Артур

Бунтарка хватает меня за руки и безрезультатно пытается встать. Ее бледное лицо искажается от страха, губы смыкаются в тонкую полоску, дыхание учащается.

– Артур, где ты?  

Она смотрит сквозь меня, не замечая ничего перед собой.

– Надо вывести ее на свежий воздух.

– Не трогай ее. Что бы ни случилось, не пытайся это остановить. Аделин сейчас не здесь, вмешаешься –  она не выберется. 

Мейера встает со стула и ковыляет из комнаты, бормоча под нос свои ведьминские прибаутки. 

– Зачем ты это сделала? Она все равно ничего не вспомнит.

Пару лет назад ей удалось провернуть на мне этот  фокус. И сколько не пытался, у меня так и не получилось вспомнить, что же я видел в отключке. 

– Это не для того чтобы помнить, а для того чтобы знать.

Она закрывает за собой дверь, оставляя меня с полуживой Бунтаркой. Адель сидит на стуле опустив руки и голову вниз и тихо стонет от боли. За рыжей копной волос не видно лица, лишь очертания губ. Она пытается что–то сказать, но я не могу разобрать слов. 

Черт бы побрал эту старую ведьму! Мне еще не хватало быть причастным к смерте капитанской дочки. 

Я двигаю стул ближе к ней и сажусь напротив. 

– Ричард, – тихо произносит она.

Отлично, я свидетель  семейного воссоединения!

Она начинает что-то бормотать, и мне приходится двигать стул еще ближе к ней, чтобы услышать о чем она говорит. Но как только между нами остается десятки сантиметров, Адель резко поднимает голову, устремив на меня пронзающий взгляд. В первые мгновения я не могу понять пришла ли она в себя или еще находится в бреду. 

Бунтарка смотрела так, будто впервые меня видела и в то же время одаряла неподдельным теплом и нежностью, наделяя мое присутствие вселенской значимостью. 

– Я знала что увижу тебя вновь, – шепчет девушка.

Она протягивает ко мне свои руки. От холодного прикосновения по телу пробегает жар. Я стараюсь мягко отстраниться, но чем ниже двигаются ее руки тем сильнее я теряю самообладание.  

"Что бы ни случилось, я не должен вмешиваться." – оправдывает ли это мое напряжение в теле? Лучше сконцентрироваться на том, что перед ее глазами сейчас совершенно другой человек.

Бунтарка садится ко мне на колени и тихо произносит:

– Я сделаю все о чем ты меня попросишь.

Я закрываю глаза, мысленно старясь сбежать из комнаты. Но когда делаю глубокий вдох, в сознание вонзается ее сладкий аромат, и последнее ниточка самоконтроля надрывается. Я хватаю ее за талию и собрав всю волю в кулак пытаюсь отстраниться, но мое прикосновение лишь сильнее распаляет Адель. Бунтарка извивается в моих руках и со стоном двигает бедрами ближе, ее дыхание обжигает мои губы.

Ей лучше остановиться, потому что сам я на это уже не способен.

– Только не оставляй меня, Артур.

***

Адель

В реальность меня возвращает шум прибоя. Заглушая звон в ушах и головную боль, морской бриз проводил своей призрачной рукой по волосам, спускаясь к шее. Эти прикосновения успокаивали хаос, затаившийся в моем сознании, окутывали колыбелью умиротворения после страшного сна. Мрачные картинки растворялись в памяти, оставляя после себя лишь ощущение пустоты вперемешку со странным счастьем, граничащим с отчаянием. Мне было страшно открывать глаза, хотелось задержать эти мгновения неведения, но чем сильнее я старалась снова погрузиться в сон, тем сильнее реальность накрывала меня. 

– Просыпайся, – голос Артура окончательно возвращает меня на землю, и призрачное прикосновение морского бриза исчезает.

Я открываю глаза, и замечаю, что мы находимся на пляже. Справа от нас на возвышенности стоит старый маяк, из ветхой пристройки доносится слабый свет от лампад.  В свете приближающихся сумерек маяк выглядит еще более ветхим и покинутым, но его вид почему-то грел мне душу. 

– Как я здесь оказалась?

Артур помогает мне встать. Голова немного кружится, и мне приходится держаться за капитана, чтобы не упасть.

– Ты что-нибудь помнишь? – спрашивает он.

Он бросает задумчивый взгляд на маяк, стараясь не встречаться глазами. 

– Помню, как ты забрал у меня чай Мейеры. Видимо, это были явно не успокаивающие травки.

– Да. Но не беспокойся, ты не первая с кем она проворачивает такую штуку. 

– А как мы оказались на пляже?

– Тебе нужно было подышать свежим воздухом. Ты себя плохо чувствовала. 

Я стараюсь понять откуда в его голосе еле уловимая нотка напряжения, но Артур проворно прячет от меня взгляд. До маяка мы доходим в тишине и только доброе приветствие Альфреда снимает напряженную атмосферу.

– С возвращением в мир живых, Аделин!

На этот раз он был так рад видеть меня, будто мы полжизни знакомы и еще половину не виделись. Я осматриваю хижину в поиске Мейеры, но старухи нигде нет, ее каморка пустует, и я облегчено вздыхаю. 

– Ты помнишь что-нибудь? – спрашивает у меня Альфред и украдкой смотрит на Артура.

Капитан скрывается за кухонным столом, гремя посудой, и вскоре достает стакан, чтобы налить воды.

Я пытаюсь выудить из закромах памяти отголоски воспоминаний, но тщетно. Смутные образы вызывают неприятные ощущения. 

– Нет, а долго я была без сознания?

– Пару часов. Но большую часть времени ты спала, хотя первый час был весьма продуктивный.

Он довольно улыбается, что побуждает Артура нервно вздохнуть. 

Стараюсь пропустить этот момент без внимания. Но внутренний голос подсказывает мне, что странное поведение этих двоих напрямую связано с тем что я видела в бреду. Они будто издеваются надо мной, и Альфред в большей степени. Кажется, старого Аквилона веселила подозрительная остраненность Артура и моя амнезия.

– Ладно, оставим это, – вдруг говорит старик. – Артур, какие планы у тебя на следующее отбытие из города?

Капитан садится за стол и отвечает:

– Нужно посетить рынок, мы сорвали им сделку, значит, то что нам нужно находится там.

Он говорит загадками, но Альфред понимает каждое его слово и вдумчиво кивает.

– Почему ты думаешь что она там? За это время ее могли увести хоть на край света. 

– Не найдем ее, найдем тех кто знает где искать. Уолтер в любом случае уже в курсе их дел.

– Уолтер - крыса, и если его уже подкупили, он ничего тебе не скажет. А если скажет, то кинет дезу, чтобы свести тебя со следа.

– Он у меня под контролем. Неприкосновенность его деятельности у него в приоритете. Он не пойдет против меня.

– Ты неосторожен и упрям. 

– А ты стар и глуп.

Я решаю выйти из лачуги до того как услышу их ссору. 

На улице меня встретила Лууна. Она подбежала ко мне задорно виляя хвостом. Я погладила волчицу по седой спине и пошла к обрыву, завлекая хищницу за собой. Мы сели у обрыва и вдвоем наблюдали как заходящее солнце постепенно зажигает водную гладь алыми красками.

– Красиво тут, не правда ли? – голос ведьмы прошелся по телу холодом.

Волчица вздернула голову в сторону старухи и как только та уселась рядом на поваленное бревно, положила голову ей на колени.

– Вы меня опоили.

– С тобой делали вещи и по страшнее.

– Откуда вам знать? 

– Такой же была когда-то. И усердно притворялась, что жизнь идеальная.

– У меня была прекрасная жизнь, до того момента, как Артур не решил ограбить аукцион. Мой муж найдет меня и привлечет к ответственности каждого из вас. 

– Очень надеюсь дожить до этого времени, – рот Мейеры искривляется в ухмылке.

Последний лучи солнца заползали за водную гладь. Пару мгновений и желтый диск исчезает за горизонтом, оставляя на небе алое зарево. Нежность вечернего тепла постепенно сменяется сумеречным холодом. Я подтягиваю к себе колени и обхватив их руками стараюсь согреться, но морской бриз так и норовит залезть за шиворот рубашки и добраться до костей. 

– Что я делала, когда была без сознания? Артур был взволнован после моего пробуждения, неужели я снова пыталась его убить?

– Чем больше ты будешь об этом думать и стараться вспомнить, тем дальше от тебя будут ускользать ниточки видений. Мой тебе совет, положи этот день в ту шкатулку к плохим воспоминаниям. Придет время и ты все поймешь. 

Откуда, черт возьми, она знает? Спрашивать ее об этом так же бесполезно, как и просить Артура дать мне свободу. Это странное место с безумными людьми. А еще этот маяк, который одновременно притягивает своей отчужденностью и манит свободой. Странная тоска в груди, как будто я потеряла что-то ценное и в то же время обрела себя. Что со мной происходит?  Нужно скорее покинуть это место, чтобы так же не свихнуться как и его обитатели.

Я решаю вернуться к Артуру, и когда отряхиваюсь от земли, Мейера произносит:

– А ты сама хочешь чтобы Ричард тебя нашел?

– Я люблю его. И очень хочу вернуться домой, увидеть родителей и друзей, вернуться к работе. 

– Привычное всегда кажется родным. 

– Мой муж дает мне полную свободу действий. Я живу в роскоши, ни в чем не нуждаюсь. Взаимоуважение, доброта и забота – это разве про привычку?

– Тогда тебе наверняка очень грустно оттого, что ты его больше не увидишь. 

Этот факт заставил сердце встрепенуться. 

Альберт и Мейера явно наслаждаются тем фактом, что я в западне. Но к чему так злорадствовать? Они стараются вызвать во мне противоречивые чувства, будто знают гораздо больше меня. Высокомерно. И самонадеянно. 

У меня больше нет ни малейшего желания поддерживать с ней разговор, поэтому решаю молча уйти. И Лууна, к моему удивлению, следует за мной.