США, штат Массачусетс, город Сейлем

Тридцать первое октября две тысячи девятнадцатого года

Начинающая опадать осенняя пожелтевшая листва окунала Сейлем в кроваво-оранжевые краски, походящие на языки адского пламени. Нависающий над землей черный грозовой воротник простирался на сотни миль, создавая в небе решетку. Солнце неумолимо пропадало за горизонтом. Падающие на сырую землю тени, окруженные мерцающим ореолом, стремительно расползались в разные стороны. Высвободившись из рабочих оков, горожане спешили домой, чтобы завершить подготовку к надвигающемуся Хэллоуину. Некоторые вовсю готовили особые блюда к вечерней семейной трапезе, иные продолжали украшать дома. Алые огни гирлянд пылали на кованных заборах. Во дворах можно было встретить движущихся на месте, зловеще смеющихся пугал, светящихся скелетов, протягивающих свои раздробленные кости ко всем подошедшим. На домах висели патины, венки, словно живые летучие мыши. Весь город заполонили неспокойно горящие фонари неприкаянного Джека, душа которого оказалась не нужна ни Богу, ни Дьяволу и все еще бродила где-то по земле, освещая себе путь кусочком тлеющего в пустой тыкве угля.

В спальном районе Сейлема, напротив частного сектора, на первом этаже четырехэтажного старого дома располагалась небольшая кондитерская, оформленная в лучших традициях Хэллоуина. На улице, за углом кондитерской, незаметно притаился, словно кого-то высматривая, рослый мосластый парень, облекшийся в черный длинный плащ. Высокий цилиндр отбрасывал тень на лицо, тщательно скрывая факт его отсутствия. Оставив сомнения, можно было точно утверждать, что это был никто иной, как Джек Потрошитель*, безжалостный серийный убийца. В руках, покрытых белыми кожаными перчатками, он держал разделочный нож. Заприметив приближающегося человека, парень, словно кровожадный коршун, тотчас покинул свое укрытие, настигнув потенциальную жертву со спины и приставив к горлу нож. Человек, затаив дыхание, замер на месте, словно статуя. Глаза нервно бегали из стороны в сторону в поисках спасения. Опустив взгляд на холодное оружие, человек, истерично рассмеявшись, снял с ножа одно из наколотых на него пригласительных в кондитерскую. Потрошитель, выполнив свою миссию, тут же отступил, пожелав прохожему хорошего праздника.

На единственную в округе остановку, находящуюся напротив кондитерской, прибыл автобус, из которого спешно выбежала Скай, держа в левой руке теннисную сумку для ракеток. Быстро проследовав внутрь родительской кондитерской, Скай прошла в слабоосвещенное подсобное помещение, оставила сумку и, надев рабочий фартук, незамедлительно вышла в зал. Со всех сторон доносилась играющая на всю мощность тревожная песня Danny Elfman «This Is Halloween». В зале было всего несколько столиков, на которых пылали неугасающим внутренним пламенем тыквы Джека, поддерживаемые безобразными оторванными кистями, представляющими собой салфетницы. Скай торопливо направилась за опутанный паутиной, по которой ползли огромные черные радиоуправляемые пауки, стеклянный прилавок. За переполненным тематической выпечкой прилавком, беззаботно куря трубку, стояла спортивная пожилая женщина в костюме медсестры.

— Бабуль, я пришла тебя подменить, — радостно улыбнувшись бабушке, вымолвила Скай.

— Хорошо сделала, — затушив трубку, женщина тотчас накинула на себя лежавшее на стуле пальто. — А то мистер Вудхаус уже заждался меня.

— Вы идете вечером в центр? — поинтересовалась Скай, принявшись раскладывать пирожные.

— Это развлечения для вас, детишек. В нашем возрасте свои радости, — поправив прическу, женщина поспешила к выходу. — Но через костер таки заставлю его прыгнуть. Главное, чтобы его снова не схватил ревматизм, и он не испортил мне вечер.

Бабушка, весело подмигнув, помахала Скай рукой и покинула кондитерскую. Скай, невольно улыбнувшись, продолжила заниматься работой. Ей нравилось помогать родителям с их небольшим хобби, несмотря на то, что это не приносило никакой прибыли. Семья Чарлсон часто дружно собиралась в кондитерской по выходным, проводя свой досуг за придумыванием новых десертов.

— Скай, привет, — остановившись перед задумавшейся Скай, принялась махать рукой вошедшая одноклассница. — Ты снова пропустила уроки из-за соревнований? Учитель снова тебя ругал, говорил, что ты сдала отвратительную работу.

— Я уже четырнадцать раз переделывала, — устало выдохнула Скай. — Он просто придирается. Ладно. Я что-нибудь придумаю.

Скай, поместив только что принесенное поваром свежее шоколадное пирожное в раскрытую пасть летучей мыши, являющей собой хэллоуинскую тарелку, протянула его однокласснице. Та, несказанно обрадовавшись, восторженно захлопала в ладоши.

— Я тебя обожаю, — жадно схватив пирожное, одноклассница положила огромный пакет, заполненный стаканчиками кофе, на пол и, махнув рукой, набросилась на пирожное. — Пофиг на диету.

— Ты же не любишь кофе, — удивленно округлила глаза Скай, глядя на бесчисленное количество пластиковых стаканчиков кофе. — Зачем тебе столько?

— Скай, ты не представляешь, какой охренительно красивый парень в центральном кафе кофе варит, — покончив с пирожным, восхищённо присвистнула одноклассница. — В общем, чтоб с ним подольше пообщаться, пришлось заказывать кофе целый час подряд. Без понятия, сколько стаканов получилось, но оно того стоило.

— Все это глупости, — добродушно рассмеялась Скай, не понимая такого поступка.

Одноклассница закатила глаза, намекнув, что Скай еще слишком маленькая, и, хмыкнув, попрощалась, договорившись встретиться вечером на шествии.

***

В центр города продолжали прибывать спешившие присоединиться к празднику люди, наполняя своими взволнованными голосами улицы Сейлема. Из остановившегося пригородного автобуса с веселыми криками выскакивали подростки в фестивальных костюмах. С щенячьим восторгом глядя на облаченный в хэллоуинское убранство Сейлем, Присцилла, представшая «охотником за привидениями», спешно покинула автобус. Тяжелой поступью следом вышел граф Дракула, в лице Вильяма, строго надзирающий за Присциллой.

— Как же ты меня бесишь, малявка, — раздраженно бросил Вильям. — Всё тебе разрешают, а мне приходится следить за тобой. У меня и без тебя дел полно.

— Вильям, но ты же тоже повеселишься, — дружелюбно выговорила Присцилла.

На параллельной улице, загородив своим невообразимо огромным, костлявым, черным силуэтом ресторан, стояла смеющаяся Смерть, размахивая перед всеми прохожими адской косой и зазывая в гости. Присцилла, расплывшись в приветливой улыбке, весело помахала ей рукой в ответ.

— Веселье сейчас в Линкольне. Наши поехали на жертвоприношение в честь хэллоуинского ритуала вызова, — негодуя, процедил сквозь зубы Вильям.

Присцилла, с детства привыкшая к тому, что Вильям ее недолюбливал, не обижалась на него, думая, что так он проявлял заботу.

Внезапно увидев лавку с различными хэллоуинскими сладостями в виде капкейков с выползающими глазами, черными котами, летучими мышами, ведьмами, тыквами и призраками, глаза у Присциллы тотчас загорелись предвкушением, и она радостно побежала через дорогу, наслаждаясь беззаботным моментом. Вильям, не успев схватить Присциллу, злобно прорычал. Ненависть в его сердце, словно вирус, неминуемо распространялась, умерщвляя все, с чем соприкасалась.

***

Рядом с прилавком расположилось небольшое одноэтажное кафе с пологой крышей, на которой, вращаясь вокруг своей оси, таинственно дымилась чашка кофе, походившая на шляпу ведьмы. Вместо забора, кафе огораживали каменные глыбы. На глыбах царственно восседала нечисть, зловеще распевая хэллоуинские песни. Вокруг ступенек неистово горели сотни тыкв Джека. Внутри было не протолкнуться. Люди, ожидающие начала шествия, заполонили центральное кафе.

Абраахам, находившийся за барной стойкой, увлеченно варил кофе, не обращая внимания на пристально рассматривающих его девушек. Изумрудно-зеленые глаза горели работой, из-за чего казалось, будто она была очень легкой и захватывающей. Проконсультировав любопытствующую девушку, Абраахам подал чашку ароматного ирландского кофе очередному клиенту. Приземистая веснушчатая девочка лет четырнадцати кокетливо улыбнулась, взяв свой кофе. Абраахам обаятельно улыбнулся в ответ, обнажив вытянутые ямочки на щеках. По прямому зрительному контакту складывалось впечатление, что он обращался непосредственно к вам, несмотря на то, как вы выглядели и кем вы были, что не могло не подкупить.

С раннего утра за самым дальним столиком сидела Норма, тщательно делая вид, что читала сборник сонетов Шекспира. Приходилось часами пить ненавистный чай, потому, что заказывать то, что мог бы принести Абраахам, Норма не смела. Поскольку Норма обладала симпатичной интеллигентной внешностью, не знающие ее парни иногда предпринимали попытки подойти к ней, чтобы скрасить одиночество. Но, взглянув в пустые, наполненные ненавистью вперемешку со страхом глаза Нормы, они молниеносно разворачивались. Нервно сжимая в руках книгу, Норма уставилась на сидящих у бара одноклассниц, заинтересованно наблюдающих за тем, как работал Абраахам.

Девушки, беспрерывно заказывая кофе, активно перешептывались между собой, зазывающе хохоча. Абраахам обладал необъяснимым притягательным магнетизмом, который манил людей, словно мотыльков яркий огонь. Будучи погруженным с головой в работу, Абраахам не заметил, что половину посетителей составляли его одноклассницы. Но, так или иначе, они его не интересовали. Выключив автоматизированную кофемашину, Абраахам, завершив смену баристы, отправился на кухню.

С разрешения школы, Абраахам, помимо баристы, подрабатывал в этом заведении также мойщиком посуды. Он был твердо уверен, что, несмотря на бездействующего, вечно где-то пропадающего отца, он сможет выплатить долг, и все станет как прежде.

Поскольку владелец  кафе был чрезвычайно скупым, то всю работу приходилось выполнять вручную. Приняв от забежавшего на минуту загруженного официанта гору грязной посуды, Абраахам с энтузиазмом принялся за свою «миссию». Рядом стоящий мужчина средних лет, глянув на битые часы, решил, что наступило время перерыва.

— Ребят, курить идете? — отряхнув руки, мужчина обратился к подросткам.

Присевший передохнуть неприметный парень, тихо поправив спадающие очки, неуверенно кивнул, не желая отрываться от коллектива.

— Я не курю, — сосредоточенно посмотрев на собеседника, ответил Абраахам, не прерывая работы.

— Зря, — разочарованно бросил мужчина, — хорошее средство от всех проблем.

— У меня другие способы решения проблем, — взгляд Абраахама наполнился скептицизмом относительно слов мужчины.

Мужчина непонимающе закатил глаза, после вопросительно глянул на второго подростка. Тот, увидев, что вредить здоровью было необязательно, отрицательно покачал головой. Расстроенный мужчина, недовольно отмахнувшись, быстро вышел на улицу.

В кафе уверенной походкой вошла Паула, внимательно оглянувшись вокруг. Заметив много знакомых лиц, Паула, раздраженно выдохнув сквозь зубы, прошла в центр зала, заняв один из столиков. Нарочито обращая на себя внимание одноклассниц, Паула чрезвычайно громко подозвала официанта, заявив о своем присутствии. Девушки тотчас учтиво поздоровались, но из кафе так и не ретировались.

Спустя полчаса, Абраахам, покинув кухню, неспешно проследовал в зал, ненамеренно привлекая внимание всех присутствующих девушек. От него исходила какая-то чрезвычайно спокойная, притягивающая энергия, которая моментально создавала беззаботный эффект в помещении, в котором он находился. Паула, резко встав из-за стола, пошла навстречу Абраахаму, демонстративно обняв его посреди кафе. Абраахам, по-дружески приобняв Паулу в ответ, направился вместе с ней на улицу.

В Сейлеме постепенно начинало смеркаться. Солнце плавно опускалось за горизонт. Чем ближе был вечер, тем больше людей становилось на центральных улицах.

— Эйб, ты же пойдешь со мной вечером в центр? — пытливо уставилась на Абраахама Паула, вкладывая в вопрос риторический смысл.

— Я с пацанами договорился, — взглянув на тяжело вздыхающую Паулу, Абраахам продолжил, — если хочешь, то можешь с нами пойти.

Паула, спрятав руки за спиной, стала нервически заламывать пальцы. Такой поворот событий ее катастрофически не устраивал.

— С удовольствием с ними встречусь, — раздраженно хрустнув пальцами, натянула на лицо милую, почти ангельскую, улыбку Паула.

Внезапно отведя взгляд в сторону, Паула тут же разительно переменилась в лице. Чистые голубые глаза загорелись вспыхнувшей злостью настолько, что складывалось впечатление, будто бы Паула сейчас готова была рвать и метать. От нарастающего напряжения походка стала развинченной. Паула, неудачно зацепившись за решетку, с силой дернула туфлю на себя, сломав каблук.

— La tabarnac de pute! Ça me gonfle!* — нервно вскричала Паула, разъяренно ударив ногой по решетке.

Абраахам, шедший чуть впереди, резко остановился, обернувшись на раздавшийся беспокойный голос Паулы. Паула, театрально пустив слезу, грустно опустила голову.

— У меня каблук сломался, — сняв туфлю, Паула расстроенно указала на сломанный каблук.

— Забей, — подойдя к Пауле, Абраахам стер тыльной стороной ладони слезы с ее лица и, взяв туфлю, неожиданно вышвырнул ее в урну. — Так пойдем.

— Ты серьезно? — склонив голову в бок, усмехнулась Паула.

Абраахам, не задумываясь, разулся, молниеносно выбросил обувь и развел руки в стороны, показывая, что это не вселенская проблема, требующая расстройства. Паула ошарашенно покачала головой и, рассмеявшись, последовала его примеру, избавившись и от второй туфли. Абраахам притянул к себе Паулу, обняв за плечо. Паула положила голову на плечо Абраахама, беззаботно прикрыв глаза. Так они продолжили свой путь, босиком по сырой земле. Ведь совсем было неважно, куда идти, как идти. Самое главное - с кем идти.

***

Вечерняя тьма поглотила небосвод. Полная луна налилась бесформенными кровавыми пятнами. Повсюду набатом раздавались гортанные крики ворон. «Праздник мертвых» уже ступил на земной порог, напрочь стерев границы между мирами. Вселенная неизбежно менялась, отворив врата в иной, ранее недоступный человеку, мир. Ад разверзся, выпустив на свободу всех своих узников. Души умерших стремительно возвращались в места своей памяти. Их нельзя было увидеть, но не почувствовать было невозможно. В каждом шорохе, дуновении ветра, внезапной световой вспышке ощущалось их присутствие. Они неминуемо искали тех, кто не успел спрятать под маской свои грехи. Им нужны были души, мерзкие живые души, которым было уготовано место на дне Адского котла. Возможно, они искали и вас.

Ничто, произошедшее в этот вечер, не было случайным. Сдерживающие темные силы границы в ту ночь не существовали, что позволило приоткрыть завесу будущего.

На окраине города располагался частный сектор, представленный современными постройками, выбивающимися из общей атмосферы города. Эти дома не несли за собой шлейф никакой истории, а были лишь пустыми коробками из кирпича. В практически всех домах свет не горел. Все представители «новой буржуазии» отправились в центр, где проходило главное торжество. Но в одном доме все еще были уловимы признаки жизни, в доме Леоны Барнс. Родители Леоны находились в командировке, поэтому она впервые могла устроить вечеринку на Хэллоуин. Вход был только по приглашению, ведь Леона хотела видеть лишь популярных школьников, хотя сама к ним не относилась.

Небольшая группа подростков, сверив адрес, подошла к стеклянному таунхаусу. Свисающие с деревьев черепа время от времени соприкасались с головами проходящих.  Остановившись у заколоченной входной двери, подростки судорожно повернулись на раздавшийся зловещий скрип. На неосвещенном участке территории, около входа, беспрестанно раскачивалось старое кресло-качалка. Подростки замерли у двери, быстро переглянувшись. Самый старший из них, решив проявить смелость, сделал шаг в сторону кресла. Встретившись один на один со Смертью, он инстинктивно ощутил пробежавший по телу пронзающий холод. Но, моментально придя в чувства, парень натянуто улыбнулся горничной, представшей судьбоносной Старухой с клюкой, и слегка трясущимися руками протянул ей приглашения. Та, не моргая, внимательно смотрела на него, будто устремив взгляд прямо в душу. Несмотря на то, что это была всего лишь горничная, лицевые мышцы парня заметно напряглись. Выхватив приглашения костлявой рукой, женщина кивнула подросткам в сторону входа. Подростки стремительным шагом прошли в дом, навстречу Хэллоуину.

В гостиной, по которой, размахивая огромными крыльями, летали электронные летучие мыши, было около пятнадцати человек. Вампиры, скелеты, вурдалаки и иные представители нечисти расположились вокруг огромного чугунного котла, в котором кипела жидкость кровавого оттенка. Они черпали напиток черепами и, поднимая руки вверх, торжественно отдавали дань празднику. Внезапно раздался громкий стук каблуков. Леона, поправив хвостообразную, чешуйчатую, золотую юбку, спускалась вниз по лестнице. Напускное величие с трудом скрывало бешеное переживание по поводу оценивающих взглядов сверстников. Белокурые волосы Леоны имели зеленоватый отблеск, словно у настоящей сирены, завлекающей своим пением моряков*.

Дождавшись хозяйку вечеринки, гости решили приступить к традиционному гаданию. В их глазах читался страх вперемешку с предвкушением, сердца нервно бились. Подростки поочередно подходили к огромному старинному комоду и брали в руки каждый по одной зажженной свече. Став в ряд, они повернулись спинами к лестнице, ведущей на второй этаж. Леона хлопнула в ладоши, тотчас погасив свет во всем доме, и стремительными темпами взяла последнюю свечу. В абсолютной темноте, обостренный слух все четче улавливал раздающиеся над головой взмахи крыльев летучих мышей. Хоть эти «странники ночи» и не были живыми, в тот момент показалось, будто они вдруг стали летать в разы быстрее, яростнее размахивая крыльями.

Возглавив очередь, Леона, не веря в мистику, всеми силами пыталась стать предметом восхищения. Повернувшись спиной к лестнице и возведя руку со свечой вверх, Леона принялась медленно подниматься. Вокруг все, будто окаменевшие статуи, тотчас затаили дыхание, не решаясь обернуться. Леона осторожно поднималась, делая шаг за шагом. Рука со свечой предательски тряслась. Во всеобщей тишине все происходящее больше не казалось чем-то праздничным. Необъяснимая тревога бешено нарастала. Леона, сделав последний шаг, опасливо повернулась к стоящему наверху зеркалу. Протянув дрожащую руку вперед, Леона, зажмурившись, неуверенно провела свечой перед зеркалом. Она старалась как можно быстрее завершить начатое. Разве могло что-то случиться с ней в собственном доме? Конечно, нет. Но внутреннее беспокойство, сжимающее горло в тиски, все равно все никак не исчезало. Начертив в воздухе символ, Леона потихоньку открыла глаза, облегченно выдохнув. Все было позади. Казалось, кому-то так не хотелось ждать, что он решил присоединиться к Леоне. За спиной раздались приближающиеся с нечеловеческой скоростью шаги. Леона судорожно передернулась, но, стараясь не показывать страх подходящему, она продолжала стоять перед зеркалом, краем глаз заглядывая в него. В нем по-прежнему ничего не было. Ни единый силуэт в зеркале не отображался. Почувствовав сзади чье-то шершавое холодное прикосновение, Леона лихорадочно развернулась, но не обнаружила никого ни за спиной, ни в гостиной. Она поняла, что была тут одна. Сердце сжалось от плохих предчувствий на столько, что каждый его удар будто разносился эхом по комнате. Ничего не понимая, Леона вновь обернулась к зеркалу, желая убрать его подальше. Мерцающая неровным огнем свеча, словно издав последний всхлип, тотчас потухла. Согласно хэллоуинским поверьям, это значило лишь одно - в комнату проник злой дух. Он ходил где-то рядом, замораживая своим мертвым ледяным дыханием. Попятившись назад, Леона нервно отбросила погасшую свечу. Уткнувшись в перила, она невольно подняла глаза вверх, взглянув в зеркало. На освещенной лунным светом зеркальной поверхности покоился оскаленный череп, уставившийся прямо на Леону. Свершенное гадание предзнаменовало, что Леона умрет, не выйдя замуж. Леона  оглушительно закричала и швырнула в зеркало то, что оказалось под рукой. Зеркало разбилось на миллионы осколков, из которых на Леону по-прежнему пристально смотрела она, тень Смерти.

***

Тем временем к дому Скай летел сломя голову безумный Шляпник*. Ловкими движениями отперев входную дверь в небольшой двухэтажный дом, он быстро поднялся наверх, остановившись напротив комнаты Скай. Тихо приоткрыв дверь, он просунул в образовавшуюся щель ладони, покрытые хлопковыми перчатками без пальцев, и начал с быстротой карманных часов отстукивать четкий ритм по двери. Затем он резко толкнул дверь ногой, тем самым настежь распахнув ее. В проеме появился невысокий силуэт с огромным цилиндром на вьющихся вверх рыжих кучерявых волосах.

— Так что общего у ворона и письменного стола?* — зловеще ухмыльнулось его неестественно белое лицо.

— Привет, Франклин, — услышав знакомый голос, дружелюбно улыбнулась накручивающая золотисто-русые локоны Скай.

Франклин плюхнулся рядом со Скай на кровать, насвистывая какую-то незатейливую мелодию.

— То есть, не знаешь, — дурашливо потрепал волосы Скай Франклин, — двоечница, Чарлсон.

Скай не успела ничего ответить, как в комнату ворвалась страшная маленькая кукла Чаки* с порезанным лицом.

— Я знаю, — взмахнув ножами в руках, громко закричал Тони.

Скай с Франклином от неожиданности передернулись.

— Вот он главный злодей этого вечера, — Франклин подбежал к Тони и, растопырив пальцы, дал пять.

Тони гордо задрал маленький вздернутый нос. Парни в ожидании встали у входа. Скай вскочила с кровати и, надев золотые наручи, слегка поправила красный плащ. Раскрыв гардероб, она взяла в руки меч с позолоченной рукоятью в форме крыльев.

— Непобедимая принцесса Ши-Ра*, ты поможешь нам освободить Сейлем от сладостей? — деловито воскликнул Тони, желающий уже поскорее отправиться в город.

— Тони, мы с Франклином для этого взрослые, — подойдя к парням, ответила Скай. — Но тебя проводим, не расстраивайся.

Тони грустно опустил голову. Франклин прикрыл шляпой лицо, чтобы Скай его не видела, и незаметно подмигнул Тони. Тот улыбнулся, найдя сообщника, и, чтобы его не выдавать, быстро спрятал улыбку за самым грустным выражением лица, что было у него в арсенале.

— Ладно, — понурив голову, побрел в сторону выхода Тони.

Скай с Франклином проследовали за ним на первый этаж. Франклин, весело перепрыгивая через ступеньки, продолжал бравурно насвистывать. Очутившись на первом этаже, Франклин помахал рукой родителям Скай, собравшимся на кухне за тихим семейным ужином.

— Мы уходим, — обратился к старшим Чарлсонам Франклин.

— Доверяю их тебе, сынок, — мягко улыбнулась миссис Чарлсон.

Франклин кивнул и, взяв Скай под руку, покинул дом.

Темные улицы вечернего Сейлема приветственно встречали гостей. Подростки и дети, облаченные в костюмы, ходили по домам, собирая хэллоуинские сладости. Издавна люди на Хэллоуин переоблачались в вампиров и ведьм, пытаясь обхитрить нечистую силу и притвориться «своими», чтобы дьявол обошёл их стороной. Но в действительности же дьявол всегда обходил с другой стороны. И человек, сам того не ведая, оказывался в его власти.

На каждой улице был слышен шорох конфетных оберток, которые вместе со своим содержимым ежеминутно погружались в увесистые мешки подростков. Ну и какой же Хэллоуин без розыгрышей? Вот около одного из домов группа хихикающих детей, воровато оглядываясь, обматывали дерево туалетной бумагой, а вот - какой-то шкодливый мальчик замазывал стекла соседской машины огромным куском мыла. Он уже представлял искаженное недоумевающей гримасой лицо своего соседа, который завтра бы обнаружил такой небольшой презент. Закончив очередной рулон, дети, «нарядив» все деревья, разбежались по ближайшим домам. Они настойчиво звонили в двери и убегали, наблюдая из-за углов за лицами побеспокоенных соседей. А для мистера Роджерса, чистоплотного ворчащего дедули, дети припасли особый подарок - целую корзину тухлых яиц. Перед Хэллоуином детям и подросткам никто не продавал яйца, зная об их пакостных традициях, поэтому пришлось побеспокоиться заранее. Взяв яйца из прихваченной корзины, дети окружили дом мистера Роджерса. Они запальчиво швыряли тухлые яйца в окна, двери, на газон. Вскоре серый дом покрылся зелеными пахучими кляксами. Ну и смрад же стоял вокруг теперь!

Скай, Франклин и Тони уже около часа ходили по домам. Тони собрал огромный мешок всевозможных конфет, но останавливаться не планировал. Такое занятие ему приходилось по душе. Он так хотел посетить все дома Сейлема, но, после долгих уговоров, так уж и быть, согласился ограничиться центральными районами. Обойдя несколько десятков домов, дети завернули за незнакомый поворот. За ним возвышался позолоченный четырехэтажный замок из черного камня. Снаружи он выглядел заброшенным, окутанным ледяным одиночеством. Он был единственным неукрашенным к Хэллоуину домом в Сейлеме, и лишь горящий в одном из окон свет выдавал признаки чьего-то присутствия. Скай, Франклин и Тони остановились напротив, задумчиво глядя на него. Впервые они не были уверены, стоило ли входить.

***

Внутри замка по пустым мраморным коридорам, сопровождаемый одиноким эхом, гулял сквозняк. Везде веяло могильным холодом. Изнутри замок казался еще более нежилым. Вся прислуга, врач разъехались на праздник по домам, оставив хозяина в полном одиночестве. Разобрав среди тысяч ударов дождя пронзительный звук скрипки, даже ветер умолкал, чтобы услышать, как скрипка пела песнь о том, о чем грустила душа. Скрипка, как внешнее воплощение сердца, хотела двигаться, биться, но, лишь сгорая от боли, на последнем дыхании пела на груди скрипача часть той правды, которую нельзя было сказать, но не услышать было невозможно. Смычок, как потерявший пару лебедь, сиротливо, но все так же медленно, плавно, грациозно скользил по плачущим струнам. Скрипка беспомощно дрожала, будто измученная душа, издавая звуки, заставляющие сердце замирать. Они были схожи со звуками печального голоса, биением оставленного всеми сердца.

Посреди пустой комнаты, в абсолютной темноте, стоял костлявый высокий силуэт, играя на скрипке, будто разговаривая с миром. Лунный свет слабо освещал его болезненно бледную кожу, сквозь которую проступали пульсирующие вены. Бран играл на скрипке, безнадежно смотря в пустоту перед собой. Облаченный в белую рубашку, светлые брюки, он был единственным светлым пятном в этой беспросветной тьме.

Внезапно в замке раздался странный шум, походящий то ли на шаги, то ли на скрежет. Бран, осторожно положив скрипку на кресло, стоящее под окном, вышел из комнаты. Он знал, что прийти было некому, потому единственным гостем мог быть лишь заблудившийся ветер. Звук продолжал нарастать, настойчиво нарушая тишину. На удивление, он доносился из библиотеки, в которой не было окон. Раскрыв массивную дверь, Бран зашел внутрь. Перед ним была двухэтажная библиотека с золотыми стеллажами, на которых лежали тысячи никому ненужных, оставшихся брошенными книг. Быстро приблизившись к Брану, неизвестно откуда возникший черный кот с синими глазами посмотрел таким взглядом, будто для него не существовало скрытых истин. Возможно, так оно и было. Начиная с средневековья, считалось, что коты служили помощниками темных сил. Тогда люди были уверены, что ведьмы отправляли котов на разведку или сами превращались в них.

— Добро пожаловать, — Бран, присев на корточки, слабо улыбнулся неожиданному посетителю и осторожно погладил его по мягкой, как ватное облако, шерсти.

Черный кот жалобно мурлыкнул и стремительно ринулся с места, временами оборачиваясь и замедляя ход. Затем снова резко побежал в сторону одного из стеллажей, будто показывая дорогу. Одним рывком запрыгнув на стеллаж, ночной гость принялся исследовать его, словно что-то искал. Остановившись на одной книге, он сбросил хвостом издание на пол. Бран в недоумении подошел к стеллажу и поднял с пола распахнутую старую книгу. Это оказался роман Натаниэля Готорна «Счастливый дол». Взглянув на место, на котором раскрылась книга, Бран прочел следующие строки:

«As we stood around the grave, I looked often towards Priscilla, dreading to see her wholly overcome with grief. And deeply grieved, in truth, she was. But a character so simply constituted as hers has room only for a single predominant affection. No other feeling can touch the heart's inmost core, nor do it any deadly mischief. Thus, while we see that such a being responds to every breeze with tremulous vibration, and imagine that she must be shattered by the first rude blast, we find her retaining her equilibrium amid shocks that might have overthrown many a sturdier frame. So with Priscilla; her one possible misfortune was Hollingsworth's unkindness; and that was destined never to befall her, never yet, at least, for Priscilla has not died»*.

Отложив книгу в сторону, Бран почувствовал, что на сердце почему-то стало одновременно светло и тяжело, будто впереди было предопределенное будущее. Бран, подняв голову, никого не обнаружил перед собой. Черный кот исчез, будто его и вовсе не было.

В дверь тотчас позвонили. Бран, абсолютно обескураженный таким числом визитов, на секунду застыл на месте, после спустившись на первый этаж. Открыв дверь, Бран увидел перед собой размахивающего пластмассовым ножом мальчишку.

— Сласти или напасти, — тряс переполненным мешком Тони, походящий на куклу Чаки.

Доброжелательно улыбнувшись, Бран, оставив распахнутой входную дверь, временно отлучился. Бран, проследовав на кухню, сложил все конфеты, что нашел, в огромную вазу и вернулся к порогу, вывалив все найденные сладости в мешок Тони. У мальчика глаза округлились до невозможного. С виду там было не менее восьми фунтов конфет. Сильно запрокинув голову, Тони любопытно посмотрел снизу вверх на Брана, рост которого составлял шесть футов тридцать восемь дюймов. Разглядев, что Бран был не в хэллоуинском костюме, Тони заметно удивился.

— А где твой костюм? Ты не пойдешь на праздник? — с трудом стащив по ступенькам громадный мешок с крыльца на дорогу, интересовался Тони.

Вопрос ребром в очередной раз напомнил Брану о том, что он никогда не был ни на одном празднике и никогда не будет. Время, что было ему отмерено, незамедлительно утекало сквозь пальцы. Страшно было привыкать к хорошему, ведь понимая, как прекрасна жизнь, расставаться с ней было бы гораздо больнее. В голубых, как бездонное небо, глазах Брана пробежало неизмеримое сожаление, сокрушающее осознание того, что жизнь проходила мимо, и исправить это было невозможно.

— Возможно, когда-нибудь...., — растерянно ответил Бран, не веря в свои слова.

Тони непонимающе пожал плечами и, попрощавшись, поволочил переполненный мешок по земле к ожидающим за поворотом Скай и Франклину. Обойдя за час все дома, они медленно направились в центр, на праздничное шествие.

***

В центре Сейлема вовсю горела жизнь. На главных улицах звучал гимн Хэллоуина, известная песня «Monster Mash» поп-музыканта Бобби Пикэтта.  Дорогу до главной площади освещали сотни неистово пылающих фонарей Джека, размещенных вдоль тротуаров. На низкоэтажных старинных зданиях, расположенных по обеим сторонам улицы, таинственно мерцали ярко-алые огни зажженных гирлянд. С вершин деревьев «повешенные» вонзали пронизывающие взгляды во всех прохожих. Идти по застилающей землю опавшей листве нужно было чрезмерно осторожно, ведь, совершив всего один неправильный шаг, можно было провалиться в «преисподнюю». Так в Сейлеме издавна называли подземные туннели, создающие лабиринт, где находились тысячи безымянных надгробий. Все, когда-либо очутившиеся в лабиринте, так и не возвратились обратно.

На главной площади было множество старинных магазинов с магическими артефактами, открывающихся только на Хэллоуин. Со всех сторон раздавались церемониальные песни, дошедшие до наших дней. Облаченные в костюмы горожане пели, танцевали и предсказывали друг другу судьбу. В Хэллоуин встретить можно было кого-угодно: от Таноса, Человек-паука, Всадника без головы до Гарри Поттера. Надевая маски, люди порой показывали свое истинное лицо.

Практически на каждом шагу стояли различные палатки, в которых можно было погадать на будущее, купить тематические сувениры, угоститься хэллоуинскими сладостями. На специально огражденной кольями внушительной территории проводилось ежегодное соревнование, связанное с важнейшим символом Хэллоуина — тыквой. Фермеры азартно соревновались, кто вырастил самую большую тыкву. Настолько огромных тыкв больше нигде нельзя было встретить. Их вес достигал от восьмисот фунтов до почти тысячи четырехсот. Такие тыквы вполне походили на готовые кареты для маленькой Золушки.

В одной из палаток, в которую выстроилась очередь чуть ли не в тысячу человек, скрыв лицо за белой безликой маской, сидела женщина в черном дождевом плаще. Именно такой представала в городских легендах великая средневековая предсказательница, Таммара, лица которой никто никогда не видел, но имя которой уже много веков было у всех на устах. На столе женщины черным пламенем горела свеча, образуя по всей палатке дымный туман. Предсказательница легким движением руки подкидывала в воздух карты таро, в одно мгновение определяя прошлое, настоящее и будущее. Ни разу не ошиблась. Бесчисленное число людей готовы были отдать многое за ее предсказание. Горожане ожидали часами своей очереди, ведь таинственная незнакомка появлялась в Сейлеме только в Хэллоуин. Никто так и не узнал, кем была эта женщина. Все, кто пытался сорвать с нее маску, без вести пропадали.

Посреди центральной площади находился шведский стол, выполненный в форме железного гроба. На нем были расставлены старинные канделябры, освещающие своим потрескивающим огнем выложенные по периметру золотые ритуальные чаши, наполненные «Кровавой Мэри». В воздухе витал запах карнаубского воска, исходящий из черного бронзового котла с жевательными конфетами в виде маленьких тыкв. Огромный пластиковый паук, вцепившись лапами в пиццу со страшным лицом, полз по поверхности стола, цепляясь за сплетенную паутину. Рядом с главным столом располагался небольшой столик с пирожными, уготованными для духов умерших, которые, согласно поверьям, посещали свои бывшие дома именно в эту ночь.

Франклин, внезапно увидев на горизонте шведский стол, шустро понесся к нему. Тони, оставив Скай мешок со своим трофеем, что было сил, побежал за Франклином. Они, заключив на ходу пари, принялись есть на спор. Франклин, положив себе под шляпу свежеиспеченный тыквенный хлеб, стал активно поглощать, словно удав жертву, капкейки с фигурками в виде привидений, летучих мышей, черепов. Закидывая за обе щеки капкейки, Франклин, опустошив тарелку, перешел на печенье в форме «ведьминых пальцев», параллельно смеясь, как безумный Шляпник. Люди, находящиеся вокруг, содрогались от неожиданности, искоса глядя на него, но Франклина это не беспокоило. Скай, поняв, что это надолго, прошла к ним. Остановившись у стола, Скай, в ожидании окончания спора, присела на один из железных тронов. Несмотря на окружающее веселье, Скай вдруг стало не по себе. Возникло навязчивое, почти что физическое ощущение, будто кто-то пристально следил за ней. Будто этот человек находился в дюйме от Скай и буквально дышал в спину. Скай непроизвольно обернулась, начав искать того, кто за ней наблюдал. Никого не обнаружив, Скай растерянно потерла шею похолодевшими ладонями. Скай не понимала, почему она чувствовала нарастающую опасность, но, несмотря на то, что за спиной никого не оказалось, чувство чьего-то «присутствия» так и не оставило ее в этот вечер.

***

Неподалеку протянулся широкий прилавок, на котором было несколько тазов с водой. Люди с завязанными за спиной руками, наклоняясь над тазами, отчаянно пытались зубами поймать яблоки. Потерпев неудачу, они предпринимали тщетные попытки все снова и снова, ведь, согласно кельтской мифологии, плоды были наделены бессмертием и связывали человека с потусторонним миром. Сотни людей пробовали схватить «бессмертие» зубами, но удалось лишь одному. Вильям, без особого труда поймав яблоко, самостоятельно развязался и, положив яблоко перед всеми, победно проследовал в сторону ожидающей Присциллы. Люди с завистью смотрели блондину вслед, не понимая, почему бессмертие ему подчинилось.

— Не сомневался, что именно так и будет, — подошедший Вильям с порицанием обратился к Присцилле. — Ты бы тоже смогла, если б сделала правильный выбор.

Присцилла поняла намек Вильяма, отчего внутри все сжалось, будто сломанная под натиском пружина. Она не хотела говорить на эту тему, до последнего наивно надеясь, что уготованной участи возможно было избежать. Присцилла отвела взгляд, словно искала поддержку хоть в одном проходящем силуэте. Вдали она высмотрела высокую фигуристую женщину с длинными черными волосами, которые струились за ней зловещей тенью. Хоть лица Ведьмы Теней не было видно, поскольку его тщательно скрывала красная маска с ромбообразным обсидианом на лбу и чёрной окантовкой глаз, Присцилла ни с кем бы ее не перепутала. Тёмно-красное платье со всего одним рукавом неподвижно противостояло ветру, будто законы природы обходили его владелицу стороной. Внимательно всматриваясь в толпу, словно выискивая кого-то, Ведьма Теней  величественно ступала по земле, отбрасывая тень несоизмеримо больше нее самой. Присцилла грустно смотрела на знакомый силуэт, отказываясь принимать, что предопределенное будущее было уже близко. Страх неизвестных последствий стал непроходимым комом в горле. Надежда была только на чудо.

***

Проходя мимо одной из гадальных палаток, где по кожуре яблок определяли имя суженого, Паула, поправив съехавший синий бант вплетенный в белокурые волосы, собранные в прическу «флип», скептически посмотрела и отвернулась. Паула никогда не верила в такие вещи, считала их не более, чем развлечением. В мире Хэллоуина она была избалованной безнаказанной Клер Брюстер*, которую пока не настигла кара Битлджуса.

Рядом с Паулой все еще следовал бледный, словно труп, Бетельгейзе*, Абраахам. Вокруг глаз чернели толстые кольца разложения. Бетельгейзе обладал волосами странного зеленого цвета, которые торчали со всех концов.  Обыденный костюм Бетельгейзе в черно-белую полоску, из кармана которого торчал отрезанный палец с кольцом, символизировал, что Бетельгейзе являлся заключенным.

Паула, крепко обхватив руку Абраахама, внимательно смотрела по сторонам в поисках чего-то необычного. Паула с Абраахамом неспешно ходили по площади, рассматривая хэллоуинские новшества. Неслышно прячась за деревьями, медленно брела за ними вырвавшаяся из-под замка гуманоидная тряпичная кукла Салли*, Норма. Длинные каштановые волосы, в которых запутались сухие листья, разлетались на ветру, походя на острые стрелы. Огромные вываливающиеся глаза безумно бегали, выискивая врагов. Повсюду ей мерещились жестокие подростки, которые непременно должны были напасть, и ни одна маска не смогла бы Норму от этого спасти. Распоротый по краям рот, скривившись от ненависти, исказился. Никто не видел Норму, будто ее и вовсе не существовало.

— Абраахам, — внезапно Абраахама окликнул знакомый голос, неуверенно раздавшийся где-то у него за спиной.

Абраахам с Паулой синхронно обернулись, обнаружив перед собой несколько одноклассников. Паула вопросительно выгнула бровь, сверля недовольным взглядом побеспокоившего их рыжего парня.

— Ребят, идете после шествия на вечеринку к Базелю? — лебезяще вымолвил одноклассник.

Абраахам скептически воспринял такое предложение, не сочтя его чем-то занятным. У Паулы глаза загорелись интересом, но она быстро сменила взгляд на снисходительный, будто указывая остальным на их место. Благо, Абраахам находился на шаг позади и не смог увидеть настоящее выражение лица Паулы.

— Мы подумаем, — театрально зевнула Паула, демонстративно посмотрев на часы, будто бы куда-то спешила.

— Хорошо, — растерявшись, одноклассник замялся на месте и, кивнув на прощание, ушел вместе с остальными в сторону проходящего шествия.

Паула резко встала перед Абраахамом, пытливо заглядывая в ярко-зеленые глаза.

— Эйб, пойдем же?

— Ты, как хочешь. Я уже говорил, что друзей со стрельбы жду, — категорично ответил Абраахам.

Паула завела руки за спину, нервно сжала кулаки, хрустнув пальцами. Такой расклад ее абсолютно не устраивал.

— Эйб...., — мило улыбнулась Паула, но не успела продолжить фразу, как тотчас появились свидетели.

Спустя мгновение к ним подошли два рослых, атлетически сложенных парня: коварный убийца-цирюльник Суини Тодд, Вайерд, и трогательный Эдвард Руки-ножницы, Хэвлок.  Поприветствовав Абраахама рукопожатием, они обернулись на вперившую в них недовольный взгляд Паулу.

— Здравствуй, Паула, — серьезным, будто офицерским, тоном обратился Вайерд.

— Привет, — нейтрально поздоровался Хэвлок, считывая недовольство Паулы сквозь маску дружелюбия.

— Вашингтон без вас опустел, — натянув искреннюю улыбку, будто в шутку бросила Паула.

Парни, не поняв, что имела ввиду Паула, вопросительно переглянулись. Абраахам, не обратив внимание на колкость Паулы, смотрел в телефон, проверяя время.

— Давайте, аттракцион уже открылся, — экспансивно сказал Абраахам. — Паула, ты как, идешь?

— Иду, конечно, — по-собственнически схватила Абраахама за руку Паула, встав между ним и его друзьями.

Присоединившись к толпе, подростки направились в сторону аттракциона.

В стороне стояла Ведьма Теней*, держа в руках палантир*, и пыталась сконцентрироваться, но присутствие слишком многих энергий вокруг ее сбивало. Глаза налились вспыхнувшей злостью. Она раздраженно бросила камень под ноги. Мадам Суматоха, отложив метлу, наклонилась, незамедлительно подняв камень.

— Мы не можем вернуться ни с чем! — вспылив от того, что она не могла справиться, процедила сквозь зубы Ведьма Теней.

— Дух Салем должен был вырваться и проявить себя около своего тела, — заговорщически прошептала Мадам Суматоха. — Наши сообщили, что все идет по плану.

— Никаких знаков не было, — вновь взяла в руки палантир Ведьма Теней. — Наблюдатель может найти ее раньше нас, тогда наше положение сильно пошатнется.

Самоназванная Ведьма Теней нервно смотрела на палантир, не желая проигрывать. Она всегда выходила победительницей, поэтому она во что бы то ни стало должна была опередить Наблюдателя. Но она понимала, что это было невозможно. Наблюдатель точно уже обнаружил Салем, ведь их связывало нечто большее, чем вечность. Ведьма Теней, увидев идущих подростков, непроизвольно остановила взор на одном из них. В голове возник ужасный шум, схожий со звуком пожара. Невыносимый треск спутывал все мысли. Тотчас перед глазами возникла картина горящего «Ключа Соломона». Охваченный черным неестественным пламенем, гримуар полыхал. Демоны Гоетии, запечатанные в нем, самоуничтожались, рассыпаясь на обугленные части. Темный круг терял Его, что означало надвигающееся возмездие Тени.

***

Незаметно наступила полночь. Сквозь редкий дым облаков беспристрастная луна летела в темном небе. Таинственный ореол вокруг луны напоминал нечеловеческий силуэт. Жёлтая луна, наливающаяся багровыми пятнами, будто кровоподтёками, предупреждающе мерцала на застланном тьмой небосводе.

Наступило время хэллоуинского костра. Некогда друиды пытались предсказывать будущее при помощи оставляемых пламенем на костях убитых животных рисунков. Такая традиция до сих пор существовала. В центре площади огороженные камнями горели два огромных бушующих костра. Время от времени вспыхивая, их пламя отбрасывало быстрые отблески. Длинные тени врывались в ритуальный танец алых языков пламени.

— Вы пройти должны укус огня, идите в жгучем зное,... здесь мука, но не смерть*, — зазывал Локи, стоящий напротив костров.

На бледном лице, освещенном огненными вспышками, можно было рассмотреть манящую улыбку. Вокруг рта были отчетливо видны белые черточки шрамов, напоминающие о том, как однажды карлик по имени Брокк зашил ему губы. Будучи ведущим сегодняшнего вечера, Локи координировал горожан, чтобы не было хаоса.

Люди с замиранием сердца разгонялись и прыгали через высокий костер сразу после того, как он разгорался. Они старались не задевать пламя и не высечь искр, совершая ритуал очищения огнем. Некоторые, так и не решившись на прыжок, с непреодолимым страхом проходили между двумя рядом стоящими высокими кострами.

Франклин решил пойти одним из первых, так у него от огня дух захватывало. Франклин, быстро разбежавшись, присел в полуприсед и немедленно прыгнул в высоту, отталкиваясь от подушечек ног. Благополучно приземлившись, он еще несколько секунд воодушевленно наблюдал за взметнувшимся ввысь огнем. Это было незабываемо.

Скай, не задумываясь, следом за Франклином прыгнула через ревущий костер, целиком пересекая его, будто на миг нырнув в него. На мгновение она ощутила панический страх, будто бы от очистительного пламени исходила смертельная опасность. Скай почувствовала дежавю, хоть никогда не боялась огня. Вновь очутившись на земле, Скай тотчас пришла в чувства, будто очнувшись от сна, который не запомнился. Скай принялась искать Франклина, но он, увидев через дорогу толпу поющих ритуальные песни горожан, тотчас забыл о ней. Франклин показал Скай рукой пять, намекая, что скоро вернется, и, пританцовывая, умчался настолько быстро, что пришлось удерживать шляпу, чтобы ее не сорвал ветер. Расстроенный Тони, которому не разрешили поучаствовать в огненном ритуале, встретив своих одноклассников, отпросился у Скай и бегом отправился на фестиваль вырезания тыкв.

Скай, оставшись в полном одиночестве, прислонилась спиной к дереву, подняв глаза к небу. На протяжении всей ночи Скай одолевало странное чувство. Она каждой частичкой тела ощущала рядом чье-то присутствие, от чего душа холодела. Вдруг напротив внезапно остановился высокий парень. Скай, задумавшись, не обратила на него внимания. Он, будто от удара током, резко повернулся в сторону Скай и замер. В его глазах отразилась мучительная боль, будто от встречи с призраками все не оставляющего прошлого. На секунду прикрыв виноватые глаза, он ударил себя кулаком по груди, приказывая разрывающемуся сердцу остановиться. Что-то пробормотав себе под нос, он быстрым шагом подошел к Скай. Расслышав чье-то дыхание, Скай подняла голову, встретившись глазами с Аидом*, окутанным дымной тогой. Синее неровное пламя, заменяющее волосы на голове, то становилось красным, то вновь обретало цвет синего неба.

— Полагаю, это не тот вечер, в которий стоит грустить, — с акцентом, схожим со старофранцузским, произнес Аид, плохо выговаривая некоторые буквы.

Скай слегка улыбнулась неожиданному собеседнику, пытаясь узнать парня. Несмотря на то, что от него шла какая-то родственная энергия, ничего в нем не казалось ей знакомым.

— Привет, — доброжелательно вымолвила Скай, всматриваясь в Аида. — А ты из какой школы? В Хэллоуин так сложно кого-то узнать.

— Наоборот, сегодня все в своих истинних лицах. Человек тянется к тому, что привично. Вибор костюмов точно неслучайний, — уверенно произнес Аид, внимательно рассматривая Скай.

— Почему тогда ты - Аид? — удивленно вопросила Скай.

— Потому, что моя душа горит в аду, — отведя помрачневшие глаза, виновато ответил Аид.

Скай непонимающе посмотрела на парня потому, что его интонация была слишком серьезной и не выдавала шутку. Скай хотела что-то спросить, но отвлеклась на окликающего Франклина, а когда обернулась, Аида и след простыл.

— Скай, куда дальше пойдем? — с предвкушением воскликнул подошедший Франклин. — Твоя очередь выбирать.

— Остался «Особняк с привидениями», — задумчиво ответила Скай, не отошедшая от необычной встречи.

Франклин, не будучи любителем подобных мест, вздрогнул от страха, но ради Скай пришлось согласиться. Он даже не представлял, что его ожидало, ведь аттракцион еще не был никем испробован, но неприятное предчувствие угнетало его. Об этом темном аттракционе уже более года говорил весь Сейлем. Чем ближе был Хэллоуин, тем сильнее рос ажиотаж. Билеты раскупили в первый день продаж буквально за несколько секунд.

Подойдя к двухэтажному особняку, огороженному кованным забором, на котором, болтаясь, висели разлагающиеся зомби, Скай с Франклином, вошли на территорию особняка, не обнаружив встречающих. Огромная территория, простирающая перед ними, принимала в свои владения всех пришедших. Не имея никаких ориентиров, подростки растерянно остановились посреди сада с кладбищем домашних животных. Скай пыталась оглядеться, чтобы понять, как добраться до особняка. Несмотря на то, что казалось, будто до него рукой подать, определенного пути к нему не было. Старинная закрытая карета с бешеной скоростью промчалась мимо, чуть не сбив Франклина с ног.

— Осторожнее, — в полтона сказал Франклин, заметно пошатнувшись.

В ответ раздалось оглушительное беспокойное ржание невидимой лошади, ведущей карету, разбив на осколки мертвую тишину. Засохшие корявые деревья, словно под воздействием какой-то потусторонней силы, расступились перед каретой, расчищая путь к особняку. Усмотрев дорогу, Франклин со всех ног побежал к особняку, чтобы вновь оказаться среди людей. Скай с замиранием сердца прошла за ним, навстречу завораживающему приключению. Наконец очутившись в зоне ожидания, Скай с Франклином, увидев бесчисленную толпу, встали в очередь. Кровавая луна нависала будто прямо над особняком, отражаясь в его темных окнах, где не было и проблеска света. Вокруг стоял кладбищенский запах, словно особняк возвышался на старом кладбище и из-под него безнадежно пытались вырваться потревоженные разъяренные души. Над особняком, нервно размахивая крыльями, кружила стая воронов. Раздающийся эхом гортанный крик будто предупреждая о чем-то ужасном.

Скай с Франклином, дождавшись своей очереди, протянули билеты встречающей горничной. Она зловеще усмехнулась, обнажив сорок клыкообразных зубов, и, раскрыв дверцу висящего у входа стеклянного фонаря, сожгла билеты. Франклин напряженно смотрел на мгновенно превратившиеся в пепел бумажки, из-за которых он угодил туда. При входе вместо двери был поставлен цинковый гроб, в который нужно было войти, чтобы отправиться в тур по дому с привидениями. Франклин, стараясь не упасть в глазах Скай, быстро зажмурился и на полусогнутых ногах вошел внутрь. Раздался резкий щелчок, заставивший Франклина замереть. После того, как автоматическая крышка захлопнулась, Франклин пропал из виду. Гроб вновь отворился, ожидая следующего. Не задумываясь, Скай зашла в него. Она видела в таких аттракционах приключения, в которых нужно было хоть раз в жизни поучаствовать. Крышка немедленно затворилась. Скай, оказавшись в полной темноте, вновь услышала щелчок, но в этот раз он был будто бы другим. Скай стояла в темноте в закрытом гробу, не понимая, почему ничего не происходило. Время тянулось очень медленно, словно вовсе остановилось. Скай будто оказалась в ловушке. Закрытое пространство давило со всех сторон, оно словно уменьшалось. Осознание, что назад повернуть было невозможно, вытягивало из легких последний воздух. Аттракцион больше не казался Скай невинным, и аттракционом больше не казался. Сердце неистово заколотилось в груди. Столкнувшись с теперь пугающей тьмой, Скай инстинктивно закрыла глаза. Она боялась того, чего не могла разглядеть в темноте. Чувство, будто она задыхалась, стало разрастаться по всему телу с безумной скоростью. Навязчивая мысль, что что-то скрывалось там, в той темноте, выжидало, чтобы схватить Скай, будто вновь вернула детский страх перед человеком с вытянутыми руками под кроватью. В голове, как в дежавю, снова разносились те удары, слышимые лишь в ночи.

Неожиданно гроб начало ощутимо трясти, после чего он стал переворачиваться, пока в нем не обрушилось дно. Потеряв почву под ногами, Скай провалилась вниз. Неизвестность отдавала пульсацией в висках. Скай летела по туннелю, не видя ничего вокруг. Оглушающие страшные крики острыми когтями цеплялись в горло, вызывая удушье. Голова отказывалась воспринимать реальность происходящего. Скай не могла открыть глаза, пока не упала прямо в «смертную повозку», где уже находился сжавшийся в комочек Франклин, покрытый холодным потом. Впереди было с не один десяток таких повозок, соединенных ржавыми цепями. Скай с Франклином попали в последнюю повозку в мрачном подземелье. На ростральных колоннах одновременно, словно по приказу, зажглись факелы, чьи тусклые сполохи стали единственным источником света в подземной тьме.

— Мне было так одиноко в этой могильной темноте. Хорошо, что вы пришли. Уверен, вам захочется остаться, —  послышался глубокий голос невидимого призрачного Хозяина.

Тотчас повозки тронулись с места, вперед по обители призраков. Роковые повозки с бешеной скоростью мчались по склепу, который внезапно начал «растягиваться» по вертикали. На каменных, слабо освещенных, стенах висели портреты, неусыпно следящие за каждым шагом. Их глаза горели яростным огнем, бегло двигаясь по гостям, точно выбирая того, кому суждено было стать одним из них. Внезапно тринадцатая повозка с неимоверным гулом оторвалась от общей цепи, ее резко повело в сторону, и, будто пройдя сквозь стену, она исчезла из виду. В подземелье вновь воцарилась леденящая душу темнота. Она расползалась повсюду чернильными пятнами, лишая зрения, что делало человека абсолютно беззащитным. Среди наступившей тишины можно было отчетливо услышать, как рядом набатом бились чьи-то сердца. Подростки, не шевелясь, наблюдали за тем, как у них на глазах, разрушаясь, исчезал потолок. Ощущение, что он мог вот-вот обвалиться, заставляло несознательно прикрывать голову руками. Вспыхнувшая с сотнями изломов ослепляющая молния, с жутким шипением вонзилась в землю, открывая купол в том месте, где раньше был потолок. Тревожно переведя взгляд на купол, в котором со стропил свисал на петле скелет Хозяина, перешептывающиеся подростки перешли на истошный крик, их охватила паника. Рука повешенного Хозяина, держащая топор, лихорадочно затряслась, внезапно разрезав цепь пополам, на месте, оставшемся от тринадцатой повозки. Нечеловеческие вопли, словно град выстрелов, обрушились на обитель. От раздавшихся вибраций труп сорвался с петли, рухнув на пол. Стены разверзлись, открыв длинные портретные коридоры. По раздвоенным рельсам, мимо провожающих прощальными взглядами скульптурных бюстов, повозки с треском колес помчалась, каждая по предначертанному пути.

В пустых рамах вспыхивали блуждающие огни, выжигающие на полотнах картин силуэты. Будто живые, запечатанные по ту сторону холстов силуэты хаотично двигались и пытались что-то сказать. Франклин, незаметно прикрыв лицо рукой, старался отгородиться от всего этого. Его побелевшее лицо исказилось от нахлынувшего страха, перемешанного с сожалением. Скай завороженно следила за происходящим, не понимая, что происходило. Темный женский силуэт, охваченный адским огнем, был прикован кандалами к вратам Тартара. Он, крючась от невыносимой боли, яростно вырывался. Поглощенный сильным пламенем он горел, но не сгорал, что усиливало его мучения.

— Верни, — прошипел глубокий дьявольский голос. — Верни! Верни!

Шепот перерастал в нечеловеческий крик, повторяющийся все снова и снова. Изуродованное лицо, чьи черты показались Скай знакомыми, искажалось, покрываясь кровоточащими ранами. Скай почему-то не могла отвести взгляд. Силуэт будто не отпускал его, гипнотизировал, заставляя слушать первое и последнее предупреждение. Все происходящее было настолько реалистичным, что все внутри похолодело, будто Скай заперли в морозильной камере.

В одной из соседних повозок Присцилла беспокойно смотрела на полотно, на котором Цербер, жадно вонзившись в окровавленную душу, отрывал ее от обездвиженного тела, брошенного на землю около старой часовни. Цербер, пастью вцепившись в сопротивляющуюся из последних сил душу, вытащил ее из тела. Сердце Присциллы болезненно сжалось, будто она физически почувствовала те муки, через которые проходила душа, проиграв свою свободу. Оставшись без «дома», душа повисла в небе, не зная, что ее ждало впереди - ад или рай, а возможно, что бесконечная пустота, где ничего не существовало. Присцилла напугано попятилась назад, но, уперевшись в повозку, поняла, что выхода не было.

Находящаяся впереди Паула, не желающая тут быть, услышав надрывный зов, осторожно подняла глаза. Перед ней предстал обезглавленный утопленник, идущий прямо навстречу. Он держал в покрытой набухшими венами руке свое посиневшее лицо.

— За грехи нужно платить, — безжизненно улыбаясь и пуская розовую пену изо рта, он тянул к Пауле руку.

Паула нервно отпрянула, вцепившись в руку Абраахама на столько, что разодрала ее до крови.

Абраахам, увлеченно наблюдающий за происходящим, будто за интересным фильмом, не почувствовал боли. У него на глазах ядовитая змея, подкравшись в самый неожиданный момент, набросилась на парня, прокусив острыми клыками его шею. Тот, покрывшись пузырями, начал задыхаться. В судорогах свалившись на землю, он загорелся, тотчас превратившись в пепел.

Все портреты по хлопку исчезли, вновь окрасив полотна в обезличенный белый цвет. Повозки двинулись дальше по темному бесконечному коридору, минуя на своем пути плывущие по воздуху зажженные канделябры, хаотично движущиеся стальные доспехи, сотни абстрактных лиц, каждое из которых имело свою историю, ведомую только стенам подземелья. Резко свернув за поворот, повозки очутились в коридоре дверей. Неисчислимое число дверей окружило подростков. Из-за дверей доносились нечленораздельные звуки, которые невозможно было разобрать. Незримые жители подземелья, находящиеся по ту сторону дверей, призывали на помощь, разбивая кулаки о затворенные двери. Повсюду раздавались гортанные выкрики, сопровождаемые  маниакальным смехом. Подростки, уловив на слух щелчок замка, начали перешептываться дрожащими голосами. Выхода все не было видно. Двери и дверные ручки вращались независимо друг от друга, а некоторые двери, казалось, «дышали». Ощутив на себе поток чьего-то дыхания, Скай испуганно передернулась, застыв на месте. Тикающие звуки отражались от стен, прогремев в голове тревожным набатом.  Демонические напольные часы отбивали тринадцать, когда большая стрелка повернулась назад. Время на часах остановилось, начав обратный отсчет. Тень крючковатого черного когтя, прошедшая вдоль по стрелке, заметно ускорила движение повозок, которые аллюром помчались в следующий зал.

В темной комнате для спиритических сеансов по воздуху плыли сотни инструментов. Посреди комнаты, будто не подчиняющийся правилам гравитации, остановился левитирующий туманный хрустальный шар. Постепенно синий туман рассеивался, очерчивая бестелесную голову заточенной в шар пожилой женщины с длинными распущенными синими волосами, Мадам Леоты*, сейлемской ясновидящей цыганки, избежавшей охоты на ведьм и некогда поселившийся рядом с особняком. Не шевеля губами, она беспрерывно произносила заклинания, посылая синтетические вибрации для вызова призраков из мира духов. Летающие ножи, выйдя из состояния покоя, начали с ужасающим скрежетом падать на землю, врезаясь в повозки и оставляя на них бесчисленные царапины. Осознание того, что предметы в комнате оказались настоящими, вырывало почву из под ног, выбивая подростков из равновесия. Чем больше проходило времени, тем сильнее росло ощущение, что это был вовсе не аттракцион, а смертельная ловушка, подстроенная разгневанными духами, вырвавшимися на свободу в Хэллоуин. Дышать становилось все сложнее, грудная клетка болезненно сжалась под давлением вцепившихся в нее острых когтей черных воронов, ворвавшихся в комнату и разобщивших круг спиритических сеансов. Взявшись из ниоткуда, вальсирующие под звуки органа призраки влетали в комнату, располагаясь по центру. Шесть пар призраков отбивали тревожный ритм под свадебную музыку. Они вихрем кружились вокруг одного призрака, задувающего свечи на торте в день смерти. Призраки, разорвав оставшийся торт на куски, зловеще нависли над подростками, настойчиво предлагая отведать кусочек торта. На всех кусках были написаны адресованные каждому даты. Вильям, ухмыльнувшись всеобщему замешательству, выхватил у призрака кусок торта и, не увидев на нем никакой даты, поглотил его, отламывая по частям. Он понимал, что ему бояться было нечего, ведь с недавнего времени смерть была ему подвластна. Настигшая тишина предзнаменовала то, что путешествию пора было завершиться.

Вылетев из чердачного окна на балкон к Призраку из Шляпной коробки*, роковые повозки спустились на землю, повернув к воротам кладбища. Смотритель, охраняющий кладбище вместе с собакой, испуганно покосился на прибывших гостей. Восставшие из своих могил упыри, духи мертвых, наоборот, с энтузиазмом веселились, увидев новеньких. Без остановки повозки неслись во весь дух прочь, минуя группу из пяти бюстов, поющих песню «Мрачные, ухмыляющиеся призраки». Завернув за угол, в больших зеркалах подростки обнаружили, что один из призраков из трио находился в повозках вместе с ними. Раздавшиеся обезумевшие крики неизмеримо усилили всеобщую панику. От скребущих нечленораздельных звуков сердце нервно вырывалось из груди, не желая больше находиться в том месте. Некоторые подростки спешно выпрыгивали из повозок, убегая в неизвестном направлении. Остальные, спустя несколько минут, наконец остановились напротив особняка и, покинув свои повозки, вернулись в «мир живых».

— Оставайтесь, здесь теперь ваш дом, — внушающим тоном призывала вернуться возникшая призрачная Хозяйка.

Но вскоре силуэт исчез, растворившись в темноте ночи. Ворота открылись, и подростки стали разбредаться по домам. Опустевший тотчас особняк тоскливо смотрел вслед уходящим, вновь приглашая их на следующий Хэллоуин.

Скай, ожидающая попасть в невероятное приключение, испытывала двоякие чувства. Сердце бешено колотилось от пережитых эмоций. Тихое напряжение не отпускало. И хоть поджилки до сих пор тряслись, Скай была уверена, что все было не зря. Она всегда полагалась на благосклонность Вселенной и удачливость, не держа в голове плохого сценария развития событий. В этот раз Скай решила поступить также, решив, что это был всего лишь аттракцион и за его пределами можно было уже не бояться.

Франклин, шатаясь из стороны в сторону, еле шел. От быстрых крутых поворотов его начало ужасно тошнить. Похоже, что  морская болезнь давала о себе знать, отпечатавшись даже на позеленевшем лице Франклина. Он не хотел оставлять Скай одну на аттракционе, ведь она ему очень давно нравилась, о чем он так и не решился сказать. Поэтому варианта не идти со Скай у него изначально не было.

Вильям, никак не отреагиров на произошедшее, смотрел на особняк, о чем-то размышляя.

— Будто у Амаранты дома побывал, — ухмыльнулся Вильям, не обращая внимания на рядом стоящую Присциллу.

Хоть Присцилла встречалась с таким не впервой, в силу тонкой душевной структуры, она была напугана, как маленький ребенок, ведь привыкнуть к подобному было невозможно. Вырванная из мыслей словами Вильяма Присцилла грустно улыбнулась, понимая, что день в роли среднестатистического подростка подошел к концу, и пора было возвращаться. Присцилле нравилось находиться с обычными сверстниками, проживать настоящую жизнь, переполненную впечатлениями. Пусть она была ужасна испугана, зато она ощутила что такое полноценная жизнь. В быстро трепещущее от незнания того, что скрывалось за следующим углом, сердце постепенно возвращался страх того, что Присцилла могла стать одним из персонажей аттракциона, чего ей не хотелось сильнее всего на свете. Возможно ли было избежать уготованной участи? Присцилла была уверена, что нет, отчего душа разрывалась на части.

Паула, нервно дрожа, намертво вцепилась в Абраахама. Хотелось поскорее стереть из памяти все увиденное. Она впервые почувствовала себя незащищенной. Пауле не нравилось находиться в подвешенном состоянии, не нравилось, что что-то могло ей угрожать. Никто никогда не смел причинить ей вреда, поэтому Паула всегда была уверена, что все ее поступки останутся безнаказанными. И так оно и было.

Абраахам, напротив, вышел с зашкаливающим уровнем адреналина, энтузиазма. Ярко-зеленые глаза горели азартом. Он словно зарядился позитивной энергией, которая сейчас неугасимо фонтанировала. Он бы точно с удовольствием побывал там еще раз. Разве это было страшно? Это было потрясающе, но очень быстро! Был ли смысл бояться, когда это все было вымышлено?

Ночь, опустившаяся на землю, стремительно подводила Хэллоуин к завершению. Незабываемый день многое изменил, хоть невооруженным глазом это и невозможно было увидеть. Побывав на празднике, многие проходили в дюйме друг от друга, возможно, мельком увидев пока что незнакомые силуэты. Ведь все люди, предназначенные судьбой, всегда ходили рядом, и рано или поздно встреча обязательно должна была состояться.

*Джек Потрошитель — псевдоним, присвоенный неустановленному серийному убийце, который действовал в Уайтчепеле и прилегающих районах Лондона во второй половине 1888 года. Прозвище взято из письма, присланного в Центральное агентство новостей, автор которого взял на себя ответственность за убийства.

*пер. с франц. — «****! Меня это достало!»

*Сирена — демоническое существо, верхняя часть тела которого была женской, а нижняя - птичьей. Сирены были тремя чудовищными морскими нимфами, соблазнявшими моряков на смерть своей чарующей песней.

*Безумный Шляпник — персонаж из «Приключений Алисы в стране чудес». Гений шляпного дела, который любил творить и фантазировать. Шляпник всегда шёл с улыбкой по жизни. Обожал много, порой бессмысленно, болтать.

*«Так что общего у ворона и письменного стола?» —  загадка Шляпника, прозвучавшая как в оригинальной истории «Приключений Алисы в стране чудес», так и в экранизации Тима Бёртона.

*Чаки — антагонист франшизы «Детские игры», созданный Доном Манчини. Злобный серийный убийца, который, истекая кровью от огнестрельного ранения, перенёс свою душу в куклу «Хорошего парня» и постоянно пытался перенести ее в человеческое тело.

*Непобедимая принцесса Ши-ра — главный герой одноименного американского телевизионного мультсериала. Храбрая воительница, верная своим собственным ценностям.

*пер. с англ. — «Когда мы стояли около могилы, я часто смотрел на Присциллу, боясь увидеть, что она была полностью охвачена горем. И, по правде говоря, так оно и было. В душе человека с таким простым характером, как у нее, было место только для одной привязанности. Никакое другое чувство не могло затронуть самую сокровенную глубину сердца и причинить ему такой смертельный вред. Таким образом, в то время как мы видели, что такой человек отзывался на каждое дуновение ветерка дрожащей вибрацией, и представляли, что он должен был быть разбит первым же грубым порывом ветра, мы обнаружили, что он сохранял равновесие среди потрясений, которые могли бы вырвать землю из под ног у более стойких людей. Так и с Присциллой; ее единственным возможным несчастьем была недоброжелательность Холлингсворта; и этому не суждено было случиться с ней, по крайней мере, пока, потому что Присцилла не умерла».

Nathaniel Hawthorne «The Blithedale Romance»

*Клер Брюстер — героиня мультсериала «Битлджус». Несмотря на внешнюю красоту, она - избалованная, богатая, эгоистичная нарциссистка. Считала, что она единственный человек, который имеет значение, и поэтому не испытывала никаких угрызений совести за то, как она обращалась с людьми. Битлджус откровенно презирал ее из-за того, как она относилась к его лучшему другу. Это чаще всего приводило к тому, что Битлджус наказывал Клэр. Обычно карма настигала Клэр через поступки Битлджуса.

*Бетельгейзе (также известный как Битлджус) — главный герой одноименного мультсериала «Битлджус». Он главный антагонист собственного боевика. Бетельгейзе - очень грубый, распутный призрак. Несмотря на свой грубый характер, Бетельгейзе также выступал в качестве своего рода благодетеля для героев.

*Салли — второстепенная героиня диснеевского мультфильма «Кошмар перед Рождеством» и главная героиня романа «Да здравствует королева тыкв». Тряпичная кукла-монстр из города Хэллоуина, созданная доктором Финкельштейном. Умная, застенчивая, неприметная Салли жаждала независимости, но ее постоянно сдерживал чрезмерно заботливый создатель. Финкельштейн настаивал на том, чтобы держать Салли под замком под предлогом защиты ее от волнений Хэллоуина. Однако Салли заинтригована чудесами внешнего мира. Именно это желание чего-то лучшего в ее жизни, привлекло ее к Джеку Скеллингтону, которого она боготворила в начале фильма.

*Ведьма Теней — антагонист мультсериала «Ши-Ра и Непобедимые принцессы».

*палантир — в легендариуме Дж. Р. Р. Толкина видящие камни, созданные в Амане Феанором. С помощью этих камней можно было увидеть то, что происходит в настоящее время в другом месте или происходило в прошлом.

*«Вы пройти должны укус огня, идите в жгучем зное,... здесь мука, но не смерть».

Данте Алигьери «Божественная комедия»
(отрывок прохождения Вергилием, Данте и Стацием через очищающий огонь перед восхождением к Земному раю, который находился на вершине Чистилища)

*Аид (англ. Hades) — антагонист диснеевского полнометражного мультфильма «Геркулес». Он — древнегреческий бог подземного царства мёртвых.

*Мадам Леота — второстепенный антагонист сериала «Однажды в сказке», появляющийся в эпизоде «Тайный сад».  Уильям Грейси, переехав в свой особняк со своей невестой, Эмили де Клэр, нанял Мадам Леоту, чтобы избавиться от преследующих духов погибшей команды. Влюбившись в Уильяма, Мадам Леота получила отказ, после чего связалась с духами особняка, чтобы отомстить. Призраки, приблизившись к Эмили, напугали ее до смерти, в результате чего Грейси убил Леоту, а затем себя, что впоследствии привело к появлению призраков, преследующих особняк.

*Призрак шляпной коробки — призрак в аттракционе парка Диснея «Особняк с привидениями», бывший пиратский торговец оружием по имени Рэндалл Пейс, обезглавленный мятежником пиратской команды, Уильямом Грейси, и превратившийся в блуждающего призрака.