Погода окончательно прояснилась. Мелкие клочья облаков плыли по чисто-голубому небу. Прозрачный чистый воздух наполнился теплом, лишь задувал ласковый ветерок. Весеннее солнце припекало, а пробудившиеся птицы насвистывали свои песни. Снег полностью растаял, деревья начинали покрываться юной листвой, а трава приятно щекотала лапы. Бастет от удовольствия зажмурилась, как кошка, но поспешила скрыться в тени деревьев — она уже начала линять, но густая шерсть была малоориентирована на долгое нахождение под солнечными лучами.
Чёрная волчица поплелась вдоль тени, свесив язык, потом присела около одной из сосенок, обвив лапы хвостом и стала внимательно наблюдать за происходящим в Логове. Ей здесь даже по-своему понравилось. Она все ещё ощущала недоверие, исходившее от здешних волков, но особенно не обращала на это внимания. Разумеется, никто не будет считать их с Кукушкиным Льном за своих, и волчица могла понять Союзовцев. К волкам, родившимся вне Стай тоже испытывали мало доверия.

— Байраронг! — позвал один волк, стоявший у выхода. Бастет повернулась. — Раз уж вы с Каргышвуком здесь новички, может быть, пойдём на охоту и посмотрим, на что вы способны? Я Арногар, — добавил он.

Одноглазая кивнула, давая понять, что приняла это к сведению. Кукушкин Лён, до этого потягивавшийся и зевавший, услышав свое Союзовское имя, подошёл поближе и встал около Арногара, с интересом рассматривая других волков.
Чёрная волчица видела, с каким недоверием таращились на неё многие члены патруля, да и сам Арногар не горел желанием брать с собой чужаков, но решила не подавать вида. Все же, хоть какая-то возможность влиться в этот коллектив.
Это был огромный, косматый серый волк со множеством шрамов (некоторые были достаточно широкими, и на этих участках голая кожа без шерсти выглядела довольно жутко), у него была широкая морда и зеленовато-желтые глаза. Один из его жёлтых клыков был сломан, так что из десны торчал лишь осколок.

«Интересно, где он мог так сломать зуб?» — задумалась Бастет, рассматривая нового знакомого.

Вчера они с Горным представителем уже знакомились с некоторыми волками, но не успели узнать всех, да и не все имена она запомнила. Обе волчицы, жившие здесь, были похожи друг на друга, и почти как две капли воды походили на Аоран внешне. Они были жёлто-серые, только уши у одной из них стояли торчком и имели треугольную форму, что давало ей немного походить на шакала, а у другой были маленькие, аккуратные и слегка скругленные. Насколько поняла чёрная волчица, это были две сестры-дочери Аоран. Однако, ни одна из них не унаследовала жутких серебристо-серых глаз. Сестры тихо переговаривались между собой и время от времени недобро косились на Бастет. Ей это не слишком понравилось, но она сочла нужным смолчать. Когда волки двинулись в лес, Арногар шёл впереди всех, топорща хвост. Чёрная одноглазая волчица из этого жеста сделала вывод, что, должно быть, он был здесь главным, и приняла к сведению, что здесь тоже есть лидер. Они с белым с черно-рыжим крапом Горным были в центре. Арногар вдруг остановился, жестом хвоста приказал молчать. Шедший впереди раньше всех остальных почуял добычу, ноздри волка раздулись. Через несколько мгновений и до Бастет донёсся этот запах — пахло целым лосиным стадом. Она инстинктивно напряглась, и бесшумной поступью, пригнувшись к земле, как все остальные, последовала за возглавляющим. Он остановился, прислушался, присмотрелся и тихо скомандовал:

— Бежать долго мы не сможем, так что погоню продолжаем недолго. Того, что отделим берём в кольцо и раздираем. Все понятно? — волки переглянулись и кивнули.

Бастет окинула взглядом соратников. Её позабавило рассматривать волков и прикидывать, как кто мог бы сработать.

«Вот тот лилово-бурый явно будет бежать быстрее других, он крепкий, но шерсть - то короткая. Дочери Аоран… У одной наверняка слух лучший в Союзе».

Но вот, охота началась. Волки взвыли, чтобы вспугнуть стадо, и пока лоси метнулись вперёд, принялись выискивать слабых. Среди них нашлись несколько стариков, особенно никого не волновавших, и детёныш. Чёрная одноглазая волчица хотела было замахнуться на лосенка, но в этот момент его разъяренная мать повернулась к волчице рогами и с грозным ревом кинулась на неё. Тёмные глаза лосихи горели яркостью, ноздри раздулись. В голове Баст на мгновение пронеслось воспоминание — вот олень повернулся к ней рогами, подсек, швырнул на землю, Крыжовник встал рядом и прикрыл её собой, но когда она поднялась и попыталась все же вцепиться зубами в оленью глотку, почувствовала дикую боль. Кровь залила глаза, и она уже ничего не видела и не соображала. Потом наступила тьма, рассосавшаяся только в Лазарете…
Она мотнула головой, отгоняя ненужные воспоминания, отползла, метнулась к состайникам и смешалась с ними. Она плелась в самом хвосте, чтобы никто не видел слезы, соскользнувшей по её щеке.
Её внезапно наполнила такая ярость, что она с новыми силами метнулась за старым лосем чуть не впереди всех остальных, а когда кольцо на одном из них сомкнулась, первой вцепилась в его ногу и выдрала кусок мяса. Арногар разодрал глотку добычи, и первым начал трапезу, жадно отрывая и глотая куски, почти не жуя.
Кукушкин Лён, до этого трапезничавший, заметив, видимо, что-то неладное, подошёл поближе к Бастет. Чёрная волчица тяжело вздохнула.

«Какая же ты жалкая…»

— Что-то случилось? — спросил Горный представитель встревожено. Баст повела ухом.

— С чего ты взял? — Кукушкин Лён сконфузился, облизнул лапу и ещё раз внимательно взглянул на волчицу.

— Если будет нужна какая-то помощь – обращайся, — ответил он.

— Спасибо, буду иметь ввиду, — холодно откликнулась одноглазая, давая понять, что не хочет продолжать этот разговор.

Потом улеглась с вальяжностью кошки и принялась вылизываться.
На самом деле, ей было жутко неловко, что она дала слабину. Кукушкин Лён, безусловно, очень мил, но она всегда предпочитала сама разобраться со своими проблемами, не позволяя себе рассказывать о них даже Анубису. Она ненавидела жалость к себе. Её травма не делала её хуже других.
Волчица потянулась и зевнула, облизала пасть от крови и поплелась к остальным.

***
По возвращении в логово, Бастет хотела было пойти прогуляться, однако, ей помешали это сделать. Громогласным воем, Арногар объявил об общем собрании, и чёрная волчица тоже подошла узнать, в чем дело. Что - то внутри неё дрогнуло от нехорошего предчувствия.

— Итак, — расхаживая взад-вперёд, начал лидер. Одноглазая поймала себя на мысли, что все собрания в Союзе начинаются с этой фразы. — Кто хочет сегодня пойти на земли Стай, чтобы понаблюдать за ними.

«Что?! — мысленно возмутилась чёрная волчица. — Получается, они все это время ходят и… шпионят за моей и другими Стаями? Но… как же так?»

Поняв, что это её шанс, Бастет выкрикнула:
— Я хочу пойти на территорию Снежной Стаи.

Старый серый волк одобрительно кивнул, видимо, не поняв сути такого энтузиазма.

— Ты наблюдаешь за их логовом и докладываешь об их последующих действиях. Кто хочет к Солнечным?

— Давайте я, — вызвалась одна из Сестер, с треугольными шакальими ушами. Арногар кивком дал ей добро. Кукушкин Лён вызвался в Горную Стаю, и, получив одобрение, они разбрелись.

Бастет с трепещущим сердцем метнулась к границе со Снежной Стаей, при виде знакомых троп сердце запело. Она едва сдержалась, чтобы не взвыть от восторга, но поняв, что за ней могут следить, решила не так сильно рисковать. Мало ли, что могло взбрести Союзовцам в голову.
Тихо бродя вдоль тени елей, она с радостью отметила, что в еловом лесу уже вовсю буйствует зелень и растёт трава. Она притворялась, что скрывается от глаз дозорных и мягко брела по лесу. Дойдя до Убежища, она притаилась и стала внимательно наблюдать.
Месяц и Полнолуние пропадали где-то — видимо, опять пошли тренироваться. Вишнеглазка и Крылятник выглядели очень встревожено, и Бастет вспомнила, что сегодня должна была пойти ночью к Оленьему Холму. Продолжая внимательно наблюдать, волчица с облегчением поняла, что пока что все в порядке и все осталось так, как было до её ухода. Только вот в движениях Вишнеглазки появилось что-то новое, и выглядела она куда более беспокойной, чем если бы просто заботилась о благополучии Стаи. Бастет оставалось лишь гадать, что это было, хотя подсознательно она понимала, что это может быть. Сердце молодой волчицы ёкнуло. Да ведь её лучшая подруга ждёт щенков!
Одноглазая встревожилась. Беременной волчице просто опасно было сражаться, хотя срок ещё был небольшим. Бастет внезапно почувствовала какую-то непонятную нежность и представила, как их с Хитроглазым щенки будут возиться с детьми лучшей подруги.
Вот появился и сам Хитроглазый с патрулем. Волки выглядели устало.
Ловкач и Птицекрыл почти оправились от ран и тоже теперь ходили проверять границы. Бета подошёл к Хранилищу и принялся искать, чем бы поживиться. В этот момент, Бастет сменила позу, так как шея затекла в согнутом положении. Хитроглазый повернул мощную голову по направлению к ней, и волчица пригнулась к земле ещё ниже. Волк двинулся к ней, с подозрением принюхиваясь, и чёрная волчица поняла, что будет раскрыта. Мысленно ругая себя за неосторожность, она тихим шагом стала аккуратно отходить. Благо, воздух был стоячим, и ветер не отнёс её запах, который мог показаться Снежному волку чужим.
Хитроглазый с подозрением нахмурился, но ушёл. Бастет выдохнула с неимоверным облегчением, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Ей хотелось прижаться к другу, рассказать обо всем и расспросить, как у него дела, но она заставила себя побороть это желание. Не сейчас.
Убедившись, что с Снежной Стаей все в порядке, она поплелась к логову, по дороге пытаясь придумать ложную версию, которая была бы выгодна для Снежной Стаи.

***
— Они тщательно охраняют границы, не отпуская полуволков без присмотра. Но, мне кажется, они ещё даже не начали готовиться к войне, — закончила чёрная волчица свой доклад. Она пришла самой первой из разведчиков, и её выслушали первой. Арногар кивнул, потом отвернулся, давая понять, что услышал то, что ему было нужно.

— Скажите, а Загонщики разве не участвуют в разведке? Они же быстрые и ловкие, — поинтересовалась Бастет. Ей стало жутко интересно, чем может заниматься Секрет.

— Конечно, нет! — огрызнулся вожак общины. — В конце концов, какая тебе разница? Ты же не Загонщица.

Бастет поплелась к выходу, давая понять, что закончила расспросы. В её голове творился какой-то кавардак после того, как она ходила на разведку и сорвалась на охоте. Она плюхнулась около пещеры и просто лежала в тени.

В этот момент, она ощутила острый запах крови. Чёрная волчица потрясла головой, думая, что это всего лишь фантомное воспоминание, но он не прекращался и становился все резче. Другие тоже его почувствовали и напряглись. В логово вошла дочь Аоран. Из её ноздри стекала кровь, плечо и спина разодраны.

— Что случилось? — спросила чёрная волчица, с интересом обнюхивая разведчицу. Та отстранилась.

— Эти Солнечные волки – просто звери! — прохрипела она.

Бастет даже восхитилась соседям — надо же было так задать чужеземке жару! Заметив, что та отползает в сторону, чёрная волчица заметила:

— Тебе стоит подлечиться. Может начаться заражение, — желтовато-серая волчица оскалилась.

— Как будто кто-то умеет! — ядовито процедила она. Бастет попробовала вспомнить что-то из базового травознайства и предложила:

— Могу попробовать. Несите мох и кадендулу, — Союзовцы переглянулись, потом метнулись в лес. Желто-серая смотрела на неё с такой злобой, что Бастет даже пожалела – тратить травы на волчицу, которая не хочет, чтобы ей помогали.
Через некоторое время, волки, ушедшие в лес вернулись со сфагнумом и листочками календулы в пасти. Баст заткнула одним небольшим кусочком сфагнума ноздрю волчице, потом очистила от крови, выжала на ранение сок календулы, так что пациентка взвизгнула от боли и заткнула все это мхом. Пыхтя, раненая отползла в тень. Баст лишь пожала плечами и поплелась в пещеру, ждать ночи и идти к Холму на встречу.