Швейцария, Шаффхаузен

На вечернем тлеющем небе беспрестанно проплывали табунами облака нимбострата, окруженные призрачным ореолом. Бурный Рейнский водопад переливался всеми цветами радуги под светом горящих уличных фонарей. Сильный поток, смывая все на своем пути, летел в бездну, завораживая и маня к себе. Огромные массы темной воды падали, разбиваясь о поверхность. В центре водопада располагался скалистый выступ, окруженный мощными потоками воды. Возле водопада возвышался заброшенный старинный замок со смотровой площадкой, нависающей прямо над бушующими водами Рейнского водопада. Под стенами замка находился тоннель, где останавливались поезда. Выходящие пассажиры со страхом смотрели на величественный замок, из которого по неизвестным причинам доносились звуки разговоров. В подземелье под замком был зажжен факел, освещающий пустую комнату, выполненную из камней. Вдоль по комнате ходил омраченный мужчина, нервно сжав в кулаке стопку ветхих писем. Он сбросил звонок и, сняв шляпу, устало швырнул на пол.

— Вальтер, от Бауманна и Райхмута нет вестей. В окрестностях никаких следов Иерофанта. В штабе будут недовольны. Ничего, кроме этих писем, у нас нет. Ты смог прочесть их? — с отчаянием обратился Бартоломей к напарнику.

— Тут их несметное число. Последние распечатанные датированы тысяча шестьсот девяносто первым годом. Текст на древнеанглийском, не все слова понятны. Речь идет будто бы о реинкарнации физической оболочки. Что-то за гранью науки, — ошарашенно изучал бумаги Вальтер.

— Что? Нет, не может быть такого! — недоверчиво воскликнул Бартоломей, собирая обнаруженные улики. — В любом случае мы не это ищем. Бери все, разберемся в штабе. Не стоит тут долго оставаться, хозяин жилища может вернуться обратно.

— Не думаю, что он где-то тут. Судя по выжженным отметкам, последнее из писем было раскрыто в декабре две тысячи четвертого, — задумчиво потер подбородок Вальтер, пряча письма в стальной чемодан.

Вдали послышался слабый звон цепей, которыми сотни лет назад тут приковывали несчастных узников. Шагов за ним не последовало. Лишь тревожное эхо становилось все громче и громче.

— Тут несколько сотен тысяч писем. Ничего точно нельзя утверждать, — Бартоломей судорожно схватил факел в руки.

— В любом случае, нам тут больше делать нечего, — произнес Вальтер и торопливо направился к выходу.

Опустевшая комната тотчас погрузилась во мрак. Бесшумно отворилась потайная дверь в низком потолке, из-за которой показались костлявые обоженные руки, нервно пытающиеся выпутаться.

***

США, штат Массачусетс, город Сейлем

По ночной трассе мчался черный карлманн кинг, скрипя платиновыми дисками, в сторону Нью-Йорка. Адвокат, оживленно споря с Абраахамом, рассерженно сжал руль, внимательно всмотревшись в пустую разбитую дорогу. Стрелка спидометра переваливала за сто. Вокруг трассы простиралась непроходимая чаща, из которой на дорогу резко выбежал темный силуэт. Внедорожник быстро сбавил скорость и спустя несколько секунд остановился.

— Абраахам, черт возьми! — адвокат моментально выскочил из машины, оперевшись на клюку трясущимися морщинистыми руками.

Пожилой мужчина торопливо волочил ноги в сторону обездвиженного силуэта. Вслед за ним внедорожник покинул Абраахам, захлопнув за собой дверь. Увидев лежащую девушку, Абраахам устало потер лицо рукой.

— Слава Богу, жива. Отвезём ее в больницу. Абраахам, загрузи девушку в машину, — проверив пульс, адвокат вперил сердитый взгляд в Абраахама и, с трудом поднявшись, прохрипел.

— Нам не по пути, — равнодушно бросил Абраахам, глядя на Скай.

— Сам виноват. Немного там задержимся. Давай, — безапелляционно приказал адвокат.

Абраахам, закатив глаза, подошел к Скай и, наклонившись, с легким взмахом взял на руки, направившись к внедорожнику. Скай, находящаяся без сознания, мирно покоилась у Абраахама на руках. Резко распахнув дверь, Абраахам осторожно уложил Скай на заднее сиденье.

— Где ближайшая больница? — сел в машину Абраахам, расположившись на сиденье возле водителя.

— В Нью—Хэмпшире, — адвокат, пристегнув ремень безопасности, повернул ключ в замке зажигания.

— Что, ****? Иоганн, нам придется развернуться. Нам не по пути, — тяжело выдохнув, повторил Абраахам. —  Верни ее в школу.

— Нужно поступить по закону. Возможно, я задел девочку. Я отвезу ее в больницу и, по необходимости, оставлю вызов в полицейском участке. В Массачусетсе нет не разрушенных больниц, — адвокат отпустил последовательно ручник и тормоза, не обращая внимания на реакцию Абраахама.

— У меня нет столько времени, — разразился приступом кашля Абраахам.

— Гаррота подождёт. Все равно раньше утра ты не сможешь обналичить деньги. В больнице заодно тебе рентгенограмму лёгких сделаем. И ремень пристегни, — по—отцовски отчитывал адвокат.

Заполнив окружающую абсолютную тишину ревом мотора, черный внедорожник, включив слепящие фары, стремительно двинулся с места, оставив пыльный шлейф.

Час назад

Лунное небо неудержимо притягивало взгляд к себе. Убывающая луна блекла с каждой ночью все сильней, теряя кровавое одеяние. Бледный свет струился тонкими линиями сквозь густой туман, пронзая мрачный лес. Неподвижные ветви вековых деревьев отбрасывали длинные тени, сплетающиеся в безобразные силуэты.

— Ну здравствуй, Скай, — таинственно произнесла Амаранта. — Я очень долго ждала этой встречи.

— Миссис Амаранта? — инстинктивно отступила Скай, наткнувшись на возникшего из ниоткуда парня.

Скай, уперевшись в преграду, быстро обернулась. Позади нее стоял бледный, как снежное полотно, черноволосый парень с плетеной корзиной, переполненной багровыми цветами, в руках. Только школьная форма выдавала в нем подростка. Серо—голубые безжизненные глаза были слишком взрослыми, они не могли принадлежать ребенку. Скай напугано округлила глаза от неожиданности. Парень застыл, словно статуя, и не думал приближаться.

— Скай, разве ты не ищешь правду? — одернули, словно ледяным потоком, слова Амаранты.

— Я...., — растеряно проронила Скай, вернувши взгляд на Амаранту.

— Скай, я тебе уже говорила, что ничего не происходит случайно, — Амаранта наклонилась и, взяв у черного кота вырванный лист, протянула Скай.

Скай дрожащими пальцами схватила книжный лист.

— Что происходит, миссис Амаранта? — собравшись с силами, решительно вопросила Скай.

— Никогда не доверяй своим глазам. Все может оказаться иллюзией, ты можешь оказаться иллюзией, — Амаранта внимательно смотрела на Скай, что—то серьезно анализируя.

— Что вы такое говорите? — в непонимании отрицательно качала головой Скай.

— Прочти, — строго промолвила, указав на лист Амаранта. — Ну а потом примешь решение. Буду ждать тебя в своём кабинете на разговор.

Парень, будто вкопанный, стоял и лишь ждал приказа. Амаранта кивнула парню в сторону школы и они, не оборачиваясь, оставили Скай в одиночестве. Скай трясущимися руками судорожно развернула лист и лихорадочно принялась читать. Буквы плыли перед глазами. Все ответы были у нее в руках, но столкнуться с ними оказалось слишком тяжело. Прочитав несколько строк, Скай порывисто скомкала бумагу и, не глядя на дорогу, побежала прочь. Сердце бешено стучало. Все вокруг виделось размытым. Скай окончательно сбилась с пути.

***

В лесу Леона с Браном невольно оказались загнаны в ловушку. Леона железной хваткой вцепилась в плечо Брана. Глаза предательски ничего не видели. Раздающиеся над головой гневные взмахи крыльев черных воронов выдавали их присутствие. Было ощущение, что они создали кольцо в небе, бесперебойно кружа вокруг Леоны и Брана.

В абсолютной темноте горели лишь глаза, наблюдающие из-за кустов за происходящим напротив. Что-то стало выползать, неумолимо приближаясь к Брану. Леона, спрятавшаяся за спиной Брана, готова была забыть обо всем на свете и отдать парня на растерзание чему бы то ни было, лишь бы поскорее вновь очутиться в безопасности. Она невольно подтолкнула его вперед. Глаза силуэта погасли. Вороны тотчас остановились, будто повиснув в воздухе.

По растрескавшейся земле величественно ползла тень. Чувство неминуемой победы переполняло ее нутро. В тот момент она была почти что живой. Леона, выглянув из-за спины Брана, приметила надвигающуюся «губительницу» и громко закричала от страха. В темноте всякие уродливые искаженные миражи, что рождало тревожное воображение, представали взору. Чем сильнее она кричала, тем быстрее приближалась тень. Леона нервно взлохмачивала песочные волосы, будто стараясь в них зарыться и стать невидимой.

Сквозь голые ветви деревьев сзади бесшумно подошла высокая девушка и, одновременно ударив Леону и Брана в области сонной артерии палками, обездвижила их. В миг они бессознательно свалились на землю с неимоверным грохотом.

Тень практически настигла их, торжественно протянув безобразные конечности к жертвам и пытаясь вытащить «пищу». Девушка, встав перед тенью, вынула из кармана ветровки таро и, хаотично перебрав карты, бросила на землю пару — склонившегося отшельника, державшего горящий фонарь и трость, и окруженное крылатыми сфинксами огненное колесо фортуны, парящее меж облаками потусторонних миров. Тень, не успевшая восполнить силы, скривилась от боли, распадаясь на части. Словно под воздействием каких-то невидимых стихий тень то увеличивалась, то уменьшалась. Беспощадно тень разрывало изнутри, пока каждая теневая частица не провались под землю.

— Ты ничего не сможешь сделать, пока не воссоединишься с потомком Умбры. Пока ты слишком слаба, — облегченно выдохнула девушка.

Встав над Браном и Леоной, она наклонилась проверить их состояние. Убедившись, что повреждений не было, девушка продолжила ночную пробежку по территории.

***

Ночной час все никак не отступал. Прикосновения ночи обесцвечивали округу. Слабый ветер поднимал пыль в воздух. На берегу голубым пламенем горел костер. Синий дым тянулся вверх, простилая небесную дорогу в невидимую высь.

Норма внимательно всматривалась в вспыхивающий огонь. В ее ореховых глазах бушевала нестерпимая тоска. Срываясь на надрывный плач, Норма истерически смеялась. В ней не было ни веры в будущее, ни надежды. Она была пустым ослепшим сосудом. В голове безжалостно всплывали картины прошлого. Тот злой смех детей она не забывала никогда. И лишь придуманный ею герой был для нее светлым воспоминанием. Верила она в одно — что это лично ее герой, который спас ее не случайно, а от испытываемых чувств.

Норма схватила нарисованные портреты и поочередно бросила их в огонь. Сперва она сожгла «Паулу», вслед за ней сгорела «Лизабет», напоследок осталась «Скай». Последний портрет она сжигала с особой ненавистью. На лице Нормы читалось безумное ликование. Она вытянула из кармана телефон и, взглянув на открытое фото спящего Абраахама, нежно погладила экран костлявыми пальцами, странно улыбаясь.

Из-за деревьев свидетель с жалостью смотрел на Норму, считая, что все это неправильно. Покачав грустно головой, свидетель не стал выходить из тени. Норма так и просидела у костра, торжественно глядя на испепелённые портреты. Норма и не заметила, как рассвело.