Джен взглянула в окно, и брови её нахмурились: там, за толщей стекла, надвигались серые тучи, потихоньку начинал моросить осенний дождь, нагоняя сырость снаружи и тоску внутри. Последний урок тянулся предательски долго, батарея на телефоне, как назло, показывала четыре процента, от чего пришлось прервать чтение очередной книжки с читательского форума, да отложить телефон в карман портфеля.

Математика, которую так старательно объяснял учитель у доски, совсем не интересовала девочку, побуждая скучно вздыхать, а постоянные учительские замечания классу: «Не шумите — урок идёт!» — уже стали раздражать, из-за чего хотелось навести шуму ещё больше.

Тяжкий вздох издался с уст Джен, будто математика седьмого класса настолько изнурила её, что и веки тяжко было поднять, норовясь вовсе закрыться. Ни одна подушка в доме не кажется такой притягательной для сна, как руки на парте во время «снотворного» урока.

«Так скучно, поскорее бы домой», — на повторе Джен прокручивала в своей голове, да и, может быть, все присутствующие в классе ученики.

Ей хотелось ощутить домашний очаг, набить желудок чем-то вкусным, отправиться в родную комнату и заняться чем-нибудь увлекательным, помимо нудного школьного задания на дом. В особенности хотелось Джен поставить телефон на зарядку, да продолжить чтение интересной любовной истории. Для юной девочки такое казалось намного миловиднее, нежели школьная литература со своим заумным языком и расписанным в три страницы описанием. Скукотища.

Джен любила, чтобы сюжет развивался быстро, а главное — заканчивался хорошо, будто ту историю девочка пережила самостоятельно и достигла своего «Хэппи энда», перед этим преодолев преграды из трудностей, которые смогли бы воспитать в ней уверенного и познавшего все положительные и отрицательные стороны человеческой жизни.

Однако, на последних десяти минут Джен настолько размечталась о своей счастливой истории, которая состояла из порывов фантазий, любовных интриг, тяжелых испытаний, все казалось таким грандиозным и идеальным, что в голове её, все также отвёрнутой в сторону окна и его хмурого пейзажа, зародилась такого рода идея: попробовать на себе роль писателя, создать собственную историю, со своими выдуманными героями, чьими судьбами юный писатель мог бы верховодить.

«Ах, как чудесно и умно!»

Джен ликовала, ожидая скорого звонка, чтобы отправиться домой и взяться за создание своей первой книги!

С приходом в дом девочка отобедала с матерью, одарив её тёплыми словами, да поторопилась к себе в комнату, скинув портфель прямиков на убранную матерью кровать.

Новая свежая тетрадь была вытащена с верхнего ящика рабочего стола, ручка достана из школьного пинала, и вот, Джен, точно будущий писатель (так она себя ощущала), принялась за работу, до того старательно расписывая внешность главной героини и её жизнь за последние шестнадцать лет. Отчего-то семикласснице казалось, что на шестнадцатом году жизни её героиня будет до невыносимости взрослой и красивой; отчего-то Джен считала, что уже в этом возрасте Мир может пасть к ногам, а от мальчиков не будет отбоя, и вообще, всё-всё будет дозволено, ведь тебе уже шестнадцать!

Джен с улыбкой на устах старательно орудовала шариковой ручкой, не заботясь об аккуратности или же своей грамотности, писательских навыках, ведь все когда-то начинают с нуля! Да и какая разница, когда внутри такое страстное желание!

Джен дописывала вторую страницу, и вот ей уже стало казаться, что история её в дальнейшем прославиться, будет достойна публикации, а сама она станет известным юным писателем. А если не будет финансовой возможности в публикации её произведения, то она сама все десятки, нет, сотни, а то и тысячи копий с удовольствием распишет, ведь история её — собственная и, как казалось Джен, неповторимая!

«...Утро Минни началось с ужасно надоедливого будильника!

Ах, как же он надоел! — Так и вертелось в мыслях у Минни.

С плохим настроением та помчалась завтракать, а потом и в школу время было пора идти. Агх. и так каждый божий день, будто математика спасет человечество от всех жизненных проблем. Тьфу.

К тому же и родители не смогли ни сказать что-то колкое в адрес Минни. Они часто презирали ее, ругая за плохие оценки. Печалька *((. Знали бы они, как тяжело приходилось Минни! В 9 классе жизнь кажется несладкой вообще-то! Так вот, выслушав очень много оскорблений в свой адрес, Минни побрела в школу. Настроение было ужасное, но это был не конец! В школе ее ждало что-то с чем-то!!!

Вообще, Минни была красавицей, совсем как кукла. У нее было маленькое, красивое лицо, длинные темные волосы и карие глаза, рост выше среднего и ноги стройные. И конечно, грудь в два с половиной размера! Кожа ее казалась фарфоровой, вся она казалась такой. Вот-вот сломается. И в школе ее не обделяли вниманием, часто трогали (дергали за волосы и щипали за кожу). Все шутили и смеялись над ней, спрашивая типа: а ты точно живая?

Спросите зачем? А просто, по приколу.

Итак, уже на входе в школу в нее полетели смешки, почти каждый пытался как-то задеть ее, пытаясь выкинуть из своего рта какую-нибудь ерунду глупую. А Минни все думала что сделала она не так-то.

Но и на этом не закончились страдания, в конце коридора стоял он, тот самый которого Минни любила до полусмерти! Джин! Ах как она его любила! И взгляда отвести не могла от его офигенно красивого лица. Он заметил ее и стал надвигаться прямиком на Минни. Она глядит на него, а он на нее, вся школа глянула на них в те секунды когда контакт их глаз был непрерывен. И вот он ее обнимает, а после целует в губы, проходясь языком! Точно по губе! Минни обалдела! Стояла на месте, никак не могла пошевелиться, щеки ее покраснели, нет, горели пламенем! А Джин улыбнулся и пошел мимо, и вся его свита за ним. Минни оставалась позади.

Сердце билось у Минни, руки дрожали. Она побежала в туалет, в голове была неразбериха, что черт ногу сломает и захочет выбраться от туда.

Что же это получается. — думала Минни. — Сам красавчик Джин любит меня?

Улыбка сияла на ее губах, а сама она не верила в только что случившееся. Сердце Минни запылало еще пуще, она настойчиво решила встретиться с Джином на следующей перемене, да спросить, что это за дела.

Хотя Минни по натуре была скромной и тихой, никогда бы не пошла на контакт первая. Но чувства владели ею, а поступок любимого дурманил, побуждал на смелые шаги. А вообще, это был ее первый поцелуй, и не думала Минни, что будет он в школе у всех на виду. В голове у нее так и вертелось: Это значит, что мы встречаемся? Получается так! Божечки, как же я люблю Джина!

Урок прошел, наступила долгожданная перемена.

Уверенная Минни пошла в класс Джина. Да, она знала какой у него урок и в каком он кабинете. По пути все оборачивались на нее, и пусть от поступка Джина офигели все в школе, ученики все также продолжали подтрунивать над бедной Минни, что шла с улыбкой на лице. Она была в предвкушении встречи с любимым!

Джин находился в классе физики. Только вот Минни не думала, что увидит его там в обнимку с красавицей школы Розэт. Они смеялись и обнимали друг друга, а после Минни увидела их поцелуй и улюлюканья остальных в классе. Слезы текли градом по щекам бедняжки Минни, от улыбки не осталось и следа. Она закрыла дверь и побежала на выход, топая по мокрым осенним лужам, и все равно, что уроки все еще идут, а рюкзак остался в классе. Какая вообще разница, когда сердцу так больно? Эту боль можно сравнить с ножевым ранением!!! *(((

Так прошла неделя, а то и больше. Минни чувствовала себя ооочень плохо, ей было капец как больно от поступка засранца Джина, но уже спустя неделю ей стало пофиг. Солнце вновь засияло, птицы запели, любовь у Минни к красавчику Джину прошла.

Только вот начались другие проблемы. Родители стали ругаться, а еще приставать к Минни с уроками, которые Минни делать-то совсем не хотелось! Весна, как-никак! Они ругали ее, а после переходили на избивание, ведь им хотелось, чтобы дочь была лучше везде и во всем. Эх... бедная Минни, не сладко тебе...

Минни лежала на кровати и очень громко плакала от боли в теле и душе. Она желала человека, который бы избавил ее от всех ее страданий, утешал и заставил бы позабыть обо всем плохом. Только вот неизвестно Минни было, когда этот человек объявится и спасет ее. Оставалось только ждать...»</i>

— Оставалось только ждать... — надула губы Джен, задумываясь над продолжением, да как-то и вдохновение ушло, вместе с желанием, точно под ручку и в одну ногу.

Её представление о сюжете совсем не сходились с тем, что она могла прочесть на бумаге перед собой. Мысли Джен запутались, и девочка отложила ручку на стол. По-хорошему было бы переписать первую главу, но ведь это совсем неинтересно! Кто вообще переписывает свои рукописи?

Так ничего и не нафантазировав, Джен закрыла тетрадь, бросив взгляд на настенные часы.

— Ух ты! — мгновенно воскликнула девочка. — Пять вечера, а я даже уроки не начала делать!

Хорошее настроение покинуло Джен, усталость настигла её плечи. Желание продолжать своё творчество совсем пропало, и Джен, издав вздох, открыла самый нижний ящик рабочего стола да закинула свою «книгу» к остальному его содержанию, черновики и исписанные с прошлого года тетради, которые Джен обычно собирает на макулатуру в конце учебного года.

И ведь это правда, оставленная тетрадь с выдуманной историей больше не вспомнится «юному писателю», даже несмотря на то, что всего три часа назад Джен с огромным вдохновением желала творить и создавать.

Скорее всего уже завтра она не вспомнит о девочке по имени Минни, о её разбитом сердце и синяках на теле от побоев, не вспомнит все те жизненные моменты, которыми сама же Джен и наградила свою главную героиню.

Ещё раз вздохнув от утомлённости, юный писатель отправился на кухню, дабы насладиться чем-нибудь сладеньким да запить это всё тёплым чаем, в то время, пока одинокая Минни всё продолжала лежать в своей кровати, в тёмной, пустой комнате, изливаясь своими горькими слезами.

Прошло всего два часа: Джен уже завершила своё домашнее задание, с трепетом запланировав на вечер просмотр фильма в компании семьи. Но знаешь, читатель, в одинокой комнате, в холодной кровати всё также лежала Минни, у которой все жизненные проблемы продолжали вертеться в голове, из-за чего который час подряд девушка продолжала умываться горячими слезами. Минни лежала, свернувшись клубочком, поджав свои тонкие ноги, что с недавних пор были украшены синяками и ссадинами от побоев родителей.

Периодически Минни задумывалась (да, читатель, она могла; а еще она могла чувствовать): что такого она сделала, раз жизнь наградила её таким большим количеством мук. Даже живот подавал позывы об отчаяние, ведь Минни совсем не ела, да и как она могла? — Джен не посчитала нужным упомянуть о приёме пищи в своей рукописи.

Девушка с болью вспоминала те радостные для неё минуты, когда она могла почувствовать теплоту от уст Джина, чувства к которому так и не смогли пройти всего за неделю. Искренние чувства никого так быстро не покидают, пусть этого и пожелала Джен в своей книге. Минни с той же болью вспоминала то самое зрелище в классе Джина, когда она своими наивными карими глазами запечатлела его искренние нежности с другой. И бежать тогда ей из школы не хотелось, ведь за пропуски и прогулы по головке не гладят, а просят родителей в школу да объяснительную на имя директора.

И пусть по задумки автора спустя неделю «солнце вновь засияло, птицы запели, любовь у Минни к красавчику Джину прошла», главная героиня примитивной драмы продолжала чувствовать боль и внутренние пытки, несмотря на все свои улыбки, которыми Джен вынуждала несчастную Минни сиять.

«А ты точно живая?» — ежедневно слышала Минни в свой адрес.

Да, с чувствами и мыслями. Живая была.

Конец.

_______________

Хочу сказать несколько слов о данной истории:

Если честно, я сама ещё не определилась, по какой причине решила написать это, но идея настолько въелась в мои мысли, что я не смогла избавиться от неё до тех пор, пока не изложила всё в письменном виде.

Вчера (именно тогда мне пришла эта идея) на уроке литературы я задумалась: как часто мы выдумываем разные сюжеты в своей голове, крутим и вертим судьбами, жизнями да словами главных героев? Ведь это так легко: пройтись подушечками пальцев по клавиатуре или же по сенсору телефона и написать чей-то диалог, или в сотню символов расписать чей угодно поступок, а то и целую жизненную линию главного героя! А если взять и представить, что твой герой настоящий, искренне переживающий всё то, что мы понаписали ему в сюжете, казалось бы, своей собственной истории. Но однако, это и его история, определённый момент жизни. Нам легко и просто придумать то или иное действие, вот только главному герою приходится выносить это всё на своей шкуре.

Это ладно, благо, герой выдуманный, но вдруг случилось бы так, что он мог бы действительно чувствовать. Тогда, я считаю, это было бы по-настоящему грустно. А вы что скажите?

(Надеюсь, все поняли, что ошибки, жаргонизмы и неформальная лексика была написана специально, так как история в кавычках есть история Джен, «юного писателя»).