Скай с Абраахамом, услышав глухой стук, тотчас повернулись в сторону двери. Тонкое деревянное полотно было пробито стальным острым ножом. Скай, ощутив пробирающий холод, молниеносно пробежавший по телу, беспомощно прижалась к Абраахаму, вцепившись в его руку. Абраахам, глядя на нож, разразившись кашлем, рассмеялся невеселым смехом. Он попытался сдвинуться с места, но крепко державшая его Скай сковывала движения.

— Что это было? — проглатывая окончания слов, невнятно произнесла Скай.

— Забудь, — Абраахам, высвободившись, подошел к двери и, резко вытащив нож, небрежно швырнул его на тумбу.

— Неужели тебе все равно? Что—то могло случиться,  —  хаотично перемещаясь, Скай взялась руками за голову.

— Абсолютно все равно, — спокойно ответил Абраахам, направляясь к выходу. — Знаю я эту причину.

— Ты видел тень? — глубоко вдыхая, тревожно вопросила Скай, сделав длительную неожиданную паузу перед последним словом.

— Что? — Абраахам повернулся к Скай, скептически посмотрев на нее. — Ладно, Скай, маленьким девочкам, ищущим котов и верящим в сказки, пора спать.

— Абраахам..., — отчаянно старалась объяснить свои слова Скай.

— Давай, — указав рукой на выход, Абраахам бесцеремонно выпроводил Скай.

Очутившись в холле, Скай, находясь в смешанных чувствах, нервно стукнула рукой по двери. Чарлсон торопливо проследовала в свою комнату и, всхлипнув, обессиленно рухнула на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Снова возникший бесперебойный поток горячих слез обжигал бледное изнеможденное лицо. Груз навалившихся проблем, сложившиеся обстоятельства парализовывали, пожирая остатки сил. Было ли ей страшно? Была ли она взволнована? Чувствовала ли разочарование? Возможно, отчаяние? Скай и сама уже не знала. Только ком, подступивший к горлу, все сильнее и сильнее душил. Все вокруг казалось безумием. Скай ощущала себя безвольной марионеткой, судьба которой уже была заранее предрешена, а ей лишь оставалось исполнить свою роль.

***

Всепоглощающая темнота безжалостно объяла улицу. На узкой извилистой тропинке, ведущей к выездному шлагбауму, неровно мерцал белый свет старого фонаря. Неслышные шаги с бешенной скоростью направились к воротам. Тотчас ворота школы с резким треском отворились. Статная фигура в плаще стремительно вышла за территорию. На земле лежал пронзенный ножом окровавленный черный ворон. Фигура со всей злости наступила на ворона, заставив того издать свой последний истошный крик. Она беспощадно давила его опять и опять, до хруста раздробленных костей, будто не в силах остановиться. Фигура наклонилась и бледными пальцами спешно отвязала от лапы посланника письмо. Развернув лихорадочно записку, фигура ознакомилась с содержанием и, победно разорвав лист на мелкие части, развеяла по ветру.

Бал уже близился к завершению. Живая классическая музыка охватывала всю округу своими чарующими симфониями. Большинство школьников, изрядно утомившись, разместилось у шведского стола на бархатных позолоченных диванах. Был торжественно объявлен последний танец на сегодняшнем мероприятии. Пары, находящиеся в самом центре зала, с большим рвением принялись за рафти—тафти. Объединившись по две пары, они энергично совершали движения то навстречу другой паре, то, учтиво кланяясь, удалялись прочь. Затем, повернувшись лицом к партнеру и опустив руки, они повторяли ловкие движения этого «квадратного» танца средневековья. Леона упорно пыталась повторить все движения, не отставая от окружающих. Франклин, праздно стоявший у шведского стола, набрав полный мешок еды и распихав кое—что по карманам, спрятал свою находку за старомодной узорчатой портьерой. Вновь окунувшись в атмосферу бала, Франклин приступил к поиску Скай. Внимательно оглядев весь зал, парень не смог высмотреть Скай. Франклин в миг переменился в лице, грустно выдохнул, потрепав русые волосы. Все девушки в бальном зале были заняты и Франклин, что—то задумав, стремительно подошёл к вернувшейся в зал Амаранте. Спросив что—то и после увидев одобрение Амаранты, Франклин вальяжно направился в сторону сцены. Бегло переговорив с оживившимся вмиг оркестром, Франклин решительно поднялся на сцену и, взяв в руки протягиваемый улыбающейся пианисткой микрофон, начал петь тенором в сопровождении аккомпанемента.

— Oh I wanna touch the sky, I wanna fly so high,
Oh I wanna hold you, I wanna love you tonight,
Oh I wanna touch the sky, I wanna fly so high,
Oh I wanna satisfy, I wanna make you cry
Follow me*, — всюду доносились зажигательные строки.

Франклин обладал средними вокальными данными, но его исполнение было настолько душевным, что проникшаяся толпа стала в такт танцевать. В воздухе воцарилась непринужденность. Все школьники моментально встали и переместились в центр зала, погружаясь в вольный танец души. Казалось, что никто не остался равнодушным. Толпа, поддерживая Франклина, хором подпевала мелодию, даже не зная слов. Завораживающий танец Франклина, сопровождающий его вокал, словно переносил из «страдающего» средневековья в какое—то беззаботное место.

— Вот позёр, занял мое место на сцене, — недовольно фыркнула Леона отвернувшись. — Так еще и песню не мне посвятил.

Франклин закончил выступление и, послав нарочитые воздушные поцелуи, неспешно спустился со сцены. Все подростки бурно зааплодировали. На сцену величественно вышла Амаранта и, вытянув руку вперед, создала мгновенную тишину. Атмосфера снова приобрела официальный характер.

— Наш бал подошёл к концу. Теперь время сообщить результаты, — серьезно объявила Амаранта и продемонстрировала балльный лист. — По голосованию жюри победителями становятся Леона Барнс и Хорас Вилссон. В качестве обещанной награды эти молодые люди будут приняты в труппу нашего школьного разъездного театра, известного по всему Массачусетсу своим особым спектаклем.

Школьники взорвались овациями так, что, казалось, будто затряслись стены. Кто—то искренне радовался за одноклассников, а кто—то негодовал. Леона завизжала от самодовольства и, несколько раз грациозно подпрыгнув на месте, обняла Хораса. Тот смущенно побагровел, опустив синие, как сумерки, глаза в пол. Моргана, услышав имя победителя, хищно усмехнулась. На ее лице читалось выражение скорой неминуемой победы.

Вечер был окончен. Все потихоньку устало поползли к выходу. Амаранта, кивнув в знак прощания учителям, быстро покинула здание школы.

***

По пустым улицам под покровом ночи безутешно скиталась Паула. Какое—то внутреннее тревожное чувство не позволяло ей вернуться домой. Паула, будто находясь в миллионе миль от реальности, битый час бесцельно ходила, погруженная в какие—то спутанные мысли. Ночное мрачное небо не пропускало ни единого звездного мерцания, заставляя погрузиться в беспросветную мглу. Над землей плыл мутный, как будущее, туман, ухудшая видимость. Сильные порывы ветра били ледяными жестокими ударами. В воздухе стоял запах сырости. Вот—вот должен был начаться ливень. Паула, решительно вытерев холодную слезу, скатившуюся по щеке, впопыхах отправилась домой. Очутившись в пункте назначения, Паула, резко отворив дверь, вошла. В комнате было абсолютно темно. Паула, включив свет, подошла к спящему Абраахаму и в задумчивости села рядом.

— Эйб, — Паула слегка встряхнула Абраахама за плечо, пытаясь разбудить и, наклонившись, оставила легкий поцелуй у него на губах.

— Что, Паула? — сонно произнес Абраахам, с трудом разлепив веки, и посмотрел на Паулу, не поняв, что она говорила.

— Ты скучал по мне, пока меня не было? Только честно, Эйб, — Паула, наперед зная ответ, внимательно заглянула в не проснувшиеся болотные глаза Абраахама.

— Паула, мы и раньше с тобой нечасто виделись, — Абраахам устало потёр рукой лицо.

— Я не это хотела услышать, — нервно вздохнула Паула, судорожно заламывая пальцы.

— Ты просила правду, — хрипло откашлялся Абраахам.

— Такого больше не будет. Теперь я всегда буду с тобой. Слышишь, Эйб?

— Хорошо, Паула. Давай закроем эту тему.

— Нет. Эйб, ты помнишь, что мне обещал? — Паула театрально пустила тоскливую слезу Абраахаму на лицо.

— Помню, — Абраахам приподнял руку и тыльной частью ладони аккуратно стёр с лица Паулы холодные слезы.

«То—то же. Никуда ты от меня не денешься. Ты — только мой, Абраахам», — вихрем пронеслось в голове Паулы.

***

В соседней комнате Скай в смешанных чувствах лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку. Минуты медленно тянулись, будто время кто—то поставил на стоп. Скай беспрерывно прокручивала в голове все произошедшее за последнее время. Чарлсон отчетливо помнила каждую секунду. Стучащий в окно ветер будто навевал какую—то забытую колыбельную. На улице листья с громким шумом падали на землю. Вдруг послышался грохот, словно от выстрела. За окном резко и пугающе прогремел гром. Скай, вздрогнув, подошла к окну. Взрывы грома раздавались один за другим, напоминая собой тревожный набат. Гром не смолкал ни на мгновение. Неумолимо приближалась гроза. Высоко в небе сверкнула шаровая молния, заставляя сотрясаться разорванную небесную тьму. Раскаты грома проносились над домом, рождая гулкий шорох. Стекла в окнах зазвенели. Треск грома все усиливался, казалось, что небосвод вот—вот разрушится. Скай охватил приступ паники. Все вокруг будто бы плыло перед глазами. Мир перестал казаться ей реальностью. Скай, видя в стекле свое изнеможденное отражение, будто бы не узнавала человека, кому оно принадлежит. Беспокойное чувство стало подниматься внутри Скай. Сердце Чарлсон начало биться все быстрее и быстрее. Она посмотрела вновь в окно. Небо все еще полыхало под ударами молний. Скай, плотно зашторив окно, моментально отпрянула в сторону.

— Хватит, Скай, соберись! — Скай зажмурилась и отчаянно пыталась взять себя в руки.

Сжав дрожащие пальцы в кулак, Чарслон глубоко вдохнула и подобралась к кровати.  Схватив лежащую раскрытую книгу, Скай присела на покрывало и продолжила читать с вырванного места.

— На выжженном поле среди багровых цветов лунный свет падает на вечный камень, тот, что место силы. Первым рассветом иной ход откроет двери или отыскать даст нужный артефакт, — Скай хаотично читала вслух между строк, перелистывая лист за листом.

Скай прилагала всевозможные усилия, чтобы прочитать как можно больше информации, получить хоть какие—то зацепки. В некоторых местах текст был чересчур несвязным, напоминал логические шарады. Скай несколько раз перечитывала каждый абзац, пытаясь разобрать текст. Некоторые страницы содержали непонятные зарисовки символов, а некоторые — и вовсе были перечеркнуты. Внезапно раздались приглушенные тяжелые шаги за дверью. Они чрезвычайно медленно приближались, отстукивая марш по паркету. Скай быстро убрала книгу под кресло и выжидающе уставилась на дверь. Шаги стремительным порывом остановились по ту сторону двери. Скай напряженно сжалась, схватив рукой увесистый стеклянный шар, стоявший рядом, на тумбочке у Приссциллы. Вплотную прижавшись к стене, Скай решительно двинулась в сторону выхода. Неожиданно дверь отворилась и внутрь лениво ввалилась Леона.

— Чего ты тут? —  испуганно на месте подскочила Леона, столкнувшись со Скай.

— Просто..., — Скай, облегченно выдохнув, спрятала шар за спиной.

Леона, не обратив внимания на такое странное поведение Скай, бессильно повалилась в постель.

—  Вечер был непревзойденный, — горделиво заявила Леона.

Вспоминая бал, Леона, словно открыв второе дыхание, в мельчайших подробностях вдохновлено рассказывала о своем триумфе.

***

В окрестностях прибрежного леса стоял лёгкий голубоватый туман. Облака таяли в небе, обрушиваясь на утоптанную землю каплями майского дождя. Непрестанный дождь, гонимый порывами холодного ветра, ливмя лил. На ночной лесной дороге под тусклым светом луны блестели лужи. Низко плыли над землей грузные тучи. Шорох капель, падающих на листья, раздавался симфонией. Насквозь промокшие Бран с Присциллой, быстро добежав до ближайшего дерева, спрятались под его пышной лиственной шевелюрой. Они прислонились спинами к дереву, укрывшись от дождя, переводя сбившееся от бега дыхание. Несмотря на непроглядную темноту, которая подступала со всех сторон, их лица в этот момент излучали какой-то особый внутренний свет, видимый только ими.

— Дождь в Сейлеме работает, как будильник, всегда напоминает, что пора идти, — задорно рассмеялась Приссцилла, стирая ладонями с лица слегка размазанную тушь.

— Прис, ты можешь подождать здесь, пока я схожу за зонтом. Дождь слишком сильный, — Бран снял с себя пиджак и осторожно накинул на продрогшую Приссциллу, трясущуюся от холода.

— Ну вдвоём мокнуть явно веселее, — широко улыбнулась Приссцилла, подняв одной рукой пиджак у себя над головой и приглашая другой рукой Брана.

Бран улыбнулся в ответ и, взяв пиджак, накрыл себя и Приссциллу, протянул ей руку, беря под локоть. Бран значительно наклонился, чтобы поравняться с Присциллой.

— Готов? — с запалом спросила Приссцилла, будто впереди предстояло не очередное препятствие, ведущее в неизвестность, а приятное путешествие в мир счастливого будущего.

Бран лишь кивнул одобрительно. Они, мысленно посчитав до четырёх, ринулись с места. Бран с Приссциллой, не оглядываясь, бежали под дождём. Сильный грозовой ливень виделся божьей росой, чёрные штормовые тучи — лишь пушистыми ночными облаками, а темная мрачная чаща — сказочным лугом. И даже будущее, которого не было, сейчас не сжимало болезненно в тиски сердце, позволяя ему хоть на мгновение ощутить светлое чувство. Пускай, впереди ничего не было, но прожитые мгновения, засвидетельствованные этим местом, стали бесценными. На ночном небе умиротворенно покоилась убывающая луна, затихшая перед наступающей бурей. Но сейчас для подростков это тоже лишь казалось чём-то незначительным. Дождевые капли продолжали громко падать на землю, будто отбивая ритм симфонии Моцарта. Ночь заключила округу в свои объятия, потушив все зажженные свечи.

***

Рассвет в Сейлеме приходился в ту пору на шесть утра. С первыми лучами солнца Приссцилла, внезапно пробудившись от сна, открыла встревоженные глаза цвета шартреза и судорожно схватилась за горло. Холидей одолевало нехорошее предчувствие, но пока она не понимала, от чего именно. Внутри всё вдруг похолодело. Блондинка обратила внимание на загоревшийся экран телефона, лежащего рядом на тумбочке, и усмотрела непрочитанные сообщения. Приссцилла, увидев отправителя, почувствовала, как подступил ком к горлу. Приссцилла бесшумно встала с кровати и, наспех одевшись, оглянулась, чтобы неопровержимо убедиться, что никого не разбудила. Она тихо прошла на цыпочках по коридору и незаметно вышла на улицу. Холодный утренний воздух резко ударил в нос. Хлюпая по лужам, Приссцилла пулей помчалась в гостевое здание школы. Отсутствие физической подготовки дало о себе знать на первом же повороте. Приссциллу охватил приступ сердечно—легочной недостаточности. Ноги будто уже не слушались, временами предательски подкашиваясь. Несмотря ни на что, она не могла позволить себе сбавить скорость. На горизонте показался величественный готический замок, будто с вызовом смотрящий на посетителей. Приссцилла, нерешительно распахнув массивные старинные двери, опасливо вошла внутрь. Очутившись в пустом холле, Приссцилла перепуганно озирнулась по сторонам. Тонущее во мраке помещение заставило грудь болезненно сжаться. Тревожное эхо тяжёлых шагов разлетелось по мраморному коридору, следом появилась Максимилла и остановилась напротив Приссциллы.

— Бабушка, что—то случилось? — обеспокоено спросила Приссцилла, стараясь не встретиться взглядами с Максимиллой.

Та строго посмотрела, смерив Приссциллу ненавидящим взглядом, затем стала молча спускаться по лестнице, ведущей в подвал. Чувствуя нахлынувшую тревогу, Приссцилла, не имея другого выхода, виновато проследовала за ней. Тяжелая железная дверь подвала отворилась, и они шагнули внутрь. Вслед за ними с чудовищным грохотом хлопнула дверь. Только слабо мерцающая грязно-желтым светом лампочка освещала сырой подвал, выполненный из камня и не имеющий окон.

— Где ты была сегодня ночью, Приссцилла? — свирепо вопросила Максимилла, взяла палку из-за двери и стала бешено стучать по руке, ходя вокруг Приссциллы.

— На балу... — побледнела и нервно сглотнула Приссцилла.

— Врать вздумала? — без удержу заорала Максимилла, прицельно ударив деревянной палкой Присциллу по спине.

Приссцилла мешком свалилась на пол, ощутив жуткую боль.

— Этот Андерсон со своей подружкой итак рыскают по нашей школе, а ты ещё и якшаешься с ним? Что ты ему рассказала? — со злостью вскричала Максимилла.

— Ничего, — Приссцилла жалобно заплакала от боли, устремив взгляд в пол.

— Не ври! — Максимилла разъяренно повторила удар с еще большей силой.

— Ничего, бабушка, правда. Просто хотела подружиться, — испуганно оправдываясь, пробормотала Приссцилла.

— Никогда этого не будет! С нашими будешь ходить! Чтоб держалась от чужих подальше и даже в их сторону не смотрела! — Максимилла, обезумев и ослепнув от не знающего пределов, беспощадного гнева, швырнула палку в сторону Приссциллы,  попав в ноги. — Сиди тут и думай о своём поведении.

Максимилла в порыве неприкрытой ярости вышла из подвала, как ошпаренная, и заперла дверь на засов снаружи.

— Бабушка, пожалуйста... Никогда больше ни с кем не буду разговаривать, — Приссцилла, не в силах подняться с пола, подползла к  выходу и, беспомощно залившись слезами, стучала по двери.

Холидей пыталась сесть на пол, опираясь о стены. Вздрогнув от боли в спине, Приссцилла скривилась от неприятных ощущений. Оправиться Приссцилла еще долго не сможет. По щекам градом полились слёзы. Ни единой живой души не было вокруг. Одиночество давило нестерпимо. Безрезультатно она продолжала звать бабушку, искренне надеясь на ее милосердие. Но все никто не шел.

*пер. с англ. — «О, я хочу коснуться неба, я хочу летать так высоко,
О, я хочу обнять тебя, я хочу любить тебя сегодня вечером,
О, я хочу коснуться неба, я хочу летать так высоко,
О, я хочу удовлетворить, я хочу заставить тебя плакать
Подписывайтесь на меня»