Свет вокруг, он жжет нам кожу,
Не сбежим отсюда впредь.
Как в театре, выбрав ложу,
Спектакль нужно досмотреть.

По дороге в порт Поненте не совсем понимал, зачем убегать так поспешно. Однако Уно не спешил отвечать на вопросы, а Поненте решил делать так, как делает он. Впрочем, никто ни о чем не спрашивал. Даже Лейро на удивление вел себя чересчур послушно, не огрызался и не задерживал всех остальных.

В порту их уже ждал корабль. Такой большой, что поначалу Поненте ужаснулся его внушительной фигуре.

— Нас мало, — заметила Амита, быстро осмотрев палубу корабля. — Управлять им не сможем.

— У нас есть артефакт погоды, — Уно кивнул в сторону Шриваха. — Никаких бурь и штормов, только сильный попутный ветер. И всего месяц, который мы проведем на море.

Лейро вызывающе поднял подбородок.

— А потом? — спросил он.

— А потом мы прибудем на неизведанные материки, которых еще не коснулась отравленная политика федераций и республик. Там мы сможем жить так, как всегда хотели. Кроме того, они закрыты от большого мира стеной гроз и бурь. Никто не сможет до нас добраться.

— Неужели нельзя было сбежать без таких рисков? — удивленно спросил Поненте. — Зачем этот переворот? Зачем нужны были мы?

Уно вздохнул и потер переносицу.

— Мне нужны были отчаянные люди, у которых больше ничего не осталось. Только они могли бы рискнуть всем ради шанса на новую жизнь. А вам просто повезло, что на вас пал мой выбор. И потом... Я давно хотел уничтожить республику. И давно хотел найти эти затерянные материки, чтобы на них сделать все правильно. Вы просто мне поможете с этим.

Поненте покачал головой. Он даже не удивился, хотя следовало бы. Уно использовал детей Нижнего Города в своих интересах — и повезло, что не принес их в жертву. Только он наверняка лгал о том, чего он хочет добиться на этих материках. Поненте склонялся к мысли, что Уно планировал поставить какой-то эксперимент — только вот какой? Или, может быть, его амбиции простирались далеко за пределы всех существующих континентов?

Пришло время думать своей головой. Материки, отделенные от цивилизации штормами — идеальное место, чтобы начать все заново. «Все» — это новое человечество. У беглецов и преступников в руках оказались божественные силы, которые смогут написать новую историю.

Поненте давно уже мечтал об идеальной цивилизации. Он хотел построить ее больше, чем что-либо другое. И сегодня у него появилась такая возможность. Корабль шел в их общее будущее, которое подарит то, что они не имели в прошлом.

* * *

Поненте не считал дни. Они переходили один в другой, и постоянная скука уже стала привычной. Когда вокруг, куда ни глянь, спокойное море, рано или поздно начнешь путаться в числах.

Из ночи в ночь ему снился один и тот же сон. Будто Трамонтана ножом прокалывала его сердце, а он смотрел, как из груди вытекает кровь. Она стекала на землю, заполняла трещины плиток и швы между ними, образуя на рыночной площади Нижнего Города алый рисунок. А потом над домами поднималось ослепительно-белое солнце, которое вызывало резь в глазах Поненте. Больше кошмары об утоплении его не мучили.

Грозовой фронт остался далеко за спиной. Поненте видел только сероватое облачко где-то на горизонте, но Уно уверял, что артефакт Шриваха так силен, что разгоняет бурю на километры вокруг. Поненте решил ему поверить.

Теперь, когда у одного края моря замаячил рассвет, Поненте выбрался из своей каюты на палубу. Недавно он обнаружил, что не нуждается в сне. А когда пару дней забывал поесть, вдруг понял, что не испытывает голода. Чувство жажды тоже забылось. В голову сами собой лезли тревожные мысли о проклятии, которое выплюнул перед смертью маг. Насколько оно серьезно? И что вообще значит?

Уно держался за борт и задумчиво смотрел в воду. Поненте остановился в паре метров от него и проследил за взглядом мужчины.

— Я хотел бы создать государство, — негромко сказал он. — Это возможно?

Уно неопределенно пожал плечами.

— Как хочешь. Меня это не слишком волнует.

— И все-таки, зачем ты это все провернул?

Мужчина оторвал взгляд от воды и пристально посмотрел в теперь такие же серебристые, как у него, глаза вчерашнего ребенка.

— Зачем ты живешь, Поненте?

Вопрос не поставил его в тупик. Поненте усмехнулся, будто ничего другого и не ждал. Он и не ждал. Знал, что рано или поздно Уно задаст ему этот вопрос. После их встречи на вершине разрушенной башни. После того как Поненте выбрал жизнь и Уно об этом напомнил. После всего, что было, он бы удивится, если бы Уно это не спросил.

— Раньше я жил просто потому, что боялся умереть. Не знал, что будет дальше, и не хотел узнавать. Не думал, что будет за чертой. А теперь у меня появилось будущее. Глупо не цепляться за жизнь, когда впереди что-то ещё маячит.

— Не эгоистично ли?

— В конце концов, мы все живем ради себя.

— Вот оно что...

— И все-таки ты мне не ответил.

Уно тихо рассмеялся. Он отвернулся к морю.

— Веришь или нет, но я тоже живу ради интереса. И еще немного ради науки. Изучаю политику и развитие истории. Можешь считать, что это все — мой масштабный опыт. Собственноручно поставленная театральная постановка. А я на балконе над сценой, смотрю, чем закончится эта драма.

— Не эгоистично ли?

— Уже научился язвить?

— Всегда умел, но не мог позволить себе такую роскошь.

— Знаешь, Поненте, хочу дать тебе совет, — Уно до побеления костяшек сжал руку на бортике. — Пусть и непрошенный. Потом, через много лет, когда прошлое станет таким далеким, все же не забывай его. Не забывай, кем был ты и кем были все люди на этом корабле. Помни, откуда ты пришел и почему покинул те края. Помни свои мысли и свои чувства. Мне кажется... Мне часто кажется, что все пойдет наперекосяк. Драма превратится в водевиль, а та — во что? В мистерию? Соти? Моралите? Я знаю точно, что мы все однажды исчезнем. Так и должно быть, наверное, но я все время боюсь, что мы исчезнем до того, как умрем. Ведь у бездны нет дна и края.

— А вот у смерти есть, — из-за спины раздался резкий голос, и Лейро встал между Уно и Поненте. — Еще у нее есть цвет и вкус. Есть лицо — и в конце трагедии на сцене все зрители узрят его.

— Я же не о смерти сейчас говорил, — заметил Уно.

— Знаю я, о чем ты говорил, — отмахнулся Лейро. — Я же не совсем кретин. У всего есть конец, мой друг, и разве водевиль закончится счастливо? И актеры, и персонажи придут к финалу независимо от того, что произойдет на сцене.

— Неужели? — едко процедил Поненте, хотя все это время старался не действовать на нервы бывшему напарнику.

Тот в ответ раздраженно фыркнул, но повернулся к Уно.

— Заодно изучишь психологию, или какая там наука разбирает сознание на винтики. Плевать. Главное, не селись рядом с нами, а то вдруг представление выйдет за пределы сцены?

— Не успели обосноваться, а уже собрались воевать? — Уно удивленно приподнял брови.

— Мы? Не припомню такого, — ответил Поненте.

— Ну-ну. Мне уже не терпится посмотреть на финал.

— Смотри, как бы балкон не обрушился, а то опоры-то гнилые, — криво улыбнулся Лейро и деланно вежливо поклонился.

* * *

Поненте рассматривал карту материков, которую нарисовал для него Уно. На это он потратил свое второе желание.

Дверь в каюту скрипнула, и в полутемное помещение неспешно зашла Трамонтана. Между ними все еще скользил едва заметный лед, который оба старались игнорировать. Они не говорили о том, что видели во время обретения артефактов. Постарались забыть, хотя Поненте прекрасно понимал, что этот разговор рано или поздно все равно состоится.

— Что делаешь? — спросила девушка.

Поненте быстро свернул карту и положил в карман брюк. Трамонтана проследила за его движениями с некоторой обидой, однако ничего не сказала.

— Планирую, что делать дальше. Хочу выбрать идеальное место, откуда начну создавать страну.

— Говоришь так, будто это очень легко.

— Это возможно. Большего мне не надо.

Девушка поджала губы, как будто хотела сказать что-то еще, но передумала. Вместо этого она тряхнула головой, освобождаясь от ненужных мыслей.

— Пойдем, я хочу тебе кое-что показать.

Поненте отправился за ней, хоть и с неохотой. Страх и подозрения преследовали его каждую минуту наедине с Трамонтаной.

«Она убьет меня, — крутилось в голове на повторе. — Или попытается убить».

Трамонтана спустилась в трюм, где моряки всегда хранили запасы еды и товары, которые рассчитывали продать на другом берегу. В этом же судне трюм был совершенно пуст, если не обращать внимание на пару небольших контейнеров и явно поломанные стулья.

— Ну? — девушка выжидающе посмотрела на Поненте.

А он прошелся по трюму, задумчиво заглянул в контейнеры. В них стояли ничем не обозначенные бочки.

— Еды нет, — заметил Поненте. — И, как я понимаю, не было.

— Уно знал, что нам не понадобится еда.

— Ты хочешь сказать, он знал о проклятии? — криво улыбнулся Поненте.

Наверху лестницы зашуршали чьи-то шаги, и Поненте едва не подпрыгнул от неожиданности.

— Еще скажи, что он в тайне ото всех выкинул всю еду за борт, — насмешливо процедил Хорго, спускаясь в трюм.

— Что ты здесь делаешь? — Трамонтана возмущенно насупилась.

— Заметил, что вы идете куда-то, вот и стало интересно.

— А если бы мы тут... — она смущенно осеклась и отвернулась.

— Упаси небеса, Трамонтана, — Хорго коротко рассмеялся. — Поненте к тебе не подходит все две недели.

— На это есть причины, — отозвался Поненте.

— Вот как? Что ж, дело ваше.

Поненте почти ощущал повисшую в воздухе неловкость. Он постарался успокоиться и вернуться к делу.

— Ты имеешь в виду, что Уно использовал проклятие в своих целях? — спросил он Трамонтану. Та кивнула, явно обрадованная тем, что ее поняли.

— Зачем ему тащить кучу еды, которая просто сгниет и к тому же замедлит корабль?

— Как он мог знать об этом?

— Не так уж и сложно догадаться, — Хорго подошел ближе и тоже заглянул в ящик. — Для ученика мага не было убийцы. Уно знал, что он успеет что-то предпринять. И, вероятнее всего, хотел этого. А если сильных заклинаний не так много, можно легко догадаться, какое выберет неопытный ученик. О, что это?

Он перегнулся через край ящика и вытащил из него неприметный холщовый мешок. Открыв, шумно выдохнул и положил находку на пол.

— Артефакты, — констатировал он.

— Довольно много, — Поненте на глаз прикинул количество. — Штук пятнадцать. Но зачем?

— Может, они слабее наших, и Уно решил взять их про запас? У наместника была своя коллекция артефактов.

— Надеюсь, он сможет спрятать артефакты достаточно хорошо, чтобы местные их не нашли, — протянула Трамонтана.

— Еще один секрет, — Хорго положил мешок на место в большой ящик. — Иногда мне кажется, что некоторые лучше не знать.

Поненте вспомнил еще кое-что, что напрочь забыл об Уно.

— У него же есть книга, которая знает ответы на все вопросы о прошлом и настоящем. А о будущем может сказать то, что предопределено судьбой и измениться не может.

— Тогда все объясняется ещё проще, — протянул Хорго. — Он рассчитывает найти себе союзников там.

— Но он не сказал ни слова об этом.

— А на его месте вы бы себе сказали? — резонно возразила Трамонтана и сложила руки на груди. — Он не мог так рисковать.

— Тогда сколько еще секретов он прячет?

Никто не мог ответить. Всех терзал один и тот же вопрос, и пока они заперты на одном корабле, спокойствия можно не ждать.

Хорго ушел, снова оставив Поненте с Трамонтаной наедине. Теперь, когда девушка заметно расслабилась и даже погрустнела, Поненте не мог думать ни о чем кроме их отношений.

«Она убьет тебя!» — снова крикнул на ухо внутренний голос, но Поненте решительно отмел его слова в сторону.

— Нам нужно поговорить, — только и сказал он.

Трамонтана кивнула.

— Правда, я не знаю, что это все значит. Не знаю, когда произойдет, — она в отчаянии подняла на него глаза. — Думаю, не слишком скоро. Я видела полностью построенный город, наверное, это значит, что у нас все получится. Но времени на это уйдет немало.

— И это все? Ты видела только город и то, как убиваешь меня?

— Я видела нас с тобой, но тогда все было хорошо. Еще видела, как целая огромная толпа опускается передо мной на колени. Потом... Потом это. И какой-то темный кривой лес. Твои карты. Видела, как огонь охватывает город, как он сгорает, а здания рушатся. А в конце снова видела нас, как будто мы стоим в огромном золотом зале, а глаза у тебя тоже золотые. И вообще... Если все идет в хронологическом порядке, то я не убью тебя.

Поненте шумно выдохнул. Некоторые воспоминания у них были общими — значило ли это, что та сцена создала о себе ложное впечатление? Поненте хотел бы поверить в это, но не мог.

— Трамонтана, я люблю тебя и не хочу терять, — сказал он, надеясь, что слова не будут слишком жестокими. — Но ответь на один вопрос... Только один. Назови мне причины, по которым ты можешь захотеть меня убить.

Как он и ожидал, Трамонтана не стала отнекиваться. Она тоже понимала сложность выбора вслепую, знала, как трудно довериться, зная неизбежное будущее. Но раз оно неизбежное, имеет ли смысл прятаться и отказывать себе в удовольствии быть рядом с любимыми?

— Я тоже тебя люблю. И я бы хотела знать ответ на этот вопрос, но не знаю. Если предположить... Наверное, если мы будем главами двух разных стран, а ты нападешь на мою и захочешь захватить, тогда я должна буду убить тебя. Если ты захочешь убить тех, кто дорог мне. Может быть, тогда. Гадать сейчас — пытаться попасть пальцем в небо. Ситуаций может быть множество.

— Но ты видела нас после всего этого.

— Да...

— Я видел тот же эпизод.

— Это... Хорошо? — Трамонтана осторожно улыбнулась. — Значит, все это не конец? Что будут другие артефакты? Нас ждет что-то еще?

В ответ Поненте рассмеялся. Тревога отступала, и ему снова было хорошо рядом с Трамонтаной, как и раньше.

— Нас еще это не встретило, не спеши.

— Ты все еще хочешь построить страну на доброте и справедливости? — спросила она, вспомнив старые мечты Поненте об идеальном государстве.

— Я постараюсь.

Только Трамонтана и, пожалуй, Хорго не были очарованы грядущими изменениями. Они как будто понимали, что уготовило им будущее. А в нем таилось много всего, о чем юные убийцы еще даже не догадывались.

— Надеюсь, у тебя все получится, — прошептала Трамонтана.

Поненте наклонился к ней, и впервые за время плаванья они поцеловались. Грудь все еще сдавливала боль, а на ухо чей-то бестелесный голос шептал: «она убьет тебя». Но Поненте не собирался долгие годы жить в страхе и ожидании. Он предпочел забыть о своих видениях в бессмысленной, но теплой надежде, что они все же не сбудутся.

Когда над спокойными солеными водами опустилась ночь, Поненте вышел на палубу. У рулевого колеса привычно стоял Уно. Поненте кивнул ему и подошел к борту.

Море, рассекаемое крошечным кораблем, пенилось и бурлило. Поненте было тревожно, но он не знал, почему именно. С помощью своих карт он мог менять чужие судьбы — но больше всего на свете хотел бы изменить свою. Он был полон уверенности, что сможет построить страну, хотя понятия не имел, как это вообще делается. Уно уверял, что местное население в глаза не видело ни один артефакт. Поненте надеялся на это.