Увидя его на пороге квартиры Феликса парни удивились. Выражения их лиц были почти идентичными и они стали похожими друг на друга словно родственники. «Они слишком много времени проводят вместе» — подумал Сынмин здороваясь.

— Ты как здесь оказался? — спрашивает его Чан пожимая ему руку. За этим вопросом стоит простое любопытство. А вот, Чанбин подозрительно косится на него из под козырька своей бейсболки, но ничего не спрашивает, молча жмет руку вслед за Баном.

Сынмин игнорирует вопрос Чана, но тот не обижается. Ким волнует его сейчас меньше всего.

Парни сбрасывают куртки прямо на пол, игнорируя вешалку и идут в комнату. Феликс, маленький и несчастный жмется на своем стуле, не решаясь сделать лишнее движение под внимательным взглядом Сынмина. Чан сгребает его в свои объятия так, что кажется трещат кости. Феликс куксится и собирается разреветься, но держится из последних сил. Чудом, не сломав своим сочувствием человеку несколько рёбер, Чан нехотя выпускает блондина из рук.

Теперь, на очереди Чанбин. Сынмин тепло и по-доброму улыбается, наблюдая, как Феликс замирает, принимая объятия своего друга. Кажется, он напугал парня до чёртиков. Но Сынмину не жаль. В любви, каждый воюет только за себя.

В детстве Сынмину иногда снились кошмары. За ним гнались какие-то монстры. От страха подкашивались колени, он не мог кричать. Но он никогда не убегал. Он разворачивался и встречался со своими страхами лицом к лицу, пусть он и был всего лишь маленьким мальчиком, а напротив стоял ужасный монстр. Сынмин выбирал бой.

Таким он и остался до сих пор. Предпочитал встречаться со своими страхами лицом к лицу. Только теперь, его противником был не ужасный монстр, а парень, с солнечной улыбкой и милыми веснушками. Но Сынмин не хотел ждать и боятся, что однажды он прейдёт и заберёт с собой человека, которого он любил. Нет, играть они будут в его игру и по его правилам.

Сынмин мило улыбался хозяйничая на чужой кухне, готовя чай. Пока Феликс, которого не отпускал от себя Чан, сбивчиво рассказывал о том, что произошло. Рассказ Ли несомненно вышел бы более красочным и эмоциональным, если бы не присутствие Сынмина. Феликс не мог оправится от их разговора, настороженно следил за передвижением Кима по кухне и жался к Чану. Чанбин был неожиданно молчалив, вертел в своих руках кружку с чаем, который Сынмин протянул ему первому. Со не придал этому значения, но Сынмин понял, что от Феликса не укрылся этот жест. Плевать, он и так уже вскрыл свои карты.

Спустя полчаса Сынмин решительно поднялся со своего места:

— Мне пора. Чан, ты остаёшься с Феликсом? — спрашивает он, но его вопрос звучит скорее как утверждение.

Чан послушно кивает головой и берет Феликса за руку.

 — Чанбин, я подвезу тебя.

Со упрямо сжимает губы. Он раздражен, но всё-же поднимается и послушно идёт за ним к двери. Они прощаются и спускаются вниз. Сынмин молчит. Чанбин тоже. Со с трудом сдерживает себя и до последнего не замечает, что они приехали. Между ними висит ощущаемое напряжение, которое неминуемо должно прорваться громкой и болезненной вспышкой. Сынмин готов к этому, но он точно не тот, кто начнёт конфликт.

Ким предлагает Со выпить, но тот отказывается, лишь тяжёлым взглядом наблюдает за тем, как Мин наливает себе в бокал вино и устраивается в кресле закинув ногу на ногу. Несмотря на расслабленную позу, в ней чувствуется вызов.

— Так, — начинает Со, — Феликс и Хёнджин. Они расстались, немного неожиданно, не находишь это странным?

Сынмин улыбается уголками губ и скрывается за своим бокалом.

— Ты хочешь поговорить о этом? — спрашивает он. «Профессиональная деформация, черт её подери».

Со зло сверкает глазами из под чёлки:

— Это ведь твоя работа? — шипит он.

— Не понимаю, о чем ты, — Сынмин расслаблено вертит вино в бокале и рассматривает его на свет и знает, что ведёт себя как мудак.

— Это ты что-то напел Хёнджину в уши, прочистил ему мозги, не так ли? Какого хрена ты суешь свой нос в чужие отношения. Разве у вас, психологов, нет профессиональной этики?

— Ооо, — Ким преувеличенно удивленно разворачивается к Со, — так ты ставишь под сомнение не только меня, как друга, но и как профессионала? Как это мило с твоей стороны.

— Ты можешь не паясничать, а хотя-бы один раз просто ответить на мой вопрос! Это твоих рук дело?

— Ну, во первых, никто из них не был моим клиентом. Так что засунь рассуждение о профессиональной этике себе в задницу Со Чанбин. А как друг, я могу выражать свое собственное мнение в любой форме. И если что-то из того, что я сказал, заставили Хёнджина принять такое решение, то «c'est la vie», — Сынмин пожимает плечами.

—Ты, чёртов психопат! За что ты так с Феликсом? Что он тебе сделал? Почему ты ненавидишь его?

— Ты хочешь сказать, что я ненавижу нашего общего друга с миленький мордашкой? – притворно удивляется Ким. — Это вовсе не так. Просто, Хёнджин и Чонин нравятся мне немного больше. А тебе, я так понимаю, Феликс? Если ты ему так сочувствуешь, может тебе стоит утешить его? Я тебя не держу.

Со скрежещет зубами, сжимая кулаки. Сынмин прекрасно видит, что тот разозлен до предела, но не может остановится, продолжая провоцировать его. Он ждёт, что тот сорвётся. Даст ему хоть что-то, что поможет понять, какое место в жизни Со занимает Феликс, а какое – Ким Сынмин.

Взгляд, которым его одарил Чанбин, был далёк от влюбленного. Но Сынмин не собирался интерпретировать взгляды. В них легко ошибиться. Ему нужны слова, действия. Но Чанбин разочаровывает его.

— Иди ты к черту, — чеканит Со,  развернувшись к двери, — с тобой невозможно разговаривать!

Сынмин не останавливает его. Улыбка держится на его лице ровно до хлопка двери. Горечь внутри задерживается с ним на дольше.

Подозрения Бина были не обоснованы. Вины Сынмина в том, что Джини наконец отрастил яйца, как выразился бы тот же Со, не было никакой. Он старался не вмешиваться в личную жизнь своих друзей, без особой на то необходимости и Бин, как никто другой, должен был это знать. Его обвинения ранили вдвойне.

Феликс был прав, они не встречались. То, что было между ними, даже нельзя было назвать отношениями. Но он все ещё помнит, как все началось.

Три года назад, когда Феликс начал официально встречаться с Хёнджином, Чанбин полетел по наклонной.

Почему-то, все несчастно влюблённые думают, что страдают в гордом одиночестве и никто не замечает их страданий. На самом деле, о том, что Чанбин втрескался в Феликса знали все в их компании. Включая самого Феликса, который улыбался и ластился как котёнок на право и лево, сознательно или бессознательно затягивая глупого Бини в свои сети.

Сынмина бесило поведение Феликса уже тогда, но он не собирался вмешиваться. Со – большой мальчик, разберется и без него. Была маленькая надежда, что Феликс не поступит как свинья и действительно даст по уши влюбленному в него парню шанс. Но Ликс всё-таки остановил свой выбор на Хване. «Кто бы сомневался!» Тогда то Ли и потерял до хрена балов в глазах Сынмина.

Со начал пить, бухать по чёрному. Стал злым и агрессивным. Чан пытался поговорить с ним, Со мрачно кивал всем доводами Бана, но выходил из квартиры и шёл в очередной клуб, на очередную вечеринку. Он появлялся иногда через несколько дней, грязный оборванный и весь в синяках. Тогда-то Чан и принял решение, что они будут сопровождать его по пьянкам.

Феликс и Хёнджин исключались, по понятным причинам. Чонин был слишком молод, чтобы погрузится в пьянство и разврат. Оставались только Минсоны, Чан и Сынмин. Они сменяли друг друга по очереди.

Честно говоря, Ким не очень обрадовался перспективе быть нянькой пьяному Со, да и на этих тусовках он смотрелся как белая ворона в стаде паршивых овец. Но Кристофер Бан Чан оказался психологом получше его и нажал на нужные кнопки. Друзья познаются в беде и т.д. и т.п..

Пару раз его дежурства прошли без приключений. Ближе к утру он затаскивал мертвецки пьяного Со в квартиру, сваливал его тушку на кровать, оставлял рядом бутылку с водой и уходил спать на диван.

Но однажды, все пошло не так. Возможно, Со был недостаточно пьян. Когда Ким собрался уйти тот схватил его за руку и дёрнул. Сынмин не ожидавший этого, свалился прямо на него. А потом, все произошло само собой.

Они не испытывали взаимной симпатии, между ними ничего не искрило. Со был пьян, а Ким был в настроении. Просто секс. Влажный, грязный и животный.

И на утро, между ними ничего не изменилось. Чанбин даже не пытался извиняться. (Не то, Ким ждал извинений за, между нами, самую жаркую ночь в его жизни). Но, к удивлению Сынмина, Со не стал и делать вид, что ничего не помнит. Следы от несдержанных поцелуев, видневшиеся в расстегнутом вороте рубашки и немного скованные движения Сынмина были отличным напоминанием о прошедшей ночи.

Со молча потягивал свой кофе рассматривая их. Сынмину, тоже, как-бы нечего было сказать. Они перебросились парой обыденных фраз и разошлись.

Произошедшее не стало для них проблемой. Никто из них не краснел при встрече, не заикался, не отводит глаза. Они не избегали друг друга. Просто закрыли тему.

Но Со притормозил с загулами, взял себя в руки. Компания выдохнула.

Полгода спустя это произошло снова. После какой-то вечеринки, кажется дня рождения Чана, Сынмин собрался домой как, внезапно, дверь его машины открылась и на пассажирском сиденье оказался Со. Они обменялись взглядами. Мин был удивлён, но не настолько глуп, чтобы сделать вид, что не понимает.

В этот раз никто из них не был действительно пьян. Это было жёстко и горячо.

И повторялось раз за разом. Они не говорили о этом, не обсуждали. Не искали этому названия. Просто пересекались взглядами и искали кровать. У них не было нежных слов друг для друга, но в независимости от того, в чей кровати они проводили ночь, другой оставался в ней до утра. Это должно было напрягать, но не напрягало. Наоборот, как бы не прекрасен был секс, именно засыпать и просыпаться с Чанбином рядом было тем, что ему нравилось в этих ночах больше всего.

По утрам Бин был тихий и расслабленный, с перепутанными, сбитыми в воронье гнездо волосами и глазами щелочками. «Милый» ловил себя на мысли Ким забывая, что его словарный запас не содержит такого слова.

Он водил по его коже пальцами, пока Со не просыпался окончательно и шёл готовить завтрак. Бин делал отвратительный кофе и был освобождён от этой обязанности. Они завтракали, говоря на нейтральные темы и расходились, становясь вновь друзьями, которые не встречались неделями и общались друг с другом исключительно в общем чате.

Так продолжалось уже два с половиной года. Сынмина все устраивало. У него был секс. Периодические обнимашки по утрам. И был человек, который трахал его, но не его мозг.

Сынмин не мог сказать, когда его чувства изменились.

Возможно, в тот день, когда перепуганный Со появился без звонка на его пороге. У его матери обнаружили опухоль и они сидели, держа друг друга за руки, пока спасительное сообщение, что все хорошо, не выбило слезы на успевшем застыть в маску лице. Сынмин тогда плакал вместе с ним, беспрерывно гладя такие хрупкие и сильные плечи, сжимая Со в своих руках. Плакал, впервые за последние десять лет.

Или когда он подхватил какую-то заразу и не мог подняться с постели, его постоянно рвало. Со бросил всё и примчался к нему. Вызвал врача, притащил кучу таблеток. Этот парень обтирал его полотенцем, менял простыни, и, не жалуясь, таскал полные тазики в ванную, пока Ким хотел умереть от стыда и беспомощности. Это было ужасно. Никогда в своей жизни Сынмин не попадал в более смущающие ситуации, но Чанбину, казалось, было на это плевать.

Или, возможно, это случилось в ту ночь, когда Со доверился ему настолько, что Сынмин не мог поверить в это, даже сцеловлывая оргазменные стоны лежащего под ним парня.

Осознание, что он влюблен, было воспринято Сынмином достаточно спокойно. В конце концов, он тоже человек и рано или поздно ему пришлось бы столкнуться с этой проблемой. Намного сложнее стало принять, что он всего лишь запасной вариант.

Нет, он думал так, не потому, что был недостаточно уверен в себе. Он думал так, потому, что у него был диплом психотерапевта, репутация, опыт. А еще, умение разбираться в людях, мозги и глаза, которые видели, как Со продолжает смотреть на Феликса.

Стоит веснушке только щёлкнуть пальцами и Со поползет к нему на брюхе как верный пёс. Ким был далеко не святым, но он бы без вопросов отпустил Со, если бы только, это был бы кто-то другой. Но Феликс Ли не сделает его Бина счастливым.