Завод смотрел на меня чёрными провалами окон. Где-то вдалеке гудели машины, стоящие в пробке, а здесь Анисимов пытался в темноте найти нужные документы. Я передёрнула плечами – всё-таки вечернее платье не создано для прогулок по пустырям. И комары, сволочи, накинулись.

– Отведи её в подвал. – Эй! Какой подвал?

– Извиняюсь, – я вырвалась из рук телохранителя с бычьей мордой, при этом чуть не навернувшись, и подошла к похитителю, – а почему бы нам просто не разойтись и забыть о существовании друг друга? Обещаю, что ничего никому не скажу.

Леонид взглянул почти что с отеческой любовью.

– Ненавижу журналистов. – Ты мне тоже не очень нравишься, но я же молчу. – Вечно суёте нос не в свои дела. К сожалению, я не могу избавиться от всех вас, но одной любопытной особой сегодня станет меньше.

– Хорошо. – Мы ведь помним, что с сумасшедшими не спорят? – Только давайте не пойдём в подвал? У меня плохая переносимость сырости. Тем более, если вы захотите вести переговоры, – в чём я лично уверена на все сто процентов, ну, или на девяносто девять, – в подвале нас просто задушат. Я не такой уж ценный свидетель.

Судя по тому, что я несу, профессионализм, который спокойно спал последнюю неделю, внезапно решил напомнить о себе. Помру, зато с песнями. Надеюсь, Романов не дурак и спасать не полезет. Хотя бы не лично, а то с него станется.

– Умные девушки долго не живут. – Леонид держал себя в руках, но это ненадолго, ручаюсь.

– Ваша дочь будет жить вечно. – Смертный приговор был подписан при выборе мной профессии журналиста, так что чушь я несла вполне уверенно. – Или нет. Надо же додуматься. Не поделитесь, как она уговорила своего любовника пристрелить Романова? Ваша общая идея?

– В подвал её. – Спасибо, что не ударил, а то были у меня такие психованные клиенты.

– Прошу вас, осторожнее. Я на каблуках.

Бугай, увы, не прислушался, а вот Леонид – да и в какой-то момент передумал.

– Хотя лучше на склад. И обыщи её.

Та-ак, это мне совсем не нравится. Во-первых, совет запоздалый. Во-вторых, взгляд у типа какой-то подозрительный. Что ж, пока дойдём, успею вспомнить хоть что-то из папиных уроков. Тех, которые он давал, когда ещё не был бизнесменом.

Итак, что мы имеем? Я печально посмотрела на дорогу к заводу. Каждый её метр был покрыт обломками кирпича, и по ним нам предстояло пройти. Тут заиграл старомодный рингтон.

– Алло. В смысле, должна приехать? – Из последних сил попыталась задержать проводника. Простите меня, мои любимые лодочки, но жизнь важнее. Каблук жалобно треснул, попав в трещину на асфальте. – Ты уверена? Хорошо, тогда поторопись. Я скину тебе адрес. – Чёрт, и всё? Да порчи обуви не стоило. – Гена, что у вас там?

– Эта коза каблук сломала, – недовольно отозвался бугай. Еле удержалась, чтобы не треснуть за обзывательство.

– Сбежать труднее будет. – Похоже, Анисимова порадовал звонок. С чего бы ему быть таким оптимистом? – Веди уже.

***

Прошло полчаса. Я сижу, привязанная к какой-то ржавой трубе, и еле удерживаюсь от того, чтобы к ней не прислониться. Платье почило смертью храбрых. Меня обыскали, поэтому теперь следят уже двое бугаев, один из которых со сломанным носом. Недалеко в углу наверняка пищит крыса, но подсознание успокаивающе твердит, что сверчок. Правая нога неимоверно устала, а левая чешется. Я держусь. Гангрену получить не хочется. По насквозь пропахшему рыбой помещению разбросаны деревянные ящики, а рядом со мной примостилась огромедная цистерна. Она прикрывает запасной выход, но что-то меня берут сомнения насчёт его полезности.

– Варвара, – от печальных раздумий отвлёк лучезарно улыбающийся Анисимов, - вы невероятно везучий человек, и потому ваша смерть отлагается. Если, конечно, вы догадались взять с собой браслет.

Из-за спины отца вышла шатенка и подошла ко мне. Безумные улыбки – это у них семейное.

– Пап, у неё была сумка. – После короткого осмотра она обернулась.

– Наверное, в машине оставила. – Дал же бог курице память. Я хмыкнула, припомнив, как сама недавно была козой. – Смешно? – Леонид остановился на метр от меня. Значит, заметил, как изукрасила телосмотрителя. – Веселитесь, пока можете. Я думал, журналисты приносят только вред, вы меня порадовали.

– Вам это с рук не сойдёт. – Я хотела плюнуть в лицо мужчине, но уважение перед старшими победило. – Романов всё знает.

– Да? А почему же он до сих пор вас не спас? – Правильно делает. Пришлось подавить плохие мысли. Решила стоять до последнего – стой.

За маленьким диалогом мы совсем упустили момент, когда Алина успела привести уже знакомого парня. В руках он держал устройство, о предназначении которого я уже начала догадываться. Ящик с двумя лампочками и без единой кнопки. Мне можно медаль дать, и пусть называется «за самую быструю работу мозга». Желательно шоколадную, а то кушать хочется.

– Дим, поставь его сюда. – Всё-таки она будет жить вечно. Палить имя любовника перед будущей смертницей, конечно, безопасно, но глупо.

Дима пододвинул ближайший ящик, получив благодарный взгляд шатенки. Пожалела бы, если б не покушение на Романова.

– Как же тебя угораздило? – Леонид шикнул на меня, но поспешил присоединиться к дочери, работающей на ноутбуке. Парень отошёл в сторону, и так получилось, что в мою. – Думаешь, они тебя в живых оставят, после того как меня грохнут? Спешу разочаровать.

Дима покосился, но промолчал. Однако состав понесло, и никто не в силах его остановить.

– Внимательно следишь? – Алина сняла свой браслет и поднесла к какому-то устройству. На экран вышла карта с какими-то маячками. Леонид тем временем дал знак здоровому бугаю закрыть мне рот, потому пришлось продолжать быстрым шёпотом. – Сейчас она прошивает настройки наших браслетов, а потом сделает так, чтобы мой стал её. Затем они убьют меня и тебя, потому что ты, как и я, лишний свидетель. Ты станешь виновником, я сообщницей, а она будет жить с Романовым долго и счастливо. Удачи.

Не знаю, что из всего сказанного было моей фантазией, что правдой, но трёп подействовал. Бедный Дима медленно отошёл в тень цистерны. Охранник, закрывающий мне рот, навалился всем телом. Еле успела удержать его в эфемерном равновесии. Пока я возилась с телом и верёвкой, лёг второй охранник. Если любовник и был стрелком, то предусмотрительным. Глушилка-то работала отменно.

– Дима. – Шатенка спряталась за отцом и пыталась придумать оправдание, способное сохранить ей жизнь. На глазах рушились коварные планы. Смотреть, чем занимался Леонид, не было времени. Верёвка начала истончаться. – Что эта сучка тебе наговорила? Неужели ты ей веришь?

– Значит, использовать решила, – процедил молодой человек, а я оглянулась от неожиданности. Ещё пару минут назад думала, что он немой. – Папа встречаться не разрешает, папа против. Чужими руками дела сделать захотела? – На моих глазах разворачивалась драма и Леонид незаметно пытался достать пистолет. Стоп. Что?

– Дима, осторожно! – Куда, скажите мне, пожалуйста, я лезу? Сидела бы себе тихо, верёвку стирала, так нет же. – У него пистолет!

Предупреждение оказалось своевременным. Прозвучал выстрел, вскрикнула Алина, и шлёпнулось на пол тело. Даже смотреть не хотелось, чьё. Переборов страх, я открыла глаза.