— Ещё один коньки откинул, — сказала девушка, смотря на этого трупа своими печальными глазами.

Леонид вяло выдохнул от увиденного и убрал свой пистолет в карман. Он почесал свои русые волосы и посмотрел на мертвое тело, вспоминая и других, которых он видел за последнее время. Мужчина в чёрном перестал что-то ощущать уже давно, но все же печальный взгляд девушки почему-то зацепил. Он тихо выругался и сел обратно на своё место возле окна. Девушка повернулась и смотрела на него, убирая некоторые пряди своих волос за ухо. Леонид приметил, что ее взгляд был каким-то холодным и отстранённым, словно она сейчас не здесь вместе с ним, а где-то в другом месте.

— Слушай, — тихо вымолвила она, — а ты веришь в Бога?

Леонид удивлся, приподняв свои чёрные аккуратные брови, и слова хотели вылезти из его уст, но промолчал, посчитав, что это глупой затеей и дальше продолжал пить из бутылки как ни в чем не бывало.

— Ясно, — тихо засмеялась она, смотря на серые свинцовые тучи, затем Алиса посмотрела на того трупа и горькая улыбка красовалась на ее устах. — А я уже нет.

Но Леонид все так же молчал, будто был не услышал ее откровения и дальше продолжал пить маленькими глотками алкоголь.

— Почему? — будто бы не ей говорил этот вопрос, а просто так вымолвил, держа бутылку в руках.

— Ведь я сирота, старик, и была им всю свою жизнь. И в моей жизни не было ничего хорошего, ведь я уже выживала до всех этих дней. Побег из приюта, где мне не было места, поиск еды, чтобы прожить ещё один день, а также ночлежки, чтобы не замёрзнуть на улице укрепил мой характер, старик, и никакой Бог не помогал мне, — и улыбнулась, все так же смотря на свинцовые тучи.

— Вот как, — без всякого удивления произнёс Леонид.

— Не шибко ты удивлён. — улыбнулась она

— Просто по тебе не скажешь, что ты такое пережила, слишком уж много ты лыбишься, даже сейчас.

Она весело засмеялась на его слова.

— Правда что-ли, ну да, я такая, ведь я обещала себе, что никогда не буду унывать, чтобы не случилось со мной, буду жить, как сама хочу, и даже если я буду умирать, — повернувшись в его сторону, она радостна добавила: — то я умру с улыбкой на лице, вот прямь, как сейчас,хе-хе.

Он все больше удивлялся ей, и внутри словно что-то у него переключилось.

— Садись, — указывая рядом с ним, хмуро говорил Леонид, чувствуя, что его разум начал немного мутиться.

Алиса села рядом с ним. Леонид обратно чесал свою макушку, не зная как правильно начать разговор, но собравшись, он сказал:

— Не верил.

И девушка прыснула от смеха.

— Не верил? А сейчас, что веришь.

— Раньше я не верил в него, думая, что это вымыслы невежественных людей, которые думают, что человечество произошло от Адама и Евы, думают, что все плохое и хорошее все от Бога, верят, что если будут хорошими, то обязательно попадут в рай, и другие бредни, в которые они сильно верят, — через смех говорил Леонид, — но... — резко замолк мужчина в чёрном. Губы начали его дрожать, словно он хотел что-то сказать, но его губы предательски не хотели слушаться его, затем, прикусив нижнюю губу и крепко взявшись за бутылку, Леонид продолжил грустным тоном. — Сейчас, я уже не знаю. Не знаю... Не знаю! — и кинул изо всех бутылку об стену, разбив на множество осколков. Плечи его дрожали, а глаза блестели яростью. — Ведь с нами происходит такое дерьмо! Люди гибнут, убивают друг друга, а мир подходит к своему концу! — и в его голову нахлынули тоскливые воспоминания, которых он хочет оттолкнуть их от себя, но они все продолжают лезть и лезть, будто бы они хотели, чтобы он вспомнил, как Леонид спал в разрушенной квартире с открытым потолком, открывающая ему все время вид на мрачное чёрное небо, где не было ни одного проблеска звёзд, хотели, чтоб он вспомнил холод, окутавший его вместо пледа, и каждый раз думал, умрет ли он в эту ночь или нет от неё, хотели, чтобы он вспомнил, как каждый раз выходя на улицу, думал, сегодня найдёт что-нибудь поесть или нет, а если не получалось, то Леонид возвращался поникшим и усталым, размышляя, что он пойдёт искать в другом квартале, хотели, чтобы он вспомнил, как все время находил разных мёртвых людей, которые валялись в разных местах, и каждый раз, видя их, у него всегда болело сердце, будто бы оно кричало ему о том, что Леонид так же скоро закончит своё существование, и хотели, чтобы он вспомнил ту стену, на которую смотрел каждый день и те слова, казавшиеся ему такими нелепыми в первые дни, но с каждым днём, его взгляд на эту стену становился все холоднее и тускливее, а слова становились для него все более глупыми и нелепыми, но внутри у него с каждым разом вселялась тоска, которая с каждым разом все углублялась и углублялась. И вспоминая все обрывки своего прошлого, его дыхания становилось все тяжелее, а глаза все сильнее расширялись, будто бы они становились безумными. — И, — с яростью протирая своё лицо, безумно сказал, — если Он создаёт все плохое и хорошее, то как он мог с нами так поступить!? Ведь мы его создание! Ведь Он нас создал, наделил чувствами, наделили пороками! И...

Вдруг его крепко обняла Алиса, сжимая его все сильнее своими маленькими руками. Леонид сначала ничего не понял, смотря на эту девушку пустыми глазами, но, осознав, что только что выговорил, он успокоился и промолчал.

— Прости!

— Н-ничего, ты же тут не причём, это все алкоголь, — смущённо сказал Леонид, думая про себя: «зачем я все это сказал, ведь это уже не важно». Но смотря на девушку, которая его крепко обнимает, и которая печётся о нем и беспокоится, то он подумал: «это уже не важно, ведь я нашёл свой ответ». Затем он добавил: — и как ты уже поняла, то да, я верю в Бога, — весело сказал он, через улыбку, а про себя подумал: «почему я улыбаюсь, почему мне так легко?»

Она отлипла от него и на ее устах красовалась радостная улыбка, которая удивила Леонида и его сердце забилось ещё сильнее.

— Да, я поняла!