Джордан

Сигаретный дым медленно наполнял мои легкие. В глазах уже неслабо плыло от выпитого алкоголя и одного выкуренного косяка, который, честно говоря, был настолько ужасным, что я чуть не блеванул прямо на дорогущий ковер в гостиной. Мать Джозефа, – парня, у которого сегодня мы тусовались, – очень им дорожила и я даже представить себе боялся, что со мной будет, если я всё-таки не сдержу поток рвоты.

Из колонок доносилась ревущая музыка, от которой у меня буквально все тряслось внутри. Органы подпрыгивали к горлу в такт музыки. В какой-то момент мне даже начало казаться, что стены дома вибрируют вместе с ними. Поначалу музыка мне даже нравилась, но сейчас мои барабанные перепонки готовы было лопнуть, а голова взорваться к чертям.

Сегодня мы тусовались в доме друга, с которым я знаком всю свою сознательную жизнь по случаю его дня рождения. Дом был обставлен богато и едва не сверкал от чистоты. На том же ковре в гостиной красно-кровавого цвета с непонятными узорами уже красовались грязные следы от обуви; на огромной плазме, размером с комодом для одежды виднелись следы чьих-то пальцев.

И повсюду банки.

Мне кажется, если бы бездомный, собирающий бутылки, пришел сюда, то он бы несомненно стал миллионером.

Я откинул голову на спинку бархатного кресла и закрыл глаза. Сегодня был ужасный день: директор Флоберг отстранил меня от учебы на три дня за то, что я ударил парня, который якобы случайно поцарапал мою машину на парковке. Теперь сбоку, чуть выше заднего колеса, красовалась огромная царапина, и меня до сих пор передергивало от воспоминаний об этом. Я проторчал в кабинете директора больше получаса и слушал нудную речь, которую уже знал наизусть, а затем, с письменным подтверждением об отстранении, поехал домой. Я думал на этом сюрпризы закончились, но дома меня ждала проблема побольше - моя младшая сестра, пьяная в стельку, каталась по полу гостиной и горько плакала, а рядом с ней валялась пустая бутылка из-под виски отца. Выяснить что с ней, черт возьми, случилось не удалось, и я принялся убирать все разбитые ею тарелки.

— Эй, чувак, ты выглядишь слишком трезвым! — проревел голос Тайлера у меня над ухом, и я с трудом разлепил глаза. Картинка была нечеткой и мне потребовалось несколько секунд, чтобы сфокусироваться и увидеть прямо перед собой пьяное лицо друга и бутылку пива в правой руке. Тайлер улыбался во все тридцать два зуба и выглядел при этом очень счастливым. Он лениво упал в кресло напротив и протянул мне пиво, которое я принял с благодарностью. — Ты сегодня какой-то грустный, все в порядке?

Хоть Тайлер и был ярым тусовщиком в нашей компании, он в тоже время отличался особой чуткостью и внимательностью. Всегда, когда мы виделись, он первым делом спрашивал как у нас дела, ну, или что-то в этом духе. От его глаз никогда не удавалось скрыть свои эмоции и переживания, но, поделившись с ним всем, что тебя тревожит, ты со стопроцентной гарантией можешь рассчитывать на поддержку.

Я провел кончиком пальца по горлышку бутылки и поднял на него глаза. Тайлер уже был изрядно пьян, карие глаза блестели в приглушенном свете ламп и выглядели немного устало. Как и все в семье Монтгомери, он был обладателем молочно-шоколадной кожи, пухлых губ, от которых практически все девчонки школы падали в обморок, и вечно веселых кофейных глаз. Я, черт возьми, любил этого парня как брата, - да вообще всех своих друзей, - и если бы мы не познакомились с ним на каком-то празднике, уже не помню на каком точно, то я не знаю, что бы делал сейчас.

— Сегодня был паршивый день, но я держусь, — я вымученно улыбнулся и снова уткнулся взглядом в бутылку, —  Несси приперлась домой пьяная. Она ревела почти час, прежде чем я ее успокоил. Я попытался выяснить в чем дело, но она не говорила, и мне кажется виноват снова этот чертов Эдди.

Последнее слова я выплюнул так, будто обжег язык. Я терпеть не мог этого придурка и был всеми руками и ногами против, когда сестра объявила, что они начали встречаться. Меня раздражало в нем все, начиная от смазливого лица и заканчивая рваными джинсами черного цвета и часами "Rolex" мягко-зеленого оттенка.

По лицу Тайлера расползлась ухмылка и его глаза подозрительно блеснули. Я прищурился, уже предчувствуя, что́ скажет друг.

— Хочешь мы ему задницу надерем? — воодушевленно спросил Тайлер. От того, как блестели его глаза я невольно улыбнулся. — И даже не пытайся меня заткнуть, когда я буду хвастаться этим перед всеми.

Я тихо засмеялся, и пару человек, танцующих позади моего кресла обернулись. Они смотрели на меня с любопытством и непонятным благоговением. Я выдавил из себя подобие улыбки, хотя внутри почувствовал к ним пренебрежение. Когда ты сын Мортимера Рида, то такие взгляды становятся для тебя ничем иным, как обыденностью.

— Нет, спасибо. Не думаю, что я готов выслушивать твою болтовню всю следующую неделю, — весело объявил я. Тайлер засмеялся, и я вместе с ним. — Ты починил свой мотоцикл? Скоро гонки, будешь на своих двоих гонять?

Тайлер резко перестал смеяться и раздраженно выдохнул.

— Да черт с ним. У меня ничего не получилось отремонтировать, и, по-моему, я сломал там что-то ещё. — он нахмурил брови. — Завтра сдам его в мастерскую.

По комнате пронесся странный шепот. Сначала я не обращал на него внимания, но когда с кухни послышался крик, то напрягся. Тайлер подскочил так резко, что у меня все поплыло перед глазами, однако я успел заметить испуг на его лице, и медленно встал сам. Ребята заволновались и принялись растерянно оглядываться. Я поднял руку, привлекая внимание, и заговорил:

— Я пойду проверю, что там. Продолжайте развлекаться, наверняка, все хорошо, — некоторые кивнули, и я пошел на кухню, но не успел завернуть туда, как столкнулся с Тайлером.

Его глаза были выпучены от ужаса, и он еле слышно прошептал:

— Копы.

Перед глазами мгновенно пронеслись картинки кокса на столе, десятки коробок с алкоголем и пьяные подростки.

Да тут можно на всю жизнь сроков собрать.

Я развернулся так быстро, как только мог и самым спокойным голосом сказал:

— Сюда едут копы. Убирайте все живо!

И мы зашуршали. Кто-то сгребал наркотики в пакеты и через весь дом бежал к туалетам, смывая в унитаз. Несколько парней начали убирать пустые бутылки, и когда за окнами раздался звук сирен, я с ухмылкой обвел глазами гостиную:

— А теперь бежим.

И мы бросились наутек. Только потом, убегая из коттеджа Тайлера через задний двор и прилегающее к нему поле для гольфа, на крыльце дома напротив я увидел светловолосую девушку и эффектную брюнетку рядом с ней с телефоном, прижимающим к груди. Взгляд белокурой был направлен прямо на нас и читалось в нем сожаление.