Однажды бокал полетит в стену или на пол (Артем еще не решил, что будет выглядеть более эффектно), определенно разлетевшись на тысячи мелких осколков, обрызкивая остатками красного вина стены и уродливые картины на них.

Однажды мастера бесполезного расходования бумаги и акриловых красок услышат то, чего воистину достойны.

Однажды, но не сегодня. Среда – не лучший день для того, чтобы испортить репутацию. Лучше в пятницу или субботу, когда есть время для ее похорон и поминок, сопровождающихся не очень длительным, но достаточно зрелищным пьянством. А потом снова понедельник, снова необходимость работать, зарабатывать и отстраивать разрушенное. Хотя, может, ну ее, эту честность?

Артем еще раз взглянул на три параллельные вертикальные красные полосы расположенные на холсте, стараясь рассмотреть в них искусство. Не получилось. Причина либо в дурном вкусе, либо в недостатке алкоголя в крови. Признать первое оказалось непосильной задачей, поэтому он просто развернулся к метающемуся из одного угла
зала в другой официанту и легкими движениями рук заменил пустой бокал полным.

– Ты уже достаточно пьян, чтобы говорить о высоком?

Эл, точнее, студентка историко-философского Лена в прошлом, хозяйка галереи Элли в настоящем, молчаливая худая девочка по жизни – когда-то Артем считал ее странной, а теперь тихо завидовал. Казалось бы, образование одно и то же, родители особым богатством не отличаются, но любимчик преподавателей Артем теперь читает лекции за копейки в ненавистном универе, где ему даже страшненькие студентки не дают, а тихоня Лена – уважаемый в городе человек, человек искусства, владеет галереей.

Но Артема успокаивала мысль о том, что Лена, скорее всего, просто раздвинула ноги перед кем-то нужным в нужное время, потому и поднялась, а он же не баба, сам должен по кирпичику все остраивать, вот и отстал. Но это временно. Лет через десять они точно поменяются ролями.

– О твоих каблуках? Это не ко мне, а к подружкам и папику.

– Значит, достаточно.

Через пару часов Эл уже слезла с Артема и немного неловко упала рядом, нечаянно влепив пощечину любовнику, но он просто молчал, размышляя о том, стоит ли смыться сейчас или можно еще немного полежать.

– Раньше я о таком и мечтать не могла.

– Раньше этого бы и не произошло. Времена меняются, теперь все проще, правда?

Лена отодвинулась чуть дальше, кажется, немного оскорбившись, но Артему было чертовски плевать. Ощущая на себе всю несправедливость мира и жизни даже в постели, он хотел задеть эту сучку посильнее, дабы хоть немного установить равновесие. Или отомстить за чувство неполноценности. Совсем чуть-чуть.

– Меняются. Вот раньше ты был прикольнее. Что теперь? Философия?

– Культурология.

Лена удивленно приподняла брови, глядя с некоторой насмешкой, хотя, вполне вероятно, Артему так только казалось. Но какая разница, выводы-то уже сделаны.

– Забавно вышло. Ты же раньше неплохо рисовал, Артем. Такое будущее пророчили!

– Видимо, только одному из нас суждено связать жизнь с искусством, – на последнем слове поморщился, вспоминая о красных полосах на холсте. Он любил красный цвет, точнее, некоторые его оттенки – яркие, свежие, светлые, в которых ощущалась жизнь, но в этих полосах, если и была жизнь, то совершенно лишенная смысла. Такое бесполезное, глупое, бесцельное существование. И кто-то однажды за это заплатит круглую сумму, хотя за подобное насилие над искусством разумнее было бы жизнью.

Лена достала из маленькой сумочки пачку сигарет, и на минуту Артем подумал, что комната слишком мала, а потому если она сейчас закурит, то, скорее всего, они оба задохнутся. Он в принципе не понимал, к чему эта привычка курить после секса. К чему вообще эта привычка курить. Лена и сама прекрасно все знала, потому стянула с Артема одеяло, укуталась с головой и подошла к окну. В фильмах обычно сексуальнее, но такая Эл Артему нравилась больше, чем обнаженная и пошлая, он даже на секунду перестал ее ненавидеть. Всего на секунду.

– А как же твои страшные драконы? Ты так часто об этом говорил и это рисовал... Знаешь, тебя считали либо долбанутым на всю голову, либо гением, говорящим метафорами, – Лена почему-то рассмеялась и тут же закашлялась, ведь смеяться, вдыхая дым – не лучшее решение.

– Либо и тем, и другим, знаю-знаю. А на деле я был фанатом русского хип-хопа и американских сериалов, – Артем тоже улыбнулся, подобные слова ему льстили, и он серьезно задумался над тем, а так ли она плоха? – А ты сама как считала?

– Считала тебя долбанутым козлом. Думала, пройдет время, ты
повзрослеешь и поумнеешь, как все мы, – Лена многозначительно посмотрела на Артема, стряхивая пепел, – но нет, некоторые вещи времени не подвластны.

Артем передумал. Все-таки она та еще сучка. На секунду представил, как сигарета выпадает из её рук прямо на одеяло и оно загорается, а он даже пальцем не пошевелит, чтобы помочь. Против кармы не попрешь.

По потолку и полу пробежала тонкая полоска света и Лена, улыбнувшись, приказала одеваться.

– Муж приехал?

– О, нет, папик.

Сбросив одеяло с себя прямо на пол, она быстро надела платье даже без просьб помочь с застежкой и оценить прикид, что Артема даже задело немного.

– Мне поторопиться?

– Нет, она долго паркуется да и ничего не имеет против. Я пойду встречу, а ты спокойно собирайся.

Лена быстро выскочила из комнаты, а Артем завис.

Она?..