После расставания с Кимом Чанбин идёт в клуб. Зачем? Просто, по привычке.

Алкоголь в последнее время не действует на него так, как раньше. То ли его начали разбавлять, то ли он (тьфу! тьфу! тьфу!) стал чересчур взрослым. И всё-же, громкая музыка и набитый незнакомыми людьми зал сегодня показались ему подходящим местом, чтобы успокоится и подумать.

Сынмин вывел его из себя и настроение было «круши-ломай». Сидеть в таком состоянии одному дома совсем никак, так что, он оказался тут.

Со прикладывал себе путь по направлению к одному из пустующих столиков, когда в него врезалось чье-то то тело. И не просто врезалось, можно сказать влипнуло, охватывая его своими конечности.

— Биниии! — орет это ему прямо в ухо, перекрывая музыку и гул голосов и Со чуть-чуть не лопаются перепонки. Такой звук производит только один человек.

— Уён! Отьебись от меня на хуй! — Чанбин вывернулся рук Чона, но ему удаётся только потому, что тот сам этого захотел.

— Эй, лузеры, смотрите, это мой бро — Со Чанбин! — завопил Чон кому-то на другой конец зала обнимая Со одной рукой за плечи и тыча в него пальцем.

Чанбин понятия не имел, что это должно означать, но не собирался тратить и минуты своей жизни на раздумья о том, что имеет в виду Чон Уён.

Чон Уён был так называемым другом Чанбина. Так называемым, потому, что лично Чанбин на эту дружбу не подписывался, ему вполне хватало и шестерых. Это Уён с какого-то перепугу вдруг решил, что они лучшие подружки и верещал о этом на каждом углу с такой гордостью, словно дружить с Со Чанбином было ебать каким достижением.

А, во-вторых, иметь таких друзей, как Чон и врагов не надо. Это была ходячая катастрофа. Очень и очень громкая катастрофа. Его всегда было много и везде. Но хуже всего было то, что Чон был умным. Из разряда тех умников, которые косят под легкомысленных дурачков, а потом, неожиданно для всех, завоёвывают мир.

Чанбин не был уверен, строит ли Чон уже планы по завоеванию мира. Пока что тот концентрировался на завоевании внимания всех симпатичных парней в поле своего зрения, абсолютно бесстыдно флиртуя со всеми и довольно успешно, разбивая сердца одной половине своих жертв, а другой, так-же успешно, взрывая мозг.

Вообще-то Чанбину на это было плевать, но у Чона как-бы был парень. И как он это терпит? Вроде не лох. Вот если бы его Мин так себя вёл, Чанбин уж точно бы не стал…

«Стоп!» - Чанбин приостановил свой внутренние монолог. В последнее время в его голове очень часто стало появляться «мой Мин».

Между тем Уён утянул его за собой. Они заняли свободный столик и заказали напитки.

— Так, что привело тебя сюда, мой любимый друг? Я уж думал ты забыл, как веселиться и ведёшь здоровый образ жизни. Поменял клуб на спортзал? — Чон со знанием дела облапал плечи Со, заценив мускулы. — Классно выглядишь. А что с лицом? Расскажи своей подруженьке всё-всё-всё! — захлопал глазками Уён.

— Ага, щас, разбежался!

Чон не обиделся, а рассмеялся и потянувшись к лицу Чанбина ухватил его за щеки, засюсюкал, как с маленьким:

— Проблемы на работе? Дома? С парнем своим поругался?

«Вот же черт, ничего не боится!»

Чинбин рыкнул и высвободил свое лицо:

— Я тебе руки оторву, — пообещал он на полном серьёзе.

— Не хочешь мне рассказывать, как хочешь. Может тебе тогда лучше к психотерапевту сходить?

Чанбин подавился своим виски. А глаза у Уёна невинные-невинные.

Вот спрашивается, откуда? Не сам же Чанбин ему рассказал?  Он о этом вообще никому ни слова, ни полслова. По крайней мере, по трезвом уму. А вот по пьяни мог и ляпнуть что-то. Только вроде и не пил он вместе с Уёном последние пол года как.

— Все то ты знаешь, — неопределенно отвечает Чанбин, стараясь сохранить нейтральное выражение на лице.

Уён многозначительно хмыкает и поддерживает игру:

— Да, так, земля слухами полнится, - парень расслабленно откидывается на спинку дивана.

— Какими такими слухами?

— Ну, говорят, что  Со Чанбин стал такой серьёзный и правильный. Не курит, не пьёт, никого не еб… Мечта, а не мужчина. Да только не подступишься к нему никак. Охрана у него хорошая. С виду - пёсик, миленький, да безобидный. А кто к хозяину его приближается, зубами щёлкает так, что того и гляди, без руки останешься.

Со смотрел на развалившегося Чона вещавшего удивительные вещи с индифферентно отсутствуют видом. Если бы не самодовольная ухмылочка на лице, так и вообще, можно было подумать, пьяные бредни.

— Ты о чем? Какой пёсик? – искренне недоумевал Со.

— Это ты мне расскажи, Со Чанбин, что это за зверушка тебя охраняет. Один мой друг подкатить к тебе хотел, давно очень. У меня совета спрашивал. А я ему, дерзай говорю, вот такой парень, одинокий. Мне ли не знать, друганы мы. Он и решился. Рассказывает мне потом, на вечеринке какой-то, он и успел всего-то имя тебе свое сказать. А охранник твой тут как тут. Очёчки, галстучек, глазки умненькие. Деликатно так друга моего завернул, в сторонку отвел и совет дельный дал, валить пока руки-ноги целы.

Со только моргал, открыв рот. Он честно не мог вспомнить этот случай, да и Сынмин, навряд ли будет себя так вести.

Чон же откровенно наслаждался тем, как Чанбин тупит.

— Ревнивый он у тебя, да? И давно вы встречаетесь?

— Года три, — отвечает Чанбин на автомате и только потом понимает, что его подловили.

Уен подрывается:

— Что?! Ты три года встречаешься с парнем, а я о этом ничего не знаю? Свинья ты Бини, вот что я тебе скажу!

— Да… Нет… Я … Нет… Чего? Не встречаемся мы вовсе! - идет на попятную Чанбин, пытаясь хоть как-то спасти ситуацию. — Мы просто, просто…

— Просто трахаетесь?

Паникующий Со снова зачем-то кивает прежде, чем успевает подумать.

— Три года?

Со кивает снова. Он обречён.

— Ты трахаешься ещё с кем-то?

Чанбин отрицательно качает головой.

— А он?

Чанбин задумывается. Он не знает ответ. Вот чтоб достоверно точно. Он просто верит, что это так.

Уен смотрит так, словно жалеет. Жалеет, что Чанбин тупой и не понимает очевидных вещей.

— Что так? Он ничего такой, да? Симпатичный. Как ты думаешь, если я к нему подкачу, он….

— Ты, охренел? — подрывается Чанбин и хлопает по столу ладонью. Стаканы на столе подпрыгивают и люди за соседними столиками оборачиваются на них. Уен, сука хитрожопая, ржет и Со понимает, что его снова подловили. Он смущается, натягивает кепку на глаза.

Они не были в отношениях. Они не называли это так. Если нет отношении, то их невозможно испортить или прекратить. Нельзя изменить или боятся, что изменят тебе. Они не давали друг другу никаких клятв или обещаний. Они не принадлежали друг другу. Официально.

Удобно. Просто. Ненавязчиво. А главное, не больно. Чанбина все устраивало. У Чанбина не возникало и мысли, что произойдёт, если один из них решит выйти из игры. И этот кто-то будет не он.

Каждый раз, в отношениях он был тем, кто старался. Добивался, ухаживал, дарил подарки, заботился о комфорте, исполнял желания и понимал, что его используют, слишком поздно.

Он свой косяк знал и поэтому-то ему и нравились - открытые, добрые, солнечные.

Феликс. Тогда ему казалось, что Феликс согреет его. Он надежный. Он не обидит. Не предаст. Заполнит светом пустоту в его душе. Не сложилось.

То, что в его постели оказался Сынмин было простой случайностью. Но то, что он вернулся в неё было чудом. Не в смысле, чем-то прекрасным, замечательным, сказочным; скорее - необъяснимым, неестественным, невозможным. Он не понимал, зачем Сынмин пошёл на это. Секс, и вправду, был неожиданно хорош. Но это было единственным, более или менее дельным объяснением. Хватило бы на пару перипихонов.  Большего он и не ждал.

Но Чанбин не мог не признать, между ними было больше.

Для него это было совсем новым чувством, ощущение заботы, незримо следовавшее за таким внешне холодным и отстраненным парнем, как Сынмин.

Он помнил, что почувствовал, когда однажды, пойдя по утру в ванную, он нашёл там вторую зубную щётку, приготовленную лично для него. Или, как было приятно, когда Ким подарил ему на день рожденье невьебенно крутую кофе машину, мимоходом добавив, что Чанбин заслуживает хорошего кофе, даже когда его, Сынмина, нет рядом.

И было между ними ещё тысячи мелочей, заставлявшие Чанбина чувствовать благодарность и смущение. Он вроде как ничем не заслуживал такого внимания, да и не просил о этом.

Когда его матери поставили страшный диагноз, он даже не раздумывая поехал к нему и это было самое правильное место, где он мог провести эти ужасные пару часов.

Рядом с Сынмином он не боялся плакать. Не боялся смеяться. Казаться глупым или эгоистичным. Умный, спокойный и рассудительный Ким Сынмин за чем-то принимал его таким. И спустя всё это время Чанбин все еще не понимал, почему.

Почему он остаётся с ним?

Он не мог пробиться через защитные стены. Ким искусно уходил от откровенных разговоров. Он был открытым и искренним в сексе, но что, этот парень чувствовал вне кровати, Чанбин не видел. Не понимал. Как всегда.

Он боялся, что Ким проводит с ним извращённый эксперимент. Манипулирует им для каких-то своих непонятных целей. Это бесило. Бесило, не осознание собственной ущербности. Он просто почему-то хотел, чтобы Сынмин был хорошим. Не холодным манипулятором, а таким тёплым, живым и настоящим, как по утрам, когда они просыпаются вместе прижавшись к друг другу под одним одеялом.

Сегодня он почти потерял надежду. Такого Кима он выносить не мог. Играть с судьбами своих друзей слишком низко. Со не хотел верить, что Мин мог поступить так подло, но тот даже не отрицал этого. Если это действительно так, и Со обязательно выяснит это, он порвёт все отношения с Кимом. С этой мыслью он пришёл сегодня вечером в клуб и встретил Чон Уёна, который рассказал ему, что он в отношениях и его парень ревнует его.

«Ревнует значит….»  Нет, Со даже не решался произнести это про себя.   

Чон Уён протянул ему свой бокал салютуя:

— Поздравляю тебя, Бини!

Чанбин чокнулся с ним и осушил свой одним глотком.

— И что мне теперь делать?— спрашивает он, так уж получилось, совета у Уёна, но не получает ответа. Кажется, тот его не слышит, косит глазами куда-то в сторону.

— Эй, ты! — Чанбин пинает его ногу

— Что? Что? — поворачивает к нему голову  Чон, как-то странно улыбаясь. — Ты что-то сказал?

— Делать, говорю, то что?

— С чем?

— Ты идиот? Куда ты все смотришь? — Чанбин тоже поворачивает голову и оглядывает толпу.

Его глаза буквально тут же выхватывают из неё парня с высокими скулами и узкими глазами. «Ну, все понятно!» Темноволосый не смотрит в их сторону, казалось бы без особой цели движется по залу, обменивается приветствиями и дружественными объятиями с каким-то людьми, но Со точно знает, где конечная точка его путешествия.

У  Уёна лихорадочно горят глаза, он сжимает пальцы на своем бокале, пытаясь делать вид, что ему все равно.

— Ссышь? — злорадно интересуется Со, за секунду до того, как Сан подходит к ним.

— Привет Чанбин! — Сан здоровается с ним протягивая руку, не удостаивая Уёна  взглядом. — Не против, если я присоединюсь?

Со кивает и отодвигается предоставляя Чхве место на диване рядом с собой.

— Что празднуете? — парень берет в руки полупустую бутылку с виски, с интересом разглядывая этикетку.

— Да, так, — начинает Чанбин, но Уён встревает, не вытерпев игнор:

— У Чанбина появился парень!

«Ну, спасибо, друг - язык без костей!» Чанбин зыркает на него исподлобья.

— Вот как? – удивляется Сан совсем не удивившись. —  Поздравляю! Только на фига оно тебе надо? С парнями одна головная боль. Я, вот, к своему сегодня пришёл. Еду купил. А его дома нет!

Уен фыркает:

— Мог бы вообще не приходить. Я тебя и так, полчаса ждал!

Сан наконец обращает внимание на Уёна:

— Я же сказал, что задержусь.

— Что, на полчаса? – возмущается Уён.

— Да, что такого то? Мог бы и подождать!

— Ты офигел?

Чанбин понял, это надолго.

— Так ребятки, вы тут сами как ни будь, а я пошёл!

— Что? Куда? Останься!— завопили эти двое хором.

«Зрители им нужны, для остроты ощущений, блин!»

— Нет уж, увольте. Мне бы со своей личной жизнью сегодня разобраться.