Я не люблю розы. 

Их вид навевает скуку, а избитый нейтральный аромат вызывает отвращение. Розы — самые штампованные цветы на земле, не имеющие никакой оригинальности. Увядают они так же скучно, как и существуют, превращаясь в скорченные мерзкие сухоцветы. И чем больше этих цветов в моем доме, тем сильнее желание сжечь их дотла вместе с этими стенами.

Но, как идеальной жене, мне нельзя говорить об этом. И думать тоже. Я должна быть благодарна за подарок, даже если за ним кроется очередное пренебрежение. Со злостью разрываю белоснежный бутон и небрежно роняю лепестки на ковер. Вся гостиная усыпана букетами роз. Великолепие багровых стен, устеленных картинами великих маринистов, и моя любимая мебель из массивного дуба осквернены этими цветами. Обивка и дорогие ткани пропитались их мерзким запахом.

Эти цветы всегда напоминают о том, что передо мной вновь виноваты.

— Миссис Ховард, ваши чемоданы уже у машины, мы готовы выезжать.

Поправляя за ухо белокурую прядь, она приветливо улыбается мне, а у самой глаза сверкают от восторга при виде цветов. Я знаю, что она готова продать душу дьяволу, чтобы поменяться со мной местами. Каждый на её месте желал того же.

Красавица-умница, дочь генерала, живёт в лучшем особняке Лонг-Айленда с одним из самых богатых бизнесменов Америки. Для многих женщин моя жизнь является пределом мечтаний, но для меня всегда были чужды светские рауты. Им я предпочитала спортивную стрельбу из лука.

«Принцессой в замке» меня делает только дежурная улыбка и платье, стоящее дороже годового жалования Терезы.

– Ты можешь забрать все цветы к себе.

– Что вы, Миссис Ховард, это же подарок, ваш муж расстроится, если узнает.

– Моего мужа может расстроить только падение биржи. До всего остального ему нет дела.

Двери кабинета резко распахиваются, и в гостиную вихрем влетает Ричард. Его всегда идеально уложенные светлые волосы теперь небрежно взъерошены, а мраморное лицо, никогда не выдававшее ни единой эмоции, искажено нервной гримасой. На лбу залегла глубокая хмурая складка, губы превратились в тонкую полоску. Явно что-то случилось.

Тереза моментально исчезает.

Ричард редко поддается эмоциям. Неприступная крепость спокойствия изредка дает брешь. Но я уже научилась не вдаваться в подробности его жизни и дел. Любые мои расспросы всегда приводили к смене темы разговора.

Я могла лишь поцеловать его сомкнутые губы, чтобы тучи расселились. И сейчас этот фокус срабатывает  как и всегда.

За два года брака я научилась быть идеальной женой, которая не задает лишних вопросов. Научилась не показывать раздражение и грусть, привыкла не спорить не показывать свой характер. Всегда приветлива и весела. Эталон светских девиц.

—Надеюсь, я поднял вам настроение, Миссис Ховард, — говорит Ричард, окидывая торжественным взглядом будущий гербарий.

Я лишь улыбаюсь в ответ.

На этот раз и мои тучи развеиваются.

Ричард не самый чуткий человек. Ему тяжело проявлять эмоции, но он всегда пытается мне угодить. По-своему, как умеет. И я это очень ценю. Он оберегает меня от любых проблем и поддерживает во всех начинаниях. Именно он вдохновил меня устроиться в его аукционный дом главным специалистом. Узнав о том, что я увлекаюсь антиквариатом и живописью, он сразу предложил передать мне борозды правления, но у меня не было желания заниматься лишней бюрократией. Должность оценщика была более подходящей.

—Все готово к твоему отправлению?

Вопрос Ричарда заставляет задуматься.

—Ты не будешь присутствовать на аукционе?

Он глубоко вздыхает и виновато улыбается.

Вот для чего все эти розы.

—Прости дорогая, планы поменялись, тебе придется ехать без меня.

—Как жаль.

Не могу сказать, что я сильно расстроена или удивлена. В последнее время Ричард занимается расширением своей компании, а аукционный дом – мой каприз. Большую часть времени мне приходиться заменять его в качестве руководителя. Мне это нравится, но большинство коллег  на меня косо смотрят.

—Я обязательно искуплю свою вину, когда ты вернешься.

Он притягивает меня за талию нежно целует в губы.

Я сразу отвечаю, пытаясь получить больше. Больше эмоций, страсти и агрессии – хоть что-нибудь кроме его бесконечной приторной любезности. Но чем требовательней прижимаю его к себе, тем нежнее его руки двигаются  выше по моей спине. В конце концов он мягко отстраняется от меня.

—Простите что отвлекаю, но нам пора выезжать, – слышится позади голос Чарльза.

Седовласый мужчина стоит в проеме, прижав  к груди шляпу.  Я замечаю в его руке  дорожный саквояж, что сразу меня настораживает. Выглядит он так, будто собрался отправляться вместе со мной.

—Не думала, что у меня будет персональная нянька.

—Мне будет спокойнее если рядом с тобой будет кто-то кому я могу доверить даже собственную жизнь.

Чувствую, как на шее затягивает тугой поводок и нервно сглатываю. Никогда не терпела личную охрану. Отец всегда приставлял ко мне своих рядовых солдат и каждый раз удивлялся, когда я умудрялась слинять от них. Ненавижу, когда кто-то контролирует меня, пусть даже ради моей безопасности.

—Весьма предусмотрительно, — отвечаю мужу и поворачиваюсь к Чарльзу, — Я забыла взять кое какие чащи.

—Отправить за ними Терезу?

— Я сама за ними поднимусь.

Не хочу возражать из-за заботы, но и излишний контроль не потерплю. Придется вспомнить старые добрые времена жизни с родителями.

Я поднимаюсь наверх в нашу спальню и бросаю в сумку первый попавшийся костюм Ричарда. Появляется идея взять на всякий случай лук, но отбрасываю эти мысли и возвращаюсь в гостиную.

Ричард провожает нас до машины, дает напутствующие слова Чарльзу и прощается со мной.  В глубине души я Рада что он не едет со мной. Это поездка могла быть идеально, если бы не одно но, сидящее за рулем.

—Никогда бы не подумала, что вы согласитесь покинуть Новый Орлеан. Мы не часто приезжаем сюда, думала, вы бы хотели остаться по-дольше в родных краях, – обращаюсь к седеющему затылку.

Каждый раз, когда мы приезжали в Новый Орлеан, Чарльз расцветал. Он частенько брал выходные, чтобы встретиться с семьей и всячески старался остаться в городе подольше, когда мы отбывали в Нью Йорк.

Я тоже всегда старалась задержаться. Мне нравился наш дом и этот маленький город в котором было столько свободы и веселья. А еще здесь не было больших светских вечеров, на которые мне всегда брал Ричард как дополнительный аксессуар.

Не успев ответить Чарльз резко давит на тормоз. Сумка слетает с сидения и из нее вываливается костюм Ричарда, а следом за ним лечу я. Но Мне удается вовремя упереться руками в спинки передних сидений, чтобы не выскочить из машины через лобовое стекло.

—Какого черта?! — восклицает Чарльз и выходит из машины.

Огромная вереница из машин выстроилась возле морского порта. Их возмущенные сигналы сливаются  в один сплошной гул, будто отдавая свое почтение главному виновнику торжества.

Морской лайнер выглядел ужасающе огромным. Выпуская из массивных труб клубы черного дыма он на всех парах готовился к отплытию. Из окон близ стоящих домов выглядывали люди, наблюдая за этим великаном и суматохой, которая с каждой минутой нарастала все сильнее.

Чарльз выходит из машины и начинает уподобляться атмосфере суеты. Он что-то активно обсуждает с водителями впереди стоящих машин, активно жестикулируя руками, и периодически багровеет от злости. В конце концов ему удается договориться, машины постепенно разъезжаются, давая нам проехать.

Я успеваю запихнуть костюм обратно в сумку до того, как Чарльз возвращается за руль.

—Дурдом, — бубнит он, трогая машину с места. — Не волнуйтесь, Миссис Ховард, мы успеваем. К тому же капитан корабля уже оповещен, что вы в числе пассажиров. Без нас пароход точно не отплывет.

Замечательно. Теперь вместо спокойных вечерних прогулок по палубе меня будет ожидать разговоры с капитаном о моем отце.

– Прекрасно, — давлю счастливую улыбку, прижимая к себе сумку с костюмом мужа.

– Я понимаю, что вам это все не нравится, Миссис Ховард, я и сам не особо горел желанием наниматься к вам в охрану. Но так будет спокойнее для Ричарда. И я вам обещаю, вы даже не заметите меня.

–Я и не сомневаюсь.

Нет, я уверена что все будет наоборот.

Машину моментально окружают члены экипажа, как только мы останавливаемся возле трапа. В одинаковых строгих костюмах, безумно похожие друг на друга матросы больше походят на солдат, которых я видела в частях у своего отца. Все их действия отлажены до мелочей. Кто-то помогает мне выйти, дружелюбно приветствуя, кто-то уже начал разгружать мои чемоданы. Все происходит настолько быстро и слажено, что я не замечаю, как вступаю на трап, а еще через мгновение уже иду по длинным коридорам к своей каюте.

Следом за мной тенью следует Чарльз. Он оглядывает дубовые коридоры и пристально вглядывается в лица каждого члена экипажа: в уборщиков, бортпроводников, помощников.

—Ищите кого-то? — не удерживаюсь от вопроса.

Его бдительность вызывает смех вперемешку с легким раздражением. Когда дело касается безопасности, мужчины становятся параноиками. Когда дело касается безопасности девушки, паранойя становится смехотворной.

—Возможно, — загадочно отвечает Чарльз.

Я еле сдерживаю скрип зубов, когда он первый заходит в мою каюту, не впуская меня с носильщиками. Снисходительная улыбка рабочего персонала еще сильнее вгоняет меня в краску. Я, как дура, стою возле своей каюты с чемоданами и жду разрешения зайти.

—Прошу прощения за ожидание, Миссис Ховард, но мне нужно было убедиться в полной безопасности вашего...

—Ничего, — резко перебиваю Чарльза, и проталкиваюсь в свою каюту.

Следом за мной входят двое парней с багажом.

– Ваши чемоданы в полной безопасности Миссис Ховард, – ехидно произносит один из матросов. – Позвать помощницу разложить ваши вещи?

На мгновение я жалею, что не взяла с собой свои лук и стрелы.

Когда все покидают мою каюту и наступает долгожданная тишина, я падаю на кровать и закрываю глаза.

Десять дней мне придется держать спину прямо, наряжаться в платья на ежевечерние рауты и быть центром внимания душой компании.

Когда лайнер отправился в путь, и с палубы сошла толпа народу, я решила выйти на прогулку. Мне даже удалось прошмыгнуть мимо каюты Чарльза незамеченной. Но мое везение было недолгим. Как только я вступила на палубу, то сразу услышала рядом знакомую морскую терминологию.

—Миссис Ховард, какая встреча! — бархатный голос пожилого капитана оказался мне знакомым. — А я как раз рассказывал своим коллегам о Вашем отце.

После этих слов старший помощник и главный механик, сопровождающие капитана, моментально меняются в лице. Одно упоминание о моем отце и из обычной хорошенькой девушки я становлюсь интересной личностью. С которой хочет подружиться каждый моряк.

Они учтиво кивают головами, называя свои имена, которые я моментально забываю и навязчиво удерживая меня в своей компании начинают расхваливать моего отца.

Бенджамин Киллиан, так зовут капитана, рассказывает своим коллегам о знакомстве со мной. Оказывается, мы виделись на одном из светских приемов в Нью – Йорке, а еще на нашей с Ричардом свадьбе. Неудивительно что я даже его не вспомнила, у нас было сотни гостей.

—Ричарду Ховарду безумно повезло с женой.

Бенджамин явно пытается заполучить мое расположение. А я в ответ лишь улыбаюсь, пытаясь отвлечься от занудной беседы. Мое внимание вдруг привлекает толпа народу, скопившаяся вдоль палубы. Некоторые из пассажиров старшего и младшего возраста стоят облокотившись спиной к ограждению и кидают через плечо монетки за борт.

—Что это они делают? — вдруг обрываю восхваление своей персоны, указывая на странный обряд пассажиров.

—О, это старое поверье. Перед выходом в открытый океан выйти на северную палубу  и кинуть монетку через плечо, — нехотя отвечает Бенджамин.

—Это еще зачем?

—Чтобы отдать дань Аквилону, — отвечает за капитана его помощник и широко улыбается.

—Звучит так же нелепо, как и выглядит, — честно признаюсь я, чуть не прыская со смеху. — А кто этот Аквилон?

—Всего лишь старая байка, — отвечает Бенджамин, кидая на помощника немного строгий взгляд. — О бессмертном бандите, что грабит торговые и круизные суда.

—Вы не слышали об Аквилоне? Разве ваш отец не рассказывал о нем в детстве?

—Мой отец не любит рассказывать сказки.

—Это не сказки, — голос Чарльза заставляет чуть ли не подпрыгнуть на месте.

Мужчина вырастает из ниоткуда, присоединяясь к нашей компании. Поздоровавшись и представившись с командой, он продолжает:

—В молодости мне довелось с ним встретиться. Это обычный преступник, и он такой же смертный, как и мы с вами, поверьте.

—Погодите, — задумчиво произносит старший помощник капитана, — Чарльз Дэнсон. Вы случайно не сын моряка Джонатана Дэнсона. Страшная трагедия, все члены экипажа погибли в море, выжил только его сын, а рыбацкое  судно бесследно исчезло.

Никогда не слышала от Чарльза эту историю. Почему же он молчал столько лет?

—Отцу чудом удалось уговорить оставить меня в живых. Меня отправили обратно в залив, двое суток я скитался в открытом море пока меня не нашел морской патруль. В тот день я в последний раз видел отца и наше рыбачье судно.

—Джонатан Дэнсон был лучшим рыболовом Нового Орлеана. Его корабль «Мятежный дух»был одним из самых крупных судов в порту, — учтиво замечает Капитан.

—А вы уверены, что встретили в тот день того самого Аквилона? Столько времени без еды и воды, не каждый смог бы сохранить рассудок.

Я чувствую еле ощутимую нотку сарказма в голосе старшего помощника.

—Я помню этот день, как будто он был вчера.

—Это может быть посттравматический стресс.

—В любом случае, — мягко вмешивается в разговор капитан. — Если на нашем судне появится тот самый бандит, Мистер Дэнсон узнает его и предотвратит  преступление.

Мне становится жалко Чарльза. Теперь понятно, почему он раньше никогда не рассказывал мне об этой истории. Мистер Денсон устремляет пристальный взгляд по сторонам и вглядывается в лица прохожих пассажиров.

Потеря отца оставила серьезный след на его психике. Сдается мне,  Чарльз впервые поднялся на борт корабля после того случая.

Я решаю сменить тему, и начинаю расспрашивать членов экипажа о работе. Но мне не дает покоя задумчивый взгляд Чарльза.