Акт восьмой. Эпизод третий.

Регион Индитим. Лесничий дом. 20 мая, 2021.

Дом оказался убранным и проветренным. Здесь за каждым углом веяло свежестью, будто хозяин до самых последних часов своей жизни старался поддерживать порядок и сохранять свое поместье в таком виде, каком оно было до апокалипсиса. Однако удалось найти некоторое оружие, спрятанное в малозаметном чулане у самой входной двери. Старинным, но аккуратным и опрятным, оказался не только чулан, но и вся мебель с коврами, а также тонкие крепкие стекла на решетчатых окнах с прочными деревянными подоконниками.

Кроме кухни. Кухня, дверь в которую находилась в нескольких метрах дальше чулана, оказалась современным и непривычно просторным помещением. По многочисленным столовым приборам, шкафчикам, развешанным по стенам, плите и разнообразным специям, расставленным в небольшом ящичке в порядке важности, стало понятно, что лесник очень любил готовить. Однако разнообразных ингредиентов и спиртного, что так надеялся найти Гарри, с трудом хватало на обычный романтический ужин на двоих. Пришлось воспользоваться едой, оставленной Диной, и хорошо знакомой по ужинам в лаборатории картошке. Гарри, тем не менее, с особой тщательностью приготовил ужин, надев на себя фартук и схватив самую широкую сковородку, на которую постоянно щедро подливал масла, поднимая бутылочку выше головы и отпрыгивая в сторону от шипящих брызг. Повар, по образованию программист с навыками выживания в дикой природе, первым попробовал свое творение и поставил ему высшую оценку, добавив к своему отзыву несколько простейших слов на ломаном французском языке.

Эльдар чувствовал себя немного скованным, постоянно молчал и пытался не оставаться с друзьями в неловком молчании, делая задумчивый вид. Но никто не хотел говорить. Все были погружены в свои мысли и переживания, несмотря на то, что думали они примерно об одном и том же. Заметив это, Эльдар немного расслабился, неторопливо доедая картошку, будто хотел растянуть удовольствие. Но это с трудом получалось. Чувства голода и жажды по-человечески давили на механические движения и заставляли быстрее опустошать тарелку. Это было объяснимо. Он не ел со вчерашнего дня, когда они вместе с Гарри, Киммихом и Уэстом сумели раздобыть еды и пообедать всем оставшимся персоналом больницы. От мысли о самоотверженности Мэтью, незаслуженно лишившегося жизни, и храбрости Коди, оставшегося в одиночестве против целого города, картошка комом застряла в горле, и Эльдар не мог ее проглотить от нахлынувших чувств и дрожи по телу.

Теперь он немного отдалился от мира вокруг и погрузился в себя, зацепившись за то, как быстро пролетает время и как все резко изменилось за одни сутки. На секунду показалось, что только вчера начался апокалипсис, а уже сейчас с ним случилось столько всего, чего просто не могло произойти с нормальным человеком. И в реальности только вчера они сидели на фабрике и с интересом слушали рассказ Коди Уэста об их удачливом спасении, а сейчас уже находятся посреди леса в нескольких десятках миль от города в лесничем поместье, пережив настоящее испытание.

Эльдар закончил ужинать, все еще находясь в некоторой неопределенности. Но, выходя с кухни, он оставил все мысли там. А затем погрузился в то, что он знает о новом мире и что ему ещё надо понять. В таком полусонном состоянии он прошел в открытый холл и сел на кресло, подставив под подбородок кисти и сосредоточившись на одной точке. Краем уха он понял, что можно привести себя в порядок, так как в доме остались вода и рабочий душ, куда сразу же направилась Энн, поспорив с Гарри за то, кто должен идти первым. Эльдар даже не встревал в этот разговор, но словил себя на мысли, что девушка, будто его не замечала, задумчиво опускала голову и закрывала лицо волосами в поисках чистых полотенец.

Он этого не понимал, но такое поведение его немного зацепило. Час назад они вдвоем сидели под деревом перед земляным насыпом и разговаривали о важных вещах, были как никогда близки друг другу и готовы были доверить свои жизни, но сейчас все резко изменилось. Эльдар неожиданно для себя вновь почувствовал эту близость, но с еще большей силой и невольно выпрямился в кресле, стараясь перескочить на новую мысль. Но это с трудом получалось. Размышления о мертвецах, лаборатории и вирусе почему-то показались сейчас не такими интересными, будто апокалипсис вовсе не начинался и об этом стоит только размышлять и представлять в своей голове, а не опасаться.

Приходящие одна за другой мысли о таком поведении Энн не могли ничего объяснить даже приблизительно, и Эльдар не мог усидеть на одном месте, то подрываясь, то падая обратно, уверяясь в том, что девушка закончила принимать душ и ушла в самую дальнюю свободную комнату. Он не понимал, почему такая близость не волновала его раньше, когда это было по-настоящему важно и имело значение. Когда он мог что-то сделать и попытаться объяснить самому себе те непонятные чувства, что он сейчас испытывает. Он мог просто спросить у девушки, что между ними происходит.

Пытаясь воспроизвести то, что говорила Энн на улице, Эльдар с некоторой опаской осознал, что слушал ее невнимательно, принимая только те слова поддержки и внимания, которые были ему важны. Остальное же время он продолжал думать о своем. О том, что он пережил и как ему нужно идти дальше, а в самом конце промямлил что-то вроде благодарности и попытался проявить нежность, сжав ее руку. Он даже не принял во внимание то, что она лежала у него на коленях, когда они ехали в том уютном фургончике. Она ведь лежала у него на коленях! Она пыталась согреться и передать ему немного тепла. А он принял это как есть и не придал этому значения, будто это так и должно быть и такое случается каждую неделю.

От укола совести в груди Эльдар вновь вскочил с кресла, и хотел было заметаться по комнате от негодования на самого себя, но из мыслей его вывел грубый голос.

- Эй, дружище, - произнес Гарри, вытирая торс полотенцем с изображением русалки в окружении рыбок. – Заходи и растворяйся в райском наслаждении летнего душа и забывай обо всем.

Эльдар остановился как вкопанный, но сразу же пришел в себя и закинул на плечо полотенце, оставленное на спинке стула у двери в душ. Он заметил, что Гарри побрился и даже не оставил ту пару седых волосинок на голове, которые успели отрасти за полторы недели.

- О, Палмолив... - начала было петь Гарри, но осекся на полуслове и молча направился в комнату, которую с самого начала заприметил и занял.

Вода в душе оказалась холодной, но приятной на ощупь и мягкой, когда касалась тела. После нескольких приступов дрожи стало легче, и Эльдар просто стоял под напором, стараясь смыть с себя все, что накопилось в нем за время эпидемии. Однако в голову настойчиво лезли совсем другие мысли об апокалипсисе и прочем насущном. Промелькнула мысль о том, что пока они ехали в фургончике над ними не пролетел ни один вертолет, а значит, военные направили все свои силы в другое место. Затем начало болеть тело после напоминания пыток ДиФонзо. Теперь Эльдар понимал важность этого комбинезона, что был брошен рядом с тумбой. Без него тело быстрее бы начало разваливаться и ослабевать. Но у них хватило духу это пережить и сбежать, оставив часть ужасов этого мира позади. Напомнили о себе и ссадины, которые очень быстро заживали, однако оставляли пятна и шрамы, но Эльдара это сильно не волновало.

За отвлечением себя от реальности простыми идеями он принял душ, вмиг побрился и теперь удовлетворенно водил рукой по своему лицу, собирал светлые волосы в кучу и вновь их отпускал, пытаясь вспомнить о чем думал в холе до того как его отвлек Гарри. Но на ум почему-то ничего не приходило. Он понимал, что это было нечто важное и существенное. Это заставило его волноваться и переживать, а также испытывать еще гору эмоций. И он осознавал, что он так и не понял суть того, о чем думал.

С этой мыслью он оделся в чистую одежду лесника, которую нашла Энн, и вышел из душа. Его взгляд упал на старинный фотоаппарат, который печатал фотографии сразу же после щелчка. Этот инструмент, что раньше был частью жизни людей, сейчас лежал на стойке у стены и начинал собирать пыль от того, что вновь был брошен людьми. Гарри сделал пару снимков во время ужина и выругался на фотоаппарат, когда тот не захотел распечатать получившегося творения. Эльдар совсем забыл об этом из-за того, что сильно тогда задумался. И сейчас те снимки свисали со стойки и готовы были упасть, если бы не были прикреплены к аппарату.

Эльдар заинтересованно поднял снимки и открепил их. Всего три фотографии. Немного скошенных и избитых из-за возраста инструмента, но вполне красивых и отпечатанных. На каждом снимке он был немного грустным и безразличным к происходящему. На нем не было ни тени раздумий, а только спокойный, немного взволнованный вид, которым он мог обидеть своих друзей, но сам этого не замечал. Еле заметная улыбка засветилась только на одной фотографии, где Гарри чуть не опрокинул сковородку со стола и сделал чересчур удивленный вид.

Из-за тусклого света вокруг Эльдар задумчиво развернулся и пошел к окну, но остановился на полпути, рассматривая последний снимок, где оказался только он вместе с Энн. Девушка радостно обнимала его за шею, глядя прямо в камеру и искренне улыбалась. Однако сам Эльдар сидел немного угрюмый и уставший, будто совсем не хотел там находиться. Невольно он вновь ощутил ту приятную близость, которую он так эгоистично не заметил, но почувствовал сейчас в несколько раз сильнее. Он вновь ощутил тот запах и ту гладкую кожу у своей щеки, то тепло, исходящее от нее.

И неожиданно для себя Эльдар осознал, что так было всегда. При их первой встрече в особняке она так заинтересованно его слушала, расспрашивала обо всем. Это было искренне. Несмотря на то, что, в конце концов, она все рассказала ДиФонзо. Но сделала это ради лучшего выхода. Даже тогда, когда они совсем не знали и впервые видели друг друга, она быстро привыкла к нему и показалась давней знакомой, способной выслушать и понять.

Так было и при их разговоре в квартире номер семь в Ацинате. Тогда Эльдар впервые почувствовал, что она его друг и ей можно доверять. Она так крепко обняла его тогда и прижала к себе. Она хотела получить его уверенность, какую он испытывал, приближаясь к своей цели. Так было и при их разговоре на мосту. Энн говорила то, что на самом деле думала. То, чем она возвысила Эльдара, напомнила ему, что на кону их риска и боязни совершать ошибки. И это было так правильно, так искренне и так близко. И так было постоянно за те дни, что они провели вместе. Она заботилась о нем. Каждый раз, когда они оставались одни или могли сказать друг другу что-то важное, пожелать удачи и просто обнять, случайно коснуться руки, будто они ощущают эти чувства в последний раз, Эльдар упускал это. И каждый раз она хотела большего, хотела немного заботы, что так не хватает ему сейчас и того внимания, чем он сполна наделён.

Но Эльдар этого не замечал. Сейчас он стоял посреди коридора и понимал, что пропустил все те взгляды, улыбки и сладкий тембр голоса мимо себя. Он не замечал тех прикосновений, тех моментов душевного спокойствия и расслабленности, которые она ему дарила. Он не замечал этого просто потому, что думал о своем – о долге, о мире, о спасении. Со своими мыслями о чем-то глобальном он совсем забыл о человеческом, таком обычном, что так долго таилось в нем, о чем он часами думал раньше, но сейчас даже не замечал и будто не хотел чувствовать. Все мгновения, когда можно было спокойно обдумать все, что происходит вокруг, он тратил на нечто глобальное. Но не на то человеческое, что не могло занять место в жизни, но так сильно волнующее сейчас, когда он догадался и понял это. И сейчас прочувствовал все на себе одним потоков приятного волнения и тревожности. Он понял, что так старательно хотела сказать девушка в больших очках, за которыми скрывались самые искренние глаза и самая счастливая улыбка, что так редко появлялась на ее лице из-за него.

Та вина, что теперь волной обрушилась на него перед Энн, иглой колола ему прямо в сердце. Эльдар стоял посреди коридора и туманно смотрел на снимок, не воспринимая ничего, что происходило вокруг, кроме стука дождя о крепкие стекла. Он повернулся, посмотрел на закрытую дверь самой дальней комнаты, за которой отдыхала Энн, но вновь отвернулся. Он так хотел пойти туда и лечь рядом с ней, вновь почувствовать это тепло, что долгие семь дней с момента знакомства не ценил и не воспринимал серьезно. Ему так захотелось вновь услышать ее голос и почувствовать запах, что одним воспоминанием вызывал у него дрожь. Он хотел остановить эти душевные терзания, просто прижаться к ней и насладиться, забыв обо всем.

Но он боялся. Он должен сесть в кресло и все тщательно обдумать, дать себе время. Но о чем ещё можно думать, если все и так понятно, нужно просто действовать, дать волю тому, что он чувствует и высказаться. Но что, если он вновь ошибается и сделает только хуже? Что, если это просто нечто дружеское. То, к чему она стремилась и теперь не хотела терять, поэтому не обращала на него внимания, давая отдохнуть от себя и подумать обо всем. Но тот мимолетный поцелуй час назад под деревом, то крепкое объятие в бункере, та нежная рука на щеке, что привела его в чувства, тот протяженный неловкий взгляд в особняке. Что это значит? Как объяснить то, что он сейчас к ней чувствует? Эльдар представил себя обычным неуверенным в себе мальчишкой, что так хочет подойти к девочке и подарить ей цветок, но боится. Девочка ждет и хочет взять цветок. И она не боится, потому что она сделала все. Она раскрылась ему и ей остается только ждать встречного шага. Хотя бы одного маленького шага и тогда он сможет сделать и второй, и третий шаг и, наконец, дойти до нее. Но если он этого не сделает – ей придется отвернуться.

Эльдар оторвал последний снимок и положил его в карман, понимая, что он должен сейчас пойти к Энн и поговорить. Хотя бы попытаться исправиться, уменьшить ту боль, что он сейчас ощущает из-за чувства вины, и попробовать заставить ее улыбнуться. Какой же он трус! Не может сделать обычного шага, не может просто зайти в комнату. Он ведь знает, что она его поддержит, даст шанс.

- Я ведь взрослый человек, - судорожно сказал он сам себе и развернулся к двери в самую дальнюю комнату.

Эльдар сделал несколько шагов и остановился рядом со стеной, все ещё сомневаясь и пытаясь придумать себе отговорку.

- Должен, - вновь сказал он, схватился за ручку и надавил на нее.

Раздался глухой щелчок, и дверь со скрипом открылась. Эльдар оказался в просторной комнате с аккуратно расставленной мебелью и большим решетчатым окном, сквозь которое пробирался сгущающийся уличный свет. Горела причудливая настольная лампа в виде орла, освещая небольшую часть комнаты, вместе с картинами, шкафом и небольшой кроватью, на котором удобно расположилась Энн, поджав под себя ноги.

Девушка что-то быстро писала в записной книжке и перебирала листы, быстро проворачивая голову из стороны в сторону, будто пыталась заглянуть на две странички сразу и сделать пометки. Как только Эльдар вошел, Энн сразу же подняла голову, задержав взгляд на недописанной строчке. Она выглядела сонной и уставшей, но по-прежнему светлой и яркой.

- Привет, - сказала она и улыбнулась. – Ты еще не спишь? Почему?

- Я... я принимал душ, - ответил он и попытался улыбнуться, но понял, что лучше этого не делать и сохранять спокойный вид.

- Нужно отдохнуть, - продолжила Энн. – Завтра снова отправляемся в путь, и ты должен быть в хорошей форме. Может быть, завтра мы дойдем до лаборатории, и ты достигнешь своей цели.

- Ещё несколько десятков миль, - проговорил Эльдар, осознав, что не знает, как начать разговор. – Через лес Индитима. Сложно будет пройти это расстояние за день.

- Тебе виднее, - кивнула Энн, отложив записную книжку на стол. – Или Гарри. Он найдет путь.

- Да, он может, - Эльдар запнулся, но сразу же свалил свою нервозность на кашель. – Ты что-то писала? – сказал он, закрывая рот ладонью и указывая на стол.

- О своем, - кратко ответила Энн. – Надо иногда выплеснуть что-то на бумагу. Не хочу держать это в себе и думать об этом. Так легче заснуть.

- Ясно, - произнес Эльдар.

Он готов был разбежаться и удариться о стену из-за того, что сам загнал себя в тупик, но вместо этого облокотился на спинку стула и попытался сделать серьезный вид, но все равно оставался растерянным мальчиком с бушевавшими чувствами в груди и неугомонным сердцем.

- Прости меня, - неуверенно сказал он. – Я идиот. Я был прав и в то же время так по-глупому ошибался. Забыл, что есть что-то еще, кроме меня и всего мира. Такой наивный придурок, - он усмехнулся сам себе и отвернулся к стене, стараясь подобрать слова. – Я не знаю, что случилось. Но что-то заставило меня задуматься о том, кто мы друг для друга. Я не задумывался об этом раньше, потому что попросту не замечал того, что происходит совсем близко. Я постоянно смотрел куда-то вдаль и думал о том, что нас ждет. И сейчас я стоял и разглядывал снимок и понимал, что я все-таки не такой уж и гений. Гении так не поступают. Они не забывают, не пропускают мимо себя, они замечают и все видят, а я ничего не видел. И сейчас я чувствую вину перед тобой... Да, может быть, я ошибаюсь. Черт, да, я ошибаюсь! Но я уже в этой комнате и начал говорить. Я не могу оставить тебя так, будто ты для меня ничего не значишь. А ты многое для меня значишь. Я хотел бы быть рядом, хотел бы ответить тебе взаимностью, если она во мне ещё есть. И я, правда, этого хочу. Но я так сильно заблуждаюсь и ничего не понимаю. Сейчас я чувствую к тебе гораздо больше, чем просто к подруге и...

Он перестал говорить и решился посмотреть на девушку. Энн с легким удивлением и улыбкой на лице сидела на кровати и смотрела ему прямо в глаза. Казалось, что она ждала этого, но сама не могла найти слов.

- Иди сюда, Эльдар Милик, - мягко сказала она, расставляя руки в разные стороны и выпрямляясь.

Но Эльдар не бросился к ней объятья. Что-то внутри по-прежнему останавливало его, оттаскивало назад и заставляло вернуться на «исходную», дать себе подумать. Этот барьер, что он был не в силах разрушить сам, сопровождал его везде. Он казался таким хрупким, но его было невозможно разбить самому, даже прикоснуться, нельзя было довериться тому, что было за ним, и что за неизвестная тьма там скрывалась.

Он уселся на кровать и облокотился на стену, запрокинув голову. Ему стало немного неловко, но Энн сразу же решила прервать это ощущение.

- Ты такой идиот, - сказала она. – Но такой красивый идиот, - девушка улеглась ему на плечо и положила руку на живот. – Как можно обладать таким умом и ничего не замечать? Я так сильно этого ждала. И все-таки ты нашел самый подходящий момент. Тогда, когда это и нужно было сделать. Это ожидание того стоило. Если ты чего-то не замечал раньше, то за тебя решало сердце, а не ты сам. И это самое правильное решение, которое только могло быть. Я уверена, что мы вдвоем сейчас чувствуем одно и то же.

- Я все равно был эгоистом, - ответил Эльдар, всем телом ощущая чувство вины, но вместе с тем и приятное волнение.

- Из тебя вышел самый плохой эгоист, - Энн тихо засмеялась, от чего сердце забилось еще чаще; она это почувствовала и прижалась к нему. – Ты думаешь о том, что действительно важно. Я этим восхищаюсь. Я влюбилась в самого неэгоистичного парня в этом мире. Я делала все, чтобы показать, что ты мне нравишься. И только совсем недавно поняла, какая я дурочка. Я пыталась что-то сделать, в то время как Он спасает мир. А нужно было просто подождать, получить этот момент.

Эльдар закрыл глаза от блаженного чувства, что его простили, что она его поняла. Он чувствовал облегчение способное свалить с ног и вызвать сильную дрожь от, казалось бы, обычного чувства. Энн все поняла, она тоже об этом думала. Она ждала этого, а он сделал самый правильный выбор с самого первого дня апокалипсиса. Эти мысли волной накатывали на него, заставляя немного вздрагивать, но ощущать все эти давно забытые чувства с новой силой.

Эльдар ловко обнял Энн и положил ее на кровать, а сам лег рядом так, чтобы они оказались совсем рядом. Они чувствовали дыхание друг друга и бросали быстрые взгляды, ощущая, как тепло медленно разливается по телу.

- Такое неизвестное чувство, - проговорил Эльдар, ощущая под головой мягкую подушку, а рядом тепло человеческого тела и тот самый запах. – Может быть я раньше не любил, если не испытывал того, что испытываю сейчас. Ничто так раньше не заставляло меня волноваться и думать о чем-то давно забытом. Я будто снова переродился.

- Мой идиотик, - прошептала она. – Это просто новый мир и в нем мы совсем другие люди. Мы были теми, кто ещё не испытывал этого чувства и стали первыми, кто его испытал. За долгие одиннадцать дней апокалипсиса. Понадобилось два дня, чтобы ощутить, каким родным ты мне стал и что ты для меня значишь. Всего два дня... тебе понадобилось больше, но зато ты это осознал. Не важно, как когда и что ты сделал для этого. Был ли ты прав или не был, какая в этом разница, если сейчас мы чувствуем одно и то же и лежим совсем рядом. Как бы это неожиданно для нас двоих не было и как бы другие не говорили, что этого нельзя ощутить за несколько дней. Но я знаю, что мы чувствуем сейчас одно и то же, а другое совсем неважно. Время не определяет качество любви. И, может быть, я говорю сейчас слишком много лишних слов, но я хочу сказать, высказаться, дать себе волю и чувствую, что тебе самому от этого легче... Легче это воспринимать и думать об этом. И мне от этого хорошо. Пару минут назад ты стоял за дверью, а я вообще ничего не подозревала. Но почему бы нам так быстро не сблизиться, если мы все поняли. Я, наверно, несу сейчас непонятный бред. Я сама с трудом понимаю, что говорю. Но это подтверждает, что любовь - это состояние, а не чувство.

- Зачем мне тогда что-то говорить, - тихо произнес Эльдар и улыбнулся.

Он резко потянул ее к себе и поцеловал. От прикосновений по телу прошлась приятная дрожь и желание большего. Он хотел еще больше насладиться этим чувством, этой неожиданной и приятной близостью, которая совсем недавно так сильно давила на него в воспоминаниях. Он хотел ощутить то, чего он так боялся и чего по глупости своего ума не замечал, и что сейчас разрушало самый хрупкий, но и самый неприступный барьер глубоко внутри. Он хотел ещё больше прочувствовать то, что так внезапно появилось в груди, и чего он был не достоин.

Эльдар чувствовал уже такое знакомое ему тепло. Тепло, благодаря которому он готов идти дальше, чтобы ему не пришлось пережить за эти несколько десятков миль.

•••

Эльдар очнулся глубокой ночью. Вокруг было темно и спокойно, даже дождь за окном стучал не так сильно и только дополнял царящую тут атмосферу. Где-то вдалеке слышалась приглушенная музыка. Это Гарри нашел старый плеер с наушниками и теперь слушал на полную громкость, что звуки доходили прямо сюда, через запертую дверь.

Он ощутил приятный и родной запах и немного успокоился, когда увидел черты ее лица, вырисовывающиеся от лунного света, и хрупкое тело рядом, которое так хотелось прижать к себе и не отпускать, защитить от всего и не дать в обиду. Она неровно дышала, не так как дышат во время обычного сна. Однако ее грудь медленно поднималась и опускалась, будто никакого прерывистого дыхания не было. Но Эльдар ощущал его. Ощущал, как по ее телу иногда прокатывалась дрожь, но был уверен, что она спит. Ей снилось нечто приятное и волнующее и это так отчетливо отражалось в ее легкой сонной улыбке.

Эльдар неожиданно для себя почувствовал свободу. Свободу от переживаний, тревожностей, страхов и всего, что скрывалось за окном. Сейчас его так слабо волновали мертвецы и царящий апокалипсис, что он ощутил себя бесстрашным героем. Он хотел сохранить это чувство, дать ему собой завладеть и быть таким перед этой необычной девушкой по имени Энн, такой родной и волнующей его самого.

Он приблизился к ней и поцеловал в щеку, задержавшись на полсекунды и подумав о том, что хочет ее разбудить, но все же отпрянул назад и вновь посмотрел на нее. Она даже не пошевелилась, но лицо ее стало немного серьезнее, будто что-то внезапное ворвалось в ее сон. Не удержавшись, Эльдар поцеловал ее в губы, вновь ощутив этот сладкий вкус и вновь задержавшись на полсекунды, но опять-таки отпрянул и лег на спину, стараясь не смотреть в ее сторону, потому что не хотел будить. Энн будто почувствовала это и провернулась на бок, уткнувшись носом в бок и спрятавшись за рукой.

Она так сладко спала, и Эльдар невольно сам закрыл глаза. Он сразу провалился в сон, но, не успев упасть в выдуманный мир его сознания, очнулся. Неожиданно и быстро, будто что-то его резко подтолкнуло.

Это были громкие звуки и удары, доносящие отовсюду. Эльдар ничего не понимал и не мог открыть глаза от яркого света, давящего на глаза. Но он отчетливо слышал шум, знакомый встревоженный голос из коридора и приглушенное рычание за окном.

Он сумел открыть глаза и обернулся. В окно стучала целая толпа мертвецов, пытаясь добраться до его плоти. Энн не было рядом.

Эльдар вскочил, на ходу натягивая мешковатые штаны с футболкой и бросая беглые взгляды на окно, где мертвецы так жадно за ним следили и пытались выломать стекло. В двери он столкнулся с взъерошенной и взволнованной Энн, которая испуганно отскочила от него, но потом облегченно выдохнула, однако сразу же приняла тот же серьезный вид.

- Гарри нигде нет, - сказала она, тяжело выдыхая.

Затуманенный ум мешал сосредоточиться, но оставалось явное представление о том, что дом окружили мертвецы.

Micro2͑c