должен был умереть для тебя Чонгук.
— Так и случилось, но непредвиденные обстоятельства его воскресили.
За последние 2 дня с Чеен стало сложно разговаривать. Она ругалась и была недовольна, но ее можно тоже понять, ведь она всю жизнь была для Дженни в роли матери. Она просто переживала за сестру, как за дочь.
Спускаться вниз в ресторан не хотелось, но и сидеть в номере стало скучно. Дженни решила отдохнуть в холле на своем этаже, тем более оттуда доносились звуки игры на фортепиано. Отлично! Она закажет чай с мятой, возьмет журнал, сядет в мягкое кресло и будет наслаждаться одиночеством.
Но когда она вышла в холл на звуки медленной музыки, которая лилась, как поток ручья с небольшой горы, то была удивлена — уединения она не найдет, потому что за круглым столиком она уже увидела своих коллег. С ними сидел даже Ханс, слушая щебетание Цзыюй. Момо читала книгу, периодами поправляя очки, а Жизель пила чай, иногда закрывала глаза и слушала звуки музыки.
А мелодия действительно очаровывала и заставляла мечтать. Эту нежную композицию Бетховена «К Элизе» умело играла Хадия, девушка-мусульманка из их экипажа. Сейчас ее волосы покрывал платок, на длинных пальцах уже не блестело золото. Она играла превосходно, чарующе, заставляя людей останавливаться, смотреть и зачарованно слушать.
Это грустная мелодия, местами катастрофичная. Джен закрыла глаза и представила, как под эту музыку танцует одинокая худенькая девушка. Возможно, балерина. Она видела плавные движения, изгибы ее тела и хрупкость. Открыв глаза, чтобы уже подойти к барной стойке и попросить чая, Дженни замерла — перед ней стоял Чонгук. Он все это время стоял и смотрел на нее, так же слушая произведение Бетховена, так умело скользящее по клавишам фортепиано.
— Не спится?
— Как раз вышла выпить чая с мятой, но не думала, что здесь соберется весь экипаж, — она натянула улыбку, — не спится, капитан?
— Хочу изучить сводку погоды и схему аэропорта в Осло. Прошло много времени, когда я там был.
Между ними самые обычные разговоры, самые обычные улыбки друг другу, но все это ложь. Разговоры — это предлог, а улыбки лживы. Но надо уметь перебороть себя и работать вместе.
— Приятная музыка, — Чонгук взглянул на Хадию, а потом внезапно задал вопрос, — как тебе экипаж в целом?
Дженни обвела взглядом присутствующих, понимая лишь одно — разговоры с капитаном не дадут ей шанс на вливание в коллектив. Жизель уже несколько раз посмотрела в их сторону. Хоть пока остальным нет дела до того, с кем из экипажа общается капитан, а Жизель не сплетница, но все же...
— Каждый со своим характером, — Дженни пожала плечами, чуть улыбнулась, а потом нахмурилась, — у каждого свои тараканы в голове, но они мне нравятся.
Она перевела взгляд на Чонгук, желая спросить его, а потом желая уйти, потому что Жизель посмотрела на них уже три раза, и кажется, Момо отложила книгу прочь.
— А что ты думаешь про них?
Чонгук внезапно стал хлопать, смотря на Хадию — она закончила играть. Все поддержали капитана, требуя продолжения.
— Даже если кто-то у меня вызывает раздражение, я не скажу, — внезапно заговорил он и улыбнулся снова, совсем не смотря на Дженни.
— Кто? — Не поверила она, понимая, что пора уходить, пить чай и идти в номер.
— Не этично говорить такое, — произнес Чонгук, — это будет моим секретом.
— Интриган, — ответила на это Дженни и тут же засмеялась. Он ответил ей лишь улыбкой и молчанием. Они разошлись в разные стороны — Чонгук сел на диван, достал планшет, карты и принялся изучать аэропорт.
Дженни попросила у бармена чай, у которого мяты не оказалось. Пришлось выбрать чабрец. Сейчас не хватало запаха трав, например, лаванды. Очень хотелось оказаться в поле из этих цветов и бежать по нему, раскинув руки в стороны.

Это будет, но не скоро, сейчас надо было сконцентрироваться на работе. Автоматически она перевела взгляд на капитана, он был занят бумагами. Дженни отвернулась, она не узнала, что как только сделала это, то стала центром пристального изучения. Чонгук не читал никаких бумаг, он слушал музыку и периодами смотрел на девушку, которая стояла у барменской стойки в платье пудрового цвета и пила чай. Наверняка ей не положили мяту, потому что она высказала возмущение, но сделала это так мило, что даже сам бармен готов был вырастить эту мяту прямо на стойке в бокале.
Работать вместе будет сложно, но придется пройти этот нелегкий путь. Лучше и правда занять себя бумагами.
Утро следующего дня выдалось суматошный и нервным. Даже Чонгук был больше угрюм, постоянно хмурил брови и фыркал каждый раз, когда Жизель ему поправляла галстук:
— Ты это делала пять минут назад.
— Капитан должен быть идеальным во всем.
Чонгук проводил ее удивленным взглядом и тут же снова открыл сводку погоды — в Люксембурге обещали солнце, а вот в Осло дождь. Дождь его не радовал совсем. Хоть бы это был маленький дождь! Теперь любой запасной аэропорт может обойтись авиакомпании в круглую сумму. Кружить в ожидании хорошей погоды — будет дешевле, чем сесть где-нибудь в другом месте.
А еще эта пресса! Шагает за ним по пятам! Чонгук перевел взгляд на Дженни, которая красовалась у зеркала, как делали все 8 стюардесс его экипажа, и снова уставился на сводку погоды. Ханс тоже был слегка напряжен, но он не таращился в планшет. Его взгляд был устремлен на девушек, которые прихорашивались возле зеркал.
Им отвели специальную комнату на сборы перед полетом. Выделили визажистов и стилистов. Кроме Момо визжали все девушки, узнав о такой возможности, чтобы профессионально прихорошиться перед первым полетом.
Для Чонгука было необычным все: от момента что он вообще тут сидит и ждет свой экипаж, до момента, что он станет главным на такой длительный срок и будет ответственен за всех этих людей в разных городах мира.
Всем пассажирам выделили ответственное лицо — человека, который будет летать с экипажем, сидеть вместе с пассажирами и заниматься всей организацией. Пассажиры не проблема Чонгука, его цель — перелет. Остальное его не касается.
— Капитан Чон Чонгук? — Раздался женский голос, и Чонгук наконец оторвал свой взгляд с монитора. Перед ним стояла женщина, с виду 30-35 лет со слегка вытянутым лицом, тонкими длинным носом и большой родинкой между носом и верхней губой. Но самый яркий знак — это цвет ее глаз. Чонгук никогда еще таких не видел — бледно-голубые, но было ощущение, что они светятся или превращаются совсем в блеклый. Необычные глаза.
Женщина протянула ему руку, и Чон тут же встал, пожимая ее:
— А вы...
— Вонен, я турагент, полечу с вами и буду заниматься пассажирами.
— Отлично, а то я думал, что буду заниматься ими сам, — утрировал Чонгук, — познакомьтесь, мой второй пилот Ханс.
Ханс привстал, улыбнулся и пожал ей руку. Вонен, устроилась напротив них, доставая бумаги:
— Нет, пассажирами буду заниматься я, и можно сказать, что я тоже член вашего экипажа, Чонгук.
Услышав такое, Дженни перевела взгляд с собственного отображения зеркала на место, где сидели пилоты, а вместе с ними утонченная женщина в черном элегантном костюме. Она сидела спиной к Дженни, ее лица не было видно, но судя по улыбкам мужчин, она была хороша собой. Встретившись в взглядом с капитаном, Дженни тут же отвернулась и поправила зеленый пиджак.
— Мне сказали, что пассажиров будет 50 человек, — начал говорить Чонгук, уже смотря не на Дженни, а на Вонен, — ничего не изменилось? И мне надо знать, много ли у них багажа. И никаких животных на борту! И никакой выпивки. Прошу вас, следите за этим. Если они будут покупать напитки в «Дьюти фри», это не значит, что их надо распивать в самолете.
— Какой грозный капитан, — улыбнулась Вонен.
— Я просто ответственно подхожу к своему делу. Не хотелось бы прерывать маршрут из-за того, что кто-то напился и устроил дебош. И еще, — он слегка поддался вперед, — у богатых людей нет тормозов, они считают, что если могут купить все, то боги на этой земле, а другие должны подчиняться их правилам. Но на борту правила только мои! А на земле пусть делают, что хотят.
Вонен кивнула, смотря уже на бумаги в своих руках:
— Я понимаю, капитан. Можете не переживать на этот счет, лететь они будут согласно всем правилам.
Она явно не ожидала, что встретит такого щепетильного до мелочей капитана. Да, Чон не тот человек, который подпускает людей к себе близко. Он держит дистанцию, строгий, честный и ответственный.
— Я познакомлю вас со старшей стюардессой, а с остальными бортпроводниками вы познакомитесь в процессе полета. Но по всем вопросам обращайтесь к Жизель, — Марко взглядом позвал старшую стюардессу, и Жизель наконец вышла из задумчивости, в которой оказалась благодаря капитану и Дженни. Она второй день улавливала их странные взгляды друг другу, но не могла этот момент ничем объяснить. Возможно, ей просто кажется. Чонгук очень строг со всеми, она уверена, что к самому себе он строг вдвойне. И взгляды в сторону красивой девушки — это лишь умиление и не более. Для женатого человека «более» было бы непростительным.
— Приятно познакомиться, — Жизель села рядом с Хансом и Чонгуком, — мы впервые будем обслуживать людей из высшего класса. Скажите, из каких стран пассажиры?
— Со всего мира, но они такие же люди, как и все мы. Просто могут себе позволить купить билет на этот рейс.
— Я надеюсь, что полет им понравится.
Чонгук захлопнул планшет и произнес:
— Тогда, в путь. Думаю, автобус в аэропорт уже нас ждет.
Тут же гул стюардесс затих, они начали собираться в центре комнаты, улыбаясь и ожидая следующий волнительный шаг.
— Готовы? Вы все выглядите потрясающе, — Чонгук встал со своего места и за ним последовали остальные.
— Готовы принять на борт 50 пассажиров, — поправила шарфик Юна.
— А они готовы, что с ними полетят самые красивые стюардессы планеты? — Цзыюй стояла самая первая, чтобы Чонгук вслух оценил ее красоту, но он прошел мимо, только пробурчал:
— Лишь бы вы были готовы к их требованиям.
Под пристальные взгляды постояльцев отеля, экипаж «Charlemagne» вышел к автобусу, водитель которого их покорно ждал у входа. Впереди шли стюардессы и стюарды, Жизель и Вонен, разговаривая, шли позади них, а пилоты замыкали эту процессию. В аэропорту все будет по-другому, Чонгук будет стоять во главе и вести всех на нужный курс. Сейчас еще хотелось быть в тени. А еще хотелось наблюдать за Дженни, которая пару раз обернулась, а потом и вовсе пропустила Жизель и Вонен. Она хотела бы задать Чонгуку один вопрос, который поселился в ее голове, после того, как она услышала все его речи в гримерной. Возможно, в ней еще остались признаки того, что она была журналистом.
— Капитан, я могу задать вам вопрос? — Деловито спросила она, когда пилоты поравнялись с ней. Ханс дружелюбно улыбнулся и тут же прошел мимо, а Чонгук остановился. Он перевел взгляд на остальных, чтобы точно убедиться в том, что их никто не слышит. Хотя, вряд ли Дженни будет просто так задавать личные вопросы. Убедившись, что все садятся в автобус, он посмотрел на Дженни:
— Тебе можно все.
Она даже опешила, услышав такое. Открыла рот в удивлении, вспомнив, как постоянно осаждала его вопросами, поджидала с рейсов. Тогда он и слова не говорил. По сути, Чонгук не изменился. Просто он открылся лично для нее.
— Я слышала твое мнение про пассажиров, — начала она свою речь, — и сделала вывод, что ты их ненавидишь.
— Это неправда, — тут же вставил он, — ненависти у меня к ним нет, а вот осторожность есть. Мне доводилось летать с высокопоставленными лицами, работать с ними очень тяжело, они много требуют. И переживаю я не за себя, Джен, — он понизил голос, — я закроюсь в кабине и ничего не буду слышать, а вот вы возьмете на себя весь удар. Поверь, работать с такими людьми тяжело: они высокомерные, лицемерные, жестокие, наглые и эгоистичные. Мне бы хотелось, чтобы мой экипаж не был в рабстве и не был прислугой. Я хотел бы, чтобы пассажиры считали вас помощниками в небе. Но увы, придется столкнуться с разным.
Дженни кивнула, прекрасно его понимая. Он переживал за свой экипаж. Как много это значит для них и ничего не значит для авиакомпании, которая борется за пассажиров и их требования.
— Я поняла, — кивнула Дженни, — я подумала так же. Надеюсь, что будет все замечательно.
— Главное, сразу дать понять, кто в самолете лидер, — он улыбнулся и эта улыбка вызывала море теплых воспоминаний, — если вдруг понадобится помощь, обращайся, я встряхну самолет.
Она засмеялась, надеясь, что это не понадобится и пошла к автобусу. Даже села на кресло с улыбкой на губах. Вот почему-то ясно представлялась картина, как Чонгук встряхивает самолет, и от страха все пассажиры в салоне ахают и прижимаются спинами к своим местам. Это хорошая идея, надо иметь в виду.
— Что капитан тебе сказал такого смешного? — Шепнула Юна и слегка толкнула Дженни локтем.
— С чего ты взяла? — Тут же напугалась та, — мы говорили о работе, я лишь спросила о том, почему он так недолюбливает пассажиров.
— Да, успокойся, — удивилась девушка тому, что Дженни начала оправдываться, — я просто спросила. Улыбаешься ты не так часто, как Цзыюй.
Двое пар глаз уставились на Цзыюй: та ворковала с Хансом.
— Спорим, что она переспит со всеми мужиками в нашем экипаже? — Спокойно произнесла Юна, не отводя взгляда с красотки-стюардессы. А вот Дженни шокировано взглянула на подругу:
— Ты с ума сошла?
— Такие, как она, возьмут измором. Но честно скажу, мужики таких любят. А что ты думала! — Юна обернулась к Дженни, — мы будем почти месяц в командировке, мы будем дружить друг с другом, ругаться, спорить, любить и ненавидеть. И естественно, если коллективы смешанные, то без секса не обходится. И как правило, инициатива идет от женщин. Для Цзыюй наш экипаж — это как питательная среда для бактерий.
— Нет, — Дженни не могла в это поверить и мотнула головой, — не все мужики клюнут на нее.
— Ты имеешь в виду Чонгука? — Юна подняла одну бровь. — Поверь, для нее он ценная добыча, она уже это дала понять. Ставлю 10 евро на то, что все четыре мужика будут пойманы в ее сети.
— Ставлю 50 евро, что капитана ей не одолеть, он женат, — возмутилась Дженни и Юна придвинулась к ней ближе:
— Не смеши, кому мешали жены? Вот увидишь, что в финале нашего путешествия она подчинит себе Чонгука. Не один мужик не устоит перед женщиной, которая сама себя предложит.
Теперь Дженни стало омерзительно. Она перевела взгляд в окно, чтобы отвлечься, но вспомнилась Лиса. Чонгук же ей изменял и делал это очень качественно. Имея такую практику, он должен давать уроки остальным троим мужчинам их экипажа.