Акт третий. Эпизод седьмой.

Индитим. Центр города, крайний сектор. 7 сентября, 2021.

Эльдар посмотрел на свои руки и звонко выдохнул. Он медленно обернулся в темноту, рыская взглядом по видимым от уличного света углам. Все на своих местах, так, как и было до момента с появлением интренала, даже пыль продолжала витать в воздухе. Ничего не выдавало себя, кроме того, что Дины больше не было рядом.

Появилось знакомое чувство, которое уже несколько раз приходилось испытывать. Смесь страха и надежды.

– Иллюзия, – произнес Эльдар, глядя на белоснежный потолок. – Ты глуп.

– Глуп, потому что спрятал все, что связано с вирусом? – за спиной раздался скрипучий сжатый голос неопределенного рода и пронесся по всему помещению. – Я проиграл из-за того, что сдал себя, верно? – голос уже прозвучал возле уха, обжигая кожу свежим воздухом. – Неправда. Ты просто боишься меня.

Эльдар на мгновение закрыл глаза, собираясь с мыслями. Дрожь пробрала до костей, а дикий страх норовил лишить рассудка.

– Тебя не существует. Ты в моей голове и ничего больше.

– В прошлый раз ты признал меня, а значит, я был и есть сейчас, – голос вновь стал отдаленным.

– Это всего лишь иллюзия, – повторил Эльдар. – Ты и есть я. Другая сторона медали, ты – бредовые мысли и идеи, мой свихнувшийся от одиночества разум.

– Я вирус. Вирус, который живет в ходячих трупах людей и животных. Или ты больше так не думаешь? Я приобретаю форму твоей противоположности, твоего антагониста. Но на самом деле я далеко не ты, пусть даже и в твоей голове. По-другому, прости, общаться не получается.

Эльдар резко обернулся и увидел перед собой костлявый силуэт с невыразительным лицом. Он был настолько близко, что приходилось чуть ли не вдыхать исходящий от него запах гнили. Все помещение за существом погрузилось в вязкую непроглядную мглу.

– Интересно в своей голове, правда, Милик? – голос по-прежнему звучал отдаленно. – Настолько интересно, что раньше ты искал у меня ответы, общался со мной и презирал меня с чувством животного страха. Ламповые посиделки у костра с грустным тобой и веселым мной. А теперь хочешь выгнать меня. Уж извиняй, сам позволил мне проникнуть в твою голову. Ты слишком долго ждал, когда появится интернал и проиграл мне время, – пауза. – Интересно ведь, когда в твоей голове я?

– Теперь нет, – кратко ответил Эльдар. – Теперь я не один.

– Что мы выяснили в прошлый раз?

– Хватит, мне нужно вернуться.

Эльдар солгал. Часть его не хотела возвращаться. Он надеялся вновь увидеть то, что видел при последнем попадании в иллюзию.

– Мы выяснили, что существует два вируса, – продолжало существо. – Я – вирус Розенберга, а тот, что в тебе – вирус Милика. Ты – вирус Милика. Я делаю из людей и животных монстров, а ты их развиваешь и превозносишь.

– Я тебя уничтожу, – спокойно ответил Эльдар, выровняв, наконец, дыхание. – Я могу думать и без тебя.

Резко все помещение залилось светом от ламп, избавив его от пыли и грязи, однако глаза мгновенно привыкли к смене обстановки.

Силуэт отдалился и с шипением начал преображаться, будто метался в поисках подходящей формы, пока из мглы не вышла Энн Дженкинс.

– Без меня?

Она была в своем привычном виде, с распущенными черными, как смола, волосами и слегка покосившимися очками на переносице. Вирус пытался придать ей жалкий вид, но вместо этого на лице впервые читалась лживость, а в глазах больше не было огня. Её голос приобрел насмешливый оттенок, несмотря на сохранившееся сладкое звучание.

– Куда ты спешишь? – продолжила Энн, глядя исподлобья. – Или... – она тут же подняла голову. – Ты не хочешь меня видеть?

– Энн... – произнес Эльдар и с трудом сглотнул. Все усилия по сдерживанию себя улетучились.

– Я спросила, куда ты спешишь? – на лице появилась злость, которая так и не нашла места на лице девушки и сменилась безразличием. – Возможно, твое тело и твой организм намного лучше сделают то, что ты должен сделать по другую сторону иллюзии, за ней. Там, где ты гонишься за тем, что не сможет тебе помочь. Там, где ты тянешь время.

– Что ты сказала? – Эльдар сделал шаг в ее сторону, ощутив укол в груди.

– Очнись, идиот! – прямо над головой прозвучал голос вируса, еще более скрипучий и режущий. – Забыл, что разговариваешь со мной? Ведешь себя как тряпка, бесконечный балабол. Столько времени прошло, а ты все плачешься по ней!

– Заткнись! – запрокинул голову и махнул рукой, но только прогнал мглу.

– Сколько дней вы были знакомы, а сколько из них влюблены?! Невозможно так привязаться к человеку, которого не знаешь. Что за связь между вами, что за стальной прут, от которого ты не можешь избавиться и постоянно что-то мямлишь при ее виде? Но пусть будет так, я вирус, мне не понять, – пауза. – Только держи на уме, что если время идет здесь, тик-так, то оно идет и за иллюзией, а там ты интуитивен, автоматичен как запущенная машина. Чем больше ты находишься здесь, тем больше необдуманных действий совершаешь там. Я думаю, ты поймешь, что произойдет, если вдруг отключишься в своей голове.

– Я знаю, как выйти из иллюзии, – ответил Эльдар и посмотрел на Энн.

Он попытался сохранить хладнокровность, но что-то изнутри не позволяло себя контролировать. Вирус прав. Мозг не может отдавать столько сил в две разные формы существования – реальность и иллюзию. Чем больше находишься в своей голове, тем слабее становишься.

– Убьешь меня? – тихо спросила девушка, приблизившись на предельно близкое расстояние. – Чувствуешь меня?

– Не в этот раз, – Эльдар мгновенно отступил, ощутив с точностью скопированный запах Энн, и достал беретту с пояса.

В помещении воцарилась тишина. Девушка вновь попыталась приблизиться, но уткнулась лбом в выставленный пистолет. Она все меньше походила на живого человека. Кожа побледнела, волосы потеряли живой цвет, глаза перестали видеть.

– Убьешь меня, как всех тех зараженных? – хрипло проговорила Энн. – Не чувствуешь к ним жалости, будто они всегда были мертвецами?

За девушкой показался силуэт в бежевом одеянии. Часть его была скрыта в темноте, а другая размыта.

– Каково это понимать, что ты больше никогда не вернешь себе свои руки и ноги, даже свое сердце? – по помещению пронесся тонкий голос. – Ты – мертвец.

– Мама?.. – с трудом прошептал Эльдар, чувствуя себя все хуже и хуже. Эмоции разъедали его сознание, как бывает после сна. Каждое чувство отдается в разы сильнее. Нужно вырываться из иллюзии, несмотря на то, что мозг усердно пытается доказать, что все вокруг реально.

Эльдар заморгал, пытаясь лучше разглядеть женщину в конце помещения, но в то же время понимал, что это невозможно. Он попросту не знает, как она выглядит, в его памяти осталось только бежевое платье и звучание голоса. Ее звали Челси, Челси Милик. Ничего больше он о ней не знает.

– Ты – мертвец, – повторила она. – Представь: тебе суждено либо умереть и сгнить, либо со временем превратиться в монстра. И это необратимо. Ты не можешь надеяться на тех, кто убивает таких же зараженных. На тех, кто не стремится увидеть в глазах мертвеца обреченного страдающего человека, не способного уснуть. Как страшно умирать от руки Эльдара Милика – первого человека, сумевшего понять, что происходит и давшего надежду на благоприятный исход? Как страшно умирать от руки спасителя. Умирать от рук родных и близких, что в мгновение ока перестают тебя любить и видят в тебе лишь тварь. А ты не можешь ничего сделать, не можешь остановить себя. Твое тело хочет плоти, ты видишь, как своими пальцами и зубами разрываешь еще живого человека. Ты, может быть, даже чувствуешь это. Вот, что значит быть мертвецом, зараженным человеком.

– Ты говорил, что спасешь их, а что сделал на самом деле? Поставил на них крест, – резко проговорила Энн, но зрение не сразу сфокусировалось на ней. Челси Милик исчезла так же быстро, как и появилась. Эльдар ошарашенно отступил еще на шаг, уже не совсем понимая, что происходит.

– Они ведь все еще что-то чувствуют, – продолжала девушка. – Огонь, яркий свет, запах, голод. Вдруг в каждом зараженном осталась та доля сознания, которая и нас делала людьми? Они все видят чужими глазами. Силами вируса Розенберга в их головах бесследно спрятан живой человек.

– Человек не способен жить с такими повреждениями в организме, – попытался что-то противопоставить Эльдар. – Перед тем как обратиться – он умирает.

– Вирус не может поднимать из мертвых, мистер Милик, – сбоку прозвучал голос ДиФонзо с присущим итальянским акцентом, но не было никакого желания искать его взглядом. – Никто и ничто не может.

– Человек, возможно, видит и слышит, несмотря на то, что тело ему не подвластно. Мозг не поврежден, – продолжала гнуть Энн, с каждым словом повышая давление. – Эльдар, будь благоразумен. Нельзя утверждать, что вирус полностью контролирует сложнейший механизм. Особенно если вирус создан человечеством. Целыми десятилетиями никто на планете не мог разгадать загадку мозга и разобраться в гениальном творении природы. Ничто не могло настолько массово контролировать мозг, не разрушая его. Ни один гипноз, ни сон, ни что-либо еще. Вирус – не иллюзия контроля над людьми с правом свободы, подобно религии и правительству. Вирус – реальная власть над человеком. Он полностью контролирует доведенное до предсмертного состояния тело! – она сделала паузу, набирая в грудь воздух. – Но вдруг он использует полностью здоровый мозг, в котором не стерто ни дня из памяти?

– Я знаю это! Зачем повторять то, о чем я постоянно думаю?! – вдруг закричал Эльдар, ощутив в груди поток гнева, и отступил на несколько шагов. – Но вирус не может быть настолько несовершенен. Он решил оставить человеку сознание, оставить самое опасное оружие на планете? Организм, поработивший весь мир, не мог допустить такую оплошность.

– В тебе тоже живет вирус, но ты по-прежнему остаешься человеком.

– Я убиваю зараженных, потому что они хотят убить меня! Слышишь, сукин ты сын? – Эльдар оглянулся по сторонам, не останавливая взгляда на Энн и Бруно. – Прекрати нападать на людей, и они не будут тебя убивать. Сука, какой же ты идиот, мать твою. Во мне тоже живет сознание, я тоже вижу и слышу и что мне, сука, теперь, позволить себя сожрать?! Я вынужден убивать все твои порабощенные тела до тех пор, пока не создам антивирус. Понятно, тварь? «Как страшно умирать от руки Эльдара Милика», – он повторил слова своей матери. – Страшно умирать от того, кто не способен себя контролировать, кто имеет только потребность в ДНК, кто не знает страха перед человеком. Не надо вешать на меня клеймо монстра. Чего ты, тварь, добиваешься?

– Эльдар, ты мог забрать меня из лаборатории и позволить обратиться, оставив мозг живым, – произнесла Энн, опустив взгляд. – Я бы, возможно, сохранила сознание и понимала, что ты можешь меня спасти. Но ты предпочел оставить меня в одиночестве на глубине семи этажей под землей, вместо того, чтобы держать взаперти, пока я буду хотеть тебя «сожрать». У тебя бы появилось больше времени и желания создать антивирус, но вместо этого произошло то, что произошло.

– Чего ты теперь добиваешься? – тихо спросил Эльдар, неожиданно для себя осознавая, что девушка права. – Все уже прошло, я не могу ничего изменить.

– Можешь. Я здесь не за тем, чтобы ты чувствовал ненависть к себе и осознавал свои ошибки.

Эльдар, наконец, посмотрел вбок, облокотившись на стену и опустив пистолет. Он тяжело выдохнул, чувствуя выступающий холодный пот. У него осталось немного времени. Возможно, за иллюзией он уже смертельно ранен.

– В прошлый раз ты предстал передо мной в образе ДиФонзо, – вспоминал Эльдар, глядя на своего недавнего врага. – Ты настаивал на том, чтобы идти в Броневик...

– И оказался прав, – ответил Бруно. – Ты не послушал меня и жалеешь об этом. Нужно было идти в Броневик еще тогда.

– Ты ничего мне не объяснил, отправлял в руки к тому, кто дважды хотел меня убить. Настоящий ДиФонзо все продумал.

– Возможно, мои доводы были безосновательны, но теперь ты знаешь, что я лучше кого-либо способен управлять вирусом. Я отчасти поработил его, вкусив запретный плод. Я – единственный, кто знает, о чем говорит, – Бруно оттолкнулся от стены и последовал к выходу. – И возможность услышать от меня напутствие – ценный дар.

– Ты не ДиФонзо. Нет ничего хорошего в том, чтобы прислушиваться к несуществующей дряни. Ты добивался невесть чего и сейчас пытаешься заставить меня чувствовать жалость к мертвецам. Ты каждый раз чего-то хочешь, но не договариваешь.

– Ты не успеваешь дослушать.

– Не было надобности слушать бред, но... – в глазах потемнело, и Эльдар опустил голову от бессилия. – Неважно. Все произошло так, как произошло, и никто не знает, к чему бы привели твои пожелания.

– Возможно, нет уже никакого смысла что-либо говорить. Посмотри на себя, ты уже не можешь стоять на ногах. Представь, что с тобой происходит за иллюзией.

– Говори, сука, я готов тебя выслушать.

Послышалось легкое шипение. Эльдар резко поднял голову, но увидел перед собой только темный силуэт.

– Посмотришь на неё в следующий раз, – вновь раздался скрипучий голос. – Но все, что я хочу сказать – создавай антивирус не для себя, а для тех, кого вынужден убивать. Нужно сохранить баланс между здоровыми и зараженными, иначе для чего тогда вообще люди сопротивляются? Был бы я действительно вирусом Розенберга, я бы больше всего не хотел баланса, но с другой стороны понимал, что без него не могу развиваться. Загони его в угол, Милик. Твое решение сделает смерть Энн Дженкинс не напрасной. Она дала тебе свободу выбирать, не хватаясь за мизерный шанс на спасение.

Перед вирусом уже стоит невозможный выбор – уничтожить всех людей и перестать эволюционировать или сохранить баланс с риском быть уничтоженным. У людей же только один путь. Надеяться на достижение баланса за счет антивируса, только тогда появится шанс выжить. Создавая антивирус для здоровых людей, во избежание заражения, ты рискуешь остаться безоружным против вируса Розенберга. Эльдар Джейкоб Милик, послушай же своего антагониста и пойми, что зараженными людьми движет ни ярость, подобно бешенству, ни голод, сродни каннибализму, ни даже желание распространить заразу, будто эпидемия. Вирусом движет эволюция, ради которой он готов пожать тебе руку и отступить.

Последние предложения заглушила наступающая тьма и тягучая боль в груди. Комната поплыла перед глазами. Эльдар поднял руку с пистолетом и выстрелил в сторону интернала, а в следующий миг он увидел перед собой слабо освещенную дорогу.

Ноги подкосились. В голову ударило реальное чувство усталости. Эльдар вдруг понял, что очень быстро бежит, от чего тут же споткнулся о собственную ногу и полетел к земле. Удар был такой силы, что вызвал в ушах бесконечный звон и пробудил все чувства разом. Поверх всего вдалеке послышались голоса и шаги, а еле приоткрытый глаз уловил блуждающий по улице свет.

Эльдар каким-то образом преодолел катастрофическую неопределенность в своем недавно разделенном сознании и разом вспомнил все, что успел натворить по обе стороны. Захотелось пить. Стимул заставил подняться на ноги и броситься к ближайшим зарослям, что плотной оградой закрывали собой часть сектора на перипетии двух дорог. Одна из них шла с главной улицы, а другая служила границей между тесными домами. Встречались два пути там, где каким-то образом сохранился работающий фонарь.

Наушник из-за льющегося пота выскользнул из уха, но не успел упасть на землю, как Эльдар махом выбросил из рук переполненную флягу с водой и подхватил устройство, вбив его обратно себе в голову, но ничего не вышло. Жидкость же мигом впиталась в землю, оставив ошарашенного владельца наедине с сильной жаждой.

Эльдар никак не мог уложить в мозгу то, что он один человек, а не два. Он не может делать два дела одновременно. Но мысли сбивались, вызывая головную боль.

– Трое под землей, двое в секторе, – по улице пронесся спокойный мужской голос, который будто своими руками схватился за два дрожащих металлических стержня, остановив все, что происходило в голове и за ее пределами. – Хорошо. Они у нас в руках.

– Так точно, капитан, – ответил подрагивающий, но сохраняющий уверенность, женский голос, слышимость которого возрастала с каждым шагом и достигла пика, когда двое военных остановились в двух-трех метрах от зарослей. Эльдар тут же зажал кнопку в наушнике. – Периметр оцеплен, техника сканирует местность, седьмая группа расположилась на входе в подземные ходы со стороны музея. Из тюрьмы им не выбраться. Осталось только найти второй вход.

От этих слов Эльдар удивленно взвел брови, осознав, что сидит на деревянной двери, которая в точности подходила под описания Гарри. Он аккуратно облокотился на мягкие заросли, придержав рюкзак на боку, и тяжело выдохнул.

– Нет, – ответил первый голос. – Если вход находится на оцепленной территории, то мы будем искать оставшихся двух самозванцев. Тех троих оставьте в покое. У них своя задача.

– Все идет по плану?

– О да.

Эльдар обернулся, пытаясь хоть что-нибудь увидеть, но сквозь плотно зажатые ветви пробирался только моргающий свет от фонариков. Он понял, что первый голос принадлежит Клаусу, что было самым логичным. Остальные шумы нельзя было разобрать. Между домами столпилось много военных, которые своим шепотом стали заглушать то, что хотелось услышать больше всего.

– Можно снова использовать толпу, – предложила женщина. – Они быстро найдут их.

– Нет, Кимми, – по-прежнему спокойно ответил Клаус. – Нельзя так часто брать толпу под контроль. Очень скоро она перестанет чувствовать страх. Однако если через час мы никого не найдем, то у нас не останется выбора. Поводок удлиняется вместе со временем, можно их потерять. Пока что тщательно прочистим дома этого сектора.

– Так точно.

– Я думаю, что где-то есть еще несколько Потрошителей. Тот, кто организовал рейд на мою шею, умен и в курсе о существовании «Центра». Кто-то точно остался в одной из многоэтажек, они за границей нашего контроля, – пауза. – Не смотри так на меня, Ким. Нас не могут подслушивать. Даже если так, то наведем шороху в этой конторе. Мышь невозможно схватить в норе. Все против них. Если они пришли за Стаббсом, то его здесь нет, они проиграли.

Эльдар опустил голову и бросил взгляд на заросшую травой дверь. Если не провести рукой, то можно не понять, что здесь что-то есть.

За спиной послышались отдаляющиеся шаги, а пробивающийся свет стал постепенно исчезать.

– Спасибо за информацию, капитан Сэлмон Клаус, – прошептал Эльдар, прикладывая наушник. – Он решил обыграть меня на своей территории.

– Нас, Джейк, – по другую сторону связи послышался хриплый голос Хэнка. – Молодец, что зажал связь. Я займусь распоряжениями. Гарри, Коди и Хью под землей уже слишком долго. Когда найдешь вход и попадешь в подвальную систему – выводи их. Это приказ Броны.

– Уже нашел, – ответил Эльдар, не сводя глаз от выцарапанной стрелки на свободной от травы части двери. Она была направлена на еле заметный небольшой рычаг. – Клаус специально пришел сюда. Тоже самое он скажет, когда дойдет до следующей точки. Он хочет, чтобы мы его услышали. Мы можем оказаться еще глубже в этом болоте, если кого-то из нас схватят.

– Я понял. Я дождусь ответа Диныи отправлю ее к Иль. Удачи.

Эльдар сел на корточки, взялся за рычаг и еще раз выдохнул, собираясь с мыслями и пытаясь выстроить в единую цепочку все, что он сделал за последние полчаса. Будучи под действием иллюзии он принял самое безрассудное и правильное решение – бежать напролом туда, где может быть вход, оставив ослабевшую Дину в коморке магазина. Но он не прогадал.

Не растягивая сложный момент, Эльдар со всей силы потянул на себя железный рычаг. Механизм моментально сработал и распахнул двери, от чего пришлось выпрямиться и, глядя во тьму, ожидать падения о твердую поверхность. Но вместо этого через несколько секунд ноги встретились с ледяной водой, погрузившись в нее по колени.