Утро вторника началось с поднявшегося сильного порывистого ветра. В полном блеске взошло солнце и осветило зловещую мглу. Наступил ясный рассвет, символизирующий временную победу света над тьмой. В подвале с тяжелой бутарой распахнулась железная дверь. Обессиленная Приссцилла так и не смогла сомкнуть глаз. В помещение суровой походкой проследовала Максимилла, смерив внучку ненавидящим взглядом.

— Надеюсь, ты усвоила урок? — насупив брови, строго бросила Максимилла.

— Обещаю, бабушка, такого больше не повторится, — не поднимая глаз, бормотала Приссцилла.

От напряжения и страха голос Приссциллы сильно дрожал.

— Выметайся! Нет сил тебя видеть! — рассвирепела Максимилла, вновь схватив злополучную палку и разъяренно ударив по стене. — Хватит с меня твоих ошибок, непутевая! Твоих родителей не пожалела! Что, думаешь, тебя пожалею? Теперь за тобой следить будет Лизабет. Наказания тоже она выбирать будет.

— Бабушка..., — Приссцилла, придерживая болящую спину, с трудом встала.

— Немедленно! — со злостью прокричала Максимилла, указывая на дверь.

Бросив испуганный взгляд на бабушку, Приссцилла не стала препираться и, что есть мочи, понеслась на улицу, не взирая на режущую боль. Утро встречало Приссциллу солнечными объятиями. Слабый бриз так и навевал запах долгожданной свободы. Белокурые локоны, достигающие плеч, развевались на ветру, закручиваясь в ангельские кудряшки. Глаза резало от яркого солнца, казалось, они уже отвыкли воспринимать свет, находясь в темном подвале. Приссцилла, словно приговоренная, очень медленно шла домой. Спешить было некуда, не к кому. Ощущение мнимой свободы ужасно душило. Но эти оковы были для Приссциллы уже чем—то привычным. Из раза в раз повторялось одно и то же. Она знала, что вчерашняя ночь — только начало. Но она готова была смириться с этим и нести груз всех последствий, лишь бы не расстраивать единственного близкого на свете человека. Приссцилла приземлилась на ближайшую скамью, чтобы собраться с мыслями.

«Молчать. Теперь только молчать», — вихрем проносился рой беспокойных мыслей в голове Холидей.

***

Тем временем в дом без стука вошла Моргана, облаченная в белый халат, и направилась прямиком в комнату девочек. Стремительно отворив дверь, она увидела Норму, задумчиво читающую книгу напротив окна. Норма, не взирая на раннее утро, уже была собрана. Она сидела в школьной форме, будто и вовсе не ложилась спать. Длинные каштановые волосы были, как обычно, заплетены в косу. Хоть Норма и вернулась домой ближе к рассвету, сна не было ни в одном глазу.

— Здравствуй. А где остальные? — обратилась к Норме вошедшая Моргана, окидывая беглым взглядом комнату.

Норма пожала плечами, даже не посмотрев на Моргану. Она не любила общаться, особенно с чужими людьми. Да и давалось Норме это очень плохо.

— Я тут одну девочку ищу лет шестнадцати. Она худая среднего роста с золотистыми светло-русыми волосами, карими глазами, слегка вздернутым носом, низким хрипловатым голосом и синяками под глазами. Очень бледная. Такая у вас живет? — пытливо уставилась Моргана, внимательно наблюдая за действиями Нормы.

«Опять эта проклятая Скай! Все хотят ей помочь! Не в этот раз....», — негодующе подумала Норма.

Лицо Нормы абсолютно ничего не выражало. Оно было от природы малоэмоциональным, да и Норма мастерски умела скрывать все свои чувства в недрах души. Поэтому даже проницательная Моргана ничего не смогла разобрать ни в движениях, ни в словах, ни в интонациях Нормы.

— Тут такая не живет, — спокойным тоном ответила Норма, переворачивая страницу сборника Шекспира.

— Поняла, — возмутившись очередным поражением, Моргана покинула комнату.

Моргана, словно ошпаренная, вспыхнула и вышла из дома. Она не намеревалась опускать руки. Во что бы то ни стало она готова была продолжить поиски. На кону стояла слишком весомая цель.

***

В одной из комнат, внезапно проснувшись от резкого стука, Бран растерянно оглянулся вокруг. Он не понимал, как тут оказался. Невольно всплывали воспоминания о том, что вчера произошло. В голове беспорядочно, словно в разбитом калейдоскопе, переключались пережитые картины. Перед глазами мелькал силуэт надвигающейся тени, после — неожиданный удар. На этом все прерывалось и наступала бездонная темнота.

Слабо шевельнувшись в постели, Бран почувствовал нестерпимую ломоту в костях. Бран остро испытывал одолевающую слабость, выкручивающую суставы. Принимаемое ежедневно лекарство Морганы хоть и облегчало его мучения, но не избавляло от них. С каждым днем состояние становилось все хуже. Все происходящее накладывалось сверху, не давая ни единой возможности прийти в себя.

На шее Брана вздулись и запульсировали выпирающие синеватые вены. Бран оперся истощенными руками о постель, чтобы встать, и ощутил, что мышцы напряглись и задрожали, будто под кожей прошел разряд электрического тока. Бран с огромным трудом поднялся на ноги. Заметив, что он был во вчерашней одежде, Бран окончательно уже осознал, что точно никак не мог добраться сюда ночью своим ходом и тем более лечь спать в уличном. Он находился в полном неведении. От этого становилось не по себе.

В комнате было пусто. Поскольку ничего другого не оставалось, Бран быстро привел себя в порядок, собираясь в школу. Вот только мысли все хаотично путались, не позволяя ничего забыть. Миллионы переживаний одолевали Брана, принуждая утопать в болоте негатива. Основным испытанием была тревога от пропажи Приссциллы. В голове ютилась только одна идея — хоть как—то ее найти. Обязательно найти. Удушающее чувство ответственности твердило, что также нужно убедиться, что Скай вернулась и что Леона в порядке.

Вскоре с легким щелчком отперлась дверь, прервав рассуждения Брана. В комнату молниеносно зашла угнетенная Паула, сжимавшая до крови пальцы в кулак.

— Доброе утро, — доброжелательно поприветствовал девушку Бран.

— Бран, ты Эйба в последний раз когда видел? — сбивчиво выпалила Паула, нервно нарезая круги по комнате.

— Вчера утром, — задумчиво вымолвил Бран, пытаясь вспомнить.

Паула, недовольная ответом, импульсивно развернулась к окну. Будучи будто на иголках, Паула раздраженно стучала пальцами по подоконнику. Сердце жгли мысли о неизвестности. В душе образовалась пустота. Мечты утекали сквозь пальцы.

Бран, не став беспокоить Паулу, взял рюкзак и, накинув пиджак, вышел, оставив ее наедине с мыслями.

Обернувшись на тихо закрывшуюся дверь, Паула быстро подошла к тумбочке Абраахама и принялась рыться в вещах. Паула всегда старалась со всех сторон контролировать жизнь Абраахама и не могла смириться, что все вышло из под контроля. Паула, перевернув ящики вверх дном, разгневанно бросала содержимое на постель. Найдя расписки, она, подумав, что это что-то неважное, разорвала их в клочья и развеяла по воздуху. Взгляд Паулы остановился на одном предмете на дне ящика.

— Ну нет, Эйб.... Не на столько, — неверяще вскинула брови Паула.

Паула крикнула от злости, швыряя в стену все, что попалось под руку. На лице Паулы, перекосившемся от неприятия ситуации, застыло выражение бессильной ярости. В голубых глазах полыхало бушующее пламя из—за задетой гордости. Глубоко вдохнув, Паула повалилась в постель и, схватив телефон, стала набирать сообщение трясущимися пальцами. Не зная, как правильно подобрать слова, она несколько раз набирала и удаляла сообщение.

«Папочка, Эйб хочет срочно жениться. Ты же можешь решить этот вопрос? И нужно найти его отца, с ним тоже поговорить», — без промедления отправила сообщение Паула.

Паула, решив, что нашла выход из ситуации, с облегчением выдохнула и, закинув ноги на постель, самодовольно улыбнулась.

***

В холле собирающийся Бран потихоньку направлялся к выходу, так как время было еще раннее. Внезапно из соседней комнаты вышла Приссцилла. Встретившись наконец лицом к лицу с Приссциллой, Бран почувствовал бесконечную силу одного мгновения, способного перевернуть мир. Тотчас улыбка засияла не только на его холодном лице, но и в теперь уже искрящихся глазах, в сердце, в душе.

— Доброе утро, — мягко улыбнулся Бран.

— Привет, — протараторила Приссцилла, пытаясь быстрее скрыться.

Приссцилле очень хотелось плакать, но после той ужасной ночи слез уже не было, только неприятная тяжесть в груди. К горлу подступил комок. На душе бурей бушевала болезненная грусть. Прежде живые, а теперь печальные глаза рассеянно смотрели куда-то вдаль. Страшно было понимать, что впереди целая жизнь, которую придется прожить совершенно одному. Ни родителей, ни друзей, никого. Приссцилла чувствовала, будто жила в мире, который ее не принимал.

— Прис, все хорошо? — обеспокоенно спросил Бран.

— Угу, — Прис, стараясь не смотреть на Брана, спешно выбежала на улицу.

Для Приссциллы словно жизнь опустела, стала серой. Только у Приссциллы появилась долгожданная надежда найти друзей, как снова губительное одиночество накинуло на нее свой купол. Правильно ли она поступала? Ей казалось, что да. Но разве, если человек относительно себя поступает правильно, ему должно быть плохо?

Бран застыл на месте, с тоской глядя на дверь. Внезапное отчуждение Приссциллы было для него необъяснимым. Оно заставило Брана почувствовать странное дежавю — вновь быть брошенным кем-то. На еще кровоточащих старых ранах безжалостно открывались новые дыры.

Из мыслей Брана вырвал громкий стук двери, резко ударившейся о стену. В холл медленно проследовала Леона, опасливо озираясь по сторонам. Даже несколько слоев тонального крема не спасали от мешков под глазами, выдающих бессонную ночь. Руки до сих пор тряслись мелкой дрожью от страха.

— Лео, ты как? — волнительно вопросил Бран, прибавив, — Скай вернулась?

— Плевать на эту Скай! Будь она неладна, проблемная, — истерично взвизгнула Леона, зверем смотревшая на Брана, и стремительно покинула дом.

На улице все объекты Леоне казались угрожающими. Стоявшая тишина отдавала могильным шепотом. Небосвод пугающе давил. На миг померещилось, что он вот-вот рухнет и распластает по земле всех неугодных. В шелесте листвы слышался чей-то тревожный зов.

Осмотревшись, Леона не обнаружила ничего, что могло бы причинить вред. Неуверенно ступив вперед, она снова обернулась. Останавливаясь каждые несколько шагов, Леона осторожно двигалась в сторону школы. Раздался какой-то треск. Показалось?

Леона затаила дыхание, чтобы внимательней прислушаться. Тишина. Вновь она шагнула вперед. Не показалось. Треск еще более отчетливо повторился. Леона попыталась резко отбежать от источника шума, но что-то сковывало ее движения. Правая нога застряла, зацепившись за что-то. Сердце сделало кульбит.

Барнс не спеша опустила глаза. Под ногами лежала всего лишь сухая ветка. Леона, почувствовав настигшее головокружение, начала судорожно махать руками.

Развернувшись вокруг своей оси, Леона застала лежащего на пороге мертвого черного ворона. У него на лапе были привязаны переплетенные вместе пряди светлых и холодно-русых волос. Под вороном была оставлена записка. Леона испуганно вскрикнула и отшатнулась, уперевшись спиной в дверь. Барнс ощутила безудержное мучительное чувство страха, переполняющее каждую жилу организма. Накрывшая паническая атака привела девушку в оцепенение. Очень медленно наклонившись над вороном, она трясущимися пальцами взяла записку. В душе все заледенело от предчувствия неизбежного.

«Сможешь ли ты найти тень или тень найдет тебя?», — прочитала про себя Леона, не желая издавать ни шороху.

Беспомощно выронив записку, Леона, сломя голову, сорвалась с места, стараясь скорее очутиться в школе. Ощущение, что кто-то следил, не покидало ни на секунду.

***

В медпункте вернувшаяся Моргана, вытащив из стеклянного шкафа с документами список, что-то недовольно вычеркнула, спрятав его обратно. Подойдя к столу, она, вынув несколько карточек из верхнего ящика, стала внимательно их рассматривать. В руках Моргана держала четыре карты школьников. Неожиданно без стука в кабинет ввалилась Лизабет и вальяжно приземлилась в бархатное кресло, закинув ногу на ногу.

— Лизабет? Чего тебе с утра пораньше? — отложив карты, Моргана ошарашенно уставилась на Лизабет, просыпающуюся обычно не раньше часа.

Лизабет достала из кармана белого платья с вырезом до талии блокнотный лист.

— Раствор из бругмансии древовидной, — процитировала Лизабет и вручила записку Моргане. — Тут дозировки.

В ее интонации отражались победные ноты. В голубых глазах черти торжествующе плясали румбу у жертвенного пламени.

— Узнаю почерк Максимиллы, но вряд ли ей нужны ангельские трубы, — подозрительно взглянула Моргана. — Что ты задумала?

— Ну да, у Холидей свои способы, — хитро ухмыльнулась Лизабет, поудобней откинувшись на спинку кресла. — В любом случае вы же не ослушаетесь свою наставницу. Не правда ли?

— Лизабет! Ты ничего не понимаешь в травах! То, что ты просишь, — наркотический дурман и доза там не самая безвредная, — учительским тоном нравоучала Моргана.

— Что вы пристали? — раздраженно вспыхнула Лизабет. — Все полностью под моей ответственностью. Нужно отомстить одному парню, чтобы он всю жизнь меня помнил!

Моргана открыла шкаф, не одобряюще качая головой, и достала банку с измельченным белым порошком. Из—под закрытой крышки доносится сильный белоцветочный запах сродни восточным лилиям. Врач не стала распечатывать сосуд, а лишь отдала Лизабет прямо в руки.

— Размешай чайную ложку в напитке, только не переборщи, Лизабет, — безысходно вздохнула Моргана. — Не нравятся мне твои способы решения проблемы.

— Он заслужил, — злобно вскрикнула Лизабет, воинственно сжимая в руках банку. — Ненавижу!

Снаружи находившийся Бран вежливо постучал, но не получив ответа, решил заглянуть внутрь.

— Здравствуйте! Можно? — вопросив, Бран выглядывал из-за двери.

Лизабет с Морганой нервно передернулись, как преступники, совершившие немыслимое злодеяние, пойманные с поличным. Моргана анализирующе посмотрела на Брана, пытаясь понять, что он услышал.

— Входи, Андерсон, — приглашающим жестом подозвала Моргана.

Бран, пройдя вглубь просторного медкабинета, присел на топчан. Лизабет пренебрежительно покосилась на него.

— Что—то вас новых стало слишком много, — гневно сверлила голубыми ледяными глазами Лизабет.

Моргана вскинула брови, изумившись странной реакции Лизабет.

— Надеюсь, тебе это перестанет доставлять дискомфорт, — с человеческой жалостью взглянул Бран.

— Не надейся, — презрительно бросила Лизабет, вскочив на ноги. — Передавай привет своему соседу. Надеюсь, что он сдох.

Скрывшись в коридоре, Лизабет разъяренно хлопнула дверью. Моргана протянула Брану заранее приготовленный настой. Взяв пластиковый стакан с горячим отваром, Бран сделал несколько глотков. Резкий аромат пряных трав, повисший в воздухе, перебивал даже едкий запах хлорки, которым был насквозь пропитан медкабинет. Опустошив стакан, Бран почувствовал внезапный прилив сил. На удивление, пульсирующая боль в костях тоже в миг исчезла, как рукой сняло.

— Спасибо, вам, — благодарно улыбнулся Бран, выбросив стакан в урну, и, встав, направился к выходу.

— От отвара лишь временный эффект, не за что благодарить, — отрешенно пробормотала Моргана, будто мысли ее были не тут. — Основная процедура еще впереди.

Последние слова были вымолвлены столь тихо, что Брану не удалось их разобрать. Галантно попрощавшись, Бран покинул помещение. Моргана устремила загадочный взгляд сперва вслед ушедшего Брана, после перевела его на расположенные на столе песочные часы, выполненные в форме луна-солнце. Песчинка за песчинкой пересыпались на дно, беспощадно отмеряя оставшееся время. Моргана, словно загипнотизированная, не отрывала глаз от часов. Передернувшись, она подошла к столу и записала в блокноте несколько цифр. Завершив запись, Моргана отложила блокнот. На раскрытом листе вырисовывалось первое июня.