–Здесь нет ничего сложного, представь, что это мишень. Только движущаяся.

Я натягиваю тетиву и стараюсь сосредоточиться на зайце. Пушистый зверек медленно перебирается среди деревьев и что-то упорно ищет в листве. Его огромные уши болтаются в разные стороны, а глаза - бусинки спокойно глядят под нос. У него нет  предчувствия, что жизнь висит на волоске.

–Это нечестно, – мотаю головой, чувствуя как щиплет переносицу от слез. – Я не смогу.

– Сможешь, – шепчет папа.

Он аккуратно приподнимает мой локоть выше.

Если я сейчас струшу, то папа больше никогда не возьмет меня с собой на охоту. И мне придется ходить с мамой на занудные приемы ее подруг. И общаться с их идеальными дочерьми, и надевать ненавистные лакированные туфли с нелепыми платьями. Есть мне придется с маленьких вилочек, рот держать на замке и репетировать дурацкий смех перед зеркалом каждый вечер. А еще любезничать с избалованными сыночками и не давать им сдачи, если попробуют сыграть со мной нечестно во дворе.

Ненавижу парадные платья! Ненавижу туфли и этих вечно улыбающихся идеальных дочек тоже ненавижу!

Я зажмуриваюсь и делаю выстрел.

– Почти!

Вдали слышится животный крик. Заяц ворочается в листве стараясь сбросить стрелу попавшую в заднюю лапу. Его жалобный визг бьет по ушам, заставляя сердце разрываться на части.

Папа забирает у меня лук и берет стрелу.

– Стой! Давай его оставим, прошу!

– Хочешь его отпустить? Ты же понимаешь, что он не жилец? К вечеру его найдут хищники и разорвут на куски, смерть этого зверька будет гораздо страшнее чем от стрелы. Хочешь взять ответственность за это?

– Ничего бы этого не случилось, если бы не я.

– Никогда не закрывай глаза. Не полагайся на случай, Адель. Если берешь оружие в руки, будь готова стрелять. Попасть по мишени - еще пол дела, ты должна понимать для чего и с какой целью делаешь выстрел.

Отец выпускает стрелу, попадая зайцу точно в голову. Агония зверя заканчивается мгновенно, лес снова окутывает тишина.

–Иногда смерть милосерднее ранения.

Из сна меня мгновенно выбрасывает в реальность яркий солнечный свет. Пару мгновений я стараюсь вспомнить где нахожусь, а главное в каком времени. Сердце той маленькой девочки еще безумно колотилось в груди. Как бы я не старалась забыть о том дне, он из года в год преследовал меня во снах.

– Ты уже проснулась? – послышался голос Анны. – Я как раз собиралась тебя будить, Роб подготовил лошадей, если выйдете в течение часа, к обеду уже будете у маяка.

– Не помню как дошла до спальни.

– Мы не стали тебя будить, ты так крепко уснула в кресле. Артур отнес тебя в кровать.

– Какое благородство.

Мое ночное плаванье не осталось бесследным, горло неприятно саднило а голос охрип. К счастью горячий чай Анны быстро поставил меня на ноги и к приходу Артура, я была готова отправиться в путь.

Но капитан пришел не один. Как только входная дверь отварилась, гостиную заполонил мальчишеский смех. Два брата вихрем влетели в лачугу, но завидев меня тут же затихли.

– Адель!– радостно воскликнул Винс и побежал обниматься.

Старший брат лишь бросил на меня сухой взгляд и молча сел за стол.

– Ты останешься с нами, Адель? – спрашивает Винс.

– У Адель есть важные дела, – встревает Артур, – но, поверь, вам здесь скучно точно не будет.

Ответ капитана  расстроил мальчика, но он пытался не подавать виду. Молча сел за стол и принялся уплетать пирог, который подала Анна. Старший брат сидел молча и усердно смотрел перед собой скрестив руки на груди. К еде он так и не притронулся, что не могло не насторожить хозяйку дома. Анна порхала возле мальчишки, стараясь уговорить его поесть, но Вильям отказывался.

– Когда Роб научит ездить верхом? – не унимался младший.

– Когда Артур и Адель вернуться, тогда и начнем, – улыбнулась Анна.

– А мы здесь будем жить?

– А тебе здесь не нравится?

– Нравится, это так близко к морю, можно ходить на пляж хоть каждый день.

– А когда потеплеет и купаться можно, ты умеешь плавать?

– Нет, у нас дома не было моря. Но Мама водила нас на озеро, а я так и не научился.

–Ты и не пробовал, просто сидел на берегу и лепил куличики из песка, – фыркнул Вильям.

– Потому что ты хотел скинуть меня с причала!

– По-другому бы ты не научился. Стоя по колено в воде далеко не поплывешь.

– Тебе просто было весело, ты хотел поиздеваться надо мной, чтобы повыпендриваться перед мальчишками. Поэтому я не хочу учиться плавать, ты всегда пытаешься посмеяться надо мной. Когда мама вернется, я все ей расскажу!

– Наша мама не вернется! – голос Вильями прогремел на весь дом, – Скажи за это спасибо своей любимой Адель.

Старший брат смерил меня и Винса гневным взглядом. Анна замерла с чайником руках, а Артур лишь скрестил руки на груди, стоя возле двери. На мгновение холодный взгляд мальчика сменился печальной гримасой, его подбородок задрожал а глаза наполнялись слезами. Он вскочил со стула и сорвался прочь из хижины.

Нависла гробовая тишина. Винсент испуганно глядел на капитана, пытаясь понять смысл слов своего брата, но Артур не пропустил ни единой эмоции на своем лице.

– Слушайся Анну и Роба, – тихо сказал капитан и взглянул на меня, – Мы выезжаем.

У Вильяма были веские причины для подобного поведения, но мне было не по себе оттого, что слезы ребенка как-то связаны со мной. С одной стороны мне хотелось пойти за ним но поговорить, но я понимала, что лучше оставить его в покое. Мне не удастся заглушить его боль, она лишь разгорится сильнее в моем присутствии.

Возле дома нас ждал Роб, держа за поводья двоих лошадей. Один из коней упрямился и, недовольно фыркая, бил копытом по брусчатке.

– Спокойней, Наутиз.

Но слова старика только сильнее распаляли недовольство коня. Наутиз старался встать на дыбы, чтобы наконец вырвать поводья из рук Роба.

– Он сегодня явно не в духе, – усмехается Артур, – Пусть Адель поедет на Райдо.

Я молча подхожу к упрямому коню и протягиваю к нему руку. От прикосновения Наутиз недоверчиво мотает головой и встревоженно глядит на меня.

– У меня тоже нет желания куда-то идти, и от этого мы с тобой становимся братьями по несчастью. У нас у обоих нет выбора, но, может, найдутся общие темы для разговора во время прогулки?

Я провожу рукой по черной смолистой шее животного и подхожу к седлу. Наутиз заметно успокаивается, и опустив голову, позволяет мне сесть верхом.

– У тебя есть соперник по укрощению особо строптивых, – усмехается Роб, пихая Артура локтем в бок.

– Судя по тому что она здесь, я явно потерял сноровку.

Капитан садится на лошадь и срывается галопом вглубь города. Поблагодарив Роба за радушный прием, я следую за ним. Безлюдный пустой городок постепенно просыпается, и те двери, в которые я отчаянно стучала ночью распахиваются, выпуская сонных хозяев.  Почему никто так и не открыл мне ночью? Неужели в этом захудалом месте не нашлось небезразличных людей, которые могли бы помочь бедному путнику? Анна говорила, что многие обязаны жизнью Аквилону, неужели доброта распространяется только в их сторону?

Мы проходили мимо старого каменного фонтана в центре города, как послышался звук "полюбившихся" мне монеток. Ратори вальяжной походкой вышла из-за каменной фигуры ангела и перегородила нам путь, встав перед Артуром и скрестив руки на груди.

– Когда ты собирался мне сказать, что отправляешься на маяк?

Эти нотки напряжения в ее голосе ласкали мой слух. Мы с Наутиз обошли Артура и молча наблюдали за тем как цыганка теряла самообладание.

– Возникло важно дело, – сухо отвечает капитан.

– И поэтому ты едешь с ней? Сколько раз я просила тебя взять меня с собой и  наконец познакомить с Мейером и твоим отцом? Почему ты этого не сделал?

– Потому что не хотел. И сейчас не хочу, но выбора у меня нет.

Она злобно сомкнула губы и сделала шаг сторону, пропуская Артура и меня. Моя персона так же не осталась без внимания. Проехав мимо, я сразу почувствовала как в спину вонзаются огненные стрелы ее гнева. Оглянувшись и мило улыбнувшись ей в ответ, я поравнялась с Артуром и, когда мы зашли в лесную чащу оставили позади гиблый городок все же решилась сказать вслух:

– Когда-нибудь твоя избранница перейдет к отчаянным методам.

– Ты о чем?

– Она явно ревнует тебя. Интересно знать почему?

Я вспоминаю их разговор у камина в старом особняке. Даже Артур тогда обмолвился о том, что подозревает ее в ревности.  Мне лишь остается немного подкинуть дров, чтобы разжечь огонь сомнений в капитане. Не люблю агрессию в свою сторону, пусть она получит ответный удар.

– Никто помимо меня  не был на маяке. Отец не любитель гостей, после передачи Аквилона, он перешел в затворники. Там живет небольшое количество людей из старой гвардии, включая одну ведающую, Мейеру. Ро всегда мечтала поучиться у нее. Она даже отправляла письма с Лууной чтобы получить разрешение о приезде, но в ответ  - ничего.

– Так в чем проблема взять ее с собой сейчас?

– Ее там никто не ждет, а вот тебя -  да.

– Какая честь. Надеюсь они хотят видеть нас вместе, чтобы вразумить тебя отправить меня домой.

– Это навряд ли. Но я бы этого хотел. Ты все усложняешь.

– Хотел бы - отпустил.

– Никто не должен знать как выглядит Аквилон. Благодаря такой анонимности - мы всего лишь легенда  для моряков. Поэтому мирные жители с такой радостью кидают монетки за борт. То, что не доказано в существовании обретает сакральный смысл, а любой тайна и загадка лишь сильнее притягивает, обретая статус легенды.  Большинство жителей Вольного  города не знают как выглядит капитан "Мятежного духа". Но знают, что он когда-то спас им жизнь и сейчас привозит нужную провизию.

– Я не смогу составить твой портрет, поверь, у меня очень плохая память на лица. К тому же правила существуют, чтобы их нарушать.

– Это не правило, а закон. Как только капитан "Мятежного духа" дает вольную человеку, то ему приходится передать борозды правления Аквилоном кому-то другому.

– А как же помощник капитана на лайнере? Я слышала разговор с ним, ты говорил о том, что жалеешь, что отпустил его.

Мое маленькое откровение заставило Артура тяжело вздохнуть.

– Ему никто не давал вольную, ему лишь предоставили возможность работать на нас вне корабля и он согласился.

– И он в любой момент может тебя сдать.

– Ты думаешь, я не позаботился о рычагах давления?  Цена такой сделки высока, не советую об этом думать.  Лучшее что я могу тебе предложить - это жизнь в Вольном городе.

– Ни в коем случае.

– Тогда оставайся посыльной на корабле.

Артур усмехнулся себе под нос и повернулся ко мне с довольным лицом.

– Я же говорила тебе -  все равно сбегу.

– Если когда-нибудь так произойдет и ты, наконец, почувствуешь мнимый вкус свободы, знай, рано или поздно наступит день, когда я приду за уплатой.  И цена будет высока.

Он говорил не за себя, а за устои  мира, которые считал оплотом праведности. Но и у меня есть принципы. Я никогда не позволю себе быть причастной к бесчестию и воровству.

Лууна бежит прямиком к ущелью в скале. Полуденное солнце ослепляет, скрывая виды по ту сторону берега. Но как только мы проходим его, с губ невольно срывается восторженный возглас. Перед нами простирается огромное зеленое поле, которое колыбелью укутывает старый маяк, уютно устроившийся возле обрыва. Волчица срывается галопом по полю. И как только Наутиз ступает на траву, я легонько бью шпорами ему по бокам. Конь моментально смекает, что я прошу от него, и пускается следом за волчицей.

Подобных видов я не встречала никогда. А быть может просто не замечала. Большую часть жизни провела в каменной коробке Нью-Йорка, где пафос светской жизни переплетался с городскими трущобами. Люди, которых я встречала на своем пути были нацелены на материальном благе. Кто-то мечтал о большем, кто-то довольствовался своей жизнью, прожигая ее на вечеринках и светский раутах. А мне всегда хотелось другого. Мои мечты были настолько эфемерны, что следить за ними было бесполезно. Они оставляли следы лишь в моих снах, как маленькие полеты фантазий, которые основывались лишь на эмоциях.

Я хотела пить эту жизнь жадными глотками, захлебываясь в страсти. Мне хотелось любить. И быть любимой настолько насколько сама это умела.Чтобы не было правил и запретов. Делать как чувствуешь и говорить что думаешь без страха осуждения. Но жизнь преподносила лишь жестокие уроки, сокрушая мою волю и возможность быть собой. И мне не удалось увидеть ни в одном человеке той же искры, которая жила во мне.

Наутиз обгоняет волчицу, довольно мотая головой. Свист ветра заглушают мои собственные вскрики восторга. Я отпускаю руки с повода и с визгом расставляю их в стороны. Казалось, что я вот-вот взлечу, что ветер подхватит меня и и понесет над этим полем. Одно маленькое мгновение вдруг стало центром всей моей жизни. В голове промелькнула безумная мысль, лишь на секунду, я вдруг осознала, что мое заточение оказалось подарком судьбы.

Наутиз начал сбавлять скорость и вскоре перешел на шаг, приближая нас к маяку, где нас уже ждали.

– Молодчина, Лууна, ты привела к нам гостей, – пожилой мужчина улыбнулся запыхавшейся волчице, похлопав ее по спине.

Артур обгоняет меня и первый слезает с лошади возле маяка. Как только Наутиз встает рядом с Райдо, ко мне подходит хозяин маяка и помогает спуститься на землю.

– Давно у нас не было столь юных особ, меня зовут Альфред.

– Очень приятно. Адель.

Седовласый бородатый мужчина мне показался знакомым. Еле уловимая деталь тонкой ниточкой приводила к Артуру. У них были одинаковые глаза. Без сомнений, это был его отец, вот только в нем не было той эмоциональной скупости как в сыне. Старик оказался довольно приветливым и радушно пригласил нас в дом.

– Рад наконец познакомиться с тобой, мы наслышаны о твоем появлении на "Мятежном духе".

Артур молча садится за большой дубовый стол посреди гостиной и наблюдает за тем, как его отец помогает мне сесть напротив.

– Жаль, что я не знаю всей истории. Как так получилось что ты стала членом команды?

– Направила ракетницу мне в лицо, – сухо отвечает за меня Артур.

Взгляд капитана становится мрачнее тучи. Но это нисколько не смущает Альфреда, кажется, он даже не замечает своего сына. Все его внимание почему-то было на мне. И от этого становилось не по себе.

– Отчаянный поступок, а почему не выстрелила?

Хотелось спрятаться от его вопросов.

– Я не смогла бы убить человека.

– Даже если на кону будет твоя жизнь?

– Моей жизни ничего не угрожало, я просто хотела вернуться домой.

– Одна против целого корабля с ракетницей в руках. Ради кого ты так рисковала? Дома тебя ждет семья, дети?

– У меня нет детей.

– Может есть любимый человек?

– Меня ждет муж. Так что вам лучше отпустить меня, потому что он сделает все, чтобы меня найти.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Я не понимаю чего вы хотите услышать от меня.

– Правду.

Альфред садится во главе стола и направляет свой довольный взгляд на сына. Он будто чего-то ждет от него, но Артур даже не смотрит в его сторону, хоть и заметно напряжен.

– Может отпустишь девушку, кто знает, что она еще придумает, чтобы вернуться домой и к мужу?

– У меня много дел. Давай по-скорее закончим бесполезные разговоры и перейдем к делу? Зачем Мейера хотела видеть Адель?

– Чтобы лично убедиться, что я была права.

Старуха будто вырастает из ниоткуда и хромой походкой подходит ко мне.

Откуда она, черт возьми, вылезла? А может она и была все время здесь? Как я могла ее не заметить?

Ее сухая сморщенная рука ложится мне на плечо, отчего по телу пробегает волна страха.

– Пойдем, дитя, я покажу тебе кое что.

Идти с ней не хотелось, но выбора не было.

Мейера хватает меня под руку и ведет в маленькую комнатку, увешанную сухостоями,  заваленную старыми пыльными книгами, свечами и странными склянками.

Кажется, я начинаю понимать, почему ее прозвали ведьмой. 

В Новом Орлеане На каждом шагу можно увидеть лавки предсказательниц. Эти шарлатанки зазывали к себе людей, позиционируя себя потомственными ведьмами. Они обкладывались странными атрибутами и томно разговаривали, раскладывая карты. Но к удивлению народу у них было хоть отбавляй. Пока в мире есть люди не умеющие ценить настоящее, будут и те, кто будет зарабатывать на их желании узнать будущее.

Она сажает меня на стул, а сама начинает рыскать по захламленному столу, звеня склянками. Я замечаю среди бардака колоду карт.

– Вы будете мне гадать на картах? – не удерживаюсь от вопроса на что старуха косо глядит на меня.

– Почему ты так думаешь?

– У вас лежит колода на столе, вы же ее ищите?

– Нет, я ищу кое-что другое.

Она перебирает веники с сухостоями и что-то бормочет себе под нос.

Из прикрытой двери слышатся голоса. Краем глаза я замечаю фигуру Артура. Он садится за стол так, чтобы можно было меня видеть.

– Это было страшно? - вдруг спрашивает Мейера.

На секунду мы встречаемся с Артуром глазами, и мои скулы сводит от желания ему улыбнуться.

– Пойти против команды? Да, но я уже говорила что не смогла бы удить...

– Я не про это. Тебе было страшно ослушаться отца, поэтому ты на это пошла?

Душа мгновенно уходит в пятки. Меня будто обдает ледяной водой. Старуха достает глиняную чашку и кувшин.

– Ты всю жизнь отращивала шипы, потому что те, кто должен был тебя защищать в итоге тебя и разбили.

Я не знала что ответить. Просто не могла. В горле образовался болезненный ком а во рту пересохло. Казалось, что земля уходит из под ног.

– На вот, выпей, – она вкладывает в мои дрожащие руки глиняную чашку и помогает сделать глоток.

Кисловато- горький травяной настой постепенно снимает дрожь. Мейера садится напротив меня и ждет пока я допью.

– Стой! – слышится позади голос Артура, – не пей это!

Капитан выхватывает у меня из рук уже пустую чашку.

– Черт возьми, что ты творишь?! – гневно бросает он Мейере.

– Открываю ей глаза.

О чем они говорят?

– Ты выстрелила тогда из страха, что отец разочаруется в тебе. Но не по этой причине ты видишь сны.

– Артур, – я беру за руку и смотрю ему в глаза, – Пусть она замолчит.

Изумрудным океаном завладело беспокойство, а бескрайнее небо охватил страх. В них я вдруг увидела пустующий корабль, бродящий среди волн. Он накоренялся из стороны в сторону из-за чего штурвал то крутился, то застывал.

– Как бы ты не пыталась убежать оттого, что внутри, оно все равно тебя настигнет. Пора уже принять перемены, они тебе по судьбе.

Штурвал крутится все быстрее, закручиваясь в золотое колесо, обрамленное символами.

– Не беги оттого, что сделает тебя сильнее.

Свинцовые тучи озаряет солнечным светом. Облака обретали очертания льва, безмятежно лежавшего у ног девушки. Грозное животное, как маленький котенок, мурлыкало от ее прикосновений, позволяя касаться огромных клыков. 

– Закрой свой рот, ты ее пугаешь!

Его голос был далеко, и от этого щемило в сердце. Он стоял на палубе, разглядывая бескрайние просторы океана. Я делаю шаг к нему и режу ногу о что-то острое. На полу валяются три огромных окровавленных меча. Переступив их я направляюсь к Артуру, но дверь из капитанского мостика закрыта.

– Однажды один колдун решил подчинить своей воле юную девушку. Но он не знал, что скрыто за ее улыбкой. И вскоре сам потерял покой.

Хриплый голос ведьмы въедался в мою голову иглами, растворяя корабль, облака и Артура, оставляя перед глазами только крест из двух мечей.