Я вижу какое-то новое выражение на его лице. Волк, загнавший овцу в угол, облизывается в предвкушении трапезы. Он медленно и самодовольно шарит в телефоне, затем протягивает его экраном ко мне. Слишком знакомая картинка, я знаю ее буквально посекундно. На видео, которое он запускает, я в образе Хикару-тян рассказываю свой топ-10 новых мистических сериалов и хорроров, которые ждут нас в этом году. Ее эмоции очень удачно дополняет анимация капелек пота, спиралей вместо глаз, галочек раздраженности, а в самом жутком моменте — вылетающая из тела нарисованная душа. Готов поклясться, точно такая же вылетает из меня сейчас.

Саша с интересом наблюдает за моей реакцией, и я не знаю, то ли сознаться, то ли блефовать.

— Это мои эффекты. Был заказ на обработку видео, и что? Плохо получилось?

— Получилось просто отлично, — он улыбается. — И снято прямо у тебя в комнате. Я посмотрел все ролики с этого канала.

— Зачем? Ты что, фанат?

— Вроде того. Пару месяцев назад наш арт-директор на семинаре по рекламной интеграции приводил примеры из видео разных блогеров, и когда я увидел это, то уже не мог развидеть обратно. Хикару-тян такая милая. Так серьезно разбирается в страшилках, но при этом забавно пугается.

— Ага, — я нервно сглатываю.

— Знаешь, есть только одна вещь, которая теперь меня в ней напрягает, — понизив тон, Саша вдруг перестает улыбаться.

— Что за вещь?

— Я сначала подумал, может, вы сестры. Но тогда почему она разговаривает твоим голосом?

Я выдерживаю его загадочную паузу, но потом меня все равно распирает смех:

— А-ха-ха-ха! Ой, все! Детектив Пикачу, ты меня раскусил! Я тот самый убийца-дворецкий!

«Мяу» — протестует пушистый Себастиан у меня под ногами. Саша озадачен, явно ожидав другой реакции. Я смеюсь так, что приходится вытирать слезы в уголках глаз, пока не замечаю черные следы от туши на пальцах.

— Извини, мне надо привести себя в порядок. Все эти события меня просто вымораживают, — с этими словами я иду к себе, намереваясь якобы поправить макияж, но лишь бы только перестать смеяться над ошарашенным гостем.

То есть этот гений наблюдательности узнал во мне Хикару-тян, но не заметил, что я парень?! Вот дела. Видимо, бревна в глазах ему помешали. Когда раздается вежливый стук в дверь, я все еще не могу перестать смеяться, вытирая влажными салфетками размазавшуюся тушь.

— Входи, Шерлок!

Саша медленно заходит и садится на край кровати. Я сижу за столом спиной к нему, но в настольное зеркало вижу его лицо. И его выражение меня настораживает.

— Я помирюсь с Настей, — начинает он.

— Ну вот и отлично! Ты хороший брат! — хвалю его за такое правильное и быстрое решение.

— И я даже нашей матери ничего говорить не буду. А если она узнает, то буду на стороне сестры.

Я поворачиваюсь и одаряю его самой ласковой улыбкой, какой только могу.

— Только при одном условии. Я хочу увидеть Хикару-тян.

— Ты псих! — я потрясен его нелепой просьбой. — Я не врач, но диагноз очевиден.

— Ну не зря мы оказались в одной палате, — улыбается Саша. — Кто из нас троих в этой квартире вообще нормальный?

«Мяу» — раздается голос кота на кухне. Усмехаюсь, думая, что самый нормальный из всех, — это, наверное, Сибас.

— А зачем она тебе? — я весьма озадачен его условием.

— Считай, что ты возмещаешь мне моральный ущерб вместо Насти. Вдруг мы опять поссоримся? А так у меня будет антистресс в виде миленькой Хикару! — его глаза аж блестят, когда он вспоминает мое альтер-эго.

— Так себе довод, Саш, неубедительно. Держи свои влажные фантазии при себе!

— Пожалуйста, Дана! Я сегодня испытал стресс! Неужели это так сложно, просто один раз нарядиться ради своего фаната?

Саша смотрит на меня такими же отчаявшимися глазами, как и его сестра неделю назад, когда уламывала на маскарад. Разве это не унизительно, вот так давить на жалость? Кажется, он схватился за единственную возможность увидеть Хикару вживую и ни за что не думает сдаваться. Я вспоминаю, как ездил на Комик-кон* в прошлом году и восторженно фотографировался там со всеми косплеерами Геральта из Ривии. Как же он меня раздражает своей навязчивостью, но я все же немного смягчаюсь.

— Тц... Ладно.

Лицо Саши тут же начинает сиять. Никогда еще не видел, чтобы взрослый мужик улыбался как первоклассник.

— Охренеть! Спасибо! Через сколько? — он вскакивает с кровати в нетерпении, едва ли не хлопая в ладоши.

— Что — через сколько?

— Через сколько мне зайти?

Я усмехаюсь. Его реакция стоит всех моих переодеваний. Эти чистые искренние улыбающиеся глаза, как будто сейчас Новый год, а я — Дед Мороз.

— Не торопись, — остужаю я его радость. — Сначала мне нужно убедиться, что ты будешь хорошо себя вести. Ты обещаешь?

— Да! Конечно! Я что, похож на извращенца?

«Ээээ... ну как бы помягче сказать...» — проносится у меня в голове. Неужели это настолько неочевидно? Я смотрю на Сашино лицо, пытаясь понять, что он думает о моем персонаже: действительно Хикару для него — милая куколка, игрушка на Рождество? Или жаркая фантазия маньяка-педофила? Я бы даже немного расстроился, если бы это был первый вариант. Ведь тогда Сашин образ лишился бы этой опасной черты, которая меня одновременно так пугает и притягивает. Что ж, вот и будет отличный шанс сыграть в новую игру и пробить его супергеройскую броню.

— Я не буду переодеваться сейчас. Сделаю это завтра.

Если бы я сейчас редактировал видео, то нарисовал бы в уголках Сашиных глаз слезинки.

— Почему?

— Уже вечер, а макияж займет минимум два часа, плюс костюм, парик. О! — я решаю порадовать моего главного фаната. — Мне же наконец пришел новый костюм! Ты увидишь его первым, — подмигиваю я Саше, отчего он тут же заливается краской. Вот дела!

— П-первым?

— Да. У меня как раз были планы сделать завтра несколько фотографий для инстаграма, поможешь? Ты же какой-то там начальник какого-то там маркетинга, камеру держать умеешь?

— Да...

— На кнопочку нажимать?

— Нажму.

— Вот и чудненько! — я складываю ладони у лица, имитируя жесты Хикару, и Саша краснеет до максимума, одновременно врезаясь спиной в дверной косяк.

Этот высокий альфач сейчас выглядит безобиднее цыпленка. Как иронично, что вселенная подкинула мне такую развлекуху именно в подобных обстоятельствах. Наверное, это и есть те самые черные и белые полосы зебры, думаю я, забыв, что в конце у зебры еще и задница.

***

Вернув самообладание, Саша говорит уже более буднично:

— Поедешь со мной. Прокатимся, съедим что-нибудь.

— С тобой? — я в недоумении хлопаю ресницами. — А с чего вдруг такое предложение?

— Просто пообщаемся. Расскажешь мне побольше о сестре то, чего я не знал, — он вздыхает и добавляет чуть тише: — И о себе.

Что ж, отказываться от угощений я не в силах, тем более устав постоянно готовить на одного человека больше обычного, кухарка внутри меня уже молит дать ей отпуск. Решив остаться как есть в белой рубашке и черных джинсах, я быстро собираю небольшой рюкзак, влезаю в свои удобные кроссы с белой подошвой, и мы выходим на улицу. Саша успевает сменить деловой костюм на футболку с широким вырезом и чиносы*, отчего его образ становится более расслабленным, и мне уже не так неловко рядом.

«Как ты, рыба моя? Все в порядке? Мы живы. Возвращайся!» — отправляю Аське сообщение в надежде, что с ней тоже все хорошо.

«Спасибо, все норм. Я у Крис, приеду послезавтра. Пусть помучается» — приходит ответное смс.

«Нэсти, и что мне с ним делать целые выходные?»— я в шоке от того, что Аська решила сбагрить своего братца на мои хрупкие плечи.

«Придумаешь;)»

На переднем сиденье Камри очень комфортно и пахнет едва уловимыми благородными кожаными нотами. Я расслабляюсь и, слегка вытянув ноги, откидываюсь на спинку. Перевожу взгляд на водительское кресло: Саша уверенно расположился за рулем, его предплечье слегка напряжено, когда он кладет руку на рычаг коробки передач. Завороженно наблюдаю за его четкими движениями, как вдруг он неожиданно наклоняется в мою сторону. У меня тут же перехватывает дыхание: его тело настолько близко, что я чувствую его вдох прямо возле уха.

— Пристегнись, балда, — шепчет Саша и натягивает ремень безопасности, закрепляя его внизу моего сиденья.

— Спасибо.

— Черт! — он замирает в миллиметре от моей шеи. — Почему ты так вкусно пахнешь?

Повернувшись к нему, я смотрю прямо в глаза и отвечаю, что это просто клубничный мист для тела. Саша медленно делает глубокий вдох и отстранившись, добавляет:

— Поехали скорее. Умираю с голоду.

Автомобиль выплывает в вечерний город. За окном начинают мелькать диодные вывески и огни фонарей, растворенные в сумерках улиц. Вжимаясь в кресло, пытаюсь унять разразившуюся бурю внизу живота: какие там бабочки, это уже птеродактили. Похоже, пока он уверенно ведет в нашей маленькой игре. Но сегодня я готов поддаться, чувствуя приятное романтическое возбуждение от недосказанности, которая витает в воздухе. Я давно уже не ходил на свидания, пусть даже сегодня я выгляжу как девушка, мне все равно хочется, пускай даже так, насладиться уверенностью и заботой, исходящей от моего спутника.

Саша приводит меня в необычное заведение на третьем этаже старинного здания. Этот дом, как и другие в историческом центре города, переделали под всевозможные рестораны и кафе. Внутри нас окутывает густой полумрак, припудренный кальянным дымом. Саша ведет меня в самый дальний угол зала, где по-свойски ныряет за плотную бархатную штору, и мы оказываемся в приватной зоне со столом и двумя диванчиками по бокам. С потолка свисает несколько ламп на тонких черных проводах, и их света хватает лишь на небольшое пространство посередине. Общую атмосферу изысканного лофта, отражаясь от стен из старого кирпича, дополняют приглушенные тягучие ритмы лаунжа.

Мы садимся друг напротив друга, и через пару мгновений появляется вежливый официант, готовый принять заказ. Саша предлагает попробовать стейк и что-то в дополнение к нему, и я покорно соглашаюсь. На вопрос о напитках я отвечаю, что не пью, и мы пока что останавливаемся на соке и воде. Официант все документирует и уходит, желая нам хорошего вечера.

— Странно, что сегодня здесь есть свободный столик в такое время, — пытаюсь я начать непринужденную беседу.

— Это мой столик, я прихожу сюда каждую пятницу после работы.

— Прям-таки каждую?

— Да, почти всегда. Если не получается, я предупреждаю. Хорошие чаевые и постоянство здесь очень ценят, — объясняет Саша.

— Один? — уточняю я, и он поднимает на меня лукавый взгляд.

— Да, почти всегда.

Я сосредоточенно тереблю край салфетки, пытаясь понять, не подразумевает ли он под своим ответом нечто большее, чем просто посещение ресторана? Когда приносят напитки, Саша делает небольшой глоток апельсинового фреша и говорит:

— Скажи мне, Дана, моя сестра... У нее все хорошо?

— Сегодня или вообще? Если говорить в целом, то у нее все отлично.

— Понятно. И они с девушкой... С Кристиной... Давно вместе?

— С первого курса. Ничего там криминального нет: познакомились, подружились, влюбились. Родители Крис постоянно в рабочих разъездах по Европе, очень прогрессивных взглядов люди. Слушай, Саш, я даже не знаю, что тебе рассказывать. Лучше спроси ее сам. Аське будет приятно поделиться с тобой этим лично.

— Думаешь, она захочет со мной говорить? — он грустно вздыхает.

— Конечно, захочет, ты же ее любимый братик! — я улыбаюсь ему, и он немного тает. — Ты бы видел, какая из нее энергия пёрла, когда ты попросился пожить у нас. На весь дом бы электричества хватило, если ее на велик посадить.

Саша смеется, и я отмечаю, какие у него милые морщинки в уголках глаз и едва заметные под бородой ямочки на щеках. Он ловит мой взгляд, и по шее пробегает волна мурашек.

— А что насчет тебя? — он задумчиво потирает подбородок. — Есть кто-нибудь?

— Зачем тебе эта информация?

— Хочу узнать, украл ли кто-нибудь уже сердечко Хикару-тян.

— Давай вопрос за вопрос. Я отвечаю на твой, тогда ты будешь обязан ответить на мой.

— Deal*, — улыбаясь, он протягивает мне ладонь, и я задерживаю рукопожатие дольше обычного.

— Сердечко Хикару свободно. И мое тоже, — я смотрю ему в глаза, слегка закусив губу, отчего Саша мгновенно впивается взглядом в мой рот. — Теперь моя очередь. Почему она тебе так нравится?

— А почему бы и нет? — игриво отшучивается он.

— Такой ответ меня не удовлетворил, — подыгрываю, притворно надув губки.

В этот момент официант приносит основной заказ. С аппетитом смотрю на стейк с гарниром из спаржи, который будто подмигивает мне, как бы приглашая быстрее его съесть.

— Итадакимасу*! — громко объявляю я, подражая своему альтер-эго.

Обычно на видео Хикару произносит это почти каждый раз, когда какой-нибудь монстр кроваво нападает на персонажей и рвет их на куски. Саша начинает смеяться, делая вид, что его стейк пытается убежать с тарелки.

— О нет! Бежим! Нам нужно разделиться! — озвучиваю я свой кусок и тут же режу его на несколько маленьких частей, которые по очереди отправляю в рот. Середина стейка сочится красноватым соком.

— Ты просто чудовище.

— Монстры реальны, привидения тоже. Они живут внутри нас и иногда берут верх.

— Хорошие слова, — Саша становится чуточку задумчивее.

— Это не мои, а Стивена Кинга. Эксперт по данным вопросам.

— Хочешь настоящую причину? — говорит он с нежной улыбкой, и мое сердечко замирает. — От твоих получасовых видео я получаю больше эмоций, чем от любых других своих занятий, вместе взятых. Как ты стебешь очередных тупоголовых студентов, которые зашли не в тот дом, или ученых, которые высадились на чужой планете без шлемов и заразились, — как раз то, что нужно после адового трехчасового митинга. А если стримишь прохождение, там такие неподдельные реакции! Просто песня.

Остаток ужина мы от души смеемся, успевая обсудить самые скучные сезоны «Ходячих мертвецов», переходя от них к теме ретро зомби и классики ужасов в целом. Саша на удивление неплохо владеет предметом, и с ним легко общаться, потому что он в теме. После часа оживленной беседы и двух выпитых графинов сока я отлучаюсь в туалет. И только когда захожу внутрь и по привычке встаю у писсуара, понимаю: что-то не так. Я же в женской одежде! Точнее, в своих шмотках, но выгляжу-то как девчонка! И в эту минуту я слышу приближение чьих-то шагов за дверью.

------

* Comic Con Russia

* Чинос (Chino) – легкие хлопковые брюки, которые носятся в большинстве случаев как свободные летние брюки.

* По рукам.

* "Итадакимасу" японцы традиционно говорят перед едой, что-то вроде "приятного аппетита", но дословно это означает приблизительно "Я съем вас для продолжения своей жизни".