Тринь-тринь-тринь

Хоуп проснулся от звука будильника в 5:00, и улыбка сразу растеклась по лицу. Счастье, поселившееся вчера в сердце, не собиралось его покидать, он сладко потянулся и посмотрел в окно. Ночью прошел сильный ливень, и на стекле, в первых лучах солнца, блестели капли дождя.

«Я буду радоваться и ценить каждое мгновение жизни, особенно сейчас... когда в моей жизни появился он», - эта мысль дала такой яркий заряд, что эмоции Хоупа полились через край, он тихо завизжал в подушку и обнял свои ноги, пытаясь обуздать вырывающуюся наружу радость.

Поднявшись, он включил на мобильнике бодрую музыку и пошел в ванную, покачивая бедрами. Сборы были веселыми, он даже немного поиграл со своими волосами, хихикая над рожками, ирокезом и прической зализанного мачо, а затем сделал то, чего раньше никогда не делал - селфи на память.

Выйдя из комнаты и быстро спустившись вниз, Хоуп никого не нашел. Видимо, Дед и Панит еще спали. Пока он готовил себе чай и бутерброды с тунцом, по ступенькам сбежал Трой в одних штанах и с голым торсом.

«Привет, сынок! Можешь сегодня провести утро без меня? Пробежка обязательна! А у нас с Панитом важное дело намечается», - сказал Дед, игриво подмигивая, а затем укусил бутерброд парня и, схватив полуторалитровую бутылку воды, убежал наверх.

«Ясно всё с тобой, Дедуль. Появился Панит, и я теперь за бортом этой любовной лодки. Но это даже хорошо, а то устроил бы как обычно допрос с пристрастием, и я бы снова краснел», - с этими мыслями парень быстро перекусил, надел спортивный костюм и вышел на улицу.

Погода была отличная: свежий прохладный  воздух с ароматами цветов, пение птиц, легкий ветерок, еще не жаркое солнце, отражающееся практически во всем, до чего добрались капли дождя.

Хоуп бежал по улицам их района и смотрел по сторонам, по привычке отмечая и запоминая все, что видел: дома, машины, людей и даже домашних животных. Он поздоровался с соседом, стригущим кусты на своем участке, а затем пробежал два квартала, и вдруг увидел, как этот же мужчина, только в другой одежде выходил из магазина с покупками.

«Как он успел так быстро сюда добраться? Может на байке?» - пробежала в голове мысль, но он не стал на ней задерживаться, а продолжил наслаждаться моментом.

Через сорок минут, довольный собой, он забежал домой, снял джинсы и футболку, принял душ и надел форму.

«До школы прогуляюсь пешком, времени еще море, и есть о чем поразмышлять», - улыбнулся сам себе Хоуп, надел наушники, включил свой любимый плейлист и пошел по еще практически пустым улицам окраины Бангкока.

В итоге вместо обычного мозгового штурма, в голове парня звучали только простые, наполненные радостью, фразы: «Как же хорошо!», «Какое красивое небо!», «А эта тень от дерева - словно два человека крепко обнимают друг друга, а вот здесь сердечко!», «Как мило этот ребенок обнимает медвежонка!», «О, этот песик точь в точь, как Фокус!», «Я могу позволить себе немного расслабиться», «Какое чудесное утро!», «Спасибо, боги, что подарили мне столько красоты сегодня! Я неплохо подзарядился!»

Он прошел по небольшому парку культуры и отдыха у реки Чаупхрая, постоял немного на мосту и посмотрел на темные воды.

«Интересно, какой температуры вода в реке?!» - подумал он, разглядывая солнечные блики на поверхности.

Добравшись до школы, Хоуп понял, что до первого урока осталось совсем немного, всего пятнадцать минут. Он искал глазами серебристую Mazda на парковке, а когда нашел, облегченно вздохнул и, улыбаясь, подумал: «Сегодня мы увидимся с тобой, Хиа! Мммммм, интересно узнать, что ты надумал, и что нас ждет дальше. Ты же сможешь принять меня таким, какой я есть, Лев?»

Когда староста вошел в класс, все одноклассники уже были на местах.

«Хоуп, привет!» - крикнула Джин, и все тут же на него посмотрели, но никто не поздоровался и не улыбнулся.

«Странно. Может переживают из-за сегодняшней контрольной?» - подумал Хоуп, проходя к своему месту. Он выложил необходимые учебники и тетради на стол и оглядел класс - стояла какая-то таинственная, непривычная тишина. Джин повернулась к нему, подмигнула и неестественно улыбнулась, а Прут делал вид, что читает.

«Очень странно», - снова пронеслось в голове.

Звонок прозвенел, но учителя по истории все не было, только через пару минут он быстрым шагом вошел в класс:

«Здравствуйте!»

«Добрый день, учитель!» - хором проговорили ученики и сложили руки в знак уважения.

«Тавин! А... нет, не ты... Джин, принеси, пожалуйста, из учительской проверенные работы. Они в ячейке вашего класса. Я совсем забыл», - продолжил историк, и Джин тут же озадаченно посмотрела на друга, ведь обычно в учительскую позволяли заходить только старостам классов.

На уроке все шло, как обычно, только все же атмосфера в классе была слегка напряженная. Хоуп ловил иногда на себе взгляды ребят и, предполагая, что возможно он испачкал лицо или с прической что-то не так, обеспокоенно водил руками по голове.

Прозвенел звонок, и ученики разом встали и молча вышли из класса, с Хоупом осталась только Джин.

«Дорогая, ты случайно не знаешь, что происходит? Я чувствую изменения, но ничего не могу понять», - староста тут же обратился к своей подруге.

«Хоупчик, милый, ты только не переживай...» - начала Джин, но в этот момент дверь распахнулась, и в комнату деловито вошла Пхичит.

Она встала, скрестив руки, и громко объявила:

«Просим многоуважаемого Тавина Буатонга пройти в коридор! Вас ожидают!»

«Пхичит, что происходит?» - Хоуп нахмурился брови, так как подобное поведение старосты параллельного класса вызвало у него раздражение.

В это время Джин медленно протянула ему свой мобильник. Хоуп взял его и посмотрел на утреннюю публикацию в общем школьном форуме. Надпись гласила «В нашем доме живет помойная крыса президентского статуса!», а далее шли фото, на которых Ред сидел на коленях, лапающих и целующих его мужиков. Сердце Хоупа перестало бится, он практически не дышал, пока листал фото, которых было очень много, и ни один из посетителей Бара не повторялся.

В глазах парня потемнело, пульс зашкаливал, и ему казалось, что он падает в бездонную темную пропасть, а в голове шарманкой звучали одни и те же вопросы:

«Как? Почему? Откуда? Как это произошло?»

«Президент сточной ямы, мы тебя ждём!» - прозвучал резкий голос Пхичит.

«Хоуп...» - позвала Джин, и парень увидел, как на ее глазах наворачиваются слезы.

«Ничего... Я пойду», - парень шел очень медленно, вокруг него будто был не воздух, а жидкость, плотнее воды, каждое движение давалось с большим трудом.

Выйдя из класса, он посмотрел на знакомые лица, весь коридор был заполнен старшеклассниками.

«Мы собрались здесь, чтобы воздать тебе соответствующие почести, мерзкая подстилка!» - первой крикнула Пхичит, и со всех сторон на Хоупа градом посыпались злые и колкие фразы. Стоял жуткий гул, но парень слышал отдельные реплики в его адрес: «Гадкий членосос!», «Шлюха!», «Педераст!», «Проститутка!», «Ты отвратителен!», «Блядище!»

Джин подтолкнула Хоупа в спину и прошептала: «Давай выйдем из здания», - а затем начала кричать на отдельных особоязвительных парней, чтобы они заткнули свои поганые рты.

Парень небольшими шагами продвигался вперед, ученики медленно расступались перед ним, не переставая поносить его.

«Ред, помоги!» - вопило сознание Хоупа, который изо всех сил пытался отключить свои чувства.

«И эту сранную шлюху мы выбрали в президенты?! Растоптать тварь!» - крикнул парень, которого Хоуп не разглядел, а затем почувствовал на своей щеке плевок.  Многие поддержали последнего говорившего, и тут же в лицо изгоя полетела слюна орущих.

«Это не я! Не я!» - мысленно кричал Хоуп, его душу разрывало на части, и он тащил за собой эти жалкие, но очень тяжелые темные лоскуты.

Вдруг перед ним оказался Прут: «Это правда ты на тех фото?» - в его голосе теплилась надежда, но по выражению лица было понятно, что он знает ответ. Хоуп промолчал и лишь с сожалением посмотрел на друга. В момент взгляд Прута изменился, он разочарованно кинул еще один взгляд на оплеванного парня и отошел в сторону, отвернувшись.

«Аааааааааа!» - мыслей в голове не было, лишь крик отчаяния.

Хоуп зашагал дальше под непрекращающиеся крики толпы:

«Ты - мужская подстилка! Много членов перепробовал?»

«Связываться с тобой, ублюдок, позорить себя!»

«Вся твоя жизнь, шлюха, это выслуживание сахарка у хозяина!»

У крайней двери класса М6-4, на его плечо легла чья-то легкая рука, и он вздрогнул:

«Я могу тебе чем-нибудь помочь?»

Хоуп поднял взгляд и увидел перед собой лицо Уитта, который не убирал с него свою руку, а второй будто прикрывал от толпы. Все резко стали высказываться в сторону стройного парня в очках:

«Староста Уитт, ты тоже из этих? Тоже подставляешь мужикам свой мелкий зад? Не смей защищать эту псину, иначе поплатишься!»

Хоуп не хотел, чтобы из-за него у кого-то были проблемы и, прошептав: «Не стоит», - убрал его руку с плеча и двинулся дальше.

Дойдя до лестницы, не было больше сил терпеть, и он рванул вниз, в то место, где ему должны были помочь. Хоуп хотел поскорее оказаться в объятиях любимого, почувствовать спасительный мускусный запах, который сулил безопасность:

«Если он поддержит меня, я смогу пережить что угодно!»

Без стука ворвавшись в тренерскую, он остановился и протер рукавом влажное от плевков лицо. Джейк сидел за столом, и был чем-то сильно поглощен, раз не услышал звука открывающейся двери.

Стараясь хоть немного успокоиться, Хоуп начал медленно дышать, не отрывая взгляд от мужчины. Он медленно подошел к нему и тихо, дрожащим голосом позвал:

«Хиа...»

«Хоуп! - вдруг поднял голову Джейк. - Хорошо, что ты зашел. Я хотел с тобой поговорить».

Встав из-за стола, Джейк прошел вперед и остановился у окна, развернувшись лицом к капитану и опустив глаза:

«Я долго думал о нас, почти не спал этой ночью, и у меня есть решение, которое я готов озвучить...»

Сердце парня отбивало такой быстрый ритм, что, казалось он вот-вот взлетит.

«У нас не получится вывезти все это. Я - тренер, ты - ученик. Тебе придется работать в клубе еще почти десять месяцев. Я не смогу вынести всего этого... Не получится... Прости».

Внутренности Хоупа сделали сальто, кровь будто перестала циркулировать в его теле, конечности онемели, мозг полностью потерял контроль над телом, глаза не видели ничего вокруг кроме лица Льва, на котором невозможно было разглядеть ни одной эмоции.

Слова Джейка и его вид дали понять, что решение окончательное, плакать и умолять не было смысла, это бы лишь усугубило ситуацию и не принесло желаемого результата.

«Я понял, Хиа», - из его рта вырвался тихий шепот, и Хоуп повернулся к двери, не ожидая еще одного удара.

«Больше не называй меня так. Вернемся к формальному обращению. Надеюсь на твое понимание», - эта фраза, как пуля меткого стрелка, пробила центр уже и так кровоточащего сердца, и парень побледнел еще больше, но безоговорочно принял то, что мужчина, чье тело он обнимал вчера, чьи губы целовал, не любит его. Мысли о том, что кто-то, зная о нем все, сможет испытывать нежные чувства в ответ, были самообманом.

«Да... конечно... Пи'Джейк. Я все понял...» - он медленно прошел к выходу и сделал шаг в коридор. Хотелось обернуться, еще раз убедиться, надеяться, но он не смог этого сделать. Слезы хлынули сразу, как закрылась дверь:

«Нас... больше нет. Меня... больше нет. Я хочу исчезнуть из этого мира! Я хочу, чтобы мир исчез!»

Через какое-то время Хоуп постарался собраться с мыслями и первое, что пробило пелену отчаяния, - всего два слова: «Трой! Дом!» Он, как заговоренный шептал их, повторяя снова и снова, чтобы подсказать своему непокорному телу правильный путь, пока шел по коридору к выходу из здания.

Президент медленно спускался по ступеням крыльца, а когда поднял голову, увидел на улице толпу учеников. Казалось, что все старшие классы были здесь, несколько сотен человек, и все, как один, смотрели на него.

В середине первой шеренги стояла Пхичит. Ехидно улыбаясь, она поднесла ко рту маленький рупор и начала громко говорить, переходя постепенно на крик:

«Мы не допустим в нашей школе такой несправедливости! Мы не примем шлюху президентом! Честь и достоинство нашей альма-матер растоптано этим мерзким человеком, которого мы уважали и почитали, не зная, чем он занимается за этими стенами! Укажем ему на его законное место! Крысе место в сточной канаве!»

«Да!!! Крысе место в сточной канаве!» - поддержала толпа.

Потом раздавались одиночные крики со всех сторон:

«Ты рассказывал нам каждый день о добродетели и порядочности, а потом шел и ложился под грязных мужиков за деньги!»

«Своим поганым ртом ты учил нас! Это мерзко и противно до блевоты!»

«Грязный ублюдок! Гей! Мерзкий членосос!»

И толпа вновь вторила им. Более двухсот пар глаз с ненавистью таращились на одну единственную цель. Они были похожи на огромную стаю гиен, которые поймали слона, и теперь со слюной у пасти ждали скорой расправы и пира.

«Дом! Трой!» - повторил мысленно Хоуп и пошел вперед, стараясь не смотреть в злобные лица своих некогда товарищей.

Вдруг с задних рядов раздался высокий визг и все замолчали. Хоуп остановился. Толпа начала расходится с одной стороны, пропуская кого-то, и вдруг вперед выбежала Мали:

«Пи'Хоуп, это правда? То, что они говорят, - правда?» - рыдала она.

«Мали», - еле слышно позвал парень и протянул к ней руку, чтобы утешить, по которой тут же резко ударили:

«Не тронь девочку грязными ручонками! Где и на ком они только не побывали!»

Мали увели две старшеклассницы, а ученики обступили Хоупа со всех сторон, и первой задала тон Пхичит. «Фууууууу!» - взяла ноту она, и следом стройный хор голосов поддержал солистку: «Фуууууууууууууууууууууу!»

Хоуп не знал сколько это продолжалось, он не мог ступить и шагу, хотелось закрыть себя руками, но они безжизненно висели вдоль тела.

И вдруг, все резко отступили на 5-6 шагов от отверженного, к нему вышел Си с большим ведром. Хоуп только успел закрыть глаза в тот момент, когда на него вылили его содержимое. Адская вонь пробила нос.

«Птичье дерьмо с помоями! Как тебе? Так! Именно так должен выглядеть и пахнуть такой человек, как ты!» - кричала, брызжа слюнями, Пхичит.

«Президент помоев! Дерьмовый президент!» - послышалось со всех сторон.

«Надо позвонить Деду», - парень вдруг вспомнил о мобильнике и, засунув руку в карман, достал телефон.

«Ты что делаешь? Собрался звонить своим папикам, грязный ублюдок? Не надейся на помощь!» - один рослый парень выдернул телефон из его рук и бросил другому. Хоуп попытался отнять, но тело его не слушалось, как будто и не было тех ежедневных тренировок деда, он словно пятилетний малыш смотрел на высоких подростков и ничего не мог сделать.

Телефон перебрасывали из рук в руки, эта игра сопровождалось злым хохотом и улюлюканием.

Когда он пролетал недалеко от Хоупа, он, пытаясь его поймать, дотронулся до одного из играющих в эту, только для них веселую игру.

«Аааааа, не тронь меня, падла!» - закричал крупный ученик, изобразив на лице дикое чувство омерзения, и со всей силы пнул Хоупа в грудь ногой, от чего тот полетел вниз, а затем со злостью шваркнул телефон об бетонную плитку, и тот рассыпался на мелкие детали.

Хоуп не мог дышать, теперь болела и разрывалась на части не только его душа. Но эта резкая боль немного помогла почувствовать тело, Ред взял себя в руки, поднялся и заговорил с отвращением к окружающим его людям:

«Все так и есть! Вы правы! Я сосу члены богатых ублюдков! Но вы ничем от них не отличаетесь! Только лишь размером тела и кошелька! Ваше место в зоопарке, там вы не будете особо выделяться!»

Он не хотел оправдываться, не хотел объяснять что-то дикому зверью, которое он больше никогда не увидит.

Парень, разбивший телефон, заскрипел зубами и замахнулся, но тут появилась худенькая Джин, которая заслонила собой Хоупа.

«Беги! Беги, Хоуп! Домой! Слышишь, пожалуйста, иди домой!» - кричала подруга, слезы бежали по ее щекам, пока она сдерживала занесшего руку крупного парня.

«Спасибо тебе, Джин. Прости...» - пронеслось в голове и Хоуп сделал так, как она велела: встал и пошел.

«Иди! Просто иди! Подальше от этого места».

Ученики расступались и при этом шипели, как змеи, продолжая иногда высказывать колкие фразы, показывая свое к нему отвращение.

Выйдя за ограду школьной территории, Хоуп рванул вперед к цели. Конечная точка - дом. Он бежал так быстро, как только мог. Слезы душили, но больше не вырывались наружу, а затопляли все внутри. Хоуп будто тонул в зеленной мерзкой жиже, которая зловонно пахла и поглощала его с каждым движением все больше.

Вдруг его тело остановилось, и он не сразу понял почему. Закрыв глаза, он сосредоточился, а потом поднял голову и посмотрел по сторонам. Позади него стоял таксофон, и он понял, почему сейчас стоит. Мозг бросил сигнал телу, но тут же стер информацию из памяти, внутри него все было поломано.

«Позвонить. Надо позвонить!»

Он зашел в будку и закрыл за собой дверь, в нос сразу ударил жуткий запах навоза, который до этого он практически не чувствовал, так как его сдувал ветер. Хоуп всхлипнул всего один раз и взял трубку.

Набрав номер Троя, он услышал гудок, и всем существом будто вцепился в него - вот оно спасение, совсем рядом! Но гудки сменяли друг друга, человек, на которого была вся надежда, не отвечал. Он не верил в происходящее, Трой всегда поднимал трубку после второго гудка, поэтому парень перезванивал снова и снова, но результат был тот же. Тогда трясущимися руками он нащупал в кармане маленькую бумажку: «Грин! Я позвоню Грину!»

Онемевшими пальцами, он несколько раз набирал и этот номер, но его сигнал о помощи не приняли.

«Никто... никто не может мне помочь. Как будто мир опустел, и я остался в нем один», -  с этой мыслью он вышел из будки и бросился бежать дальше, пока ноги не принесли его к реке Чаупхрая.

Он встал на край берега и вглядывался в темную воду. Ветер создавал небольшую рябь на поверхности, в которой переливалось солнце, и река будто улыбалась ему.

«Ты так манишь к себе? - спросил вслух Хоуп у реки, ответа не последовало, тогда он задал другой вопрос. - Какой все же температуры твои воды?»

Правая нога вступила в ее границы...

Задержав дыхание, парень полностью погрузился в безвоздушную среду. Прохлада обволакивала все его тело, вода смывала с него грязь, жидкости злых людей и зловоние.

«Здесь хорошо. Спокойно. Черные птицы внутри меня ликуют! Они уже выклевали все мое нутро, и теперь сытые устало расправляют свои крылышки, заполняя меня темнотой...»

Когда воздуха совсем не стало, Хоуп дернулся и открыл глаза:

«Нет! Не так!»

Решение уже было в его голове, и он всплыл на поверхность из этого темного холодного омута.

Парень еле-еле выполз на берег и потерял сознание. В полусне он увидел стаю собак, подошел к ним, чтобы погладить мохнатые морды, но они вдруг оскалились и бросились на него. Ему пришлось убегать, спасая свою жизнь. Он долго мчался по пустым улицам, пока не забежал в проулок, который встретил его высокой стеной. Дальше бежать было некуда, Хоуп прижался к кирпичной кладке и повернулся к псам, которые смотрели на него голодными бешеными глазами, из их пастей капала слюна. И вдруг один из них, чиркнув когтями по асфальту, с громким рычанием бросился вперед, желая сожрать...

Яркий свет ослепил...

Картинка резко сменилась, и вот он уже играет с Фокусом во дворе его старого дома. Собака, высунув язык, лежит на траве лапами кверху, а парень чешет ей пузико. Мама стоит рядом в голубом шелковом платье и, улыбаясь, зовет его: «Хоуп! Хоооуп, пора обедать! Вставай с травы, милый, рубашку испачкаешь! Хоуп!»

Глаза резко открылись:

«Мама! Мамочка! Я иду, мам!» Он встал и побрел домой.

По дороге Хоуп много разговаривал вслух с самим собой:

«Как там пелось?

Стрелами тонкими, но острыми

Они протыкали мое тело и душу,

Не ведая, что я уже мертв.

Неплохо звучит».

На улице стемнело, зажглись городские огни. Люди, проходившие мимо, будто не видели мокрого насквозь парня и часто толкали его или наступали на ногу:

«Я словно невидимка. Это хорошо. Мне не нужна ваша жалость».

Хоуп ничего не чувствовал: ни холода, ни голода, ни боли. Все внутри него вымерло.

Дойдя до крыльца дома Троя, он рухнул коленями на бетонную дорожку и сипло произнес: «Я почти на месте...»

Свет в окнах не горел. Собрав оставшиеся силы, он встал, вошел внутрь и, включив лампу на кухне, увидел на столе записку:

«Сынок, мы с Панитом уехали в Лампанг. Малыш захотел Кхао Кан Чин, и я решил его побаловать северной кухней прямо на севере. Правда, здорово?»

(Прим. автора: Кхао Кан Чин - блюдо северной части Тайланда, в составе - рис, смешанный с кровью, рубленой свининой, все это упаковывается в листья банана, отваривается на пару, а затем щедро поливается чесночным маслом).

«Это даже к лучшему», - он взял эту бумажку и прижал к груди.

В этот момент мелкие черные пташки тревоги, отчаяния, обиды, ненависти и разочарования внутри него объединились в крупных птиц печали, которые разорвали мелких белых птах надежды. Стало тепло и спокойно, огромные черные птицы обнимали и успокаивали Хоупа: «Теперь все хорошо. Мы будем с тобой до самого конца».

Он снял мокрые обувь и носки и медленно поднимался по лестнице, босыми ногами наступая на каждую ступеньку. С каждым шагом Хоуп вспоминал счастливые моменты, которые подарил ему этот дом и его хозяин. Он слышал в голове голос Троя и видел его смутные очертания из своих воспоминаний:

«Снова весь дом пропах мятой! Ты опять о чем-то молишься своим травяным богам?»

«Сынок, я в молодости такое вытворял! Но рассказывать не буду, стыдно. Поэтому сразу предупреждаю, можешь мне смело обо всем говорить, не удивишь!»

«Поешь сначала, а хвалить будешь потом, а то подавишься! Я конечно смогу оказать первую помощь, но боюсь ребра тебе переломать».

«Ничего, сынок, прорвемся! Главное, что мы есть друг у друга».

Зайдя в комнату, он прошел к шкафу и достал с верхней полки небольшую коробку, которая хранила в себе память о маме. Он сел на пол и открыл ее. Вот ее любимые серебряные серьги-гвоздики в виде звездочек, все золото она продала, когда они попали в беду, а их оставила на память. Вот ее любимая шелковая голубая блузка с бантом, которую подарил отец на годовщину, на ней до сих пор чувствуется ее запах.

А вот голубой файлик из искусственной кожи, который Хоуп подарил ей на последний день рождения. В нем она хранила памятные фото, одно из которых он любил больше всего.

Снимок уже выцвел, но на нем все еще можно было рассмотреть смеющегося девятимесячного малыша со светлыми волосюшками и мать, целующую его в лоб.

«Когда-то мы были вместе и... счастливы».

Хоуп снял мокрую футболку и надел мамину блузку... стало уютно и тепло. В коробке также был ключ от дома, в котором они жили, - его он положил в карман.

Оглядывая еще раз комнату, парень почувствовал себя хорошо, полностью приняв неизбежность того, что скоро случится. Спустившись вниз, он прошел в гараж, взял небольшую канистру с бензином и зажигалку Троя, подаренную ему руководством за заслуги в период службы. Он погладил белый Mercedes по капоту и поблагодарил его за теплые воспоминания, ведь в этой машине он всегда был рядом с человеком, которого уважал и любил.

Затем он вышел из дома и прошел на соседний участок, где стоял маленький старенький домик, хозяева так и не смогли сдать его после смерти матери.

Хоуп достал из кармана пиджака до боли знакомый ключ и открыл дверь, которая поздоровалась с ним грустным скрипом.

«Здесь мы жили с тобой, мамочка», - прошептал парень и прикоснулся рукой к банту на блузке.

Пройдя в маленькое помещение, Хоуп погладил стол и стулья: «Здесь вместе завтракали и ужинали. Помню, как ты улыбалась мне уставшей улыбкой и рассказывала интересные истории из юности».

Хоуп невесомо дотронулся до потрепанного дивана: «Здесь ты сидела и смотрела свое любимое кулинарное шоу и часто хихикала над колким юмором повара. А я массировал твои ноги. Я любил эти моменты».

Хоуп прошел в маленькую спальню: «А здесь ты умерла, на этой кровати. До сих пор помню в деталях тот день, когда тебя не стало».

«Ты скучаешь по мне, мам? Я скучаю по тебе»

Хоуп взял в руки канистру и начал аккуратно лить бензин на все те вещи, с которыми он попрощался, а затем сделал из вонючей жидкости маленькие ручейки, которые сходились в центре гостиной, и сел в этой самой точке.

«Мы скоро встретимся, мамочка. Дедуль, прости... без прощальных записок... от них только больнее, - он чиркнул зажигалкой и посмотрел на огонек. - Сейчас ты такой маленький, потому что сидишь в клетке, но я подарю тебе свободу, а ты отблагодаришь меня в ответ».

Опустив руку, он огляделся - все вокруг быстро окрашивалось желтым и красным.

«Так красиво! Я не боюсь. Я больше не буду страдать. Я скоро буду свободен».

И пламя поглотило его целиком.

Автору на успокоительное и бронежилет🙈 - Сбербанк 4279380020254464