Кикимора сменила бинты, окутавшие раны преподавателя, на новые, не забыв использовать собственноручно приготовленную мазь. А уже затем хозяйничал Марвин. Вскочил с дивана, усадил на него свою избранницу и принялся хлопотать в уголке, отведенном под кухню. У Далии такого не было, значит, оборотень соорудил его себе сам. Блестящий чайник со старенькой кастрюлькой стоял на своеобразной маленькой столешнице. Айлин задумалась: как же он кипятит в них воду без огня? Оказалось просто. Арагонит соорудил амулет, что без проблем заставляет воду нагреться и забулькать. Волк обозвал сооружение кипятильником.

Он вскипятил воду в чайнике, достал красивые кружки в горошек и поставил их на столик перед диванчиком. Чай получился ароматным, потому что мужчина в заварку добавил немного душицы.

-Что мне делать, если меня увидят в преподавательском корпусе? – вопросила Лин, косясь на пар, идущий от напитка.

-Ерунда... Я договорюсь с ректором на пропуск.

-С Зигфирдом? – уточнила девушка.

-Ну, а с кем еще? Ой... Его же, возможно, заменят...

Не возможно, а точно. И Лин это знала, но решила не рассказывать, ведь тогда выльется наружу секрет Полли.

-Ничего, что-нибудь придумаем. В крайнем случае, есть окно. Скажу, что через него ко мне попала. На окнах защита не стоит. Благо, у меня первый этаж.

-А был бы второй, Полли бы деревце посадила, - улыбнулась Ариземская.

Марвин весело хмыкнул:

-Твоя подруга на редкость оригинальна. Бруни с ней намучается.

-Не правда! Он ее любит.

-Одно другому не мешает.

Чай немного остыл. Лин отпила из чашки. Довольно зажмурилась. Почему-то она давно не видела душицу. Последний раз мать приносила ее для дочки в прошлом году. Ходила в поле и собрала целый букет с фиолетовыми цветочками. Кикимора этому была очень рада.

-А если ректор узнает о камне, что ты мне дал, он тебя не выгонит? – поинтересовалась болотная нечисть.

-После того, что он учудил с картой? Вряд ли. А вот новая... Знаю я ее, Жизель. Вот она может. Был приказ не выпускать студентов, однако уже занятия у многих кончились, каникулы скоро. Когда вообще вас выпустят непонятно. Убийцу до сих пор не поймали. И никаких следов на местах преступления!

-Он затаился что-то. Никого не убивал в последнее время.

Марвин поставил пустую чашку на стол и расслабленно вытянул ноги вперед. Развалился на диванчике как мог, вздохнул. Думать о маньяке не хотелось. Особенно в такой компании. Айлин это поняла сама, поэтому перестала говорить об убивце.

-Скажи лучше, дорогая моя, где мною сочиненную песню услышала? – спросил избранник, сонно щурясь.

-По трубам плавала... Случайно услышалось.

-Что? – магистр распахнул глаза и с удивлением уставился на девицу.

-Кикиморы могут с водой сливаться... Вернее, в лужу превращаться и в воде нас не видно.

-Удивительно!

-Только никому не рассказывай...

-Конечно, не расскажу.

Айлин решила повнимательней оглядеть комнату избранника. Все чистенько, прибрано, а на темных полочках стоят разные неизвестные вещи из болтиков. Какие-то даже светились. И если кикимора осматривала комнату, то Марвин смотрел на нее. Не удержался, наклонился и поцеловал девушку в щеку. Та смущенно на него взглянула и резко вернула внимание к болтикам.

-Это мои неудавшиеся эксперименты, - пояснил оборотень. – Выкинуть бы, да рука не поднимается.

-А если разобрать и заново чего-нибудь собрать интересного?

-Они уже испорчены, - криво улыбнулся Марвин. – И зачем я их храню?

***

В замке правителей Бахромских все шло своим чередом. За исключением появления Жизель. Раньше она, если приходила, то была угрюма, не весела, а сейчас носилась по коридорам, размышляя о том, как все пройдет завтра. Полли сидела в своих покоях на маленьком диванчике с золотыми ручками. Она его терпеть не могла, ведь это – подарок одного из первых «женишков». Но когда девушка попыталась его выбросить, прибежала маменька и вернула диван на место, сказав дочери прекратить. Иначе ее ждало настоящее представление народу. Ведь все знали ее другую. А Апполинария этого не хотела, потому что ее мечта заключалась в обычной жизни с обычными друзьями.

Принцесса пила с горла самогон, что гнала, когда была в последний раз дома. Сестры пытались ломиться к Полли, но она забаррикадировала дверь внезапно увеличившимся в ширину и высоту фикусом. Теперь он был не небольшим комнатным растением, а настоящим деревом. Сестрицы любили младшенькую - она отвечала взаимностью. Но в ее жизни сейчас царил мрак! Во-первых, что она скажет родителям о Бруни? Они не поймут, ведь он даже не наследник своего клана. Обычный. А им всегда нужен богатенький и титулованный. И не важно, что старик. Во-вторых, Бруни. Что она скажет парню о своем настоящем происхождении? Вряд ли он ее узнает, когда королевская чета приедет в Академию. И зачем вообще родители это устроили? Жизель бы справилась сама.

В дверь заколотили с еще большей силой. Сестрички бы не позволили себе такое. Кто это?

Апполинария лениво встала, спрятав бутылку под диван, заставила фикус обратно уменьшиться. Распахнула дверь. За порогом стояла светловолосая женщина с двумя красивыми косами из пяти прядей. Ее небесные глаза светились от радости, а родинка возле рта приподнялась от улыбки. Это была Жизель.

-Что еще? – тоскливо вздохнула стихийница земли.

-Аполя, - укоризненно произнесла тетя. – Впустишь хоть?

Принцесса посторонилась, приглашая родственницу в комнату. Та вошла и присела на диван.

-Аполя, что не так? Ты настолько не рада мне как новому ректору?

-Рада.

-Тогда в чем дело? Мне-то можешь рассказать.

Ее высочество плюхнулось рядом с тетей как мешок с картошкой. Развалилась, а уже затем пробурчала:

-У меня появился избранник.

-Что? – удивилась Жизель. – Оборотень?

-Да. Ты знаешь, как отреагируют родители. А как отреагирует он? Он не знает даже моего настоящего имени!

-Теперь я понимаю твое настроение, - улыбка тети погасла. – Они ни за что не примут оборотня. Если он не аристократ.

-У оборотней нет аристократов. Самые главные – вожаки кланов, но он не наследник. Поэтому, скорее всего, маменька с папенькой не услышат меня и попытаются опять выдать замуж за богатого старикашку. Сколько можно уже? Сколько было у меня этих дурацких женихов? Пятьдесят? И ничего от них не помогает! Моя репутация итак на нуле.

Жизель пододвинулась к племяннице и обняла ее за плечи. Почувствовала запах самогонки. Ей не нравилась вредная привычка принцессы и раньше она постоянно высказывала свое недовольство. Но сейчас промолчала.

Так они сидели недолго. Прибежала королева-мать, как всегда напудренная с завитыми локонами и в шикарном пышном платье. Полинья ненавидела такие наряды. В них было неудобно и жарко.

-Чего расселись? – недовольно вопросила Ее Величество. – Вам еще к портному. Платья на завтра должны быть невероятно красивыми.

-Я пойду в костюме, - отрезала Жизель.

-Это неприлично! – воскликнула Зухрея Бахромская.

Жена генерала Шишкарева фыркнула, отстраняясь от Полли.

-Меня не волнует, прилично это или нет. Штаны удобны, в отличие от юбок.

-Но сейчас ты в платье, - не отставала королева.

Жизель скептически взглянула на нее:

-С одной юбкой и длина ниже колена. Хочешь, чтобы я в таком виде появилась как новый ректор? Тем более я герцогиня!

-А в штанах значит нормально? – вспыхнула от злости Ее Величество.

-Меня не переубедить, Зухрея.

И королева это знала. Поэтому переключилась на засыпающую напившуюся дочь.

-Аполя, я предлагаю тебе платье глубокого синего цвета. Я уже выбрала модели.

-Не хочу, - сонно буркнула принцесса.

-Что значит, не хочешь? В чем тогда собираешься идти?

-Голышом!

-Апполинария! – окончательно разозлилась маменька. – Я итак позволяю тебе слишком много. Никто из королевской семьи не учился с простолюдинами! А тебе мы разрешили! Никто не скрывает свое настоящее лицо. А тебе мы позволили!

Травицкая-Бахромская ухмыльнулась. Еще бы не позволили. Даже в двенадцать лет Полли ненавидела все королевское. Постоянно сбегала из замка в лес и сидела там до ночи, пока ее не выходили искать с собаками. Также дружила с деревенскими мальчишками. Через год должен был быть ее первый выход в свет. Люди бы увидели свою принцессу. А Полинья не хотела, чтобы они знали, как она выглядит. И с двенадцати начала придумывать план. Придумала. Родители были ошарашены, узрев на балу страшненькую брюнетку с уродливыми родинками на лице. Полноватую и невежливую. Она нахамила трем кавалерам и вскоре сбежала в сад. За ней пошли две ровесницы, но быстро вернулись обратно. В слезах. Родители не могли ничего поделать в тот момент. Что они бы сделали? Подошли к принцессе, сняли бы парик и накричали? Нет. Оставалось поддаться маленькой хитрой девчонке.

-Рано или поздно все узнают, - устало вздохнула правительница, растеряв боевой настрой. – Зря ты это затеяла. Ты родилась принцессой, ею и умрешь. Другой жизни тебе не дано, понимаешь?

-Я не хочу быть принцессой! – воспротивилась нетрезвая девушка, вскакивая с дивана.

Она потеряла равновесие и плюхнулась на пол. Зарыдала. Жизель опустилась рядом и вновь обняла племянницу.

-Не позорь нас, Аполя, - попросила мать.

-Я самая младшая! Почему нельзя оставить меня в покое? Я не претендую на какие-то земли и деньги, мама! Забудьте обо мне!

Родительница печально взглянула на дочь, развернулась и удалилась, притворив за собой дверь. А Жизель осталась с рыдающей племянницей. Когда Полли немного успокоилась, женщина уложила ее в кровать и ушла. Ей было жалко девушку. Она тоже когда-то была младшей принцессой – вторым ребенком, но ее никогда не заставляли выходить замуж из-за выгоды. И король, ее брат, тоже сам выбирал себе жену. По закону, что написал еще их прапрадет, правители и их дети не имеют права создавать семью с нетитулованными людьми. Жизели повезло. Она влюбилась в герцога. И брату тоже – Зухрея раньше была графиней. А несчастная Аполя – избранница оборотня, который считается простолюдином... Если так можно назвать волка.

На следующий день в Академии все суетились. Как же! Прислали весточку о прибытие королевской четы и Жизели. Айлин в этот момент сидела с Марвином. Сначала они просто говорили о всякой ерунде, смеялись, хотя Лин советовала избранному не сильно хохотать из-за ран. Он ее послушался. Приблизился к девушке (они как и в прошлый раз сидели на диване) и завел разговор о погоде. Кикимора заранее напряглась, когда оборотень ненавязчиво начал накручивать прядь ее волос на свой палец.

-Дожди – это чудесно, - говорил Марвин. – Дожди – это самое прекрасное на свете. Ты так не думаешь?

-Мне тоже нравится такая погода, - отвечала Лин, вцепившись в подлокотник дивана левой рукой.

Магистр Арагонит положил ладонь на щеку девушки и мягко повернул ее лицо к себе, плавно опуская пальцы на подбородок. Айлин первая потянулась к нему, что не могло не радовать Марвина. Они вновь поцеловались. И их поцелуй был не таким робким, как в прошлый раз. Но и его прервали. Дверь неожиданно распахнулась. На пороге появилась магистр Вербейникова. Парочка отпрянула друг от друга. Куратор раздраженно выдохнул. Что за ерунда? Что на Новый год, что в палате, что в его комнате!

-Извините, друзья, - Дал примирительно подняла руки. – Дверь в следующий раз будете закрывать.

-И ты не спросишь, почему я с Лин?.. – настороженно спросил волк.

-Я не дура, Марвин, - снисходительно улыбнулась кикимора-старшая. – Если оборотень с дамой, значит она его избранница.

-Не всегда.

-Да. Но тебя я знаю со времен твоего первого курса! Итак, почему я вломилась к тебе? Весточку прислали. Здесь через два часа будет королевская орава. Приедут назначать Жизель ректором. Мне сказали предупредить тебя, потому что на общее собрание ты выйти не сможешь.

Неожиданно в коридоре завопила сирена, что ставил старый ректор, а затем прозвучал голос его жены: «Все в общий зал. Срочно. Преподаватели и студенты».

-Вот видишь? – Далия собралась было уходить, но остановилась. – Айлин, тебе можно не идти на собрание. Ты итак уже все знаешь. Там скажут, что приодеться нужно к их приезду и просто быть готовой. Главное через два часа будь в том зале.

Кикимора-младшая кивнула:

-Хорошо.

Когда преподаватель травоведения ушла, Марвин попросил Лин запереть дверь. Она покорно закрылась и вернулась на диван. На этот раз куратор просто обнял ее, и они молча глядели на полки с неудачными экспериментами оборотня.

Для приезда королей Ариземская не выряжалась. Вышла в том, в чем была прямо от Марвина. Пришлось вылезать из окна, потому что преподаватели в коридорах стремились из своих комнат в общий зал.

Девушка нервно себя чувствовала в гогочущей толпе. Жалась к стене и ждала, когда же выйдет Полинья с семьей. К ней подошел Бруни, нашедший подругу в толпе.

-Где вы все время пропадаете? – недовольно спросил он. – Я ни тебя не видел со вчерашнего дня, ни Полли.

-Я весь день была у Марвина. Сегодня тоже. А Полли уехала.

-Что? – удивился Делоникс. – Куда? Почему мне не сказала?

-Не знаю.

Заиграла торжественная музыка. Двери в зал распахнулись. Лин и Бруни стояли возле входа, поэтому они увидели одними из первых короля с высоко вздернутым подбородком, королеву в невероятно пышном персиковом платье с оранжевыми бантами, всех принцесс Бахромских и Жизель. Айлин заметила Полли сразу. Парик портил ее. Платье превращало в полную девицу, а родинки и вовсе отталкивали. Макияж делал старше. Зато глаза оставались такими же. Голубыми и ясными.

-Что это? – пробурчал Бруни.

Лин недоуменно на него посмотрела. Он взирал на принцессу Апполинарию с изумлением и непониманием. Кикимора догадалась, что что-то не так. Еще как назло принцесса взглянула на них и легко улыбнулась подруге. Лучше бы она этого не делала.

-Что за ерунда? – продолжал оборотень.

-Что случилось? – спросила Айлин.

-От младшей принцессы пахнет Полиньей!

-Да ладно? – кикимора старалась сделать лицо удивленным. – Тебе показалось!

Но Бруни не поверил ей и почему-то разозлился:

-Ты думаешь, я не узнаю запах своей избранницы? Это Полли!

-Тихо. Не говори так.

-Почему? Что происходит, Лин?

-Бруни, пожалуйста, замолчи. Давай потом поговорим?

И Делоникс замолчал. Он, насупившись, глядел на младшую принцессу. А все они уже стояли на небольшой сцене. Король начал произносить речь. Говорил о своей сестре – Жизель, новом ректоре Академии. Все, затаив дыхание, рассматривали Патрика второго, Зухрею, принцесс и Жизель. Когда еще представится возможность видеть их так близко? Ну, не считая нового ректора.

Едва король замолчал, объявили небольшой бал. Его открывал танец сестры и брата – Патрика второго и Жизель. Только во время танца все заметили, что ректор была в штанах. Широких, похожих на юбку, но в штанах. Все начали перешептываться. Бруни же решительно пробился сквозь толпу к слезающим со сцены принцессам.

-Не хотите ли потанцевать? – спросил он Ее Высочество Апполинарию.

И та не могла отказать. Она видела взгляд Бруни. Увидела, что он все понял.

-Я объясню, - залепетала девушка, принимая приглашение. – Бруни, извини, что раньше не рассказала. Я не знала как.

-Зато своей подруге все сообщила.

-Она меня выдала?

-Нет, конечно. Тебя выдал запах.

-Прости... - умоляюще прошептала Полли.

Сестры с удивлением наблюдали за этой сценой. Но вскоре все забыли, когда и их начали приглашать танцевать.

Айлин стояла одна и глазела по сторонам. Ей хотелось уйти отсюда, но она не знала, уже можно или нет. Далия появилась рядом совсем неожиданно. Выскочила, как гриб после дождя, и ненавязчиво спросила:

-Ну и как тебе?

-Что? – не поняла Лин.

-Целоваться с Марвином.

Преподаватель широко улыбнулась, наблюдая за бегающими глазами соплеменницы.

-Да ладно тебе, чего стесняться? Вижу, что ты не рада здесь находиться.

-Да. Можно уже уйти?

-К милому своему спешишь? А Полинья твоя, кстати, где?

-Уехала.

-Тогда иди. Но старайся, чтобы твой уход не заметили. Не хотелось бы обижать королей.

И Лин ушла. Незаметно и быстро удалилась. Теперь в преподавательский жилой корпус было попасть проще простого – все магистры танцевали на балу. Кроме Арагонита.

Пока кикимора наслаждалась обществом своего избранника, Полинья чувствовала себя как на иголках. Бруни вывел ее в танце поближе к двери – там народу было поменьше. Девушка виновато смотрела на него голубыми глазами, которые не изменились, в отличие от фигуры, волос и лица. Из-за косметики нос принцессы стал тоньше и острее, появились невидимые ранее скулы, родинки. Челка парика закрывала широкий лоб Бахромской-Травицкой. Ее было не узнать.

-Мои родители – правители, - начала Апполинария. – Политика и закон для них на первом месте. Моих сестер они выдали замуж за важных стране людей. А я специально испортила себе репутацию, чтобы меня не трогали. Но высокородные старикашки, любящие молоденьких, не перевелись. Они бесконечно сватались, а я бесконечно отпугивала их. И вот я встретила тебя. Ты мой избранник, а родители этого не поймут и не примут. Ты же не аристократ... Поэтому я боялась говорить тебе о том, кто я.

-Но никто не может повлиять на брак избранников, - возразил Делоникс. – Даже короли. Это запрещено.

Принцесса печально улыбнулась:

-Да... Думаешь, их это волнует? Они устроят истерику, как узнают о нас. Будет скандал. Готовься, Бруни. Готовься... Они будут против. К тому же закон прапрадеда... Ты ведь знаешь наши законы?

Мелодия стихла. Оборотень и его партнерша по танцу отстранились друг от друга. Девушка кинула грустный взгляд на избранника, затем развернулась и пошла к своим родителям. Дамам нельзя танцевать с мужчиной более одного раза, если он не является ее родственником, женихом или мужем.

Ее попытался пригласить еще один паренек, с третьего курса водников. Полли вежливо отказалась, соврав про головную боль. Мать неодобрительно покосилась на дочь. Но Травицкой-Бахромской было уже все равно. Ее мысли занимал Бруни и склонившаяся над ними ситуация. Жизель, потанцевавшая с преподавателем-воздушником по стихийной магии и с преподавателем по физическим нагрузкам, поднялась к брату и его семье. Все танцевали, кроме королевы, короля, и Апполинарии, которым хватило одного вальса. Женщина видела поникший взгляд племянницы. Она подошла к ней и ободрительно похлопала по плечу. Полли благодарно взяла тетю за руку. Мать еще рьянее начала зыркать глазенками.

-У нас веселье! – прошипела Зухрея. – Идите, пляшите. Чего пришли сюда? Жизель, ты новый ректор!

-И что? – новый ректор высокомерно вскинула брови и одарила неприязненным взглядом королеву.

Той было нечего сказать. Король не обращал внимания на ссору жены и сестры. Привык уже, поэтому ничего не собирался предпринимать.

-Что будет с Зигфирдом? – тихо спросила Полли.

-Его уволили, - сообщила Жизель.

-А его жена? Она тоже уволится?

-Не знаю. Вряд ли. Сейчас преподавателям тяжело найти работу – все места заняты.

-Значит, она съедет из домика ректора, и он достанется тебе, - сказала принцесса.

Тетя удивилась:

-Здесь есть домик ректора?

-Да, - кивнула девушка. – За парком. Там жили Зигфирд и историчка.

Жизель решила не развивать эту тему. К тому же ее пригласил на танец еще один преподаватель. Лысенький, веселенький. Полинья его не знала, значит, он точно не стихийник земли.

-Аполя, о тебе опять напишут гадкие статьи, - мать вновь принялась за свое. – Иди, потанцуй.

-Мне безразличны твои статьи, мама. Пусть пишут что хотят. Я могу даже пустить слух о беременности. Хочешь?

Королева знала, что дочь не шутит. Напряглась и отстала от нее. Зухрея считала свою младшенькую сумасшедшей, грубой, непослушной проказливой девчонкой. Мать с детства натерпелась от Аполи ужасов. Сначала малышка начала лазить по тайным ходам, где обычно передвигались служанки, затем выучила все входы и выходы замка и начала убегать то в лес, то в ближайшую деревеньку. Она пасла с мальчишками гусей и уток, коров и лошадей, приходила всегда грязная, в оборванной одежде. Апполинария всегда отличалась от сестер. Те с пеленок начали вести себя подобающе, а эта... Эта даже в двадцать не соблюдала этикет и приличия. Хотя она знала все наизусть!

На закрытие бала танцевали король с королевой. Все закончилось. Толпа Бахромских вместе с Жизель направились в кабинет ректора. Полинья выдохнула. Наконец-то шумные песни прекратились.

В кабинете мать и тетя вновь поругались, а сестрички весело шушукались о студентах. Они не учились в Академии – получали образование на дому, в отличии от младшей сестренки. Старшенькие то и дело тыкали локотками в Полли, спрашивая у нее о жизни в общежитии.

Жизель порылась в бумагах на столе, в шкафу, кое-что узнала об Академии, о студентах. Обратила внимание на список преподавателей. Самый молодой из них – некий магистр Арагонит, который, по рассказам брата, пострадал от рук белозерских хмырей. Двадцать семь лет! Новый ректор изумленно приподняла брови.

-Что такое? – поинтересовался Патрик Второй.

-Как можно стать преподавателем в двадцать семь? – вслух поразилась тетя Полли.

-А, ты про Арагонита, - ничуть не удивился король. – Да... Способный парень. Я ему предлагал работать вместе с моим придворным магом – отказался. В помощниках оказаться не захотел.

-Да уж, повезло водникам, - вставила Полинья. – А мы со старой грымзой мучаемся.

-Он водник? – задала риторический вопрос Жизель. – Прямо как я. Интересно...

-Что, изменить своему генералу решила? – съязвила королева, величественно взмахнув рукой.

Сестра короля засмеялась, размышляя об уме Зухреи:

-С ума сошла?

-Мама, прекрати! – воскликнула Апполинария.

Но королева пошла вразнос:

-А что? Молоденький мальчик с удовольствием подружиться с нашей немолодой Жизелью ради повышения. Думаешь, твоя тетушка удержится?

Король тоскливо вздохнул, пробормотав что-то про женские разборки. Папа ему всегда говорил не встревать, если женщины ссорятся.

-Во-первых, Арагонит – оборотень и у него есть избранница, а во-вторых, по себе людей не судят!

Миловидная коронованная особа покрылась красными пятнами от возмущения:

-Что?! Я не изменяла твоему отцу!

-Тогда чего такие мысли о тете тебе в голову лезут, а?

-Грубиянка! – заверещала родительница. – Как тебе не стыдно?

В этот момент распахнулась дверь в кабинет. Все повернули голову в сторону вошедшего. Это оказалась преподавательница по истории. Она недоуменно оглядела королевскую чету, заметила Жизель, сидящую за столом ректора, и в ее взгляде появилась некоторая злость, которая тут же потухла.

-Я Элейна Зигфирд, - представилась историчка. – Так как я жена бывшего ректора и его заместитель, я знаю обо всех делах в Академии. Пришла вам помочь разобраться с бумагами и объяснить, что к чему.

-Спасибо, - рассеянно кивнула тетя Полли. – Не могли бы вы прийти, когда мои родственники удалятся?

-Конечно.

Жена Рашана Зигфирда еще раз обвела взглядом семейку, задержала свое внимание на красной и пыхтящей от ярости королеве, и удалилась. Полинья тоже посмотрела на мать. Она набрала воздух в легкие, чтобы продолжить скандал, но девушка не дала ей сказать и слова. Из-за бушующих эмоций Травицкая-Бахромская решила сообщить то, что раньше боялась:

-Я нашла своего избранника.

Жизель прищурила глаза, понимая, какой визг поднимет королева. И все как-то сразу сжались. Принцессы скучковались и отодвинулись от младшенькой сестрички, чтобы ненароком гроза маменьки не попала на них.

Мать вскочила с кресла:

-Какого избранника?!

-Обыкновенного! – с вызовом ответила Полли. – Оборотня! И мы поженимся после Академии!

-Ты выйдешь замуж за благородного аристократа! Никаких блохастых шавок!

-Он не блохастый и не шавка! Сама говоришь о моей грубости и сама же оскорбляешь всех! Если хочешь моей смерти – пожени меня с каким-нибудь стариком. Правильно, мама. Я умру, и жить тебе легче станет!

-Почему же ты умрешь?! Будешь жить в злате и богатстве, есть на дорогой посуде, спать на пуховых перинах. А с шавкой в шалашике ютиться, да?

-Вот и пробел в твоем образовании, - хмыкнула Жизель.

Королева разъяренно обернулась.

-Почитай про оборотней, дорогая, - тетя Полиньи саркастично улыбалась.

-Мне не нужны эти блохастые.

-Зря ты так, - хмуро обронил король. – Ты не понимаешь, зато остальные в курсе, в чем дело. Зухрея, я никогда не лез в твои скандалы и интриги, но сейчас ты перегибаешь палку!

-Что? – растерялась королева.

Но папа Полли проигнорировал жену и обратился к младшей дочери:

-Аполя, мы что-нибудь придумаем. Принцесса не может выйти замуж за простолюдина, ты это и сама понимаешь.

-Понимаю. Но он не простолюдин! И вообще, он не человек. Его отец – второй на место вожака стаи. Он из семьи Делониксов.

Папа задумался:

-Делоникс? Да... Большие у них сады с прекрасными яблонями. Но он все же не аристократ, Аполя. Надо что-нибудь придумать...

***

Начались каникулы. Половина студентов и преподавателей разъехались по домам, но некоторые остались. И среди отставшихся были Полли, Лин, Марвин, Бруни, Далия и Жизель, что разбиралась с документами в Академии. Она уже нашла несколько ошибок в оформлении и нестыковок в бухгалтерских книгах. Видимо, ректор немного подворовывал. Зачем – непонятно. Деньги были несущественны. И если бы он тратил их только на Академию, то смог бы купить новые карты. С Марвином Арагонитом и тремя студентками ничего бы не случилось на экзамене.

Полинья то сидела в своей комнате и нервно думала о будущем, то шла к Бруни и думала уже вслух. Оборотень как мог, успокаивал ее, но ничего не выходило. Девушка даже с горя пить перестала. На глазах у изумленной Лин вылила свою любимую мухоморную самогонку в раковину.

Кикимора и ее избранный почти не отходили друг от друга. Ариземская лишь иногда отрывалась от него – шла в лес за травами или в комнату, спать.

Далия торчала у себя в каморке и варила зелья на продажу. Она всегда раньше так делала. Ни минуту не отдыхала.

Однажды кикимора, возвращаясь к Марвину в комнату с готовым зельем, наткнулась на одного из магистров. Благо, она еще не вошла в преподавательский корпус, когда куратор огневиков первого курса вышел из-за двери. Девушка тут же опустила глаза в пол и сделала вид, что и не собиралась открывать дверь. Думала, отец Бруни пройдет мимо и даже не обратит на нее внимания, но он неожиданно остановился. Вперил в девушку внимательный взор.

-Что Вы здесь делаете? – вопросил Винсент Делоникс.

-Ж-жду... - пробормотала Лин.

-Кого?

Кикимора думала - сказать о Далие? Все знают, что она в своей каморке. Сказать о Марвине? Все знают, что он не выходит из комнаты из-за раны.

-Язык проглотили? – съязвил мужчина. – Я не могу понять, что с Вашим запахом не так? Вы так сдружились с моим сыном?

-Что? – Лин вскинула голову.

Взгляд магистра Делоникса не предвещал ничего хорошего.

-Я в курсе, что у него есть избранная. И это не Вы.

-Не я, - кивнула кикимора.

-Тогда почему от Вас за версту несет нашим родом?

Девушка вновь не нашлась что ответить. Благо, из-за угла выглянул Бруни и, не заметив отца, обратился к Ариземской:

-Так и знал, что ты здесь ошиваешься! Слушай, сваргань Полли от боли в животе отвар. Ей что-то поплохело. Похоже, отравилась где-то.

Айлин кашлянула и взглядом показала другу на отца. Тот взглянул на родственника с удивлением. Действительно не заметил до этого! Поразительно!

-О, привет! – поздоровался Бруни. – Что, с племянницей общий язык находишь?

-С какой племянницей? – недоуменно поинтересовался преподаватель.

-Нюх с возрастом теряешь? – не очень вежливо высказался сын.

Магистр Делоникс, кажется, начал догадываться. С прищуром оглядел Лин, задержался взглядом на ее длинном носу. Принюхался. В голову все равно ничего путного не шло, поэтому он вопросительно уставился на сына. Бруни, в свою очередь, также посмотрел на троюродную сестру. Мол, можно рассказать отцу или нет про их «секрет»? Ей ничего не оставалось, кроме как кивнуть.

-Папа, помнишь своего двоюродного брата, который умер?

-Конечно.

-Айлин – его дочь.

Оборотень-старший очень удивился. Еще раз оглядел новоявленную родственницу и обнаружил ранее не замеченные сходства в чертах лица с его братом. Преподавателю все равно не верилось, хотя он и чувствовал запах этой студентки, видел ее внешность.

-А как... Как ты родилась, если его избранница... - забормотал Делоникс-старший.

-Моя мать – Хилей, - подтвердила его мысли девушка.

-Ты тоже кикимора?! – немного истерично воскликнул оборотень.

Ариземская молчаливо подтвердила. Бруни ошарашенно взглянул на отца.

-Какая кикимора, папа?

Винсент рассеянно оглядел сына, затем развернулся и ушел обратно в преподавательский корпус. Айлин криво улыбнулась, посмотрев на шокированного друга.

-Лин, я что-то не знаю? – поинтересовался огневик.

-Да. Иди к Полли, я отдам Марвину зелье и вернусь в комнату.

В общежитие Ариземская торопилась. Почти бежала. И что у Травицкой с животом случилось? Неужели, и впрямь отравилась?

Войдя в комнату, заметила, как подруга скрючилась на кровати. Рядом сидел Бруни с обеспокоенным лицом. Айлин шустро метнулась к котелку и начала туда кидать недавно собранные травы. Плеснула своей стихией на помещенный в посудину сбор.

-Как давно начались боли? – вопросила кикимора.

-Как ты ушла, - выдавила из себя принцесса.

-Ты что-то ела?

За нее ответил Бруни:

-Утром кашу в столовой, а потом конфеты.

Парень кивнул на стол, где лежала красивая розовая коробочка, обсыпанная блестками. Айлин попросила друга зажечь огонь на горелке. Зелье начало вариться.

Кикимора отошла от котелка и взяла в руки конфеты. Шоколадные, в форме сердечка. Ничего особенного, казалось бы.

-Откуда они у тебя? – поинтересовалась Лин.

-Подарили...

-Кто?

-Не знаю. Девушка какая-то подошла, кажется, воздушница, вручила коробку и сказала, что ее брат – мой поклонник. А я как раз так хотела сладкого! Поэтому, приняла подарок...

Ариземская недовольно покачала головой. Взяла одну конфету и принюхалась. Пахло шоколадом и прекрасно знакомым ей сбором трав.

-Не бери больше ни у кого подарки, - посоветовала Айлин. – Только у близких людей.

-А что такое? – забеспокоился Делоникс.

-Твою любимую Полли попытались приворожить, - оповестила кикимора. – Конечно же, ничего не вышло. Ошиблись в одной траве. Собрали вместо мелуты похожую на нее хегу.

Бруни побледнел, а Травицкая еще больше скрючилась. Кикимора откусила часть угощения. Ее кикиморский организм не вызвал отторжения, но Лин была на стороже. В случае чего она собиралась выплюнуть конфету. Но сладости – не мучное и не молоко.

Делоникс и Полинья, вытаращив глаза, глядели на подругу. Та хихикнула и закинула в рот оставшуюся часть шоколада.

-Ты чего? – оторопело выдал друг.

-Мне ничего не будет. Я же кикимора, - пожала плечами девушка.

Когда Лин помешала варящееся зелье деревянной ложечкой, Бруни решился поинтересоваться:

-Ты правда кикимора? Или папа сказал ерунду, и ты так шутишь?

-Правда.

-Но... как?

-Очень просто. Твой дядя – оборотень нашел свою избранницу. Она была кикиморой. У них родилась я. Мама умерла вслед за папой. Потом на моем болоте поселились какие-то супостаты. Силенок их прогнать у меня маловато, вот меня тетя сюда направила. Пришла. Учусь.

-Но ты ведь не зеленая! – не верил друг.

Айлин фыркнула, призвала свою стихию и капнула водой на руку. Морок спал. Делоникс ошарашенно уставился на троюродную сестру.

-Убить меня желания не возникает? – на всякий случай поинтересовалась Ариземская.

-Н-не...

-Если бы он тебя попытался убить, я бы сама убила его, - пробурчала Полли. – Кажись, отпускает... - девушка вновь скрючилась. – А, нет... Ошиблась...

Айлин шустро потушила огонь и вытащила из кипятка траву специальными щипцами. Перелила жидкость в стакан.

-Надо подождать, пока остынет...

-Я сейчас умру, - пискнула Полинья, хватаясь за живот.

-Кипяток будешь пить? – с сомнением поинтересовалась кикимора.

-Да!

Пока подруга дула в стакан и потихоньку отхлебывала отвар. Айлин полакомилась еще двумя конфетами, а затем сообщила друзьям:

-Если вы хотите вкусно меня накормить, то дайте мне ядовитые грибы или просто яд. Мамочка постоянно таскала корни растений, из-за которых травились люди. Они для меня были самым вкусным на свете лакомством!

***

Спустя два дня ситуация с Бруни и Полли разрешилась. Сын рассказал отцу о том, что его избранница – принцесса и что короли не собираются женить ее на каком-то оборотне. Винсент, естественно, возмутился до глубины души и направился прямо в замок. Спустя два часа вышел, довольно улыбаясь, А Полинье после этого пришло письмо. На этот раз маменька не распиналась. Написала: «Приходи домой. Срочно». Жизель обняла племянницу, прошептав на ухо, что все будет хорошо, но девушка, не смотря на это, очень нервничала по пути в замок, однако едва вошла в кабинет отца, волнение неожиданно схлынуло. Папа сидел за столом с серьезным лицом, а мама, вся бледная, устроилась на диване. Полинья-Апполинария встала посреди комнаты. Король предложил ей присесть рядом с матерью.

Когда все расселись, отец начал:

-К нам приходил Винсент Делоникс. Мы вместе с ним обдумали всю ситуацию и решили.

-Я крайне недовольна решением! – вставила Зухрея. – Но иного выхода нет. Я ознакомилась с магией оборотней и с их выбором невест и женихов.

-Странно, что ты до этого не знала... - буркнула принцесса.

Щеки матери покраснели.

-Хватит, - остановил их папа. – Аполя, так как ты являешься принцессой, по нашим законам ты не можешь выйти замуж за нетитулованного.

-Понимаю.

-Поэтому я решил официально от тебя отказаться.

-Что? – Полли была обескуражена.

-Ты теперь не принцесса, - мрачно оповестила мать. – По документам Патрик больше не твой отец.

-Что?!

-Да, - кивнул король. – Все будут думать, что Зухрея изменила мне и родила тебя от другого.

-Но это позор! – возмутилась Апполинария. – Маму будут презирать!

-В глаза не посмеют, - фыркнула все еще бледная королева. – Все через годик уляжется.

-Другого пути не было, Аполя, - мягко сказал отец. – Законы изменить не можем – мой прадед все продумал, его формулу на три тысячи лет закрепил. Не волнуйся насчет нас. Зато теперь твоя мечта детства сбылась. Конечно, замок все равно твой дом, но ты больше не принцесса. И мы не смеем руководить твоей жизнью. Ты свободна.

У девушки в душе были смешанные чувства. Она вроде бы была рада, но вроде и нет. В ее мечтах она всегда была обычным человеком. И вот желание сбылось. Но какой ценой? Как бы мама не храбрилась, для нее репутация - это самое важное. И сейчас, ради младшей дочери, она подвергла ее опасности.